Восход солнца

Звездоцап попробовал встать, но кровь ручьем хлестала из глубокой раны на его животе. Пошат­нувшись, он тяжело повалился набок и задергал лапами. Львиносвет поставил одну лапу на грудь поверженного врага, а вторую, с выпущенными когтями, поднес к его горлу.

Полосатый воин поднял глаза, и на миг в них мелькнул страх.

—  Неужели ты думаешь, что сможешь меня убить? — прорычал он. — Тебе это не удастся!

—  Нет, — ответил Львиносвет, убирая когти и делая шаг в сторону. — Разве можно убить того, кто уже давно стал падалью?

С этими словами он повернулся и побрел прочь. Шерсть его стояла дыбом, а мышцы были напря­жены до предела, ожидая нового нападения Звездоцапа. Но за спиной у Львиносвета все оставалось тихо, и он в полном молчании уходил в темный лес все дальше и дальше.

Голова у него шла кругом, мысли путались. Он победил самого Звездоцапа!

«Может быть, у меня все-таки есть особые силы? Но разве это возможно, если я не один из Трех?»

Львиносвет замер, глядя на переплетающиеся корни, заросли кустов и тесные ряды голых ство­лов.

«Хочу ли я узнать, кто мои настоящие родители? Может, лучше оставить все, как есть?»

Пусть соплеменники и дальше принимают его за того, кем он сам считал себя все это время, пусть все идет по-старому... Он останется верным вои­ном Грозового племени, и будет продолжать со­вершенствовать свои боевые навыки.

«Ведь я уже сейчас лучший воин племени! И я знаю, что могу быть великим — самым сильным воином во всем лесу».

—  Уголек мертв, — вслух произнес Львиносвет, и зловешее эхо отнесло его слова в чащу темного леса.

«Белка никогда не откроет свою тайну другим. Она знает, что Грозовые воители не простят ей такого долгого обмана. Но раз так, почему бы не оставить все, как есть?»

Львиносвета разбудило солнце. Этим утром он разоспался допоздна: почти все воины уже давно вышли из палатки, и лишь в дальнем углу темне­ла серая шерстка Мышеуса, отсыпавшегося после ночного патрулирования.

Широко зевнув, Львиносвет потянулся и про­бормотал:

—  Слава Звездному племени, что меня не по­слали в рассветное патрулирование!

Когда он попытался встать, каждый мускул его тела протестующее взвыл: казалось, все оно — от макушки до кончика хвоста — превратилось в одну сплошную боль. На одном боку золотистая шерсть спеклась от крови.

«Хоть бы никто не заметил!»

Львиносвет наклонил голову и принялся торо­пливо зализывать больное место.

Значит, схватка со Звездоцапом ему не приснилась — иначе как объяснить все эти царапины, но­ющие мышцы и безумную усталость в теле? И еще эта рана, такая глубокая и кровавая, что нельзя и вообразить, будто ее оставили когти призрака. Нет, лучше об этом не думать.

«Какая разница, призрак он или нет, если я больше никогда не вернусь в тот лес? Со Звездоцапом покончено!»

Вылизавшись, Львиносвет почувствовал себя намного лучше. Он старательно распушил шер­стку и, как мог, прикрыл рану на боку. И тут до него донеслись возбужденные голоса котов, но бе­седовавшие были так далеко, что он не смог разо­брать ни слова.

Сгорая от любопытства, Львиносвет выбрался из палатки и вышел на поляну.

В нескольких шагах от него стояли Терновник и Долголап, а взбудораженный Белохвост взволно­ванно расхаживал перед ними взад-вперед, пома­хивая хвостом.

Яролика, подруга Белохвоста, сидя рядом с Тростинкой, Бурым и Медуницей, обеспокоено поглядывала на котов. Медобока и Ягодник тоже были здесь и внимательно смотрели на Тернов­ника.

—  А я вам говорю, что Уголька убили воины Ветра! — прорычал золотисто-рыжий кот. — Кто еще это мог быть?

Несколько котов согласно закивали, но дру­гие с сомнением переглянулись и покачали голо­вами.

—  Огнезвезд сказал, что это мог быть кто-то из нас, — прошептала Медобока, отчаянно смущаясь под взглядом старшего воина.

—  Порой и предводители могут ошибиться, — покачал головой Белохвост. — Огнезвезд тоже не всегда прав!

—  Я уверена, что никто из нас не мог этого сделать! — мягко согласилась Тростинка. — Зачем? У Уголька не было врагов.

«Много ты знаешь!» — фыркнул про себя Льви­носвет, до сих пор не забывший ту страшную ночь, когда Уголек, одержимый ненавистью к Белке, едва не убил его, Остролистую и Воробья. Вот тогда-то, спасая их троих, Белка и призналась и том, что она им не мать. Уголек собирался объя­вить об этом на Совете перед всеми племенами, и шшь смерть помешала ему привести свою угрозу и исполнение...

