Игры богов

— Я лечу, словно птица!

— Ага, прямо, как ворона. — Съязвил отец Юджин отхлёбывая коньяка из своей фляжки — Только смотри, сын мой, не начни гадить на лету, как это свойственно птицам из отряда врановых.

— Сам ты петух ирландский! — Огрызнулся летящий на могучем яке ниндзя и, поцокав языком, сказал — Вот потому-то я и не хотел связываться с тобой, Юджин. Сведущие люди сказали мне, что ты пьяница и циник, которому неведомо чувство прекрасного.

— Ну, почему же неведомо. — Возразил святой отец — Ещё как ведомо, сын мой. Я, например, могу в полной мере оценить все достоинства этого благородного напитка и ещё мне нравится, когда ты читаешь стихи. Тогда я очень быстро засыпаю. Уже где-то на третьей строчке если не раньше, а ты говоришь, что мне не ведомо чувство прекрасного. Ещё как ведомо. А ещё я и сам пишу стихи. — Путники, которые всё же были немного скованы, нервно рассмеялись. На самом деле отец Юджин был любителем японской поэзии, но при этом любил ещё и пародировать Исигаву и особенно его характерную манеру декламирования — Вот недавно я написал такое стихотворение:

Соевым соусом морду намажу,

Сяду в кустах у дороги,

Ну, чем я не ниндзя?

Стишок был прочитан хотя и по-английски, но зато с характерными отрывистыми интонациями Исигавы, похожими на команды офицера-артиллериста во время стрельбы залпами. Все, включая японца, дружно расхохотались и дальнейший полёт вниз сопровождался шутками и весёлым смехом. Между тем книзу ущелье становилось короче в длину и расширялось в стороны и когда минут через десять они достигли дна, то приземлились на площадке длиной метров в триста и шириной в двести, посыпанной крупным, золотистым песком. Внизу было довольно светло и без неоновой лампы, а потому Исигава её погасил. Место это было довольно обжитым на вид, так как в южной части прямоугольной площадки ограниченной стенами желтоватого гранита виднелся большой грот, а в нём большое каменное корыто в которое лилась через несколько отверстий в стене вода. Это был водопой для каких-то очень крупных вьючных животных, явно, не лошадей. Яков немедленно расседлали, сняли с ячих вьюки и они немедленно потрусили к воде.

В восточной стене был пробит монументальный вход в храм сердца Земли. В высоту он имел метров двадцать пять, в ширину все пятнадцать, а по бокам стояло по две пары колонн непонятно какого ордера, которые поддерживали массивный фронтон без какого-либо скульптурного или иного оформления. На нём даже не было высечено никаких надписей, словно строители этого храма имели перед собой одну единственную цель — не оставлять после себя никаких опознавательных знаков. Между колонн едва колыхался светящийся золотистый занавес, но не только он служил источником света, но и стены этого странного ущелья, явно, имеющего магическую природу.

Песок, покрывавший его дно, скорее всего образовался в следствии того, что на дне ущелья в недрах горы был высечен какой-то храм или может быть целый храмовый комплекс. Внизу было тепло и сухо, воздух был свежим и даже благоухал каким-то слабым, терпким, но очень приятным ароматом. Было очень тихо и в этой тишине отчётливо слышалось журчанье воды и то, как яки, которые смогли подойти к поилке всем своим стадом, пили воду. Ник, взявший на время шефство над щенком подаренным Иримиэль, спустил его с рук и тот сразу же стал резвиться и звонко тявкать в то время, как все задумчиво молчали, но не смотря на то, что щенок лаял довольно громко, все услышали, как высоко вверху над их головами что-то глухо стукнуло. Все подняли головы и не увидели узкой полоски неба. Ланнель тотчас поторопился успокоить своих спутников:

— Всё в порядке, не волнуйтесь, для меня это не проблема.

— А я и не волнуюсь. — Ответил Юджин О'Рейли — У меня в тюке специально для этого лежит сорок килограммов пластита. Это новейшая разработка американцев. Сверхмощная взрывчатка, а к ней у меня припасена ещё и сотня электродетонаторов и динамо-машина.

Исигава громко расхохотался и воскликнул:

— Ну, святые отцы, и кто мне теперь докажет, что этот поп не самый отъявленный ирландский террорист?

— Успокойся, сын мой, — Молитвенно сложив руки елейным голосом сказал отец Збигнев — Как и отец Юджин я тоже имею неплохой опыт минно-взрывного дела. Воевал в Армии Крайовой.

— Да, сын мой, — Подтвердил отец Бертран — Мы все в той или иной мере воины Христовы и сражались с Гитлером, как могли.

— Вы мне ещё начните тут доказывать это на деле. — Пресёк поток воспоминаний Ланнель, спустил с рук принцессу и скомандовал — Давайте ставить лагерь, пожуём чего-нибудь, переоденемся и пойдём осматривать местные достопримечательности.

Лагерь путешественники к сердцу Земли разбили быстро, установив посреди площадки пять больших, ярко-красных куполообразных арктических палаток, которые где-то умудрился раздобыть Исигава. В одной палатке, самой большой, была устроена кухня и столовая, в центре которой были составлены вместе четыре столика. Нашлись в тюках и складные походные стулья, так что сидеть за столом можно было с комфортом, но поскольку в ущелье стало темнеть, то экскурсию в храм сердца Земли было решено отложить на следующий день, хотя всем не терпелось взглянуть на него как можно скорее. Тем не менее Ланнель приказал всем забраться в палатки и лечь спать.

