Добрым словом и пистолетом

На самом деле с моего последнего визита в Липовый Цвет прошло все-таки больше месяца. Мы с преподобным Яном Замойским – уличным проповедником, согласившимся за определенную мзду помочь мне с проведением ритуала экзорцизма, – вполне успешно «изгнали бесов» и благопристойно покинули поселок.

А несколькими днями позже я вновь посетил Липовый Цвет, только вот назвать это посещение «визитом» у меня язык не поворачивается. Вместе с моим другом Игорем Дэнбеевым мы проникли на территорию поселка путем вульгарного обмана. Затем раздвинули домкратом прутья ограды и пробрались в сад, раскинувшийся вокруг особняка одного известного в определенных кругах академика, – естественно, тоже без приглашения. Потом мы избили охранников и взорвали дверь в подвал. Я при помощи газовой гранаты обеспечил расстройство кишечника хозяину особняка и дюжине его гостей, а Игорь побил и, кажется, даже покусал сторожевых собак. Повеселились, короче, от души. Завершающим аккордом нашей операции стал случайно освобожденный ифрит, в благодарность поджегший окружавший особняк парк. Нет, серьезно, именно в благодарность. Он таким кардинальным способом прикрывал наше с Игорем отступление. В общем, мне кажется, для обозначения всего этого безобразия слово «визит» кажется каким-то слишком уж благочинным. С таким же правом можно сказать, что Аттила посещал римские города с визитами.

Хорошо еще, что подробности той операции остались известны лишь очень узкому кругу лиц. Академик Келлер, особняк которого, собственно, и подвергся нашему «визиту», счел за благо не афишировать события. Отчасти потому, что на нашей стороне выступила и его дочь Женя, которая теперь работает в нашем агентстве. Хоть академик давным-давно развелся с ее матерью и отношения с дочерью у него весьма натянутые, но кровь – не вода, и подводить Женьку под статью Анатолий Германович не пожелал. С другой стороны, роль самого господина Келлера в этой истории оказалась более чем двусмысленной. В погоне за мифическим эликсиром вечной молодости ученый муж не останавливался ни перед жульничеством, ни перед похищением людей и шантажом. Мы ведь и вломились-то к нему исключительно ради освобождения Алекса, которого Келлер похитил, накачал наркотиками и держал в подвале особняка.

Что бы там ни оказалось главной причиной, но Анатолий Германович благодаря своим обширным связям и немалым деньгам дело замял, и я мог не опасаться, что в Липовом Цвете меня объявили персоной нон грата. Правда, чтобы попасть на территорию поселка, этого было мало.

– Фокс? – раздался в трубке хорошо поставленный голос. – Виктор Фокс? Конечно же я вас помню! Как хорошо, что вы приехали! Передайте телефон охране!

Вскоре я вновь шел по скользкой брусчатке к особняку, напоминающему кошмарный сон архитектора, насмотревшегося фильмов о вампирах. Приземистый остов, похожий на склеп, барочные колонны и готические башенки… Сегодня эта декоративная мрачность показалась мне особенно нелепой.

На пороге меня встретил знакомый по прошлым визитам дворецкий – в настоящей ливрее, с роскошными старомодными бакенбардами. За его спиной в холле маячили двое молодых людей спортивного вида. Дворецкий виновато развел руками – мол, безобразие, конечно, но ситуация особая. Вы же понимаете?

Я проникся ситуацией и безропотно позволил одному из парней обыскать меня. Заодно встал так, чтобы моя тень накрыла его. Теневой крови в парне не было. Да и сам по себе он был абсолютно неинтересен – среднестатистический, хотя и профессиональный телохранитель. Под ветровкой у парня оказалась «сбруя», причем пистолет в кобуре был настоящий, а не газовый или травматический. Также обнаружились наручники и шокер на поясе, а в придачу к ним – какое-то удостоверение во внутреннем кармане. Способностей Хайши не хватило, чтобы прочитать его, да я и не особо интересовался. И без того понятно, что «звезда» уровня Евы Барановски в подобной ситуации не окажется совсем уж беззащитной.

Вот только обычная охрана, какой бы суровой она ни была, неспособна помочь против сверхъестественного врага.

Кастет пришлось оставить охранникам. Только после этого мне позволили пройти в дом. Все-таки хорошо, что маги редко ввязываются в откровенный криминал, иначе такие охранники остались бы без работы. Господи, даже я мог бы при желании пронести мимо них хоть базуку!

– Как же хорошо, что вы приехали!

Ева не выглядела убитой горем. То есть я хочу сказать, от женщины, особенно столь эмоциональной профессии, как актриса, в подобной ситуации невольно ожидаешь истерики. Как минимум – слез и растерянности. Тем более что в наши прошлые встречи госпожа Барановски вполне оправдывала это ожидание по куда менее трагичному поводу.

Никакого намека на слезы не было. Наоборот, Ева казалась сконцентрированной и целеустремленной, напоминая более всего бойца, вышедшего на ринг за мгновение до начала поединка. Собранные на затылке в пучок волосы, заострившееся серьезное лицо без макияжа, серый брючный костюм – все это совершенно изменило Еву, я едва узнал ее.

– Ивор в общих чертах рассказал мне, что случилось. Я искренне сочувствую…

– Да. Спасибо. Будем считать, что все, что положено говорить в таких ситуациях, вы уже сказали. Пойдемте в мой кабинет. Там будет удобнее говорить.

Я последовал за актрисой, пытаясь на ходу подобрать отвисшую челюсть. К такой Еве необходимо было привыкнуть!

В кабинете Евы я оказался впервые, и он тоже по-своему шокировал меня.

Интерьер особняка в целом производил впечатление больших денег, потраченных совершенно идиотским способом. Много лакированного дерева, портьер, кожаной обивки кресел и диванов – все это очень мрачно и давяще. В такой обстановке легко можно было представить доживающего свой век английского банкира, заставшего еще королеву Викторию, но никак не молодую актрису.

Кабинет актрисы располагался под самой крышей особняка, что позволило сделать из части потолка одно большое окно. Стены комнаты покрывала почти белая, едва тронутая бежевым тоном штукатурка, пол также был выкрашен светлой краской и застелен белым ковром с длинным, словно мех мамонта-альбиноса, ворсом. Мебели было совсем немного, вся таких же светлых тонов, в основном металл и стекло. Одну из стен полностью занимало высокое, под потолок, зеркало, какие бывают в балетных классах.

Кабинет настолько выбивался из общей тяжеловесной роскоши прихожей и гостиной, что мне показалось, будто я оказался в другом доме. Актриса заметила мое удивление и верно истолковала причину.

– Дом принадлежит Андрею, моему мужу. И кошмарный внешний вид, и весь этот старый хлам внутри, который он называет антиквариатом, – все это как раз в его вкусе. Когда мы встретились, он уже был состоявшимся бизнесменом. И что гораздо печальнее, у него имелись непоколебимые представления о том, как должен выглядеть состоявшийся бизнесмен и его дом. Я даже не пыталась его переубедить. В конце концов, я полюбила его именно таким – ужасно несовременным, зажатым сотнями выдуманных правил приличия. Вдруг, если он поменяет свои старомодные костюмы на джинсы и свитер, окажется, что я любила совсем другого человека? Ха-ха-ха!.. Не обращайте внимания, Виктор, это все нервы.

– Понимаю, – кивнул я. – Вы отлично держитесь.

– Скрывать настоящие чувства и демонстрировать поддельные – это ведь моя работа. Мне кажется, если я позволю себе расклеиться, с Ариной действительно… действительно…

Ева замолчала, глядя в угол комнаты.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть Арину, – произнес я, надеюсь, уверенным тоном. – Мы узнали про похищение только этим утром. Мой напарник уже прорабатывает одну из версий. Еще один наш сотрудник – настоящий гений по поиску информации – тоже подключился к делу сразу после звонка Ивора. Я только задам несколько вопросов и тоже присоединюсь к ним. Если вы не против, разумеется…

– Спрашивайте.

– Первый вопрос очевиден. Уверен, вам уже не раз его задавали. Были какие-то угрозы в ваш адрес, в адрес Арины или вашего мужа? Особенно в последнее время.

– Нет, ничего такого не было, – покачала головой Ева. – Действительно, это было первое, о чем меня спросили, и я все это время пыталась хоть что-нибудь вспомнить. Ничего. Знаете, мне ведь даже психи никогда не присылали угрожающих записок, как бывает с другими знаменитостями. Даже обидно! Ха-ха-ха! Похоже, я недостаточно популярна, чтобы растревожить больные фантазии. Арина постоянно под присмотром, если бы к ней кто-то приставал, гувернантка знала бы. А у мужа… конечно, враги есть – он ведь бизнесмен. Но сейчас не девяностые. К откровенному насилию в наше время прибегают редко. Проще и эффективнее натравить налоговую инспекцию или организовать другие, вполне законные неприятности. Да ведь и требований никаких до сих пор не было. Правда, Андрей сейчас в Польше на переговорах с возможными партнерами.

– Он уже знает?

– Нет. Я запретила сообщать ему.

Я вопросительно посмотрел на Еву.

– Он все равно заканчивает переговоры сегодня и через два часа уже вылетит в Москву. Если бы он вчера узнал о похищении, то плюнул бы на все дела и бросился в аэропорт. Он ведь в Арине души не чает, его не остановили бы огромные убытки от сорванной сделки. Если бы не было рейсов, он зафрахтовал бы самолет и в результате прилетел бы сегодня. В лучшем случае ночью. Но что бы он тут делал? Все, что можно сделать в этой ситуации, я и сама сделала – попросила помощи у одного нашего знакомого. Его людей вы видели в холле, а сам он сейчас выясняет, не замешаны ли в похищении конкуренты Андрея. У него большие возможности. Так что мужу оставалось бы только сидеть тут со мной и сходить с ума от тревоги. А этим я могу заниматься и в одиночку.

– Вы продолжаете меня удивлять, – признался я.

– Путь к вершине закаляет, – усмехнулась Ева. – Учит принимать трудные решения. Даже если это всего лишь вершина рейтингов телесериалов.

– Тем не менее сбрасывать эту версию со счетов рано. Девочку могли похитить именно в расчете на то, что вы броситесь звонить мужу, а он слетит с катушек и сорвет переговоры. Или чтобы он «дозрел», пока будет добираться до Москвы, – ожидание и неизвестность в такой ситуации только на руку преступникам.

«Не понимаю, чего ради ты тратишь время на тупиковые версии? Какой выкуп? Какие бандиты? Наверняка девчонку похитили именно из-за ее магических способностей!»

«Ты попадаешь в ту же ловушку, что и Ивор с Агатой, – мысленно возразил я Хайше. – Для вас магия слишком важна, и, что бы ни случилось, все всегда упирается именно в магию. А для большинства людей это совсем не так. Если похищение совершил маг, это еще не значит, что девочку похитили не ради выкупа. Ладно, Ивора или Агату можно понять – они уже забыли те времена, когда у них не было денег. Но ты-то достаточно долго живешь во мне!»

«Маг, конечно, может пойти на преступление ради денег, – вынуждена была согласиться Хайша. – Но я чувствую, что сейчас дело в чем-то другом!»

«Я тоже, – признался я. – Просто не хочу Еву пугать заранее. Ей спокойнее будет думать, что Арину похитили ради денег, – большая вероятность вернуть ее живой и здоровой».

– Ладно, над возможными причинами похищения мне еще нужно будет основательно поразмыслить, – произнес я вслух. – Теперь вот что постарайтесь вспомнить. Не было ли в последнее время, скажем в течение последних двух месяцев, странных визитов? Например, незнакомые люди, пытавшиеся под каким-нибудь предлогом проникнуть в дом? Или кто-нибудь пытался завязать разговор с вами или Ариной? Возможно, заблудившиеся курьеры пытались доставить вам товары, которые вы не заказывали?

Ева вновь отрицательно покачала головой.

– Об этом меня тоже спрашивали. Вы же сами могли убедиться – на территорию поселка невозможно попасть без приглашения местного жителя. Мы здесь живем очень замкнуто. Во время съемок, конечно, мне приходится общаться с множеством людей, в том числе и незнакомых. На всяких тусовках, посещать которые – часть моей работы, я тем более вращаюсь буквально в водовороте малознакомых и совсем незнакомых людей. Но ничего выходящего за рамки обычных в этой среде разговоров не было. Гимназия, в которой учится Арина, тоже закрытая, внутрь пускают только детей и их сопровождающих, имеющих специальные пропуска. А в остальное время Арина постоянно под присмотром гувернантки и нашего шофера – он к тому же профессиональный телохранитель.

Я задал еще несколько вопросов, получил подробные ответы, но так и не обнаружил ни одной зацепки. Впрочем, это меня как раз не смутило – в первые часы расследования мне редко удается что-то найти. Может быть, какой-нибудь детективный гений и способен раскрыть преступление за час, опираясь на то, что у свидетельницы перчатки не подходят под цвет сумочки, а у свидетеля ботинки вымазаны желтой глиной. Увы, я так не умею. Обычно мне приходится здорово побегать, сунуть нос во множество разных закоулков и взломать пару запертых дверей, прежде чем картина начинает проясняться.

Уже прощаясь, я поинтересовался:

– Ева, скажите, а в последние две-три недели не происходило ничего странного? Возможно, это показалось вам пустяком, никак не связанным с вами или Ариной. Просто что-нибудь странное, не имеющее объяснения?

На этот раз Ева задумалась – видимо, этот вопрос ей пока никто не задавал.

– Странное? Нет… по-моему, ничего странного не случалось. Хотя подождите… Вадим Александрович говорил что-то про собак. Не помню. Пустяки какие-то…

– Вадим Александрович?

– Дворецкий.

– Хорошо. Я сейчас поговорю с ним и поеду, мне тут пришло в голову, что один мой знакомый может подсказать что-нибудь полезное. Если объявится похититель с требованием выкупа, да и вообще что-нибудь произойдет, сообщите мне немедленно.

– Вы ведь и сами не особо верите в это?

Ева слабо улыбнулась в ответ на мой удивленный взгляд.

– Вы же не обычный детектив, Виктор. Ради простого похищения вы не приехали бы.

«Вот и весь толк от твоей деликатности! – сообщила Хайша. – А девочка совсем не глупа!»

– Это не совсем так, – возразил я, стараясь, чтобы голос звучал искренне. – В основном, конечно, наше агентство занимается сверхъестественными делами. В этой области у нас нет конкурентов. Но иногда мы беремся и за самые обычные расследования. Я пока не знаю, что произошло с Ариной на самом деле, но постараюсь вернуть ее домой в любом случае. Не сдавайтесь, Ева. Верьте в лучшее. Вера иногда творит чудеса.

«Экий ты все-таки фарисей, Фокс!» – прокомментировала мою прочувствованную речь Хайша.

Попрощавшись с Евой, я отправился поговорить с дворецким. Возможно, Вадим Александрович вспомнит, что такое он рассказывал хозяйке про собак.

Вадим Александрович прекрасно помнил, что он говорил Еве про собак, еще бы! Он ведь твердил это чуть ли не ежедневно всю неделю, надеясь добиться хоть какого-то решения проблемы. Взбалмошная же актриса каждый раз обещала подумать, но, как подозревал дворецкий, забывала о проблеме сразу по окончании разговора.

Проблема же заключалась в том, что собаки – а было их у четы Барановски аж целых четыре, начиная с пары элитных борзых и заканчивая вечно мерзнущим существом, больше походившим на долго болевшую крысу, – стали чего-то бояться. И если тойтерьер и без того боялся даже мух, видимо догадываясь, что те при желании могут его заесть, если навалятся вчетвером, то страх остальных собак был необъясним. Причем боялся даже охранявший особняк Медведко – зверюга, судя по размерам находившаяся в отдаленном родстве то ли с лошадью, то ли и впрямь с медведем. До сего момента этот самый Медведко не только никогда и ни перед чем не выказывал страха, но, казалось, и вовсе не был знаком с этим чувством. Что в общем-то при его габаритах и длине клыков было вполне естественно. Но что-то смогло напугать даже этого гиганта. Страх охватывал собак раз или два за сутки, в разное время и днем и ночью. И если перепуганный тойтерьер просто забивался в какую-нибудь щель и единственной проблемой становилось вызволить его из этой щели, то, например, испуганный Медведко каждый раз напрочь вытаптывал розарий и сносил двери черного хода.

Самым же странным было то, что никаких видимых причин для этих вспышек паники не было. Я для очистки совести поинтересовался:

– Это происходило случайно не во время визитов господина Ивора? Или госпожи Агаты? Или Хормина?

– Нет-нет, если вы имеете в виду, боялись ли собаки кого-то из гостей хозяйки, – нет, не боялись. Наоборот, господин Ивор и госпожа Агата очень хорошо с ними ладили. Господин Хормин не обращал на них внимания, но и его собаки не боялись, хотя он им и не очень-то нравился.

– Бедняга Хормин, никто его не любит, – констатировал я. – Даже собаки… Любопытно…

Я знал несколько причин, по которым собаки могли так испугаться. Но большинство из них – например, грядущее извержение вулкана – представлялись маловероятными в подмосковном поселке. Одна же из причин казалась и вовсе бредовой. Считается, что собаки до смерти боятся оборотней.

То есть я хочу сказать, эту причину сочли бы бредовой большинство нормальных людей. Ведь всем известно, что никаких оборотней не существует и все, что о них рассказывают, досужие выдумки.

Загвоздка в том, что я совершенно точно знаю, что оборотни существуют. С одним из них я даже несколько раз основательно надирался в компании. Каковой факт, впрочем, не свидетельствует о безобидности оборотней. Они действительно опасные и кровожадные твари с плохим чувством юмора. Впрочем, то же самое можно сказать и про многих знакомых мне людей.

Сад вокруг особняка Евы Барановски явно планировали исходя из консервативных вкусов ее мужа. Ровная, словно на теннисном корте, трава, одинаковые деревья и аккуратно подстриженные кусты. Больше всего меня заинтересовали кусты роз, росшие вплотную к забору по периметру всего сада. Оборотень вполне мог перескочить и забор, и примкнувшие к нему кусты. Сил у этих тварей вполне хватает, а волчий нюх должен был заранее подсказать, что за оградой растут розы. Но вот смог ли он так же точно подсказать высоту кустов? Наблюдая за Паштетом, нашим конторским котом, я не раз убеждался, что он, даже видя преграду, может и не рассчитать силу и направление прыжка. Правда, Паштет ленивый и толстый, чего не скажешь про оборотней из стаи Отбоя. Но проверить все равно нужно, вдруг да повезет?

«Думаешь, это Отбой напакостил? – засомневалась Хайша. – Но ему-то какой интерес? Решил таким образом отомстить тебе?»

«Не думаю. Это не в характере оборотней. Для них правильная месть заключается в чем-нибудь более конкретном. Например, оторвать врагу голову. Они не понимают даже, как можно мстить через близких людей. Слишком длинная цепочка рассуждений. А уж мстить через человека, который тебе не родственник, а так, некто, за кого ты чувствуешь ответственность, это вообще выше их понимания. К тому же Арина, по их понятиям, детеныш, а значит, на нее нельзя охотиться».

«Тогда что ты ищешь?»

Я продолжил методично осматривать кусты вдоль забора.

«Следы оборотней».

«Ты специально меня бесишь, Фокс?! Это звучит как какой-то дурацкий коан!»

«Арина для оборотней – табу, – пояснил я. – Они ее не убьют. Но похитить могли. И я почти убежден, что именно они ее и похитили… А! Вот!»

Я осторожно снял с ветки кустарника клок длинной серой шерсти.

«Вот и подтверждение. Посмотри сама…»

Я почувствовал, как Хайша изучает шерсть своими магическими способами.

