Игры богов

Ланнель посмотрел на мальчика с улыбкой и сказал:

— Ал, твоим первым учителем всё-таки станет не Сардон, а Талионон. Он передаст тебе свои знания, как их передаёт каждый лесной рейнджер своему сыну на пятый день после рождения, но поскольку ты уже вырос из этого возраста, то сначала я посвящу тебя в рейнджеры. Причём не только в лесные, а вообще в рейнджеры. Файрендил Спаситель когда узнал о том, что я владею искусством управления лесом, научил меня кое чему. Я даже и представить себе не мог, что такое возможно. Как только мы доберёмся до Земли, я отвезу вас на один необитаемый остров, который весь покрыт лесом, мальчики, и там вы поживёте несколько месяцев вместе с Иримиэль, Вилваринэ и Талиононом, пока мы с Варноном и Сэнди будем проводить самую тщательную разведку и искать то место, где будет жить наша маленькая королева рейнджеров. Хотя я и посещал Землю несколько раз, мне трудно сказать о ней что-либо. Место это вроде бы неплохое, да, к тому же путь сюда не знает никто кроме меня, а значит шпионы Голониуса и его сына, который вскоре свергнет императора Шейн-Вэра, не смогут вот так, запросто, найти эту планету во Вселенной.

И снова малышка Иримиэль поразила всех. Девочка слезла с рук своего приёмного отца, подбежала к Ланнелю и, забравшись к нему на колени, нетерпеливо подёргала его лацкан куртки и спросила:

— Дядя Лан, а ты посвятишь меня в рейнджеры, как Фалка?

— Конечно, моя драгоценная принцесса! — Воскликнул изумлённый маг — Я сделаю это сразу же, как только мы построим для тебя на том острове дом, а потом твоя мама Виви сделает тебя повелительницей всех лесов и лесных жителей, и тогда ты сможешь сколько угодно гулять по этому острову вместе с Сардиной, Фалком и Никсой. На этом острове живёт очень много удивительных животных, таких, о которых на Эльдамире никогда и не слыхивали. Тем есть такие смешные животные, которые очень похожи на маленьких мохнатых человечков с длинными хвостами, а ещё там есть множество вкусных фруктов и поскольку ты у нас станешь ещё и морским рейнджером, то сможешь плавать в море, хотя там полным полно зубастых хищных рыб. Правда, возле этого острова водятся ещё и другие морские животные, которые очень любят играть с людьми, так что веселье тебе будет обеспечено. Ну, а чтобы твоя мама не волновалась за тебя, то я и её сделаю морским рейнджером, как твоего папу и всех твоих юных рыцарей. Обещаю тебе, Иримиэль, на этом острове тебя ждёт множество чудесных открытий и он станет для тебя и твоих спутников местом отдыха.

— Море. — Мечтательно сказала Вилваринэ — Интересно, какое оно? Наверное очень красивое?

— Да, уж, вполне недурственное зрелище. — Ответил маг — Но главное не в том, что все моря и океаны Земли очень красивы, моя прекрасная и грозная повелительница леса. Море этой, далеко не самой лучшей, планеты обладает просто колоссальным запасом магической энергии и целительной силы и мне даже как-то странно, что на Земле почти нет могущественных магов. Встречаются там маги, но очень слабенькие и крайне неумелые. Когда-то довольно давно, лет где-то четыреста назад, год на Земле лишь немного меньше нашего, то есть дней в нём больше, целых триста шестьдесят пять вместо наших трёхсот шестидесяти, но сутки короче и в них всего двадцать четыре часа, а не тридцать, как на Ожерелье. Так вот, почти четыреста лет назад я обучил магии одного человека и что же вы думаете, друзья мои? Когда я посетил Землю через сто двадцать лет, то узнал, что его сожгли на костре и у этого бедолаги даже не появилось учеников. Правда, с различными перепевами и искажениями кое-какие магические знания там всё же распространились, но уж больно глупым образом. Там даже завелись свои собственные некроманты, которые способны превращать живых людей в зомби. Ах, Вилваринэ, если бы ты только знала, как я мечтаю вновь погрузиться в горьковато-солёные воды океана на том островке, куда мы я вас скоро отвезу.

Эльфийка брезгливо поморщилась и воскликнула:

— Фу, какая гадость, горько-солёная вода! Это же невозможно вынести ни за какие радости. Неужели вода в море точно такая же на вкус, как микстура для промывания желудка?

— Э, нет, милая Виви. — Наставительно подняв указательный палец сказал маг — Это совсем другое дело. Морская вода, конечно, это тебе не молоко с мёдом и твоими травами и пить её я не советую, разве что в крайне малых дозах для аппетита. Впрочем, девочка моя, до тех пор пока ты не окунёшься в это самое море, ты ничего не сможешь понять.

Вилваринэ пристально посмотрела на Ланнеля и спросила:

— Так почему бы тогда нам не жить на этом острове? Ведь он судя по всему необитаемый.

Ей ответил вместо мага муж:

— Виви, Иримиэль нужно обязательно общаться со сверстниками, чтобы она выросла полноценно развитой девушкой. Или ты никогда не слышала ничего о диких рейнджерах?

— Да, общение со сверстниками это ещё та проблема. — Унылым голосом сказал маг и со вздохом прибавил — Тем более с такими, как эти земляне. Впрочем, как раз именно поэтому я и намерен провести самую тщательную разведку на Земле. Ну, на эту тему мы ещё успеем поговорит, а сейчас мне нужно заняться нашими школярами, а то они скоро забудут о том, что такое магия.

Король Лигуисон недоверчиво посмотрел на высоченного, стройного и широкоплечего темноволосого эльфа и спросил:

— Так это вы утверждаете, что у вас есть для меня послание от короля Арендила и королевы Линиэль?