Архимагистр Ланнель Тринир проснулся раньше других и, надев свой самый красивый эльфийский наряд и даже прицепив на пояс кинжал и длинный прямой меч в ножнах, обтянутых зелёной кожей, украшенных золотыми гравированными накладками, в золотистом полумраке принялся обходить ущелье по периметру. Яки спали в своём просторном гроте, где маг рассмотрел стойла для каких-то верховых и вьючных животных, их было около двух сотен. С вечера он не обратил внимания на то, что у противоположной стены стоят на некотором отдалении пять больших обелисков куполообразной формы с одной плоской стеной обращённой к портику храма. Он беззвучно прошептал магическое заклинание вызова прохода и каменная плита одного из обелисков голубовато заискрилась. Маг усмехнулся, это был классический эльфийский сарнасельм мгновенного перемещения, вот только неясно, где были расположены сарнасельмы выхода. Впрочем, где находился один сарнасельм он точно знал, так как сам установил его на острове в Тихом океане. К Ланнелю неслышной походкой подошел Исигава, одетый в белое нарядное кимоно, и тихо спросил:

— Считаешь, что нам есть смысл отправить наших яков на остров?

— Да. — Так же тихо ответил маг — Здесь они будут только мешать нам, а там им будет раздолье. — Посмотрев на своего друга, он улыбнулся и сказал — Не волнуйся, мы заберём их с собой. Маг на лошади выглядит нелепо, зато если ты въедешь в какой-нибудь город на таком рогатом звере, уже никто не посмеет над ним смеяться и выяснять, кто из вас двоих маг, особенно если заковать их рога и копыта в сталь. С такими украшениями они станут грозными воинами.

Исигава, которому давно уже хотелось попробовать что это такое, мгновенное перемещение через камень, активировал ещё один сарнасельм, сделал запрос и через минуту в камне открылась дверь ведущая прямо в джунгли. Он шагнул в неё, осмотрелся, на острове всё было спокойно, вернулся, немедленно разбудил яков и призвал их к себе. Через пять минут они уже осматривали остров. Талионон, который вышел из палатки в праздничном рейнджерском одеянии, поинтересовался озабоченным тоном:

— А ты не думаешь, что пока мы будем тот заниматься своими делами, эти рогатые тигры съедят на острове всю живность?

Исигава отрицательно помотал головой и сказал:

— Они ведь не идиоты, Тал, и к тому же они сыты, а потому максимум, что сделают, так это пощиплют травки.

Получив вполне исчерпывающий ответ на этот вопрос, Талионон немедленно задал Ланнелю другой:

— Мастер, а как ты собираешься забрать зверояков на Ожерелье? В твой большой фаер они точно не поместятся не говоря уже о малом, да, к тому же ты вроде бы собирался оставить его нам на случай экстренной эвакуации.

Архимагистр притворно сморщился, словно у него заболели разом все зубы, огорчённо поцокал языком и сказал суровым тоном:

— Да, мальчик мой, тебя нужно ещё гонять и гонять. — После чего уже вполне нормальным тоном объяснил — Тал, ты забыл о том, что у всякого фаера есть ещё и магический трюм, в который можно много чего поместить уменьшив всё в размерах в десятки раз. Когда мы найдём на Земле дом для принцессы Иримиэль, нам всем придётся поработать носильщиками. Я ведь готовился к этому не один месяц и даже не один год, а потом уменьшу этих твоих зверояков раз в десять, пятнадцать, они ведь существа магические и с ними можно проделывать и не такие штуки, и мы загоним их в трюм. Меня давно уже подмывало привезти откуда-нибудь подходящее магу моего ранга верховое животное, вот я и исполню свою угрозу.

— Угрозу? — Удивлённо спросил Талион.

— Да, именно угрозу, мой мальчик. — Подтвердил маг — Один мой родственничек, король кстати, большой любитель лошадей, которые меня почему-то терпеть не могут, как-то раз очень неостроумно пошутил на этот счёт и я пригрозил ему, что как-нибудь обзаведусь таким скакуном, который любого его жеребца в три минуты слопает. Ну, не думаю, что моему Ангулоку удастся съесть его любимого Талиона за три минуты, но со своей подругой Туилиндо часа за два они с ним управятся. Ещё вопросы будут? Нет? Ну, тогда пошли к столу, что-то я за ночь жутко проголодался.

Известие о том, что обратный путь не займёт и пяти минут, всех очень обрадовало. Вилваринэ, которой уже надоело мучиться готовя еду на двух фыркающих, как драконы, бензиновых примусах, тотчас велела святым отцам перетаскать все лишние тюки на остров и вместе с Саори и Иримиэль немедленно отправилась туда же, готовить завтрак. Накрывала на стол, однако, она почему-то в ущелье. После завтрака, нарядно одетые и торжественные, они подошли к входу в подземный храм. Ланнель тщательно исследовал золотой занавес и лишь убедившись в том, что эта мощная древняя магия не причинит никому вреда, шагнул вперёд, в вслед за ним вошли в широкий длинный коридор и все остальные. В конце коридора, на каменных стенах, потолке и полу которого также не было никаких изображений, ярко светился второй занавес, но на этот раз уже голубой.