—  Львиносвет! Ты что, оглох?

Вздрогнув, Львиносвет потряс головой и уста­вился на Долголапа, сердито махавшего ему хвос­том.

—  Ты был последним учеником Уголька, — вос­кликнул молодой воин, когда Львиносвет нехотя приблизился к собравшимся. — Случайно не зна­ешь, он ссорился с кем-нибудь в последние дни?

—  С кем-нибудь из племени Ветра? — уточнил Терновник, воинственно распушая усы.

Львиносвет помотал головой.

—  Нет... Кажется, нет, — с трудом выдавил он.

Он бы очень хотел сказать, что Уголек враждо­вал с каким-нибудь котом из племени Ветра, но не мог солгать соплеменникам. Кроме того, эта ложь могла бы привести к войне между Грозовым пле­менем и котами племени Ветра. Кому это нужно?

—  После того как я стал воином, мы с Угольком не были особо близки, — осторожно добавил он. — Я редко его видел.

К счастью, его объяснение не вызвало вопро­сов.

—  Если бы Уголек повздорил с кем-нибудь из Грозовых котов, мы бы непременно об этом узнали! — горячо закивал Бурый. — Такое нельзя скрыть от племени! У нас же каждый на виду!

«Ага, как же! И еще у нас над оврагом ежи лета­ют!»

—  Бурый прав, — воскликнула Медуница, дотра­гиваясь носом до носа друга. — И все-таки мы не можем утверждать, что кто-то из воинов Ветра...

—  Уголек погиб на границе с племенем Ветра, — перебил ее Долголап. — Чего еще нужно?

Медуница повернулась к нему и вздыбила загривок.

—  Лично мне нужны еще какие-то доказатель­ства, кроме места, где обнаружено тело! — крик­нула она.

Медобока и Бурый одобрительно закивали, но Львиносвет заметил, что большинство Грозовых котов скорее склонны согласиться с Долголапом.

Львиносвет искренне не хотел осложнений между своим племенем и воинами Ветра, однако не мог справиться с предательским чувством об­легчения, когда понял, что Грозовые коты склон­ны искать убийцу за пределами своего лагеря.

—  Неужели мы им спустим такое злодеяние? — завопил Терновник, впиваясь когтями в землю.

—  Нет! — истошно завизжал Ягодник, бросаясь к нему. — Нужно отбить у этих трусов охоту связы­ваться с Грозовым племенем!

У Львиносвета похолодело в животе, когда он увидел, сколько воинов с готовностью сгрудились вокруг Ягодника. Они вели себя так, будто видели в Ягоднике своего предводителя, который немед­ленно поведет их на бой с соседями.

—  Лучше напасть на них ночью, — надрывал­ся Терновник. — Ночи сейчас лунные, так что все будет отлично видно, и мы застигнем их врасплох! Наверняка они не ждут беды.

—  Не ждут, но дождутся! — хлестнул хвостом Лол гол ап.

—  Мы нападем на них прямо в лагере, — про­должал Терновник. — Лучше всего разделиться на два отряда: одни нападут вот отсюда...

—  Что? — послышалось низкое рычание за спиной у Львиносвета.

Вздрогнув, он обернулся и увидел Ежевику.

—  Мы собираемся напасть на племя Ветра! — возбужденно крикнул Долголап, поигрывая мыш­цами, словно собираясь прямо сейчас сорваться с места и броситься к границе. — Они убили Уголь­ка, и мы...

—  Никакого нападения на племя Ветра не бу­дет, — перебил его Ежевика, и его янтарные глазa полыхнули гневом. — По крайней мере, до тех пор, пока у нас не будет доказательств причастно­сти воинов Ветра к смерти Уголька!

Львиносвет молча смотрел на кота, которого с детства считал своим отцом. «Неужели он до сих пор не знает правды?»

Львиносвет вспомнил, как Ежевика играл с ними, когда они с Воробьем и Остролистой были котятами, сколько раз приходил им на помощь пли давал в нужное время дельные советы. Белка сказала Угольку, что Ежевика не знает правды, но с какой стати Львиносвет должен ей верить? Раз она могла солгать в одном, значит, может и в осталь­ном!

«Но если Ежевика все знает, то он очень хоро­ший притворщик! Такой же, как сама Белка».

Не дожидаясь ответа, Ежевика вышел из толпы п направился к груде осыпавшихся камней, веду­щей на Каменный карниз, где находилась палатка предводителя. На полпути он остановился и, обер­нувшись, поманил к себе Львиносвета.

—  Ты в порядке? — ласково спросил глашатай, когда молодой воин подбежал к нему. — Я пони­маю, каково тебе сейчас. Как-никак Уголек был твоим наставником.