Эльф, стоящий перед королём в походном шатре, его величество находилось вместе со своими войсками в мятежной Каноде, привлёк его внимание сразу по трём причинам. Он появился посреди военного лагеря не смотря на то, что маги выставили мощнейшую защиту от чужих порталов прохода, а значит был очень искусным и могущественным магом не смотря на свою явную молодость, — это раз. Одет это темноволосый красавец был весьма странно, в синюю шелковую рубаху странного фасона, чёрные узкие брюки и лаковые, элегантные сапожки, — это два. Ну, и третьей причиной, заставившей удивиться короля, было то заявление эльфа, которое заставило его задать ему свой вопрос. Странный визитёр вежливо склонил голову и сказал:

— Нет, ваше величество, я принёс вам послание от двух главных богов — Хитроумного Арендила и Огненной Линиэль, которые совсем недавно были правителями Эльдамира. Совсем недавно я общался с ними и со всеми остальными нашими богами.

Король Лигуисон сердито нахмурился. Он не любил чудес, равно как и всяческих самозваных чудотворцев. Не любил он и незваных доброхотов, приносящих благие вести, но в то же время ему было любопытно, что же это за фрукт сумел пробраться в его лагерь и он, одарив верзилу суровым взглядом, спросил:

— Кто вы?

Эльф широко заулыбался и охотно ответил:

— Я король Ареохтар, но я совсем недавно обзавёлся королевством на Светлой половине Серебряного Ожерелья и потому о нём ещё никто и ничего не слышал. Ваше величество, об этом мы ещё успеем поговорить, ведь я не тороплюсь возвращаться домой, а сейчас я прежде всего хотел бы выполнить возложенную на меня богами миссию. Уверяю вас, ваше величество, Хитроумный Арендил смотрит на нас сейчас из своих небесных покоев и покатывается со смеху, а ваша небесная заступница Огненная Линиэль его одёргивает. Ваш друг предупреждал меня, что вы очень недоверчивы, но может быть на вас подействует то, что он точно указал мне это место в Каноде, где вы окажетесь ровно через неделю после моей с ним и Линиэль встречи. К тому же только благодаря его вмешательству я смог создать портал прохода в ваш лагерь. У вас очень могущественные маги.

Король кивнул головой и сказал:

— Хорошо, я готов вас выслушать, ваше величество.

Посланник юных, но уже таких смелых и решительных богов снова широко заулыбался, снял с шеи большой медальон на рейнджерской серебряной цепочке в форме фиала крови и протянул его королю Лигуисону. Тот от изумления выпучил глаза. Король был готов увидеть всё, что угодно, но только не клятвенные фиал Вилваринэ. Эльф же поторопился его успокоить:

— Лигуисон, это вовсе не то, что ты думаешь. Клятвенный фиал остался у Огненной Линиэль, а эту вещицу на моих глазах прямо из ничего изготовил мой новый друг — бог Арендил. Признаться, мне очень льстит, что с некоторых пор у меня есть друг, который числится среди главных помощников небесного владыки Анарона. Это не простой медальон, мой друг, поднеси его поближе к глазам и ты увидишь и услышишь нечто очень забавное, а я пока с твоего позволения присяду, ведь на это уйдёт добрых два с половиной часа.

Король Лигуисон машинально кивнул головой и его маршал двора, стоящий неподалёку, тотчас подал гостю складной деревянный стул. Король Ареохтар подсел к столу и с невозмутимым видом налил себе вина из серебряного кувшина в простой стальной кубок. Чем дольше король Лигуисон смотрел на медальон, тем теплее становилось у него на душе. Вестник не торопил его и, беспечно улыбаясь, пил вино, которое ему, явно, очень нравилось. Наконец король Аттерании решительно поднёс тёмно-рубиновый фиал к глазам и увидел картину вторжения ровно с того момента, как принц Мориэр принял решение отречься императора Шейн-Вэра. С этого момента он уже не обращал никакого внимания ни на что и когда он увидел, как между двух огромных беломраморных изваяний верховный бог Анарон, рядом с которым король Ареохтар казался десятилетним мальчиком обнимает и целует невообразимо прекрасную Огненную Линиэль, а потом прижимает к своей груди невозмутимого Хитроумного Арендила, из его глаз невольно брызнули слёзы и он потрясённо произнёс:

— Ареохтар, брат мой, чем я могу отблагодарить тебя за такую радостную весть?

Тот снова широко заулыбался и воскликнул:

— О, ваше величество, у меня уже заготовлен целый список! — После чего сказал вполголоса — Я уже и так обласкан богами сверх всякой меры, Лиг, и кроме твоей дружбы мне от тебя ничего не надо. Ну, разве что ты согласишься принять мою клятву верности. Но это ещё не всё, что я должен тебе сказать, друг мой и старший брат. На словах Арендил велел мне передать следующее: — "Лиг, старина, извести народ Каноды о том, что наследник Николаса Смелого жив и в его руках находится реликвия открывающаяся только королевской кровью. Все каноди и лехтани знают, что это означает. Уже очень скоро твой старший брат доставит тебе указ подписанный Николасом Вторым, согласно которого ты станешь его регентом. Носи мой фиал постоянно и я уберегу тебя от всех опасностей, Лиг. Парню, доставившему мой фиал, ты можешь доверять, как мне или Линни. Он носит у себя на шее точно такой же фиал и отныне вы будете связаны друг с другом моей заботой о вас и о Серебряном Ожерелье." — В доказательство король Ареохтар показал королю Лигуисону второй фиал и прибавил — А теперь, Лиг, я хотел бы представить тебе свою невесту. — Чуть шевельнув рукой, он сотворил портал прохода и через него в шатёр вошла высокая темноволосая красавица и бывший принц Тьмы, вскочив на ноги воскликнул — Это моя Нолвиэль, будущая королева Аилинрена. Да, кстати, Лиг, поскольку я, похоже, уже сирота или скоро буду им, не согласился бы ты стать посаженным отцом на моей свадьбе?