«Да, это совершенно точно шерсть оборотня. И потерял он ее как раз вчера. Но я все равно не понимаю, зачем им Арина?»

«Откуда мне знать? Вот встречусь с Отбоем и спрошу!»

«Э-э-э… погоди, погоди! – встревожилась Хайша. – Ты хорошо помнишь, что тебе обещал Отбой в последнюю вашу встречу?!»

Отбой мне много чего обещал. В основном его обещания сводились к красочному описанию различных способов моего умерщвления. Я же говорю, оборотни – опасные кровожадные твари с дурным чувством юмора.

«У меня с памятью все в порядке. Слушай, меня по разным причинам ненавидят с десяток различных теневых ублюдков. При этом я не беру в расчет тех, кто меня просто недолюбливает! Ну ты ведь понимаешь, меня не беспокоят те, кто при случае пересчитал бы мне кости в темном переулке, это дело житейское. Я говорю о тех, кто с удовольствием прикончит меня, подвернись удобный случай. И примерно у половины из них есть шанс. Так что же мне теперь, запереться в конторе и на улицу нос не высовывать?»

Хайшу мое выступление не убедило.

«Одно дело – встретить врага случайно на улице, а другое – самому лезть к Отбою в пасть!»

«Я хорошо подготовлюсь, – пообещал я, чтобы закончить бесполезный спор. – Можешь не верить, но мне тоже в целом нравится жить».

Оседлав мотоцикл, я покатил прочь из Липового Цвета.

У выезда из поселка пришлось притормозить – шлагбаум был опущен, по ту сторону стояло такси, и охранники вяло препирались с пассажиром. Заметив меня, один из охранников махнул рукой, мол, объезжай шлагбаум так, не можем сейчас открыть, и потерял ко мне интерес. Зато пассажир выскочил из такси и уставился на меня, нервно сжимая и разжимая кулаки, словно собирался немедленно вцепиться в чью-то шею. Я узнал Вагнера, и сомнения относительно того, чью шею он хотел бы сжать, развеялись.

– Ты?! – взвыл наемник. – Ты что с моей машиной сделал, сволочь?!

– А у тебя была машина? – со всей доступной мне искренностью удивился я. – Не знал. Хотя конечно, репортеру без машины не обойтись…

– Что? – Вагнер нахмурился, почувствовав подвох, но еще не понимая его суть. – Ты о чем это?

Зато на охранников слово «репортер» подействовало именно так, как я и ожидал. Все их вялое добродушие как ветром сдуло. К двоим здоровенным лбам, дежурившим у шлагбаума, поспешил присоединиться третий, выскочивший из сторожки, и все вместе они стали окружать Вагнера. Я продолжил тоном восторженного идиота:

– Знаешь, не сочти за лесть, но я всегда с удовольствием читаю твою колонку в «Светских скандалах»! У тебя просто талант вытаскивать на свет чужое грязное белье. Наверное, здесь тоже что-то такое случилось, да? О, не говори! Я лучше прочитаю твою статью! Чао!

Нанеся этот coup de grâce[1], я вырулил на дорогу и открутил газ на полную. Конечно, хотелось посмотреть, что сделают с Вагнером охранники и насколько хорош наемник в реальном деле, но времени на развлечения сейчас не было.

К тому же, в чью бы пользу ни закончился матч, мне совсем не хотелось потом объясняться с Вагнером. Не то чтобы я его боялся, просто считаю применение насилия слишком вульгарным. Особенно в отношении меня.

«И что, эта буффонада была так уж необходима?»

«Нужно было притормозить этого парня!»

«Зачем? Можно подумать, для тебя главное не спасти девочку, а помешать спасти ее Агате!»

«Ты ведь знаешь, что это не так! Просто я не могу позволить этому самодовольному болвану наломать дров до того, как сам их наломаю! Тьфу! То есть до того, как я спасу Арину!»

«А если с ней что-нибудь случится, пока вы тут будете выяснять, кто круче сварен?»

«Надеюсь, нет. Я тут только что вспомнил про одного нашего общего знакомого – господина Ессе…»