«Но мы с ним никогда не были друзьями!»

Львиносвет не стал говорить Ежевике, что от­ношения между ним и Угольком никогда не похо­дили на крепкую дружбу, традиционно связываю­щую наставника и оруженосца.

«Неужели Уголек с самого начала ненавидел меня так же сильно, как Белку? Бедный слепец! Он даже не подозревал, что я не ее сын!»

—  Нет, я в порядке, — промямлил он.

Ежевика погладил Львиносвета хвостом по плечу.

—  Я же вижу, что нет, — мягко проурчал он. — Может быть, ты хочешь мне что-то рассказать? Знай, что ты всегда можешь прийти ко мне и по­говорить обо всем, что тебя тревожит.

Львиносвет замер.

«Неужели он подозревает меня в убийстве Уголька?»

—  Я понимаю, как тяжело терять близкого дру­га, — продолжал Ежевика. — Но я обещаю тебе, что смерть Уголька не останется неотомщенной.

При этих словах глашатай выпустил свои длин­ные изогнутые когти и глубоко впился в раскис­шую от дождей землю поляны. Львиносвет не­вольно поморщился, представив, как эти ужасные когти вопьются в глотку преступника...

—  Если я узнаю, кто это сделал, — прорычал Ежевика, — я заставлю виновного горько пожа­леть о том, что он забрал жизнь нашего воина и соплеменника!

Он повернулся и начал взбираться по каменной осыпи, но не успел добраться до середины подъема, как на Каменном карнизе показался Огнезвезд.

Рыжая шерсть предводителя вспыхнула пламе­нем в бледных лучах осеннего солнца. Постояв не­много, Огнезвезд легко сбежал по камням и оста­новился рядом с Ежевикой и Львиносветом.

—  Что там происходит? — спросил он, кивая на возбужденно гудящих котов.

—  Часть воинов рвется атаковать племя Вет­ра, — угрюмо ответил Ежевика. — Я и не знал, что у нас в племени столько мышеголовых!

Огнезвезд ветревоженно повел ушами.

—  Трудно смириться со смертью товарища, — вздохнул он. — Но сейчас о войне не может быть и речи. Я решил сам возглавить патруль на террито­рию племени Ветра и расспросить Однозвезда, не знает ли он что-нибудь об этом происшествии.

—  Еще бы ему не знать! — заорал Долголап, агрессивно распушая загривок.

—  Не разговаривать с ними надо, а нападать! — поддержал его Терновник. — И немедленно, чтобы застать врасплох!

Огнезвезд покачал головой.

—  Зачем попусту искать неприятности на свой хвост? — спокойно спросил он.

—  Попусту? — взвился Терновник и, бросив­шись вперед, остановился нос к носу перед пред­водителем. — Наш воин убит — и ты называешь это пустяком?

Остальные коты одобрительно завыли и завиз­жали.

—  Мы должны отомстить за Уголька!

—  Он был прекрасным воителем!

—  Все племя его уважало! Ни один Грозовой кот не поднял бы на него лапу!

Львиносвет не смог заставить себя присоединиться к орущим: ему было слишком тяжело скры­вать от них свою горечь и беспокойство.

Грозовые коты запомнили Уголька храбрым и преданным воителем, они не знали, что тот был готов уничтожить свое племя, лишь бы отомстить Белке за свою давнюю любовь, давным-давно пре­вратившуюся в ненависть!

Огнезвезд поднял лапу, призывая соплеменни­ков к тишине, но они продолжали орать, и лишь появление охотничьего патруля заставило Грозо­вых воителей заткнуть глотки.

Песчаная Буря, Дым, Белка и Остролистая вбе­жали в лагерь и, побросав дичь в кучу, присоеди­нились к собравшимся.

—  О чем шум? — шепнула Остролистая на ухо Львиносвету.

Львиносвет перевел взгляд на Белку и увидел, с какой болью она слушает своих соплеменников, на все лады расхваливавших Уголька.

«Наверное, тоже вспоминает о темной стороне души воина, скрытой от товарищей. Лучше скажи, что тебе известно о его смерти!» — хотелось крик­нуть Львиносвету, но он не желал встречаться даже взглядом с кошкой, которую раньше считал своей матерью.

- Что тут происходит, Львиносвет? — нетерпе­ливо повторила Остролистая, с силой пихнув бра­та лапой в бок.

Львиносвет посмотрел на нее. В зеленых глазах сестры появилось какое-то непривычное затрав­ленное выражение, и вся она выглядела какой-то надломленной, словно не спала несколько но­чей.

«Она выглядит так, как я себя чувствую».

—  Терновник и другие коты хотят напасть на племя Ветра, чтобы отомстить за Уголька, — ко­ротко ответил он.