Король Лигуисон порывисто вскочил со своего стула и, облобызав руки невесты своего названного брата и поприветствовав её, как королеву, громким голосом приказал маршалу двора:

— Эккондил, друг мой, прикажи развернуть большой пиршественный шатёр и вели накрыть столы для пира в честь моего брата короля Ареохтара. Заодно извести всех о том, что через час состоится военный совет и пусть рейнджеры приведут на него кого-либо из местных дворян. Неважно кого, лишь бы поскорее. Да, вели подать сюда вина, фруктов и сладостей. — Маршал, до ушей которого не донеслось ни звука, хотя он по совместительству возглавлял ещё и личную охрану короля Лигуисона, моментально пришел в себя и бросился выполнять приказы своего повелителя, а тот, с подозрением посмотрев ему в след, поинтересовался — Ахтар, ты что, зачаровал его?

Тот отрицательно помотал головой и смеясь отверг подозрения:

— Нет, я не стал бы шкодить в твоём доме в первый же день знакомства с тобой, Лиг. Да, и, вообще, это не в моём стиле.

Король Лигуисон проводил своих гостей во вторую половину шатра, где у него располагалась походная гостиная и, усадив леди Нолвиэль за круглый стол, спросил усаживаясь рядом с ней:

— Ахтар, брат мой, а нельзя ли нам сделать так, чтобы как можно больше людей увидело возвышение моих друзей Ари и Линни и ваше с Нолли преображение? Мне кажется, что это весьма благотворно подействовало бы на канодских дворян. Мы пытаемся объяснить им всё по-человечески вот уже почти две недели, а толку никакого. Что ни говори, а далеко не каждый день боги спускаются с небес на Ожерелье и тем более в полном составе. Мне кажется, что такого никогда не было, да, и, вообще, последний раз боги появлялись в нашем мире более двух тысяч лет назад. Это случилось как раз тогда, когда Атармайрон даровал людям, они только-только появились в Ожерелье, первых лошадей и произошло это как раз именно в Каноде из-за чего канодцы считают свой мир чуть ли не самым главным.

Нолвиэль легонько коснулась пальцами руки короля и сказала:

— Лигуисон, тем самым мы выставим в дурном свете перед верховным богом Анароном Хитроумного Арендила. Ему и так стоило больших трудов отправить тебе и Майвэ это невинное послание. Небесный владыка Анарон очень ревнив и не любит, когда боги так откровенно вмешиваются в дела смертных. Поэтому позволь мне во время пира провести торжественного богослужение в честь Анарона и его новой возлюбленной Светлой Вэр. Поверь, с нас не убудет, а вот ему будет очень приятно. В недавнем прошлом я была не смотря на свои молодые годы верховной жрицей Огненной Вэр и у меня по-прежнему есть с ней контакт. Мои жрицы уже всё приготовили и когда я объявлю канодцам о том, что отныне небесной покровительницей всех людей Вселенной является богиня Варнэфирьярэ Светлая, восседающая по левую руку от верховного бога Анарона, она непременно явит людям знак своей благосклонности к ним.

Король Лигуисон погрустнел и сказал со вздохом:

— Эх, как бы нам, эльдарам обрести небесного покровителя и заступника. Даже у мотыльков и бабочек есть своя покровительницы, Трепетная Вилваринэ, а вот нам всё как-то не везёт.

В глазах Нолвиэль загорелись искорки и она воскликнула:

— Нам ли, эльдарам, жаловаться, Лиг? Наш небесный отец Анарон не только любит нас, эльдаров, но и во всём нам покровительствует. Неужели тебя никогда не удивляло то, что у всех остальных богов, за редким исключением, эльфийские имена? Даже имя Шейн эльфийское, только очень древнее. Языка первых эльдаров, которые были порождением высших богов и стали сначала родителями смертных эльдаров, а потом богами, уже никто не помнит, ведь даже сам Анарон говорит на старшей речи только в особых случаях.

— Вот как? — Удивился король Лигуисон — Может быть тогда тебе стоило бы во время торжественного богослужения вознести хвалу Анарону от имени всех эльдаров за то, что он даровал людям небесную заступницу и тем самым полностью уравнял их с нами? В моём дворце хранится древнее изваяние Анарона восседающего в кресле. Говорят, что оно нерукотворное. Мы можем украсить его драгоценностями и поставить перед накрытым пиршественным столом в отдельном шатре для богослужения, а потом наутро придём к нему с песнопениями и посмотрим, принял ли Анарон наши дары. Кажется, так эльдары делали в глубокой древности, когда Серебряное Ожерелье ещё было единым и его миры были девственными. Да, плоховато я учился в школе. Всё больше налегал на изучение магии и совсем не интересовался божественными науками.

Нолвиэль с улыбкой заметила:

— Я бы не сказала этого, ваше величество. — Заулыбавшись, она весело прибавила — Лигуисон, ты очень к месту вспомнил про древнее изваяние. Мы именно так и сделаем, только рядом с Анароном мы поставим по левую руку глыбу мрамора и её тоже украсим дорогими тканями, драгоценными женскими украшениями, а на специальном столике поставим румяна и благовония. Мне кажется, что Светлая Вэр непременно захочет воспользоваться такой прекрасной возможностью возвестить людям о своей великой миссии и тогда канодцы с благодарностью воспримут твою весть о том, что они обрели истинного короля, который пока что не может появиться перед ними по причине войны, объявленной Светлому Ожерелью некромантом.