Он оказался не опаснее первого, хотя его магия была чуть ли не на три порядка мощнее. Похоже, что далеко не каждый человек мог не то что войти в подземный храм сердца Земли, но даже спуститься в ущелье и, возможно, подняться на плато. Маги Эльдамира и Земли сделали это легко, можно сказать играючи, но вот смогли бы сюда войти эсесовцы из Ананербе, было большим вопросом, да, и буддистские монахи на этом плато, явно, никогда не были, но они сюда не очень-то и стремились. Отец Збигнев, который лучше других разбирался в истории, уже высказал предположение, что этот подземный храм дело рук жителей древней Атлантиды. Спорить с ним никто не стал, поскольку всё и так должно было вскоре выясниться, ведь Сэнди нёс в руках стопку пергамента, которого хватило бы на довольно толстый том формата in quarto.

Голубой занавес пропустил путников так же легко, как и золотистый и они вошли в круглый зал диаметром метров в сто двадцать с ярко голубым, светящимся куполом вместо потолка. В центре зала лежала круглая золотая или позолоченная плита толщиной сантиметров в пять и диаметром метра в три, из которой бил вверх мощный столб золотого, искрящегося голубым, света. В куполе было проделано такого же диаметра отверстие, окаймлённое золотым обручем, куда и уходил свет, но на плато никакого выходного отверстия не было, да, оно и было понятно, ведь вся эта гора со срезанной вершиной как раз и представляла из себя своеобразную излучающую антенну. В этом круглом зале также не было никаких скульптур, изображений и надписей, но маги ничуть не смутились и тотчас достали свои анголвеуро.

Пальцы магов с той или иной скоростью принялись нажимать на руны, а губы нашептывать магические заклинания видения и вскоре на голубых светящихся стенах стали проявляться фигуры мужчин и женщин очень высокого, под два с половиной метра, роста, которые стояли вокруг столба света. Древние жители Земли были красивы и имели и не европейские, и не азиатские черты лица и больше всего напоминали креолов, но со светлой кожей. Одеты они были в разноцветные тоги и туники, причем как мужчины, так и женщины. Лица их были спокойными и умиротворёнными. Отец Збигнев не выдержал первым и упал перед ними на колени, восклицая:

— Зачем вы нас покинули, почему осиротили Землю?

Ланнель, кланяясь теням прошлого, сказал:

— Построив этот храм они завершили своё дело на Земле, друг мой, и стали богами. — Какое-то время все смотрели на древних богов Земли молча, пока Ланнель не сказал — Ну, что же, друзья мои, нам нужно сделать то, за чем мы сюда пришли.

Он велел всем сесть кому как будет удобно вокруг столба света и, включив свои анголвеуро, создать вокруг себя поле восприятия знаний учителя. Архимагистр, оказавшись в месте, где были сконцентрированы магические силы чуть ли не вселенского масштаба, решил вопреки всем предостережениям передать ученикам все свои знания во время магического транса. В обычных условиях это могло закончиться весьма плачевно, но этот удивительный храм был создан том числе и для этого и потому маг не колебался ни единой лишней секунды. Он дождался того момента, когда принцесса Иримиэль с помощью Вилваринэ создаст поле восприятия и быстро произнёс магическое заклинание, которое окутало его с головы до пят серебристым сиянием, которое стало быстро поглощать собой его учеников и вскоре замкнулось кольцом вокруг столба золотого света.

Опять-таки в обычных условиях такая процедура, как правило, занимала не менее двух эльдамирских суток, но здесь всё произошло гораздо быстрее и уже чуть больше, чем через час, всё было закончено. Никто не потерял сознания, никто не выглядел потрясённым или испуганным, скорее наоборот, все выглядели очень весёлыми и жизнерадостными, а ещё беспечными и эта беспечность привела к тому, что принцесса Иримиэль, одетая маленьким лесным рейнджером, вскочила на ноги и вбежала в столб золотого света. Никто не успел и вскрикнуть, как девочка в короткой зелёной андовакка, зелёных же эльфийских лосинах-аркатоа и буровато-зелёных мягких сапожках хохоча во весь голос оторвалась от золотой плиты и стала подниматься вверх. Вилваринэ вскрикнула, бросилась за ней и тоже взлетела вверх, но догнать маленькую проказницу так и не смогла. Столб золотого света поднял девочку почти до самого купола и по широкой дуге мягко опустил на пол, отшлифованный до блеска тысячами ног. Вслед за ней неподалёку опустилась Вилваринэ и когда принцесса снова побежала к столбу света, она мигом её нагнала, смеясь подхватила на руки после чего снова шагнула на золотую плиту, сказав:

— Мне кажется, друзья мои, каждому из вас следует это испытать на себе. У меня сейчас такое чувство, что я смогу взлететь в небо без крыльев и парить в вышине часами.

Ланнель жестом указал на мальчиков и они бросились к столбу света все вместе и схватившись за руки стали подниматься вверх. После этого ни о чём другом, как о полётах на столбе света уже никто не думал и даже умудрённый опытом маг и тот не отказал себе в удовольствии проделать то же самое не один и даже не два раза. Поэтому к составлению гороскопа он приступил только под вечер и, как выяснилось, правильно сделал, так как с наступлением ночи на тёмно-синем своде сами собой проступили все звёзды причём не только в верхней, но и в нижней полусфере. Ланнель сел возле столба света в позу лотоса, к которой его приучил Исигава, и не спеша принялся за работу, а его спутники, чтобы не мешать своему учителю, тихо покинули храм сердца Земли. Выйдя из храма, Исигава сказал:

— Завтра же с утра приведу сюда всех наших яков. Пусть и их напитает сила сердца Земли. На Ожерелье это им пригодится.

— Ты ещё их магами сделай. — Фыркнул Талионон, которому предстояло остаться на Земле вместе с принцессой, женой и Сэнди.

— А что, это мысль. — Согласился Исигава и тут же поторопился успокоить легковерного эльфа — Да, шучу я, шучу, а вот своего племянника я сюда точно приведу и сделаю его таким же магом, какими стали мы все. Отныне клан Яри будет охранять не только покой принцессы Иримиэль, но ещё и храм Сердца Земли, чтобы в него не смогли проникнуть какие-нибудь негодяи вроде фашистов. Мне просто жутко сделалось, когда я подумал, какую силу они могли здесь обрести.

Отец Юджин тотчас осенил Исигаву крестным знамением и сказал торжественным голосом:

— Благословляю тебя на сие деяние, сын мой. Кстати, Исигава-сан, а не принять ли тебе, Саори и Одакадзу католичество? С тобой и Саори и так всё ясно, только так вы станете вампирам и прочей нечисти если не по зубам, то будете представлять для них одним только этим смертельную угрозу, а вот если Одакадзу станет католическим священником, то один мой приятель в Ватикане обеспечит его такими документами, с которыми ему будут открыты любые двери.

Исигава пожал плечами и спросил:

— Юджин-сан, лично я не против, Саори тоже, а относительно Одакадзу так скажу, что я ему прикажу, то он и сделает, но тебя не смущает, что мы, японцы, относимся к крещению несколько странным образом. Какими бы христианами мы не стали, католиками, протестантами или православными, это нисколько не мешает нам посещать буддистские, синтоистские и все прочие храмы? Видишь ли, Юджин-сан, для японцев является вполне приемлемым искать защиты у всех богов сразу. Если тебя это не смущает, то я готов покреститься хоть завтра прямо на борту твоей плавающей церкви.

— Не волнуйся, Исигава, — Воскликнул отец Бертран — Если это, вдруг, смутит отца Юджина, то я сам проведу над тобой обряд крещения. Мне доводилось крестить даже людоедов. Не знаю, перестали они после этого есть своих соседей, но хотя бы за их души я теперь абсолютно спокоен. Покаявшись в этом грехе перед Господом, они смогут войти в Рай вместе с праведниками.

Отец Юджин тотчас обнял за плечи Исигаву и его дочь и, посмотрев на конкурента исподлобья, сердито сказал:

— Не гоже тебе, брат мой во Христе, воровать яблоки в чужом саду. Как-нибудь и без твоей помощи управлюсь. Вот доберёмся до Серебряного Ожерелья, там и будешь набирать себе паству, а здесь даже думать забудь об этом.

Отец Бертран смиренно поклонился и насмешливо ответил:

— Я тебе это ещё припомню, морда ирландская. Только попробуй сунуть свой красный нос в мой рыцарский орден, я тебе мигом голову откушу. — Похлопав Исигаву по плечу, он спросил его — Ну, а хотя бы твоим крестным отцом я смогу стать? Крестная мать ведь у нас одна на всех, её светлое высочество принцесса Иримиэль.

Японец поклонился и сказал в ответ:

— Почту это за честь, Бертран-сан, и попрошу тебя к тому же быть моим духовником, а то с отцом Юджином я точно сопьюсь.

Француз сделал рукой не очень пристойный жест и воскликнул:

— Ну, что, съел, алкаш ирландский? — Увидев недоумение в глазах Саори, отец Бертран поторопился сказать — Дочь моя, не обращай внимания на то, как мы тут собачимся. Рыцари Христовы народ грубый и беспардонный, но они крепки дружбой и своей верой в Господа нашего Иисуса Христа. Уже очень скоро мы поведём в бой против полчищ нечисти отважных рыцарей, крепких духом и сильных верой, настоящих истребителей кровососов и потому уже сейчас мы проверяем, сколь крепка наша вера друг в друга.

Саори вежливо поклонилась и отошла в сторону, так и не поняв, как подобного рода перебранки, которым не было конца, могут укрепить дружбу между магистрами восьми рыцарских орденов. Не могли этого понять и эльфы и один только Сэнди давно уже догадывался, в чём тут дело. Огорчённо вздохнув, он сказал:

— Эх, завидую я вам, ребята. Вы отправитесь на Ожерелье и будете сражаться с нечистью, а я, воин-маг, буду сидеть в каком-то медвежьем углу тихо и скромно, чтобы не привлекать к себе внимания.

— Отец Вильгельм, которого прозвали Канцлером Вилли, сурово сдвинул брови и высказался с солдатской прямотой:

— Ты мне это брось, парень. Нас там будут сотни тысяч и миллионы воинов, а вас рядом с принцессой будет только четверо и именно вам предстоит во что бы то ни стало сберечь надежду Эльдамира. Парни Исигавы, разумеется, будут поблизости, но ты ведь знаешь, сын мой, что в момент нападения важны именно первые минуты и вам нельзя будет допустить даже малейшей оплошности, ведь на карту поставлена судьба Эльдамира, если не всего Серебряного Ожерелья, которое нам предстоит сделать Светлым. Я уже сейчас предрекаю, что Голониусу рано или поздно всё станет известно, клянусь своими чётками, и тогда он пошлёт во все миры Вселенной своих шпионов. Вот тут-то вам и придётся сделать всё, чтобы перехитрить их потому, что просто пришибить этих тварей будет недостаточно. Это только привлечёт к Земле лишнее внимание, а потому вам даже нельзя будет создать большой отряд магов для защиты принцессы. Некроманты Голониуса это мигом вычислят. Кроме как на Одакадзу и его отважных воинов вам, ребята, и положиться будет не на кого, а вообще-то я для пущей маскировки посоветовал бы и вам принять христианскую веру и окрестить принцессу Иримиэль, только не сейчас, а позднее, когда Ланнель определится с местом жительства для вас, чтобы вы не выделялись в той стране, где будете жить. Знаю, крещёный эльф это что-то сверхъестественное, если и вовсе не дикое, но если вы отнесётесь ко всему также, как Исигава-сан, с японской предусмотрительностью, то будете иметь просто непрошибаемую маскировку. Да, ты и сам можешь это легко проверить, Сэнди. Взгляни на кого угодно из нас с помощью своего анголвеуро и ты увидишь в нас просто добрых христиан, но никак не магов самого высокого уровня, а потом взгляни на своего брата-короля и на принца Алмарона и ты тотчас всё поймёшь. Их же можно распознать невооруженным глазом.

Сэнди, у которого давно уже чесались руки переделать свой анголвеуро, тотчас последовал этому совету и из его магического прибора, как из электрического фонарика, вырвался сиреневый луч. Он направил его по очереди на каждого из святых отцов и не обнаружил в них магов, но когда он осветил им своего брата, то тотчас высветил мощнейшую магическую ауру, которая действительно выдавала мальчишку с потрохами. Аура принца была столь же яркой, но когда маг осветил принцессу Иримиэль, то её аура была подобны вспышке магния и он, присвистнув, сказал потрясённым голосом:

— Да, ребята, нам нужно рысью мчаться к ближайшему храму и немедленно договариваться со священником о крещении малышки. Появись здесь какой-нибудь мощный некромант, который по уши погряз в чёрной волшбе, он даже без своего анголвеуро мигом увидит принцессу Иримиэль с другой стороны земного шара. Вилли, я твой должник. Да, и все остальные хранители покоя принцессы, тоже. — Посмотрев же на Варнона, стоявшего с открытым от изумления ртом, он сказал — Парень, даже думать забудь о том, чтобы вернуться на Ожерелье. Кайзер Вилли прав, проблем у нас здесь будет предостаточно.

Талионон пристально посмотрел на Ланнеля и сказал:

— Мастер, с Австралией всё ясно, я врагу бы не пожелал жить в этой пыльной духовке. Новая Зеландия райский остров, но очень уж маленький, там мы будем постоянно на виду если только не замаскируемся под овец, что лично мне не очень-то нравится. С Юго-Восточной Азией и мусульманским миром тоже всё ясно, эти регионы точно не для нас. Африка неплохое место, но мы же не Маугли хотим вырастить, а принцессу. Южную Америку, да, и вообще все латиноамериканские страны, мы тоже отбрасываем, там все мужики мачо и мы только тем и будем заниматься, что отбиваться от них чем ни попадя, как только принцессе исполнится лет четырнадцать. Англия отпадает, там нет натуральных лесов, Германия тоже и точно по той же причине. Ну, а к тому же в одной просто беда с ирландскими террористами, а в другой с левацкими организациями. Нам только того и не хватало, что каждый день искать бомбу под кроваткой малышки. Италия… Нет, не думаю. К тому же там в ближайшие годы тоже будет неспокойно. Итак, Франция. Ну, начиная с шестьдесят восьмого там будет твориться такое, что я эту страну обходил бы пятой дорогой, да, к тому же с лесами в ней тоже напряг. Остаются по сути дела три страны — Штаты, которые ещё не скоро уберутся из Вьетнама, а стало быть любой из нас сможет легко загреметь в армию, Канада и Советский Союз. В какую из этих стран отправимся в первую очередь, мастер?

Разговор это происходил апартаментах парижского "Хилтона", в которых четверо разведчиков прожили две недели, пока определяли, пригодна ли Франция для проживания в ней принцессы Иримиэль. Если бы речь шла просто о месте жительства, то эта страна, как и многие другие, подошла бы ей идеально, но вот в качестве убежища она совершенно не годилась, что показывали не только различного рода гороскопы, но и личные наблюдения. Троим молодым магам уже несколько десятков раз приходилось пускать в ход кулаки для того, чтобы отбиться от просто хулиганов и бандитов, так как в первую очередь они проверяли обстановку на дне общества. Одакадзу, который был придан им в качестве усиления, обладал феноменальной способность отпугивать всяческую шпану даже без какой-либо магии, зато на Сэнди, Варнона и Талиона они слетались, как мухи на мёд. Причём не только во Франции. В Риме они были просто мишенью для карманников, в Западной Германии для неофашистов, да, и в Лондоне им тоже приходилось не сладко. Единственным исключением были скандинавские страны и потому Сэнди спросил:

— Талли, а почему ты не назвал Швецию и Финляндию? По-моему это очень неплохие страны.

— Потому, что даже не вспомнил о них, малыш. — С насмешкой в голосе ответил Талионон и пояснил — Мы же не хотим, чтобы наша малышка выросла снежной королевой? Девочке так или иначе нужно будет общаться со сверстниками. В неё обязательно должен кто-то влюбиться. Ты представляешь себе влюблённого шведа или финна? Да, она тотчас превратит его в снеговика или во что-нибудь эдакое, что через неделю исчезнет без следа. Нет, такая среда общения не для нашей Иримиэль и кроме того все финны алкоголики, а шведы с их свободной любовью, мне вообще не внушают доверия. Ты бы ещё предложил Данию или Голландию. Эти страны хороши для пенсионеров и всяких там беженцев из Пакистана или Ирана, которые вскоре начнут перебираться туда в массовом порядке и к тому же я не хочу, чтобы Иримиэль видела всяких проституток и наркоманов, не говоря уже о геях и лесбиянках. Тьфу, мерзость! Ланнель, так куда мы всё-таки отправляемся и чего мы ждём?

Маг, сидевший в кресле у камина с бокалом коньяка в руке, глубокомысленно улыбнулся и ответил:

— В Штаты, мой мальчик, а ждём мы нашего пройдошистого ниндзю. Он обещал притащить какого-то старого русского графа, благодаря которому мы в совершенстве выучим настоящий литературный русский язык, а не одну только блатную феню. Ну, а завтра мы вылетаем в Нью-Йорк, проведём там какое-то время и отправимся в Вашингтон. В этой стране, как и в Германии, столица не является самым главным городом, а потому мне придётся заниматься гороскопами дважды и потом сравнивать между собой, какой вышел страшнее.

Послышался вежливый стук в дверь, она приоткрылась, в просторную гостиную заглянул юноша в красной курточке и странного вида фуражке и робким голосом доложил:

— Ваше превосходительство, к вам посетители, советник посольства Японии в Париже и граф Орлов. Вы примете их?

Ланнель молча кивнул головой, а Сэнди поднялся из кресла и протянул юноше купюру достоинством в сто франков. Тот поклонился и немедленно исчез. Через пару минут дверь без стука открылась и в пятикомнатный номер вошел высокий, статный старик одетый в тёмно-синий, потёртый плащ, порыжевший от старости, а следом за ним, как бы просочился всегда невозмутимый, высокий, худощавый японец одетый дорого, но неброско. Закрыв за собой дверь, он сотворил заклинание ограждающее весь номер от прослушивания, помог старику раздеться, усадил его в кресло и сказал усаживаясь в соседнее:

— Можете приступать к работе.

Техническим обеспечением этого путешествия, длившегося уже больше пяти месяцев, занимался Одакадзу, который буквально в каждом городе, куда они приезжали, имел своих агентов и это были не одни только японцы, но и выходцы из других стран Юго-Восточной Азии. В Париже он поселил Ланнеля под видом то ли губернатора, то ли ещё какой-то важной шишки из Индии, прибывшего в столицу Франции со своими секретарями и потому перед магом кланялись все, начиная от управляющего отелем и заканчивая швейцарами и горничными. Став магом, а заодно ещё и католическим священником с совершенно мифическим приходом в несуществующем японском городе, отец Одакадзу уже заимел себе высоких покровителей в Ватикане, где быстро сделался своим человеком, равно как и в министерстве иностранных дел Японии, в котором, как говорят, ему чуть ли не в пояс кланялись кадровые дипломаты. Этот ловкий ниндзя почти никогда не использовал магии, но всегда преуспевал во всех своих делах. Он был бесконечно предан принцессе и поклялся ей в верности на крови, так что теперь у малышки был его фиал крови, за что она посвятила его, как и Джонни, в рыцари. Одакадзу был очень мощным магом, даже более мощным, чем дядя, что только что всем и доказал.

Русский граф хотя и выглядел внешне вполне нормальным человеком отдающим отчёт в своих действиях, на самом деле находился в магическим трансе и был полностью готов к передаче своих знаний магам. Хотя Одакадзу в совершенстве знал русский язык, выкачав его знание из русского дипломата, он присоединился к четырём магам и причиной тому было то, что тот дипломат, увы, очень уж хорошо знал ненормативную лексику, но почти не знал при этом нормального литературного русского языка. Маг Ланнель, как старший, достал анголвеуро и вскоре русского графа окутало серебристое облачко, которое быстро передало знание русского языка, истории и много другого эльдамирцам. Хотя Ланнель предпочёл бы изучать всё это традиционным путём, это был единственный способ подготовиться к поездке в Россию. Виртуозно материться они уже научились благодаря ловкому ниндзя и военному атташе российского посольства в Токио. Теперь им следовало узнать и другие оттенки русского языка и как только всё закончилось, маг сотворил заклинание глубокого исцеления, а когда зелёное облачко через полчаса рассеялось, сказал:

— Так, графа мы отблагодарили, коллеги, а теперь его нужно срочно хорошенько накормить, чтобы закрепить процесс. Варнон, ты отвечаешь за воспитание принцессы, тебе и беседовать с графом, так что отправляйся вместе с ним в ресторан. — Повернувшись к сэссе клана Яри, он спросил — Одзу, ты расплатился со стариком?

Тот кивнул головой и сказал:

— Да, мастер, я заплатил ему за консультацию сто тысяч франков наличными, а завтра он обязательно пойдёт на ипподром и обеспечит себя там деньгами практически до конца своей жизни. — Посмотрев на изрядно помолодевшего графа, он покивал головой и добавил — Думаю, если он выиграет миллиона три, четыре франков, то это будет в самый раз. Жаль, конечно, что мы не в Монте-Карло, там выигрыш мог бы составить и большую сумму, но ничего не поделаешь, билеты до Нью-Йорка уже куплены.

Варнон поднялся из кресла и Одакадзу, чуть шевельнув пальцами, освободил графа Орлова от чар. Тот немедленно оживился и слегка грассируя сказал:

— Ваше превосходительство, я постараюсь дать вашему помощнику хотя бы общее представление о том, как надлежит воспитывать принцессу. Поверьте, при дворе императора Николая Второго к этому предмету относились с очень большим пиететом.

— Я буду вам очень признателен за это, ваше сиятельство. — Сказал Ланнель поднимаясь из кресла — А теперь прошу вас простить меня, но мне нужно ещё поработать с бумагами. Мой помощник в вашем распоряжении и после того, как вы закончите беседовать с ним, вас доставят домой. Ещё раз благодарю вас за ваши консультации.

Нью-Йорк встретил их проливным дождём, сильными порывами ветра и длинным, чёрным лимузином "Кадиллак Флитвуд-Брогем", похожим на дворец некроманта поставленный на колёса, так много на нём было полированного хрома. Лимузин прислали за ними из отеля "Уолдорф-Астория". За рулём лимузина сидел рыжий ирландец в тёмно-зелёном кителе, галифе, коричневых сапогах и форменной фуражке, тулья которой была закрыта от дождя полиэтиленовым чехлом. Он встретил их в зале прилёта держа в руках небольшой плакат с именем гостя. Перед Ланнелем этот тип был сама предупредительность и даже раскрыл над ним большой зонт, зато на его секретарей он даже не обратил внимания. Сэнди мстительно заставил дождь лить, как из ведра и водитель лимузина закрыл зонт. Секретари стремительно метнулись внутрь лимузина и дождь, повисший в воздухе, с утроенной силой опрокинулся на неторопливого ирландца окатив его с ног до головы. Так что за руль он сел вымокшим до нитки.

В Соединённые Штаты Ланнель прибыл под видом итальянского князя Витторио ди Амброзиано и настоящий князь был бы не мало поражен тем обстоятельством, что на этот раз ему было разрешено поселиться в президентских апартаментах. Ланнеля порой так и подмывало устроить взбучку Одакадзу за то, что он всякий раз проворачивает такие несусветные афёры, да, ещё и умудряется оплачивать их то из каких-то тайных правительственных фондов, то за счёт неких частных спонсоров, на этот раз и вовсе за счёт банка Токио, а стоили эти круизы, ох, как не дёшево. Зато у Ланнеля всегда имелась возможность работать в тихой, спокойной обстановке не отрываясь ни на какие бытовые мелочи. Как только они въехали в отель, он сразу же засел за составление гороскопа, велев перед этим своим мстительным помощникам скрыться с его глаз на три недели, как минимум.

Те вышли из кабинета в гостиную, расстелили на полу самую большую карту США, какую только сумел достать для них ловкий ниндзя и принялись решать, кто куда поедет автостопом или ещё каким-нибудь образом, чтобы хотя бы бегло ознакомиться с этой страной. Талионон сразу же выбрал для себя путь от Ниагары, на которую он давно уже хотел посмотреть, через великие озёра на запад вдоль границы с Канадой до Сиэтла, а оттуда на Аляску. Варнон решил отправиться вдоль Восточного побережья до Портсмута, потом через Джексонвилл до Майями и оттуда до Нового Орлеана с заездом в Хьюстон. Путь Сэнди лежал чрез Колумбус и Индианаполис на Сент-Луис, после этого в Оклахома-Сити, оттуда на Альбукерк и с заездом в Финикс, в Лос-Анжелес, чтобы завершить этот трансконтинентальный забег в Сан-Франциско. Одакадзу, которого оставили присматривать за Ланнелем, принял это к сведению и тотчас отправился снимать стружку с со-хомбутё нескольких кланов якудза, обосновавшихся в Нью-Йорке. Те уже были извещены о том, что в их город приехал сам Сикоми-дзуэ и потому заранее корчились от ужаса.

Этот молодой японец, на теле которого не было ни одной татуировки, мог один войти в помещение заполненное десятками враждебно настроенных по отношению к нему людей и без какой-либо магии заставить их подчиняться себе, такой силой духа он обладал. Одакадзу не считал нужным иметь при себе оружия и всегда говорил, что оружие можно всегда отнять у врага. Всё то, что знал о бое драконов юный принц Алмарон, а знал он не мало, молодой ниндзя довёл до полного совершенства и научил этому всех остальных. Даже сам Исигава был поражен его успехами и поскольку не собирался возвращаться на Землю, передал ему всю полноту власти в клане Яри. Поскольку наконечник копья уже имелся, это был, естественно, Одакадзу, за древком дело не стало и клан быстро пополнялся новыми членами, каждый из которых давал главе клана клятву на крови и потому глава клана Яри владел уже тридцатью двумя фиалами крови. Ровно столько же фиалов он повесил собственноручно на шею своих собратьев.

Магами эти люди в возрасте от двадцати до сорока пяти лет при этом не становились, но знали, что как только принцесса Иримиэль родит, вырастит и воспитает воином короля Эльдамира, тот отправится домой и все они тотчас станут магами. Члены клана Яри, всегда остававшегося в тени, во все времена были космополитами, а потому им был чужд ярый традиционализм, хотя они при этом и оставались японцами. Сила клана заключалась не только в феноменальном мастерстве его адептов, но и в том, что он владел информацией обо всём, что в действительности происходило в Японии и вне её, если это было хоть как-то связано с японцами. Новый глава клана, получив все знания Исигавы, не ставил перед кланом каких-то великих целей, но поставил во главу угла заботу о благополучии нации.

Прекрасно понимая, что преступных наклонностей некоторой части своих соотечественников ему не преодолеть (если не пускать в ход магию), Одакадзу стремился только к одному, понизить градус жестокости и загнать всё в жесткие рамки. Поэтому он сурово спрашивал с тех кланов якудза, которые слишком зарывались и не считаясь с прошлыми заслугами ниспровергал оябунов. Никто не знал откуда взялся этот демон Сикоми-дзуэ, но все знали о том, что он неуязвим, неуловим, всемогущ и может проникнуть куда угодно, а ещё все знали, что он несметно богат и потому никогда не требует себе доли от их бизнеса. Несколько раз на Сикоми-дзуэ пытались напасть, но это привело только к тому, что оставшиеся в живых рассказывали о нём, как о воине, совершенно невероятные вещи и потому всего через шесть месяцев после своего появления он стал для всех якудза кошмаром, причём никто не знал его в лицо, как и не знал откуда он родом, но зато все знали, что в его силах уничтожить любой клан.

Самим собой Одакадзу становился только в своём клане, правда там он был оёгуном, что налагало на его поведение определённые ограничения, с друзьями-магами, перед многими из которых он робел, и на острове принцессы Иримиэль, где был просто весёлым, беззаботным парнем, не чуравшимся никакой работы. Ну, а во всех остальных случаях это был ниндзя высочайшей квалификации, причём ниндзя современной формации, которого с распростёртыми объятьями приняла бы к себе на работу любая спецслужба мира, но он мечтал только об одном, отправиться вместе с молодым королём Эльдамира на Серебряное Ожерелье, пробудить этот мир ото сна и начать воевать с нечистью. Именно ради этого он и жил. Ланнель и Исигава знали об этом, но при этом не отдавали ему никаких приказов справедливо полагая, что действовать нужно по обстоятельствам.

Пока Одакадзу ехал на такси в Джерси, трое будущих главных воспитателей принцессы Иримиэль быстро собрались в дорогу. Из одежды они взяли с собой только магическую, приготовленную для них Ланнелем, которую можно было почти мгновенно превратить во что угодно. Её достоинство заключалось ещё и в том, что она заменяла собой мощный бронежилет закрывающий человека с головы до пят, и её было невозможно украсть, как и вытащить что-либо из карманов. Чтобы особенно не выделяться, все трое придали своим сайринахампам вид совершенно одинаковых потёртых джинсовых костюмов с джинсовыми же рубашками на кнопочках, ковбойскими сапожками и широкополыми стетсоновскими шляпами. Именно в таком виде они и вышли через порталы прохода на три автострады.

Талионон на ту, что вела в Бостон, Варнон на автостраду ведущую в Балтимор, а Сэнди направился пешком в Алентаун. Ему захотелось немного прогуляться и подумать. До этого он никогда не думал, что жизнь в другом мире может быть такой интересной и увлекательной. Правда, он совершенно не представлял себе, чем бы он занялся на Земле не находись они здесь со столь важной миссией, но полагал, что смог бы найти себе занятие по душе. Например, стал бы фокусником, хотя нет, это занятие было не самым интересным. Лучше уж стать тогда просто странствующим целителем. Ещё можно было стать просто путешественником и охотником за сокровищами. Гулялось и думалось о всякой ерунде ему, однако, не долго, так минут через сорок сзади скрипнули тормоза и насмешливы женский голос окликнул его:

— Эй, ковбой, куда путь держишь? Неужели прямо к себе на ранчо? Садись, подвезу, мы с девчонками едем в Кливленд и если ты не извращенец, то подвезём тебя.

Сэнди обернулся, с поклоном приложил два пальца к шляпе и, широко улыбнувшись, поинтересовался:

— Ну, как, я похож на извращенца?

— Да, вроде бы не очень. — Ответила девушка стоящая на подножке видавшего виды джипа, некогда имевшего нарядный голубой цвет, а теперь выгоревшего на солнце и поблекшего, да, ещё и покрытого оспинами ржавчины — Хотя кто вас извращенцев знает. На вид ты вроде бы нормальный парень, а кто ты на самом деле, одному богу известно, но ты шел себе спокойно по дороге и не голосовал. Мы с Лизи и Дорис минут десять за тобой наблюдали. Плелись позади на самой малой скорости и ты показался нам вполне нормальным парнем.

Открылась вторая дверца, ещё одна девушка встала на подножке джипа марки "Форд" и представилась: