Миллиардер. Ледовая ловушка

Столик, на который смотрел официант, был пуст.

– Хорошо, – кивком головы Гумилев отпустил официанта. Резким движением вскрыл конверт.

На колени ему выпал сложенный вчетверо лист тонкой рисовой бумаги.

Каллиграфическим почерком на листе было выведено по-английски:

«Мистер Гумилев, ваша жена и дочь в опасности. Их хотят похитить. Торопитесь – вы можете никогда больше их не увидеть. Ваш друг».

Андрей вскочил, опрокинув столик. Чашка кофе, к которой он так и не притронулся, разбилась у его ног. Андрей бросил на кресло стодолларовую купюру и побежал к выходу. На полпути остановился, повернулся и в несколько прыжков оказался рядом с остолбеневшим официантом.

Он был уже в дверях, когда его пронзило чувство, что за ним наблюдают. То же самое он ощущал вчера на площади перед фонтаном. Кто-то внимательно смотрел ему в спину. Гумилев резко развернулся. Ему показалось, что в полумраке лобби-бара мелькнуло чье-то странное, словно светящееся голубоватым светом, лицо.

Он в несколько прыжков оказался рядом со спрятанным в уютной полутьме кожаным диваном. На столике были небрежно разбросаны несколько чистых листков бумаги – таких же, как тот, что принес ему официант.

В двух шагах от него кто-то стоял. Андрей хорошо видел четко очерченный силуэт, длинные темные волосы, обрамлявшие бледное лицо, казавшееся будто вырезанным из прозрачного стекла.

Гумилев моргнул и в следующее мгновение понял, что остался один. Прозрачный человек куда-то исчез, словно растворился в воздухе. Если конечно вообще не померещился Андрею.

Гумилев решительно подошел к официанту, наблюдавшему за ним с некоторой опаской.

– Как… как выглядел этот… мой друг?

Официант побледнел.

– Я… я не знаю, сэр. Он… выглядел совершенно обычно.

– Черт! Он был китаец? Англичанин? Русский?

– Простите, сэр… я не знаю… он говорил по-английски… может быть, индус, сэр.

Индус?

– Ладно! – Гумилев оставил официанта в покое и быстро пошел к дверям. Что делать? Сообщить в полицию? Вообще-то, конечно, такое письмо может быть расценено как угроза. Но кто знает, как быстро работает сингапурская полиция? Андрей представил, сколько времени придется провести в участке, объясняя твердолобому полицейскому офицеру, что нужно бросить все силы вверенного ему подразделения на поиски его жены и дочери, которые просто пошли прогуляться по Очард-роуд, и скрипнул зубами. А неизвестный «друг» советовал поторопиться!

Выбежав из отеля, он снова схватил телефон, чтобы набрать номер Евы.

Андрей насчитал десять гудков и нажал отбой.

– Если я буду им постоянно звонить, их мобильные могут разрядиться! – Андрей заметил, что начинает, как в студенческие годы, вслух разговаривать сам с собой.

– Такси, сэр? – вышколенный портье улыбался ему профессиональной улыбкой.

Такси! Да, это то, что ему нужно!

– Да! – он вытащил бумажник и сунул портье пятьдесят долларов. – Передайте на ресепшен – если мне будут звонить в номер, переключайте сразу на мобильный! И еще – если моя жена вернется в отель раньше меня, пусть сразу же мне позвонит!

– Разумеется, сэр, – при виде купюры улыбка портье стала более искренней. – Не беспокойтесь, все будет сделано.

Водитель уже распахивал перед Андреем заднюю дверцу «такси де-люкс».

– Вперед по Очард-роуд, – приказал Андрей. Медленно, так, чтобы я мог видеть лица.

Следующие полчаса они ездили по главной торговой улице Сингапура. Андрей высматривал в пестрой толпе яркую футболку Евы, останавливал такси, выскакивал из машины, забегал в бутики, за стеклами которых ему чудились силуэты жены и дочери, ошибался, возвращался обратно и снова приказывал шоферу ехать вперед. Они проехали Очард-роуд сначала в один конец, потом в другой. Все было бесполезно. Ева и Маруся словно сквозь землю провалились.

Время от времени Андрей набирал номера телефонов жены и дочки, но слышал лишь длинные гудки.

Наконец, когда паническая атака уже была готова спазмом сдавить его горло, Гумилев понял, что ему нужно было сделать с самого начала. Откинувшись на сиденье, он набрал номер шефа службы безопасности своей компании Олега Санича.

– Олег! Срочно свяжись с кем-нибудь из наших друзей в ФАПСИ. Мне нужно определить местонахождение телефонов Евы и Маруси.

– Все понял, Андрей Львович, – Олегу, как всегда, не требовалось долгих объяснений. – Я сейчас перезвоню.

Перезвонил он ровно через три минуты.

– Андрей Львович, я передал им номера телефонов вашей супруги и дочери, сейчас они их запеленгуют и сбросят вам карту с координатами. У вас есть под рукой GPS-навигатор?

– Есть, и в телефоне, и в машине. Спасибо, Олег.

– Что-то случилось, Андрей Львович? – теперь Санич почувствовал, что вправе задавать вопросы. – Что-то серьезное?

Гумилев в двух словах описал ему ситуацию, рассказал про загадочное послание от «друга», который, возможно, был индусом.

– Андрей Львович, – в голосе Санича зазвенели стальные струны, – только не предпринимайте ничего рискованного! Я немедленно свяжусь с полицией Сингапура, они вам помогут. Если понадобится, мои бойцы будут в Сингапуре через десять часов.

– Бойцов пока не нужно, Олег. А полиции сообщи, только проследи, чтобы пресса в это дело не вмешивалась.

– Конечно, Андрей Львович, – сказал Санич и отключился.

Андрей тут же принялся звонить на телефон Маруси. После нескольких гудков раздался пронзительный сигнал, и голос оператора сообщил, что номер недоступен. Случилось то, чего он и боялся: от его бесконечных звонков мобильный Маруси, который Ева всегда забывала ставить на подзарядку, отключился. А ведь спецслужбам легче запеленговать включенный, нежели выключенный номер, к тому же на территории чужого государства!

Несколько минут прошли в томительном ожидании. Наконец, мобильный Гумилева издал звук, похожий на звон разбитого хрусталя – на него пришло сообщение из Москвы.

Друзья Санича из ФАПСИ не подвели – в сообщение была вложена интерактивная карта с пульсирующей красной точкой. Она показывала местонахождение телефона Евы. Андрей приблизил карту и увидел незнакомые названия. Сунул телефон водителю.

– Вы знаете, где находится это место?

– Конечно, сэр, это Литл Индия.

– Это далеко отсюда?

– Нет, не очень. Быстро доедем.

– Так поехали!

Андрей стал подробнее изучать карту. Их отель находился ровно посередине между Очард-роуд и той улицей, куда они сейчас ехали. Получается, выйдя из гостиницы, Ева пошла не туда, куда собиралась, а в прямо противоположную сторону. И все его поиски на Очард-роуд с самого начала были обречены на провал.

– Какого черта?

Андрей постарался успокоиться, сделал несколько дыхательных упражнений. Он, конечно, поговорит с Евой, и поговорит очень серьезно, но сейчас главное – уберечь жену и дочь от грозящей им опасности.

Судя по точке на карте, Ева с Марусей никуда не двигались. Внезапно такси остановилось.

– Извините, сэр, но прямо к этому месту я проехать не могу – видите, тут пешеходная зона, – водитель кивнул на запруженную народом улицу. – Вам вон туда, прямо, потом налево, там будет парк, вы увидите. Удачи вам!

Точка на карте начала двигаться. Андрей, не считая, сунул водителю несколько крупных купюр, выскочил из машины и начал пробираться через торговые ряды с золотыми украшениями, яркими тканями и экзотическими сувенирами вперемежку с фруктами. Потом рынок внезапно кончился, и Гумилев увидел парк.

У самого края парка, нарушая все правила пешеходной зоны, стоял огромный серебристый пикап «Мицубиси-Тритон». Гумилеву эти машины всегда казались уродливыми – как будто к крутому внедорожнику приделали открытый кузов для перевозки крупногабаритных грузов. Стекла «Тритона» были наглухо затонированы, но дверцы гостеприимно распахнуты. Видна была чья-то нога в белой брючине и до блеска отлакированной туфле, стоявшая на подножке пикапа.

А к открытым дверцам «Тритона» шли Ева и Маруся, сопровождаемые двумя мужчинами в одинаковых темных костюмах.

Шли медленно, словно нехотя.

Время для Андрея остановилось.

От «Тритона» его отделяло метров восемьдесят. На пространстве между рынком и парком еще стояли какие-то тележки с фруктами, сидели прямо на земле торговцы сувенирами. Гумилев рванул с места так, как делал это когда-то на соревнованиях по легкой атлетике. Он преодолел уже половину расстояния до машины, когда мужчина, поддерживающий под локоть Еву, вдруг оглянулся.

И увидел летевшего к ним Андрея.

Дальше события стали разворачиваться очень быстро – так быстро, что Андрею впоследствии было сложно восстановить их последовательность.

Мужчина в темном костюме сильно толкнул Еву в спину – так, что последние несколько шагов до машины она буквально пролетела, едва не стукнувшись головой об угол дверцы. Второй развернулся к Андрею, в руке у него что-то блеснуло. Из недр «Тритона» высунулась рука, схватившая Еву за плечо. Андрей закричал. Блестящая штука в руке у второго похитителя оказалась длинным и тонким стилетом, и ясно было, что нужно свернуть в сторону, чтобы избежать смертельного столкновения, но свернуть означало потерять темп, а этого Андрей себе позволить не мог. Он выставил вперед руку, чтобы отбить удар стилета, но тут что-то сильно ударило его в спину, и Гумилев, словно споткнувшись о камень, плашмя упал на землю.

В следующую секунду он увидел мелькнувшее у машины розовое пятно. Высокий человек в розовой рубашке легким движением дотронулся до похитителя со стилетом, и тот, выронив оружие, повалился на спину. Мужчина, толкнувший Еву, развернулся на каблуках, но вдруг застыл, словно парализованный. Скрывавшийся в «Тритоне» человек отпустил Еву, и она, подхватив Марусю, бросилась прочь от машины.

– Ева! – что было силы крикнул Гумилев.

Через несколько секунд он уже обнимал жену и дочь. В отдалении хлопнули дверцы машины, серебристый «Тритон», взревев мотором, покинул место происшествия, разогнав оказавшихся на пути торговцев. Ни поверженных похитителей, ни мужчины в розовой рубашке видно не было.

– Что произошло? Где вы были? – Гумилев опустился на колени перед Марусей, гладил ее по волосам, пытаясь убедиться, что с малышкой все в порядке.

– Мы гуляли, просто гуляли, – от пережитого напряжения Ева готова была расплакаться. – Потом появились эти люди, показали полицейские жетоны, попросили пройти в машину, чтобы урегулировать какое-то недоразумение… Я почувствовала неладное, но они были так настойчивы… А потом… ты же сам видел!

– Но почему вы не отвечали на мои звонки? Я звонил вам раз сто!

– Звонил? – Ева достала их сумочки телефон и закусила губу, увидев, сколько было неотвеченных вызовов от Андрея. – Прости меня, ты беспокоился о нас? Прости, прости, прости!

– При чем здесь прости! Из-за твоей беспечности вас с Марусей едва не похитили!

– Похитили? – глаза Евы расширились. – Так эти люди – не полицейские?

Словно отвечая на ее вопрос, на площадку перед парком, ревя форсированными движками, вылетели две машины с эмблемой полиции Сингапура. Одетый в белую тропическую форму офицер подошел к Гумилеву.

– Мистер Гумилев, я капитан Чжао, полиция Сингапура. Мы получили сообщение от мистера Санича о том, что вам требуется помощь. Я и мои люди готовы обеспечить вам необходимую защиту.

– Вы вовремя, мистер Чжао, – Гумилев отряхнул джинсы. – Мою жену и дочь пытались похитить. Только что. Здесь. Какие-то люди, предъявившие полицейские жетоны.

Лицо Чжао закаменело.

– От имени полиции Сингапура я приношу вам свои самые глубокие и искренние извинения.

Но Гумилев не собирался тратить время на китайские церемонии.

– Мы возвращаемся в Москву, капитан. Немедленно. Я хочу, чтобы моя семья находилась под охраной ваших людей вплоть до того момента, когда мы сядем в самолет.

– Разумеется, сэр. Но я хотел бы попросить вас и вашу жену дать подробные показания об этом прискорбном инциденте. Я лично проведу самое тщательное расследование. Подобные преступления не должны оставаться безнаказанными.

– Хорошо, – Гумилев устало махнул рукой. – Только недолго. Мне не хочется задерживаться в Сингапуре.

Полицейские отвезли Гумилевых обратно в отель. Чжао отрядил одного из своих людей заниматься переоформлением билетов, а сам выспросил у Андрея все, что он мог вспомнить о сегодняшнем происшествии. В то, что Чжао будет проводить какое-то свое расследование, Гумилев не слишком-то верил, но тем не менее рассказал обо всем довольно подробно, не забыв упомянуть и о том, что загадочного индуса в розовом они видели вчера около кафе с фонтаном. Умолчал он только о том, что Ева ввела его в заблуждение относительно Очард-роуд.

Сама Ева оправдывалась тем, что передумала уже по дороге и решила надеть на концерт другие украшения, которые подойдут к маленькому черному платью. Вместо того чтобы толкаться среди шопоголиков на Очард-роуд, они с Марусей захотели прогуляться по этническому кварталу. Объяснение не хуже других, но Андрей ему почему-то не очень верил.

Когда Чжао, наконец, отпустил его и принялся беседовать с Евой, Андрей с Марусей спустились в лобби-бар. Себе Андрей заказал двойной скотч, а Марусе ее любимый клубничный коктейль. За соседним столиком расположились двое подчиненных Чжао, прихлебывающих минеральную воду.

Гумилев медленно пил виски, пустыми глазами глядя куда-то перед собой. Его дочка с раскраской и фломастерами устроилась за столиком, украшенном фарфоровой вазочкой, полной разноцветных стекляшек.

– Папа, посмотри!

Андрей чуть не выронил стакан. Маруся приставила к своим глазам зеленую и синюю стекляшку и радостно улыбалась.

– У меня разноцветные глаза! Как у того дяди.

– У какого дяди?

– У хорошего дяди! В розовой рубашке!

– Как у дяди в розовой рубашке? – переспросил Гумилев. – Который вчера привел тебя, когда ты убежала к дороге?

– Да! У него еще была такая железная… – Маруся с трудом подбирала слова, – штука… с лапками!

Андрей вспомнил железного паука в руке индуса.

– Паук?

– Нет, не паук.

– Но у паука много лапок.

– Ну нет, как ты не понимаешь! – когда Маруся не могла объяснить, чего хочет, сразу начинала капризничать.

– Вот такая, длинная! – девочка схватила свою раскраску и изобразила в ней толстого червяка с тремя парами лап.

– Ящерица? – удивился Андрей. – Но я вчера видел паука.

– Точно, ящерка! Вчера был паук. А сегодня – ящерка!

Гумилев с трудом проглотил застрявший в горле комок.