Король Лигуисон и сам не ожидал того, что всё произойдёт именно так, как это расписала Нолвиэль. Когда он объявил о своём решении на военном совете, его генералы чуть было не лишились дара речи, услышав такое из уст своего короля. Даже тому, что у них появился новый союзник, они и то удивились меньше, хотя через порталы прохода в военный лагерь аттеаранийцев вошло почти три тысячи эльдаров в странных мундирах, людей, гоблинов и каких-то совсем уж диковинных существ, которых называли космитами (далеко не все космиты согласились отправиться на Бронзовое Ожерелье, больше половины из них остались). Гости оказались довольно весёлыми ребятами, хотя и немного зажатыми, но не они поразили эльфов, а жрицы новой богини Светлой Вэр и то, с какой тщательностью они в считанные минуты подготовили всё к торжественному богослужению.

Канодские дворяне, которых привели в лагерь чуть ли не связанными по рукам и ногам, были немало удивлены тому, что их пригласили на торжественное богослужение в честь обретения людьми небесной заступницы. В Каноде, словно поганки, плодились всяческие религиозные секты, среди которых особо выделялись инквизиторы. Космиты, услышав о них, пришли в неистовство и стали дружно кричать, что эту нечисть нужно выжигать огнём ещё тщательнее, чем вампиров. Их быстро успокоили, а поскольку они уже прекрасно знали о том, сколь сильно на Серебряном Ожерелье влияние богов, причём как раз именно прямое, а не какое-то косвенное, то и космиты с энтузиазмом приняли участие в богослужении, которое скорее походило на концерт с песнями и танцами жриц, восхваляющих Анарона, Светлую Вэр и весь сонм всех прочих богов-заступников.

После этого жрицы принялись украшать здоровенную статую весьма импозантного мужчины в просторных одеждах и глыбу мрамора, перед которым был поставлен здоровенный стол полностью заваленный как редкостными деликатесами, так и самыми простыми продуктами, купленными в окрестных деревнях. Ну, а потом начался шумный и весёлый пир, на котором снова славили богов и рассказывали истории о том, как они оказывали кому-то заступничество, помогали в делах и всяческими иными способами влияли на жизнь всех разумных существ Серебряного Ожерелья. О том, что король Арендил и королева Линиэль стали богами, не было впрямую сказано ни единого слова, но косвенно король Лигуисон и король Ареохтар, которые демонстративно побратались во время пира на крови, всё же сообщили всем, что у верховного бога появились очень могущественные, хотя и юные, помощники.

Ровно в полночь лагерь погрузился в темноту и, словно оцепенел на всю ночь, а наутро с первыми лучами сверкающей ленты дружно, как по команде, зашумел. Снова послышались песнопения и под звуки торжественных гимнов маги убрали шатёр, в котором на всю ночь был заперт перед пиршественным столом Анарон с мраморной глыбой по левую руку и все увидели, что на её месте стоит, точнее сидит в изящном кресле прекрасная мраморная девушка. К тому же из шатра исчезли все драгоценности, яства, такни, румяна, белила, тени для век и благовония. Обе статуи были немедленно водружены на большие помосты и их принялись носить по всему лагерю. На этот раз канодские дворяне, которые до этого лишь кисло улыбались, взревели, как медведи, и пустились в пляс. Изваяние Анарона через портал прохода отправили домой, а изваяние небесной богини-заступницы Варнэфирьярэ Светлой было подарено двумя королями-эльфами всей Каноде и канодские дворяне понесли его в ближайший город.

Ни о каком пире в этот день уже ни шло и речи. Все, кто вчера вкушал яства и пил вина на священном пиру, до самой полуночи не могли теперь не то что есть, а даже испить глотка воды и потому рты у всех были демонстративно завязаны чёрными платками, а некоторые, особо рьяные почитатели Варнэфирьярэ Светлой, закусили зубами специальные деревяшки. Гвардейцы короля Лигуисона, которые сопровождали процессию также с чёрными повязками на лицах, с удивлением отмечали, что канодцы встречали процессию цветами и вслед за ними демонстративно повязывали на рот чёрные платки и ленты. В глазах у многих стояли слёзы радости и люди подбегали к эльфам, облачённым в облегчённую броню, чтобы просто прикоснуться к ним и таким образом отблагодарить за редкостной щедрости дар.

Зато в небесных чертогах богов сразу же после того, как король Лигуисон первым повязал на лицо чёрный шелковый платок, начался всеобщий пир, во время которого боги вкушали все те яства, которые им поднесли в Каноде, а Анарон и Вэр одаривали их подношениями. Верховный бог был доволен в этот день и очень весел. Ему понравилось то, что даже такие материалисты, как космиты, были так щедры на похвалы богам. Пир этот продлился ровно до полуночи и таким образом боги, как самые древние так и совсем юные, воздали должное смертным. Ну, а в Каноде с наступлением полуночи перекусив на скорую руку король Лигуисон начал совещание с представителями двух враждующих сторон и, наконец, объявил всем, что Канода обрела истинного короля и что уже очень скоро он объявит его своим регентом. На этот раз канодцы уже не куксились и выслушали его величество очень внимательно, так как во время путешествия Варнэфирьярэ Светлой по их королевству свершилось немало чудес.

Поскольку умелых магов в Каноде вполне хватало и без эльфийского эскорта, то мраморная Варнэфирьярэ Светлая посетила добрый десяток городов и везде всем людям сразу же становилось понятно, что именно они видят перед собой. Начинали бить пересохшие ключи, поднимались на ноги смертельно больные, чудесным образом объявлялись потерянные дети, стремительно покрывались зеленью высохшие деревья. В общем Светлая Вэр всякий раз давала людям понять, что отныне им есть к кому обращаться мольбами о помощи в самую трудную минуту. Правда, попутно запылали десятки молельных домов всяческих проходимцев, объявивших себя наместниками каких-то никому не ведомых богов и их пророками, но всё обошлось без человеческих жертв. Светлая Вэр оказалась милосердной к заблудшим и особенно к тем, чей разум был помутнён слугами некроманта Голониуса. Сам же некромант в это время неизвестно отчего метался в бессильной злобе и громко выл, пугая вампиров и зомби.

Ланнель, внимательно изучив последнюю таблицу с множеством географических координат, принятых на планете Земля, быстро пробежал пальцами по рунам-клавишам своего большого анголвеуро и когда на экране высветилась короткая строчка рун, сложившаяся в короткое слово "Orto", то есть вершина в смысле завершения подъёма на высоту, взмахнув обеими руками заставил множество таблиц со знаками зодиака и географическими координатами, картами, рисунками, фотографиями и даже вырезками из газет, все это обратилось в сверкающие искорки золотых рун, которые ровными строчками сами собой легли на небольшой лист настоящего пергамента и превратились в первый, но самый главный гороскоп планеты Земля.

На то, чтобы подготовить все материалы к составлению этого не самого большого гороскопа, у мага ушло почти четыре месяца упорного, кропотливого труда и за это время он провёл на небольшом необитаемом острове в Тихом океане расположенном между Филиппинами и Японией, не более недели. Островок лежал вдалеке от больших обжитых островов и по всей видимости не представлял никакого интереса для людей только потому, что на нём просто не было возможности развернуться земледельцами, а его единственный пляж был слишком уж маленьким. Фаер опустился в воды Тихого океана шестого мая одна тысяча девятьсот шестьдесят четвёртого года и уже через девять часов доставил их в маленькую гавань. Было раннее утро и первым делом, ещё не позавтракав, все бросились купаться.

Поскольку эльдаринцы находились на чужой планете и их могли увидеть местные жители, то Ланнель выдал всем весьма странные одеяния для купания, а точнее самый обычный закрытые купальники для Вилваринэ и Иримиэль и плавки для всех мужчин. Для эльфов, предпочитавших купаться обнаженными, это было довольно необычное ощущение, но стоило только эльдамирцам войти в воды земного океана, как они обо всём забыли. Так как вода была очень тёплой и замёрзнуть было практически невозможно, то завтракали они уже после обеда, но зато и устали так, что моментально уснули и проспали до вечера. В ту же ночь Ланнель посвятил в рейнджеры всех своих спутников и, передав им знание английского языка, отправился в Японию, чтобы приступить к сбору материалов.

Для того, чтобы составить гороскоп планеты Земля на ближайшие пятьдесят лет, ему сначала нужно было составить гороскоп её ментального центра, ведь только там он мог сделать это. С гороскопами государств всё было куда проще, для этого нужно было добраться до столицы и поработать пару дней, но вот гороскоп всей планеты был делом куда более сложным, а определение сосредоточия всей ментальной энергии как её людей, так и всех континентов, и вовсе требовало довольно большого набора данных. К счастью во многих крупных городах планеты имелись публичные библиотеки и Ланнель мог найти в них всю необходимую ему информацию и хотя маг довольно неплохо знал географию и мог открыть портал прохода в очень многие места на планете, первым делом он отправился в Токио, поскольку уже бывал в этом огромном городе. К тому же с этой страной у него были связаны весьма приятные воспоминания.

Там он провёл два месяца и те данные, которые получил, направили его в Лондон, где Ланнель пробыл ещё неделю, собрал нужные материалы и заодно изучил три земных языка. Когда он вернулся на свой остров, Вилваринэ уже вырастила неподалёку от моря между пятью огромными деревьями прекрасный двухэтажный дом исполнив все его рекомендации. В результате только очень уж пристально разглядывая его, можно было догадаться, что он выращен деревьями, а не построен умелым плотником. Пока Вилваринэ выращивала дом, Талионон превратил остров в одну большую детскую комнату. Он убрал с гор все опасные камни и засыпал ямы, уничтожил все колючки и на всякий случай изгнал с острова ядовитых змей и насекомых, а всю остальную живность полностью подчинил Иримиэль.

Юный жених и его малютка-невеста за это время полностью одичали, а их постоянные спутники Никса и Сардина и до этого дня прослыли в Нервене дикими рейнджерами. Если бы не чудесный пляж, на который благодаря магии никогда с грохотом не накатывали волны и не страсть детей к купанию, то взрослые не видели бы их по несколько суток кряду, а так каждый день ближе к вечеру они прибегали на пляж. Обедали дети, как правило, в лесу и всякий раз шустрые обезьянки доставляли Иримиэль корзинку с обедом. Мальчики питались исключительно подножным кормом. Охотником среди них был один только Сардина по той простой причине, что у него одного среди всей троицы имелся рейнджерский магический кинжал, который безболезненно умертвлял дичь, по части выбора которой он мог дать сто очков форы и Талионону, поскольку обладал редкостным чутьём на самое вкусное и нежное бегающее и летающее мясо. Поэтому с закупками дичи к обеду у Вилваринэ не было никаких проблем.

К тому же Сардина был ещё и прекрасным рыболовом, точнее морским охотником, так как предпочитал охотиться на рыбу точно так же, как и на кабанов. За этот месяц все островитяне загорели дочерна и поскольку никто из них уже не имел эльфийских ушей, то их можно было принять за землян. Как только дом был построен, вольница закончилась. Из фаера в дом были перенесены книги и два магистра принялись преподавать всем, включая Иримиэль, магию. На этот раз они в корне изменили учебную программу и потому обучение проходило ускоренным темпом. Занятия начинались сразу после завтрака и продолжались до обеда, а после короткого перерыва на полуденный сон начинались снова и продолжались до четырёх часов пополудни, после чего учителем становился принц Алмарон, который учил своих учеников искусству фехтования и рукопашному бою драконов.

