Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Dementia - Ярослава Кузнецова на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

— Всего лишь цветок. Один из редких видов австралийской орхидеи.

— Наркотики?

— Мой дорогой детектив, если вас зовет профессиональный долг, посетите городскую библиотеку и почитайте в справочнике по ботанике об орхидеях вида Chiloglottis. Вы узнаете много интересного, но, уверяю вас, ничего похожего на яды или галлюциногены ни один исследователь в этом растении не обнаружил.

— Ну, смотри! — Леон погрозил графу пальцем. — Если Шейла погибнет, это будет на твоей совести. И я наизнанку вывернусь, но упеку тебя за решетку.

— Не сказал бы, что мечтаю увидеть вашу изнанку, детектив. — Нервы у графа тоже были не железные и потихоньку начали сдавать. — Вряд ли это аппетитное зрелище.

— А! — тут же взвился Леон. — Значит, признаешь, что впарил ей опасную дрянь?

— Я не продаю дряни, тем более опасной! — граф повысил голос. — Мисс Берман угрожал маньяк, или вы забыли? Мой магазин — вовсе не сосредоточие зла, когда вы наконец это поймете?

— Когда твои клиенты перестанут дохнуть как мухи!

— Большинство моих клиентов в добром здравии, проверьте, детектив!

Ти-чан, они опять ссорятся! Сделай что-нибудь!

— Да чего я сделаю-то? Поорут, перестанут. Эй, кто опять протек? Фу, как девчонка, фу-у, бе-е!

— Кью-кью-кью!

— Ты в каждой бочке затычка! Я везде на тебя натыкаюсь! Мафия, блин, китайская! У вас все куплено!

— Я бы и вас купил, детектив, да вы мне даром не нужны!

— Ах, не нужен?

— Да, не нужен!

— Все, Крис, собирайся. Мы отсюда уходим. Хватит! Поездил уже на моей шее!

— Это я езжу на вашей шее?! Нет, вы слышали? Ти-чан!

— Да я ему щасс рогами под зад…

— Убери своего барана!

— Ыыыыыыыыыыыыыы!!!!!!

— Крис, прекрати реветь!

— Вы! Вы просто… у меня слов нет. Крис, иди сюда. Не плачь. Дай слезки вытру. Твой брат — неуравновешенный, злой человек. Бессовестный и неблагодарный. Крис… ну, не плачь, малыш. Не надо. — Граф прижал мальчика к себе, поглаживая встопорщенные вихры, а тот самозабвенно хлюпал в расшитый райскими птицами шелк. — Что вы творите, Леон… У ребенка и так душевная травма, а вы раните его своим криком еще больше.

— Я творю, ага… — Леон плюхнулся на диван, достал пачку, выковырял сигарету непослушными пальцами. — Он тут продает честным гражданам незнамо что, а я виноват.

— Ну, если я в чем и виноват, — вздохнул граф, — то только в том, что, зная о вашей паранойе, замешкался и позволил мисс Берман столкнуться с вами на пороге.

Леон пощелкал зажигалкой и выпустил облако дыма. Поморщился, отгоняя дым рукой. Граф сел на диванчик напротив, продолжая обнимать всхлипывающего мальчонку. Леон зыркнул на них исподлобья.

— Крис, перестань скулить, наконец.

Вы больше не ругаетесь?

— Мы больше не ругаемся, Крис, — сгибом пальца граф вытер мокрые мальчиковы щеки. — Твой брат слишком устал, а я сорвался, прости нас. Доставай чашки, будем пить чай. Хороший оолонг успокаивает нервы.

— Кью?

Перепончатокрылый зверек, спасавшийся на потолке, вспорхнул графу на плечо. Из угла мрачно зыркал тетсу. Он не верил в примирение и бдил. Если что — еще пара дырок леоновым джинсам обеспечена. И тому, что под джинсами, тоже.

— Ах, да, — вспомнил Леон, поднялся и пошел к двери, подбирать отброшенный в начале скандала пакет. — Тут эти самые… эклеры с зеленым кремом. Тебе, вроде, нравились. Помялись немного…

— Эклеры? — тут же оживился граф. — Правда? Сколько? Дюжина? Ах, мой дорогой детектив, это прекрасно, это удивительно и замечательно.

Граф выхватил из протянутого пакета коробку и начал сноровисто перекладывать пирожные на блюдо. Крис разложил ложечки и уселся рядом с братом в терпеливом ожидании. Если бы не распухший нос и не красные глаза, получился бы вылитый пай-мальчик. Из глубин магазина появилась Пон-чан, прозевавшая скандал, и полезла к Леону на диван с другой стороны.

Дикарь, думал граф, поглядывая на Леона из-под полуопущенных ресниц. Ограниченный, тупой дикарь. Но почему этот дикарь помнит, что я люблю ванильно-мятные эклеры?

— Детектив, отложите сигарету. Вредно столько курить, особенно на голодный желудок. Сейчас мы пьем чай, а потом вы быстро-быстро идете домой и переодеваетесь во что-нибудь приличное. У нас сегодня культурная программа — посещение выставки.

— Чего? — Леон даже поперхнулся.

— Я понимаю, что вы не на работе, но почему бы не совместить приятное с полезным? Вам не хочется познакомиться поближе с окружением Шейлы Берман и ее уважаемой тети?

— У них там междусобойчик намечается? Босс не знает, что ли? У меня нет приглашения. Надо позвонить!

— Сидите, мой дорогой детектив, — граф нагнулся, прищурив длинные глаза. Под изогнутыми ресницами один был темно-лилов, как ежевичный ликер, а другой янтарно-желт, как хороший виски. — Мой дорогой детектив, со мной вас пустят даже к президенту!

* * *

Босс знал про выставку и позаботился о наблюдении — по залам с видом зомби, перепутавшим кладбища, бродил Рой. Вид у Роя был крайне идиотский, и Леон подозревал, что сам выглядит не лучше. Обменявшись пустыми взглядами, копы разошлись. Рой сканировал пространство вокруг Шейлы, и Леон отступил на периферию.

Линда Рамирес уцепила графа, едва они с Леоном вошли, и теперь упорно таскала его за собой. Четыре зала галереи и большой холл оказались забиты народом. Тут же крутились телевизионщики, журналисты, другая пронырливая братия. Все друг друга знали, шумно встречались, обнимались и заводили громогласные беседы, повернувшись к картинам тылом. Леон даже удивился — господа вроде на выставку пришли, что же картины-то не смотрят? Это он, Леон, в авангарде ни в зуб ногой, а все эти мэтры и мэтрессы? Или выставка — лишь повод лишний раз повидаться и языками потрепать?

Впрочем, редкие отщепенцы на шедевры таки глазели. А один даже что-то в блокнотик записывал, наверное, умные мысли. Какие умные мысли могли прийти от созерцания разноцветных клякс и полос, Леон даже представить не пытался. Его восприятие прекрасного ограничивалось постерами с красотками, мотоциклами и инопланетными чудовищами. Однако никакой ущербности и никакого раздражения по поводу современной живописи Леон не испытывал. Каждый делает что умеет, а профессионализм Леон уважал. Если ты чего-то не понимаешь, это не значит, что оно не нужно человечеству.

И профессиональный коп всегда держит ушки на макушке и ничего не упускает из виду.

Сбоку кто-то произнес имя Шейлы, Леон немедленно повернулся к беседующим спиной, и, упершись взглядом в какую-то картину, попятился, словно желая лучшего обзора для шедевра.

— … скорее всего, это была глупая шутка. Кто-то решил Шейлу попугать.

— … да все что угодно. Конкуренты? То же "Золотое яблоко" или "Правда, и только правда"…

Картина, на которую глядел Леон, была написана серым, черным и буро-коричневым. Красок для этого произведения извели целую прорву. Полотно сплошь покрывали бугры, потеки и трещины. Неопрятно. Нехорошо как-то.

— … а ты смотрел рейтинги? Знаешь, в какие там тысячи разница?

— В какие?

Лампа, что ли, мигает? Картина словно бы чуть мерцала, как телевизор не на канале, Леону даже померещилось низкочастотное гудение, от которого хотелось съежится. Он прищурился, но стало еще хуже — свинцово-серые и бурые пятна отпечатались на обратной стороне век, а когда он проморгался, остались плавать перед глазами.

— … ну я и говорю — они на все пойдут, а уж чтобы припугнуть…

— … а убийства?

— … убийства просто использовали.

Леон тряхнул головой. Цветные пятна на холсте и инвертированный рисунок в воздухе совместились — и Леон вдруг понял, что изображает картина. Там, на стене, лицом вниз лежала обнаженная женщина, спина ее была разломлена вдоль, и в разломе виднелся бледный пунктир позвоночника, полудуги ребер и темный кровавый студень. Над женщиной роились темные точки. Они жужжали настолько явственно, что Леон невольно ахнул.

— Вы увидели, да? — кто-то схватил его за рукав. — Увидели? Я наблюдал за вами, вы увидели!

Леон прижал ладони к лицу и выдохнул, наконец. Его продолжали теребить:

— Я знаю, это шок, я сам в первый раз заорал! Вы понимаете, да? Это шок! Это удар, взрыв! Вы понимаете?

Леон секунду смотрел в смуглое возбужденное лицо, не узнавая. Белые зубы, темные глаза, на лбу прыгает витая прядка. Яркий платок на шее, бархатный пиджак. Где-то он уже мелькал. Где-то эта рожа…

— Пробрало вас, да? Пойдемте, вам надо выпить. Я тут ходил, наблюдал. Ни одна сволочь не увидела. Смотреть не хотят. Не хотят, уроды. У них такое под носом! Линда видела, я, да вы. И все, больше никто. Надо выпить.

— Чье это? — спросил Леон. Голос у него звучал сипло и невнятно.

— Виктор Бертран. Это его работа. Он принес ее Линде, и Линда ее купила. Единственную работу. Остальные покупаю я.

Леон, стараясь не смотреть на холст, шагнул к картине и взглянул на табличку, прикрепленную к раме.

"Полет осы над цветком граната за минуту до пробуждения".

Полет осы!

Год… два года назад. Она была нарисована два года назад.

— Реплика в сторону знаменитой картины Дали, — объяснил пижон в бархатном пиджаке. — Помните, где лежит обнаженная Гала и идут слоны на комариных ногах?

Леон никаких слонов не помнил, но кивнул.

— Пойдемте, — улыбался пижон. — Пойдемте в буфет. Я познакомлю вас с Виктором. С автором работы.

Я хочу видеть ненормального, который это нарисовал, подумал Леон. Потому что нормальный человек такого не нарисует.

Маньяк?

Но картине уже два года. Почему маньяк вылез сейчас?

— Он немного странный, — тараторил пижон. — Но ему можно, он гений. Поэтому пьет много. Плохо, конечно. Я беру у него все работы, все, которые он напишет. И средненькие, и полный отстой — все беру. Чтобы к другому не ушел. К Линде, например.

— Вы галерейщик?

— Ах, черт, я не представился! Гув Гровнер, галерея "Мист", — он протянул визитку на очень хорошей бумаге грифельно-серого цвета. — Я видел вас у Линды пару дней назад.

— Леон Оркотт, студент.

У Леона имелась легенда, но пижон в бархатном пиджаке ею не заинтересовался. Он вытащил Леона в холл, а из холла — в буфетный зал, где уже нашли пристанище большинство гостей миссис Рамирес.

— Он может где-то шляться, но, скорее всего, здесь сидит. Ага, я был прав. Виктор! Смотри кого я тебе привел!

Этого типа Леон тоже видел. Тогда же и там же. На этот раз недоразумение с пирсингом натянуло на мослы тесную кожаную водолазку без рукавов, а предплечья у него были замотаны черными кожаными ремнями на манер бинтов. Полное ощущение, что это чудо вскрывало себе вены.

Чуду было хорошо за сорок. Редкие, мышиного цвета волосики, проколотые брови и переносица, измученное лицо и вселенская скорбь в глазах. Но голые руки оказались очень даже ничего. Не слабак, оценил Леон. Тощий, потрепанный, но не слабак.

Глаза, конечно, безумные.

Он? Не он?

— Вик, этот парень глядел на "Полет" и все видел! Я следил за ним. Он аж подпрыгнул. Вик, представляешь?

Художник смерил Леона безучастным взглядом и отвернулся к стойке. Меж ладоней он катал полупустой стакан. Рядом в пепельнице дымилась забытая сигарета.

— Я должен радоваться?

— О, черт, у нас опять депрессия. Леон, скажите ему что-нибудь про картину.

— Она меня потрясла, — честно признался Леон. — Я правда подпрыгнул.

— О, господи, — пробормотал художник. — Гув, ты мне надоел. Отвали.

— Ну ладно, ладно. — галерейщик наклонился и шепнул Леону: — Расшевели его, будь другом. А то опять напьется.

Бархатный пиджак канул в толпу.

— Я угощу? — улыбнулся Леон. По-правде говоря, через силу улыбнулся. От недоразумения с голыми руками его коробило. — Эй, приятель! Две по полторы!

— Это не картина, — буркнул Виктор, не поднимая головы. — Боже мой, сколько можно повторять. Нашли забаву! Рисуй, рисуй, рисуй! Не цветочки-пейзажики, нет, а вот это, вот это самое, от чего волосы дыбом…. Вот его рисуй, и побольше! Но ведь это не картины. Не картины это, черт вас всех дери!

— А что?

— Клетки.

— Клетки?

— Да.

— Для кого?

— Для нее.

— Для нее?



Поделиться книгой:

На главную
Назад