Так что скучать никому не приходилось и лишь вечерами Иримиэль гуляла по лесу с папой или мамой, которые учили свою приёмную дочь рейнджерскому ремеслу. Однажды к острову приплыл какое-то довольно большое судно с двумя десятками вооруженных людей, но Талионон, у которого везде были свои глаза и уши, встретил этих типов возле пляжа и нагнал на них такого ужаса, что те моментально ретировались и больше появлялись. Через пару месяцев после этого досадного случая Ланнель под видом аборигена посетил некоторые острова, расположенные на расстоянии трёхсот километров от своего острова и узнал о том, что его острове, оказывается, обитают злые духи, прогневать которых — верная смерть.

Об этом рыбаки, живущие на одном из весьма отделённых островов, узнали от тех самых пиратов, сунувшись сдуру на этот остров и встретившихся там с самим дьяволом. Маг, беседовавший с ними вечером в небольшом баре, тотчас сочинил страшную легенду о католическом священнике, замученным до смерти морскими пиратами, только лет двести назад, а также о том, что священник, не выдержав мук, проклял бога и призвал на помощь дьявола. Между ними состоялся быстрый торг и вероотступник покарал пиратов, вырезавших до того экипаж и пассажиров купеческого галеона, после чего тут же умер и был превращён в демона, который теперь и живёт на острове вместе с убитыми им пиратами, превращёнными в злых духов. После этого Ланнель с самым серьёзным видом поинтересовался у рыбаков, пересекли ли пираты пляж и узнав, что нет, с показным облегчением сказал им, что тогда всё в порядке, мол духи за ними не отправятся, но вот с пиратским промыслом им нужно срочно завязывать.

Рыбаки-филиппинцы, с которыми он беседовал, как раз и были некоторой своей частью теми самыми незадачливыми пиратами, но вместе с тем они были также и христианами, хотя и оставались при этом филиппинцами, а потому верили в духов. Каяться они, разумеется, не стали, но Ланнель на то и был магом, чтобы суметь понять то, что творилось в их головах после его страшилки и знал наверняка, уж теперь-то они откажутся от такого промысла. Увы, а может быть и к счастью для Ланнеля, но вся эта история имела довольно-таки неожиданное предложение и выразилось это в том, что неделю назад на остров снова нагрянули посетители. Правда, на этот раз не пираты, и даже не полиция, а самый настоящий священник и именно католический, да, не один, а с тремя своими сыновьями-погодками в возрасте от двадцати одного, до двадцати трёх лет, которые смело направили свою яхту к небольшому пляжу.

Прослышав о том, что где-то по направлению на Японию есть небольшой необитаемый остров, на котором, якобы, мученической смертью погиб его собрат по вере, католический миссионер Юджин О'Рейли из Дублина решил найти его останки и похоронить согласно католических канонов, считая, что если он будет молиться о нём, то господь простит его грех. На этот раз, а священник приплыл на остров утром, они ещё не завтракали, на небольшой парусной яхте, Ланнель вышел на берег собственной персоной и как-то сам того не заметил, как этот слуга бога так лихо заболтал его, что он предложил Юджину, а также трём его сыновьям, Биллу, Кларку и Джонни пройти в их скромное жилище и позавтракать, чем бог послал, а Огненная Линиэль и Файрендил Спаситель, которые и в такой дали не забывали о рейнджерах и потому рано утром послали им на завтрак, а также заодно на обед упитанного кабанчика, двух больших местных птиц, обладающих очень вкусным мясом, и ещё большую рыбину, не говоря уже о фруктах, которые за последнее время стали значительно вкуснее.

Ланнель и сам не понимал, как так получилось, что вместо того, чтобы по добру, по здорову выпроводить чужаков с острова, он пригласил их в дом, да, ещё с двумя бутылками коньяка. Юджин и его сыновья были очарованы Вилваринэ и особенно маленькой дикаркой Иримиэль, примчавшейся из джунглей верхом на леопарде, да, ёщё в сопровождении эскорта из дюжины макак и полусотни попугаев на все лады повторяющих: — "Vanya aranel Irimiell". Вот тут-то Ланнель и понял, что они влипли. Нет, ни о каких последствиях он не волновался, так как мог легко стереть любые, даже малейшие воспоминания о встрече с ними из памяти отца и трёх его сыновей, но поскольку его привело в неописуемый восторг то, что произошло дальше, маг уже и не знал, как ему следует поступить, так как столкнулся с последствиями своего же собственного деяния, что выразилось в следующем. Джонни, младший из сыновей Юджина, встал на одно колено перед Иримиэль, приложил руку к груди, склонил голову и воскликнул:

— Прекрасная принцесса Иримиэль, дозвольте мне стать вашим верным рыцарем!

Всё бы хорошо и это можно было бы считать лишь игрой восторженного юноши с маленькой девочкой, если бы не одно но, свою короткую речь Джонни произнёс хотя и на ломанном, но квенья и малютка, которая развивалась не по годам быстро, тотчас потребовала:

— Сардина, дай мне свой кинжал!

Верный паж немедленно исполнил приказание своей повелительницы и вручил девочке рейнджерский кинжал, а та привела его в действие и он превратился в длинный узкий меч. Эльдары не имели рыцарей, но Ланнель привёз из Японии несколько книг с рыцарскими романами и они уже были зачитаны вслух Иримиэль, а поскольку память у девочки была просто феноменальная, то она немедленно трижды ударила загорелого, белобрысого парня одетого в шорты и белую майку мечом по плечу и воскликнула звонким, счастливым от нового знакомства голосом:

— Встаньте, сэр Джонни! Вы теперь рыцарь принцессы Иримиэль, королевы Эльдамира. Повелеваю вам идти со мной купаться.

Отец Юджин ошарашено воскликнул:

— Здесь нельзя купаться! Возле острова множество акул!

Ага, как же, остановишь Иримиэль упоминанием её любимых морских игрушек. Девчушка стрелой вылетела из большой прихожей, являющейся вдобавок ко всему ещё гостиной и учебным классом, и уже через минуту плавала верхом на большой тигровой акуле. Джонни бросился её спасать и был бы непременно съеден приплывшими акулами, если бы не маленькая принцесса-рейнджер, которая мигом объяснила акулам, что её рыцарей есть нельзя. К этим двум купальщикам вскоре присоединились и все остальные, включая святого отца, а через полчаса Вилваринэ позвала всех к столу. За завтраком Ланнель выяснил, что его давнее знакомство с юношей по имени Джон Толкиен, которому он рассказал о эльфах, гномах и людях Эльдамира, научив при этом языкам при помощи магии, дало неожиданные плоды, благодаря которым Джонни немного разговаривал на квенья. Увы, но после выходки Иримиэль с кинжалом-мечом и акулами было трудно объяснить, что они тоже являются поклонниками литературного таланта Толкиена, так как никогда не читали его книг.

В голове Ланнеля тотчас зародился коварный план и он предложил отцу Юджину погостить на его острове. Тот охотно согласился, да, ему и трудно было отказаться, поскольку Джонни смотрел на отца с такой мольбой во взгляде, что тот сразу же кивнул головой. Места в доме хватало всем и хотя уроки магии пришлось ненадолго отложить, никто не скучал. Семейство О'Рейли было на редкость приятным в общении, а ещё священник и трое сыновей поражали эльдамирцев своей воспитанностью и тактом. Видя в своих новых знакомых так много удивительного, они не задавали никаких вопросов и, что самое главное, священник не проповедовал им и вся его религиозность сводилась только к тому, что перед каждым совместным приёмом пищи он всегда читал молитву. Иногда это делали его сыновья, но никогда он не просил, чтобы это сделали островитяне и Ланнелю такое отношение к ним очень нравилось.

В первый же день отец Юджин рассказал всем о причине их визита на остров, но убедившись в том, что на нём никогда не происходило никаких страшных событий, быстро успокоился. Он никуда не торопился и согласился пожить на острове пару недель даже не спрашивая о том, зачем это нужно Ланнелю, представившемуся дядей этого многочисленного и весьма разношерстого семейства состоящего из ближних и дальних родственников. Большую часть дня маг занимался расчетами гороскопа в своём кабинете, куда он специально пригласил отца Юджина на следующий же день и тот, увидев целый ворох газетных вырезок, записей и звёздных карт вкупе со знаками зодиака, сразу же признался, что ничего не понимает в астрологии, хотя и относится к ней весьма терпимо.

Составив гороскоп, который с весьма высокой точностью указывал на главный духовный центр Земли, Ланнель даже не стал в него заглядывать. Было половина одиннадцатого утра, все купались на пляже и маг находился в доме один, что позволило ему прибраться в кабинете с помощью магии. Выставив на стол серебряный кувшин эльфийского вина, которое так понравилось отцу Юджину, и початую бутылку конька "Камю", приглянувшегося ему, он велел двум макакам, отиравшимся поблизости, принести зрелых бананов, манго и дурианов, после чего призвал к себе большого, ярко окрашенного попугая и велел ему лететь на пляж и позвать отца Юджина, а сам принялся накрывать на стол. Настало время поговорить со священником по душам. Тот явился через десять минут, постучал в дверь и сразу же вошел. Отец Юджин был высоким, крепким пятидесятилетним мужчиной с печальными глазами. Как и его сыновья он был одет в шорты, но вместо майки надел белую рубашку с коротким рукавом, застегнутую на все пуговицы, да, ещё и стянутую у горла полоской чёрной ткани не смотря на жару. Таким Ланнель его ещё не видел, но, не моргнув глазом, предложил ему присаживаться и, наливая вино в золотой кубок гномьей работы, самым дружелюбным тоном спросил:

— Юджин, что заставило тебя уехать из Ирландии в такую даль?

Подивившись на роскошный кубок с изящной гравировкой, священник пожал плечами и, пригубив вино, ответил:

— Когда в пятьдесят втором умерла моя жена, Лан, мне подумалось, что в Дублине мне будет трудно одному удержать сыновей от греха и всяческой скверны. Вот я и попросил святую церковь, чтобы меня отправили миссионером в эти края. Ну, а поскольку я служил на флоте и воевал с Гитлером на эсминце, моя флотская специальность штурман, то продал дом, купил себе яхту, назвал её "Святым Иосифом" и пошел курсом на филиппинский архипелаг. Здесь мы живём простой жизнью, Лан, я морской священник и хотя храма, как такового, у меня нет, меня радушно встречают на каждом острове. Думаю, что рано или поздно сыновья покинут меня и тогда я продам яхту, куплю себе дом на каком-нибудь острове, где меня хорошо знают, и построю небольшой храм. Полагаю, что это вполне достойный путь для скромного католического священника.

Ланнель покивал головой и, хитро усмехнувшись, спросил:

— А за каким лядом ты рванулся на мой остров, Юджин? Только не говори, что хотел похоронить сгинувшего здесь священника, я в это не поверю. Признайся, ведь ты хотел сразиться с самим дьяволом, о котором тебе в красках рассказали на исповеди рыбаки, которые между делом грабили проходящие суда.

Отец Юджин смущённо опустил глаза и сказал:

— Признаюсь, был такой грех. Узнав о том, что на этом острове происходят такие вещи, я не смогу сдержать своего негодования и немедленно направил "Святого Иосифа" сюда. Правда, когда я увидел малышку Иримиэль верхом на леопарде, мысли о том, что здесь может проявить себя нечистый, меня тотчас покинули, да, и в тебе я сразу же узнал своего собрата. Признайся, Лан, ты ведь лицо духовное?

Маг, услышав такие речи, невольно опешил, но быстро пришел в себя и сказал несколько расплывчато:

— И да, и нет, Юджин. — Очистив спелый банан, он съел половинку, сделал пару глотков коньяка и пояснил — Понимаешь, Юджин, я не поклоняюсь вашим богам, но служу по мере сил своим. Тем более, что некоторые из них мои давние друзья.

Отец Юджин тотчас строго сказал:

— Ланнель, сын мой, бог у нас у всех один и ты не можешь дружить с богом, это не соседский мальчишка.

— С чего это ты решил, что бог у вас один, Юджин? — Воскликнул маг — Нет, мой юный друг, богов у вас превеликое множество. Впрочем я вовсе не за тем завёл с тобой разговор, чтобы выяснять такой вопрос, какие боги-помощники есть у вашего творца. Это ваши боги, вот вы им и поклоняйтесь, а у нас есть свои собственные боги и мы поклонялись и будем поклоняться им. Да, Юджин, позволь мне кое-что объяснить, мы прибыли в ваш мир из такой дали, что этого места во Вселенной не увидишь ни в один телескоп. По сравнению с вашим миром, наш ещё очень молод и потому наши боги тоже довольно молоды. Я, как ты правильно заметил, в некотором смысле лицо духовное, как и мои спутники, но мы не священники, а маги. Впрочем магами являются только трое из нас, я, Сэнди и Варнон, а вот Иримиэль действительно принцесса. Она невеста принца Алмарона и я привёз её на Землю только для того, чтобы спрятать от одного негодяя. Вот он точно достоин того, чтобы называть его дьяволом во плоти. Этот мерзавец развязал в моём мире большую войну и наплодил для этого столько всяческой нечисти, что мне порой жутко становится и что самое страшное, нам придётся воевать с ним и его полчищами не уповая на помощь богов. Эта война ниспослана нам, как проверка на зрелость и мужество. С тобой же я завёл разговор только потому, что мне и трём моим помощникам нужно попутешествовать какое-то время по Земле, чтобы найти надёжное убежище для принцессы Иримиэль, после чего она останется здесь со своими приёмными родителями, Сэнди и Варноном, а я с мальчиками отправлюсь на Серебряное Ожерелье. Ник король и его ждёт Канода, но сначала все они должны стать отважными и умелыми воинами. Через двадцать лет принц Алмарон вернётся, чтобы стать мужем принцессы Иримиэль и от их брака родится король Эльдамира. Таков мой план, друг мой, а теперь решай, поможешь ли ты мне добровольно, или я буду вынужден стереть твою память и память твоих детей о нас. Тогда ты отправишься в своё дальнейшее плаванье, а мы продолжим свою миссию имея на руках точные копии ваших документов.

Отец Юджин посмотрел на мага с опаской и спросил:

— У тебя есть доказательство того, что всё это правда? Только такие, которые не связаны ни с гипнозом, ни с какими-либо другими, неизвестными мне формами воздействия на сознание.

— Да, сколько угодно, Юджин. — Беспечно ответил маг — Пошли наружу и я тебе их немедленно предъявлю.

Стоило только отцу Юджину выйти за дверь, как он увидел перед домом множество животных. К дому примчалось пара дюжин леопардов и их оседлали макаки, на которых те охотились в любой другой час кроме этого. Дикие кабаны и свиньи выстроились стройными рядами и на их спинах сидели попугаи и другие яркие птицы, а над ними танцевал в воздухе огромный рой больших бабочек. Маг поманил священника за собой и они стали спускаться по дорожке к пляжу в сопровождении диких животных. В небольшой бухте, где стояла на якоре яхта "Святой Иосиф", сделалось тесно от обилия акул и барракуд. Туда, не смотря на присутствие своих главных врагов, приплыло около сотни дельфинов и даже пара китов, но самое главное отец Юджин увидел в этой бухте под скалой красивую белую моторную яхту длиной не менее пятидесяти футов, а также лица своих сыновей, смотрящих на него с мольбой во взглядах. К нему немедленно бросился старший, Билл, и взмолился:

— Отец, Сэнди нам уже обо всём рассказал, дозволь нам отправиться в Серебряное Ожерелье и сразиться с Голониусом! Хотя наши друзья не люди, а эльфы, они сражаются за правое дело и некромант Голониус будет пострашнее, чем Гитлер, с которым ты воевал.

Только теперь отец Юджин обратил внимание на то, что у большинства их новых друзей уши имеют не совсем обычную форму. Девочка с острыми ушками, одетая в нарядный купальник, подбежала к священнику, тот с радостью подхватил её на руки и она спросила его:

— Дядя Юджин, ты поможешь дяде Лану и Фалку победить Голониуса? Он нехороший дядька и из-за него мои настоящие папа и мама сделались богами, чтобы спасти наше королевство.

— Да, моя маленькая принцесса! — Воскликнул потрясённый священник — Ведь я служитель Господа и мой долг сражаться с Сатаной и его чёрной нечистью, я отправлюсь на Серебряное Ожерелье вместе со своими сыновьями и мы поможем твоему дяде и принцу Алмарону победить Голониуса.

Вилваринэ погладила девочку по головке и ласково сказала: