Помоги проекту - поделись книгой:
Билл ощутил покалывание в губах. Обои казалось вспыхнули. Потом он смеялся согнувшись над кроватью смеялся пока не заболели ребра смеялся.
— Боже я нассал в штаны.
(Помню в офицерском клубе в Калькутте мы с Майком тащились под дурью смеялись пока не обоссались с ног до головы а буфетчик и говорит: «Вон отсюда гнусные анашисты!»)
Он встал его серые фланелевые брюки покрылись пятнами по всей левой штанине резкий запах мочи знойной сент-луисской ночью.
— Сними их я тебе пару одолжу.
Билл сбросил мокасины. С руками на ремне он колебался.
— Джон я э-э…
— Ну так что же?
— Ладно. — Билл сбросил брюки и трусы.
— Твой петушок твердеет… Садись сюда. — Джон похлопал по кровати рядом с собой.
Билл швырнул рубашку на стул. Он вытянул ноги и ударил ступней о ступню.
Джон швырнул рубашку на пол у окна. Он встал и сбросил брюки. На нем были красные трусы. Задев эрекцию он спустил трусы и бросил их на лампу попробовав тепло руками. «Нормально», — решил он его нежные аккуратные пальцы на Билловом плече толкают сладостное и так далее в постель… Инженер-электрик Каммингс если память мне не изменяет а что могу я дать тебе мой друг? Обезьяньи кости вихря да счет? Рубаху Джона в свете зари?.. предрассветный сон… запах позднего утра в комнате? Унылые старые людские газеты я ношу… пустую магию молодых ночей… Так слушай же… кхе-кхе… прах подношенье… (аккуратные пальцы нащупывающие мертвый старый путь)… было окошко… ты… смеха десятилетнее лицо… было окошко смеха потрясло долину… солнечный свет в его глазах на миг фигура Джонни сверкнула твоему внезапному “займемся”… пятно на простынях… запах молодых ночей…
Водевильные голоса
Клиника близ Восточного Сент-Луиса на сваях над широкой бурой рекой принимала ровный поток далеких событий… Ту неделю они могли оставаться в отрубе… там время после заварушки в Далласе… Музыка уносится вспять к двадцатым… Несут вахту десятилетние… потрескавшиеся мостовые… резкий аромат травы которая растет в предместьях — тотализатор и водевильные голоса…
Вот мы и разворачиваем ровный поток далеких событий и мы смываем следы времени которое между тем я позабыл… влажный воздух густой и грязный на гараже… резкий аромат возникающих картин памяти… Искал его он исчез… Я встретил всех на заброшенном кладбище с деревянными крестами… Там был мулат ему лет…
«Правда?.. я этого не чувствую… Да у тебя его лицо… зарубцевавшаяся и рубцующаяся кожа… Надень ее… Без тебя я окажусь на улице… быть может если б ты помог мне… Всего хорошего тогда… На ту серебряную пленку снято все с меня… Ну что ж затемнение»…
Стелется мой летний предрассветный ветер в чужой плоти нанизанной на шрамовые отпечатки молодой Панамской ночи… Картины вспыхнувшие в свете керосиновой лампы отбрасывали отблески на обнаженную прямую кишку расстегнутую рубаху развевающуюся в уборной… Член толчками вытянулся и встал… вода с его лица… Улица принесла дождь со струй его промежности… Юные лица растаяли в музыкальные часовые стрелки и смуглые лодыжки… мертвые азотистые улицы… рыбий запах в дверях…
Взгляни на электрический лабиринт проводов города… Стоп… Не годится… Подожди минутку… длинный половик… Это был посыльный от смертельной травмы… Мальчишка который проник в двадцатые годы имел собственный поезд… Комната в полутемном источнике второго дыхания увеличила разницу между жизнью и смертью. Бескостной мумией была смерть в последнем круге…
Вот мы и разворачиваем то чего не знали: окно люди и небесные картины исчезают на рассвете… Заканчивай… Теснятся руки… В ужасной вспышке мозг твой раскололся на пустой плоти… истекающая кровью бескостная задыхающаяся смерть в последнем круге… выход из потемневших глаз вина еще разбавленного плотской кожей… Надеть ее??
Помню я был рыбий запах и мертвые глаза в дверях… посыльный от девятого удара… комната в полутьме рядом с тобой… Громкие ветровые голоса Аламо это ты?.. Я был освобожден от долга бормотаньем: «Не думай больше о своих грубых мыслях»… Но кто я такой чтобы говорить еще?.. Пуст он третий на пустыре… Освобожден от долга… Звук страха и я пускаюсь в пляс… мятые тряпичные тела пусты… прах с падающих рельсов… расстегнутая рубаха развевающая ветер с юга… горло предназначенное для воды… Я остаюсь близ водоема и луж теней… Незримый человек на паутине серебристых троп… Следы пара расписывают небо Аламо и я пойду обратно… симптомов достаточно в порту… бормотание о пересохших реках… рыбий запах и мертвые глаза в дверях… Сирокко пляшет под шум толпы… грубый в это время дня… стервятники на улице… Знаешь ответ?.. Вокруг на пустыре 1910 год… трава растет сквозь рухнувшие башни… Его лицевой экран погас… запах зарубцевавшихся и рубцующихся шрамов… у выходов серебристая пленка… Мало что останется… Мало времени поэтому желаю: «Доброй ночи»… не оглядываясь… без умолку болтая… о далеких событиях в зеленом неоне… Ты коснулся из потертой куртки… временные лачуги… шарфы… маленькие пистолеты… костры на скорую руку из чурок сплавного леса… Теневые голоса бормочущие в собачьем чередовании… Акустические свойства не смогли достать плоти… меж солнцами необитаемый подлесок… резкий аромат травы которая растет в старых вестернах… разбитый граммофон говорящий о далеких событиях… Что вечно важно — это мужество пройти без остановки…
Нагой мальчишка в ассоциативном ряду… я остался близко именно сейчас… удаляться грубо в это время дня… восточный ветер пляшет меж совместных эрекций исчезающих в руке… стелет мои летние дни… Ленивые пальцы в предрассветном сне оторвали плоть от слов… рыбий запах и мертвые паровозные гудки… расстегнутая рубаха развевается… утренний ветер в порту… Мой номер К9… Я Биопрепарат из потертой куртки сидящий на траве в шезлонгах с сент-луисским предместьем… не оглядываясь по сторонам… без умолку болтая… арабская барабанная музыка в пригородном воздухе… линяющие брюки цвета хаки когда мы удаляли эту юношескую плоть бормотание людских ночей точно смерть в твоей глотке?.. бездыханный… мое имя… растаяло в футбольных результатах. Вторник был последний день чтоб отмечать года… 7 июля Сент-Оберж173… (двусмысленная вывеска гостиницы)… вместо мистера К о г о?? Мое имя было названо вот так прежде чем бунтовщики истекли кровью безвозвратно…
Ну и как это на твой вкус, Би-Джей?
«Союз воинствующих писателей… Все американские писатели вызываются на базу… Ждите приказаний… Всем шутам из Шекспировского эскадрона немедленно вернуться на базу и ждать приказаний…»
Малыш из Фриско. не вернется никогда… в жизни пользовался адресом что я дал тебе на то запоздалое утро… мучительно трудно дышать в этом искалеченном фантоме… последнее пересеченье слабый дрожащий далекий голос…
«Это крупнейшая писательская конференция в истории, Би-Джей… Все эти писатели собрались на складе Атлантической чайной компании… Эти писатели намерены писать историю такой какая она есть в
«Помнишь цену представленья? Знаешь кто я такой?.. Мое имя “Прощайте мистер”… мое имя “Ветер и Пыль”… мое имя “Никогда”…»
Футбольные результаты… Водитель пожал плечами… Его звук я мог бы описать открытому трамваю минующему запахи Испании… вытянутое пустое лицо… его глаза вечерний ветерок там где колыхался тент… Ярость проревела мимо “Кафе де Франс” расколов суровый вызов… Мистер Брэдли, заканчивайте… Ветреный Ариель закрыл ваш счет… Прошу заканчивать вот улица… портовые огни нежно шевелящие водные улыбки тускнеют по краям… далеко уже арабское воспоминание о плоти… Подобные люди сделали широкий разворот вспять к двадцатым…
В районе сплошь зеленые войска… Мы пришли сформировать пять новых боевых дивизий через беспримесный процесс в Соединенных Штатах… сбавить скорость ремесла вашего мозгового поля… Отпечатки настоящего времени исполняли электрическую музыку… Поблекшая охрана выпустила над вами красные азотистые пары… брюки цвета хаки полностью поняли все идиотское мамбо выплеснутое на механизацию контроля… страстные сексуальные слова хрустят бумагой и пробивают дырки в ней…
Прямые кишки обнажены в запахах сырого мяса… Сперма падала лениво босоногие дни… мексиканец лет двадцати сдвигающий колени Джонни… Он находился в комнате на генитальных запахах палец общие пища и отрыжка… ощущение как на американских горах во сне… чемоданы все открыты… в ассоциативном ряду электрические спазмы… горящая городская окраина… темная уличная жизнь места позабытого…
Незримый пассажир взял мои руки в предрассветном сне водной музыки… Рухнувшие башни пересекают сигаретно-дымную память друг о друге… зарубцевавшиеся руки как лед… Мало что… Экран погас… Он второпях оделся рубаха развевалась… пристально смотрел потемневшими глазами винного газа…
«Всего хорошего тогда… Я думал»… Он прошел сквозь рассветное зеркало Панамы… Память пронзила позвоночник близ кинотеатра двадцатых… сели расстегнутые рубахи развевались… Многие не слушали… у выходов серебристая пленка…Weilest du?.. мертвая азотистая плоть… грязный взгляд через стекло… Кто он тот голый труп?.. Идемте дамы и господа… орущие о сделке многочисленными губами?.. Она этого не поняла… Разрезать образ точно задник в ресторане… Подожди минутку… Не годится… рубцующиеся электрические потребности… мертвые шрамы… Оставь его мне… Мало что останется… Для места в чистильщике обуви шведская река Готенберг?.. Освобождение без дальнейших хлопот а что?.. Когда покинул я тебя услышь мотивчик разрежь образ…
«я окружен в кафе и ресторанах… Демагоги исчезают в кофейных чашек отраженьях… Кровь?.. Нет не еврейская то кровь манит багряным приглашеньем молодых антисемитов… Турист как весь народ еврейский я вижу себя жалким изможденным попрошайкой… Антисемит навеки похоронен в моих почтительных кивках… Я нынче так же стар годами как дряблые людские гениталии в Мексике… я окружен… тела и вода повсюду… Кровь течет в бледной двери… Мои ранние демагоги испускают смрад прогнивших губ ушедших… здесь ничего… пустые ветреные голоса»…
Терминальная улица
Брэдли шел по извилистым кишечным улицам… терминальным улицам Минро… От двери из потускневшего серебра перенесся мальчишка из мертвой азотистой плоти…
«Моя хороший нечистоты и замороженная сперма… прекрасный люди»…
Они говорят в облаках аромата из желёзок в паху… Выплыл запах K-Y8 и ректальной слизи в гнусных предложениях оргазма памяти… ароматный разговор мертвых кинолюдей… вот вам терминальный проводник, мистер… Он сделан из кино двадцатых… На пустыре мальчик-скорпион пожирал кучу металлических экскрементов… Он глядел снизу вверх на Брэдли фосфоресцирующими сверкающими глазами…
«Моя хороший проводник, ми-истер… Здесь очень плохой люди»… мальчик взмахнул жалом… «Очень плохой люди… Так что тебя ебать, Джонни»…
Они двигались по тропинкам в огромной мусорной куче… Приблизились к городу-утесу который исчезал из виду в жарком синем небе… ячейки соединенные мостками лестницами и платформами… Проводник двигался по музыкальным струям дожидаясь ритмов и аккордов которые подняли их по лестницам и скатам, промчали их по шатким платформам над пустотами вздымающейся жары…
«Вы учиться быстро, ми-истер… Музыка говорить… Сюда»…
Они проскочили мелодичные турникеты… Стены пламенели неторопливыми металлическими пожарами… По комнате кружили музыкальные потоки… Проводник выполз из своего скорпионьего панциря… тварь двухфутового роста покрытая тонкими красными волосками которые вибрировали в клубах азотистого дыма… Его голова сходилась в острый клюв… Пенис из черного хряща был сплошь покрыт тонкими красными волосками если не считать голого кончика который сходился в дрожащую точку…
«Мы теперь ебаться… Потом я отводить тебя к Старейшине… Очень старый… Очень мудрый… Ты увидеть»… Брэдли снял космический скафандр и лег на тюфяк который пульсировал под сексуальную музыку… Тонкие красные волоски проникли ему в поры… Его тело растворилось в удушливой эротогенной дымке сексуальных фильмов… Остроконечный пенис проник ему в прямую кишку… Он изверг струи красного дыма…
«Теперь мы идти к Старейшине…
Вошли в круглый металлический зал со щитами управления и видеоэкранами по стенам… В известняковое возвышение был вмурован серый карлик-эмбрион с мозгом ясно видимым под тонкой оболочкой пульсировавшей вместе с разноцветными лампочками когда он управлял щитом…
— Он делать всю музыку, — сказал проводник…
Карлик обратил на Брэдли свое безглазое лицо… Брэдли почувствовал как его силуэт очерчивают радарные лучи… Слова двигались сквозь его разум на серебристой тиккерной ленте…
«Никто из вашей расы здесь еще не бывал… Как визитер вы гибельны… Вот почему я пытался вам препятствовать… Когда мне это не удалось я конечно понял что наша блокада прорвана интервенцией с Сатурновой Галактики… Теперь похоже мы должны смириться с существенными переменами… В нашей атмосфере нет “эмоционального кислорода”… Здешняя жара убивает то что вы называете “эмоцией”… Именно здесь рождаются многоножки и скорпионы… в тепле которое убивает эмоцию и оживляет комок нервных проводов… Лишь немногим удалось здесь выжить и те немногие заплатили специализацией»…
С рассветом исчезают последние рычаги управления… юные лица шевелящие отсутствующими телами… пустой источник второго костюма… расстегнутая рубаха в тусклом свете… Извергнутая кожа вновь в вымирающие виды… лицо картина… люди пропали…
«Моя хороший проводник, ми-истер»… наполнил время когда я уличномальчишескую голову имел…
«я отводить вас посмотреть весь Сад Наслаждений»…
Мальчики висят на виселицах, вращаются и бьются друг о друга… растворены в дыму и мятом тряпье… ведомый металлической музыкой доктор на сцене…
«Я говорил тебе что спрячу существо из зарубцевавшихся шрамов… Доктор все еще есть Большая Доза»…
Все существо вдруг отключается в клубах азотистого дыма… музыка исцеляет последнего паразита… Лицо было разбито… Нет замедленных монтажных кадров… Вымирающие виды одолевают “мистера Брэдли мистера Мартина”… двигаясь неторопливо на тошнотворной лжи… не утомительный источник второй ректальной ленты… запах пустых презервативов в тусклом свете… мозг Готенберга двинулся с рассветом… струи хлебного ножа… холодное adios не отбрасывающее тени… здесь застрявшее в дверях… приюта нет… уличномальчишеская голова вопросы кабинет правления дыхательное ремесло… Горящие глаза глядели снизу вверх: «Старина, значит всего хорошего»… Звонкий колокольчик… Тишина… Одиночество… Брэдли нагнувшись говорит: «Всего хорошего тогда в струях дожидающихся углекислого газа… Правда adios… Горькая расплата… Мартин позади как пульпа…
Вид на красные столовые горы поднимающиеся из синих глубин… Висящий над пустотой ненадежный железный город фуникулеров, лифтов, чертовых колес, американских гор и прочих аттракционов — все в непрерывном движении… “Сюда” сказал проводник и втолкнул Брэдли в кабинку которая перетасовывалась сквозь сооружение, плывя в замедленном головокружении чертовых колес, пощелкивая по шатким рельсам где ветер свистит в канатах… Проводник поднял взгляд точно голубой горелкой разрезавший нагое тело Брэдли по разделительной линии… Электрические пальцы-иглы сняли его кожу, разодрав ее на красные полосы боли повесили на крюк… Проводник сбросил собственную кожу как одежду, залупившийся пенис пульсировал красным светом, облака плыли по его далеким голубым глазам… Вокруг тела проводника образовались хула-хупы цвета и окружили Брэдли ослабевшего и раздираемого болью прохладные руки на его нагой плоти когда он погружался в кровь кости и кишки второго удушье паника сперматозоидов втянутых в жемчужные генитальные протоки и выброшенных наружу в щекочущем ливне спермы… солнце сквозь тела лишенные покрова… мягкие светящиеся струи уносимые холодным синим ветром…
Телесное напряжение в генитальных кольцах и он упал во взрыв спермы… Турникеты сокращений извергли тела лишенные покрова… Из бледных юношей плыл радужный оргазм… Замедленное движение телесных волосков извергло существо которое разговаривает взрывом цвета… радужное ослабевшее и раздираемое болью, гнилостный дух из годов струящихся сквозь оргазменную смерть в черном вожделении болотной тины… черное рыбье движение пищи, кишки меняющие цвет оргазма отражающегося в обсидиановом пенисе… Серебристые пленки в крови и костях раздирают его внутренности на части… Он был высосан из пенисного удушья и освободил плоть сновидений в щекочущем ливне спермы… солнце сквозь лобковые волосы… мягкие светящиеся струи памяти оседлавшей ветер… Обрывки облака плыли по кому-то идущему… Горный ветер вокруг его тела унося пот втянул его в другие телесные перемены, небесная синева сквозь внутренности второго… одиночество утренней прохлады на его плоти лишенной кожи…
Самый последний круг
Теперь что касается меня… истории об одном Белом… Потому черномазые и родились… так человеческая кожа надута “Господин”… долгой доброй ночью в металлическом клапане у основания позвоночника… теперь что касается истории об одном отсутствующем сегодня далеко от старых друзей… негромко напевающих "Старый черный Джо" под “музыку” (я сделал двусмысленный жест) холодной кристаллической могилы… призрачные прямые кишки из ваты… Сперма падала как опаловая трость… Больше не плачь… отсутствующие жильцы… тишина чтобы сказать всего хорошего adios… контролеры с древней белой планеты из замерзших газов… огромное неорганическое сознание близ абсолютного нуля мыслящее в неторопливых отложениях кристалла… бессловесные женщины-навигаторы пустые космические глаза прорезаемые северным сиянием… мужчины-йети с горящими металлическими глазами покрытые лиловой шерстью ударные войска перевозимые навигаторами… контролеры Белого Дыма и коммунальных служб, монополизировали и заморозили землю… Белый Дым а Белое Сияние держит силы Джуна вдалеке и во тьме они принимают злокачественные формы… Значит вам нужно Белое Сияние чтобы не подпускать их близко…
«Это старый джанковый трюк… Заморозить лоха… Оттаивание причиняет боль понятно это вам?.. Сексуально-болевые формы выводятся в парализованной плоти… и выводятся голодными… значит вам нужно все больше и больше белой дряни чтобы держать вашу задницу в глубокой заморозке… Джанк не синий и он не зеленый… Джанк
На дальнем краю бледная плоть выцветает медленно из жизни не может существовать в картинах… обескровленные отложения кристалла… то тело не отбрасывающее тени не оставляющее следов… пустое лицо, зарубцевавшаяся и рубцующаяся плоть сновидений выводящаяся из смертельной травмы… близ Восточного Сент-Луиса холодное adios… тишина… усталость… Они говорят вам о далеком гробе… Мало что останется панамской ночью… пустой презервативный билет… эрогенная ватная плоть лежит там испещренная фосфором… кто-то идет…
«Старина, значит всего хорошего тогда»…
(В лунных пещерах черные мальчики-тритоны, глаза губы и гениталии пламенеют неторопливыми металлическими пожарами… пенисы встали в запахе фосфора… на стене голубые радиевые символы…)
И вот взрывы Цветного Юга от смешивания… волны тишины из долгой металлической ночи сплетающей людей и небесную историю об одном отсутствующем сегодня… на неспешном корабле в Китай, Господин, долгой доброй ночью… холодное adios… He имеешь дома?.. Тогда мы споем одну песенку: кузина Миранда и куча денег строят планы на понедельник… Тогда мы споем одну песенку в твоих снах… А то сердце одолевает усталость… Они скажут вам о деньгах в холодной-прехолодной могиле?.. на неспешном корабле в Китай, adios… снова и снова сворачивает длинную словесную линию… сахарную линию… банальную эротогенную болтовню… негромко напевая "Старый черный Джо" под: «ты мне надоел и я съезжаю»… Лишь бы поднять цену на билет нестройные голоса зовут Старого Черного Джо… оргазменная смерть в холодном пустом презервативе… Смотрите, Господин, ветер надул сосульки в черные замедленные лица… поющий фосфор во вспышке черномазые плачут… растопленные ледники и кожа из ваты… Больше не плач… отсутствующие жильцы… призрачные голоса зовут фальшивых людей-хозяев… (я сделал двусмысленный жест)… Холодная кристаллическая сперма упала как опаловая трость… замедленное небо прорезаемое северным сиянием… Оттаивание причиняет боль… Белая форма выводящаяся в разрисованной коже надутый “Господин”… долгий голод позвоночного столба… История о вашей заднице в глубокой заморозке?.. Сперма упала как опаловые трости с фаллических изваяний из льда под северным сиянием… в его позвоночнике холод межзвездного пространства… сексуально-болевые взрывы разноцветной плоти выводящейся… Потому черномазые и родились… так Белая Дрянь держит “Господина”… Бесцветные Коммунальные службы монополизировали страну свободы снов… Держит силы Джуна в банальной эрогенной болтовне… Значит вам нужно все больше и больше смерти ведь ваша задница в глубокой заморозке… Белый Белый Белый струится вновь и вновь из смерти ломающихся наркоманов… нужно Белое Сияние чтобы съезжать… Это старый трюк… Черномазые — это флейты понятно это вам?.. сексуально-болевая цена на билет… плоть выводится в обернутых ватой оргазменных коконах…
(Корабль здесь расползся по швам как сгнившая нательная рубаха… Йети оттаяли вплоть до жал раскаленных добела людей-скорпионов в Печах… Прорвался наружу из белых листов источающих лиловый огонь… металлические глаза горящие в сверхновой)…
Землетрясения и ураганы нарушили планы неорганического сновидца… космические глаза пустые как утром полярная луна… вопрос схватил наш билет который лопнул… нужен Белый Дым чтобы поставить условия… Помню я был дверью… Это старый голый сон рядом с тобой… Понятна эта сексуально-болевая информация?.. рот из волос?..
(Куст орхидеи с яркими красными и зелеными цветами нависший над болотной тиной… Когда я коснулся растения мое нагое тело обожгли длинные усики покрытые тонкими способными напрягаться волосками, жидкие пожары нащупывали вход мне в рот пенис и прямую кишку)…
древние дурные запахи в пассатах… разлитые по бутылкам женские запахи в коридорах тишины…
«Мы пересекаемся на опустевшем царстве где картина не может существовать… Обескровленный я сделал этот сон пять раз не отбрасывая тени не оставляя следов на последней террасе сада… Плоть сновиденья и рассвет секса адреса не оставили… Ведь я познал восточную сент-луисскую добрую ночь… Разве не осталось времени?.. Тогда мы споем песенку в белом чтобы дать тебе… запах наводнения и деньги в сновиденьях… Далекий гроб меня одолевает… горькие черномазые застрявшие в дверях… запах утонувших солнц… Холодный пустой презерватив цена на наш билет который лопнул… Так или иначе разделительная линия растаяла перед обстоятельствами… Помню я был ватной плотью лежащей там… сосульки на дальнем краю вечера… прерванный сон рядом с тобой а сновидец пропал… вместе с грязной рубахой мальчишеские губы блекнут… Пещеру праха наполнил темный телесный запах… Мы проделали всё это в струях горящего пороха… на стенах замедленные радиевые обстоятельства… Можно сказать не смог представить никакой плотской индивидуальности… замирают такие слова… Но что могу я дать тебе мой друг?.. бледные корни где плоть выцветает медленно из жизни что я вел… читайте отложения кристалла… Зарубцевавшаяся и рубцующаяся тень ушедшая от смертельной травмы… близ тела Бога коленопреклонившего холодное adios… Горько, мой друг, устав они расскажут вам о мужестве забыть… Кто-то идущий остановился вдруг дабы расспросить холодную могилу… Флейты зовут к панамским переменам… кто-то идет и мы тонем… эрогенная нагая плоть опустевшая в пассатах с рассветным шепотом… Старина, значит всего хорошего»…
Молодой человек занимающий высокое положение дает вам фосфоресцирующие глаза и губы… лунный нож сращенный с его извивающейся тенью… фосфоресцирующая пыль выслеживающая бесцветного сновидца… записан взрыв сновиденья и рассвета… слабеющая ночь далеко от рубахи в другом… остановился вдруг дабы увенчать Бога коленопреклонив холодное adios вспять к неорганической тишине… гибнут кузина Миранда и куча денег… запах не имеет дома… Серебристые хлопья закрыли ваш счет… магнитофонная музыка в глотке Бога… Мало что останется на зеркалах… пустая запись… кино двадцатых… С размагниченных моделей сыплется эрогенная пыль… В голубых рассветных взрывах разноцветного неба растворяются прямые кишки… старые вестерны гниющие в сланцевой музыке и азотистых парах… Напластования света отслаивают историю об одном отсутствующем сегодня… призрачный запах пустых презервативов вдоль грошовых аркад и зеркал… тишина чтобы сказать всего хорошего…
Теперь перезапись мистер Брэдли мистер Мартин… Трюк с разъединением который не дает зачахнуть этому старому опостылевшему балагану… я уже сказал жизненная линия Мартина это человек-наркоман… Вот почему он из последних сил старается держать наркомана на скудном пайке… Именно потребность, бесцветный смертный запах, исходящий от больных наркоманов, приводит в действие всю его вселенную джанкового времени и монополии… “Белый Дым”, разлитый по бутылкам в тюремных камерах Америки, в Лексингтоне, штат Кентукки… С “Белым Дымом” в одной руке и “Голубой Тяжелометаллической Дозой” в другой он имеет людей-хозяев такими какими и хочет их видеть: застрявшими в альтернативе… А сумей они из этой альтернативы выбраться их поджидает Сад Наслаждений165 с “Оргазменной Смертью”… Выберутся оттуда?.. на худой конец “Печи”… Ну ладно, вы оболванили планету… Так разболваньте ее… Ясно это или мне выразиться еще яснее?.. Дайте задний ход всем своим трюкам… вашей тяжелой голубой металлической дозе там в небе голубом… вашей голубой дымке кружащей по всем улицам образа под флейты Пана… вашему белому дыму падающему в светящихся хлопьях звука и образа… вашему банку слова и образа развеянному по утреннему ветру… этот план до конца и чтобы видели все на Таймс-сквер на Пиккадилли… Реверсируйте и демонтируйте свою машину… Осушите океан поддержки и бросьте Белого Кита на мели… вся ваша словесная линия сорвана с экранов разума Земли… Вы говорите об “ответственности”… Так проявите чувство ответственности… Проявите чувство тотальной ответственности… Вы заразили планету… Так устраните заразу… Отмените свой “Белый Дым” и все свои прочие трюки с контролем… ваша монополия жизни, времени и фортуны отменена по вашим собственным приказам… Платите, мистер Брэдли мистер Мартин… разрушили так отвечайте перед Богом расплавившим магнитофоны… из тошнотворной лжи… нет ректальной записи… пустая музыка по воде… Персонажи входят и выходят из серебристого фильма… дымные слова записаны на отпечатках шрамов… Перетасовывается дверь, мистер Мартин… Рука развеяла слово и образ по ветру чтобы видели все… Звонкий колокольчик… Тишина… Мистер Брэдли мистер Мартин нагнувшись скажите:
«Всего хорошего тогда… Ваша машина осушает углекислую картину… Правда adios…»
горькая расплата… кит на мели… краски на свободе, Мартин позади как пульпа… Так устраните все свои трюки удаляясь… Этому сну быть вашими приказами… Ваш билет уже просрочен… Вся записанная речь Мартина затихает… Мистер Брэдли мистер Мартин, так продемонстрируйте зараженной планете собачью запись пустую, без контроля…
«Старина, значит согласно этой истории водевильные голоса»…
«Зеркала мистера Брэдли мистера Мартина… безмятежно его лицо… сон отключен… Я складываю Старого Доктора два раза… в трущобах космическая пыль сверхновой… близ Восточного Сент-Луиса последнее прощанье… картины памяти… истории конец… вспять к незримой тени… Да у вас в опустевшей комнате горьких симптомов достаточно… кто-то идет… правда всего хорошего тогда на летнем рассветном ветру… блюдца в летнем небе… тишина тошнотворной лжи… «Лохи?..» Индивидуальность растаяла перед рассветом… Вроде мало времени в потускневших конторах… расколотых на пустой плоти… вечерний палец исчезает… Бог Паники говорит»…
«Значит всего хорошего тогда, Уилли Крыса… Помню я был сновидцем с грязной плотью… познал печальный конец пути близ кино двадцатых испещренного насилием… Кинохлопья уносятся adios… Показали тебе твой воздух… Доктор на сцене… флейты зовут… сентябрь адреса не оставил… Ведь я познал последний воздух… Дни становятся короче… Разве не осталось времени… Выжидательная позиция и мы тонем… нагишом… короче… симптомов достаточно… с рассветом последние кинохлопъя… надпись на двери тошнотворная ложь уже просрочена… Многочисленная Предметная Полиция лишь сотрясает воздух… так или иначе тишина ибо ответ… я складываю историю… Мужество уличного мальчишки взорвало слово… последний круг в воздухе… значит всего хорошего тогда… история об отсутствующем сновидце… Исчезает последний сентябрь испещренный насилием… волны тишины отступают, на мели, а у нас нет мужества забыть… куча свободного времени когда добираешься до сентября… Дни становятся короче… Пустые рассветные шепотки: Позиция, Мэри Гамбургер… Пять раз терминал… Старина, значит сновиденье и рассвет… Тишина чтобы сказать «отступает углекислый газ»…
Близ Восточного Сент-Луиса наш пир уже закончен… Эти события растаяли в воздухе… бумага позабыта… Да у вас есть его горькое уныние… Бог коленопреклоняющий ваш вызов, внушает эти видения…
«Значит всего хорошего, Джонни… нагишом, пуст как звонкий колокольчик… Что есть Сент-Луис после adios?.. поблекшая история об отсутствующем мире как раз когда серебристая пленка снята… Помню я был кинофильмом… Смойте мое имя ведь я познал вмешательство… Пройти не сделав нашего билета… Позабытые теневые актеры идут рядом с тобой… горный ветер Сатурна в утреннем небе… От смертельной травмы утомлен всего хорошего тогда»…
«Вмешательство одолевает мистера Брэдли мистера Мартина… далекий гроб в опустевшей комнате… запись отступает, картина раскалывается на пустой плоти… последний круг, мой мальчик… прощанье на губах поблекших… Помню я был корабль не дает плотской индивидуальности»…
«Можно сказать не смог предоставить последнего прощанья… В замирающем дыханий можно сказать самый последний круг… на мели, отступает углекислый газ, старина значит индивидуальность увядает… Так или иначе Бог расспрашивает об обстоятельствах правления… Помню я был вашим счетом… гибнет греза сверхновой… играл на флейте в дождь и ветер испещренные насилием… играл Доктора на сцене… пять раз прощай»…
«Последний паразит… приюта нет… Последнее утро смыл всего хорошего тогда… потом далеких пальцев исчезает… водевильные голоса отсутствующие сегодня… Старина расспрашивает сновидца… затемнение одолевает ложь… здесь уже ничего нет кроме обескровленного сна не отбрасывающего тени не оставляющего следов… я складываю историю о последней грошовой аркаде… дать тебе роликовые коньки до того как на мели?.. нет ничего легче… куча свободного времени в одиночестве Сатурна»…
Пора в шею гнать беспонтовых, чувак, которые не платят долг за проигрыш и никогда платить не собирались… “Хасаны-и-Саббахи” из Пиздвилля что в США поддерживаемые трусливыми наемными убийцами не способными удавить и грыжу… Самозванные контролеры “Гибнущего Царства” строго из второразрядного Голливуда не способные пропихнуть в дверь свою мертвую азотистую кинопехоту… И все “мистеры Мартины” которые пытаются всё заполучить бесплатно… Вам не под силу даже жульничать вам не под силу тусоваться… Вам не ограбить и парализованного лоха… Так вот что я вам скажу делайте ваши ставки или заткнитесь и выходите из игры… Можете отправляться со своей беспонтовой мелочевкой промышлять в “Уолгринз” нам этого не нужно… Вон отсюда вон отсюда вся жалкая ебучая компания… строго из Паразитвилля…
Вызывать старого доктора два раза?
Видишь ли, сынок, в нашем деле беспонтовые которые не платят долг за проигрыш закидывают удочку в “Хасана-и-Саббаха”161 из Пиздвилля строго из полицейского мошенничества… Это старый водевильный номер… На обе стороны встает мертвая азотистая кинопехота… “Мистер Мартин”, пытающийся заполучить тихое тепленькое местечко, вам не под силу даже жульничать вам не под силу тусоваться… старый вестерновский лох… Так вот что я вам скажу делайте покупки или съезжайте… В игру вступаем мы… Вон отсюда… Вон отсюда… Долгое путешествие за белым изматывает всю вашу компанию строго из тяжелого металла… Пора в шею гнать кукол… Они никогда платить не собирались… Но мальчик мой флейты зовут, Пиздвилль, США… окажутся в очереди за похлебкой… Самозваные контролеры цепляются запястьями и лодыжками за билет… второразрядный Голливуд, призрачная надпись в небе
Ну а кое-кто хвастает оргазменной смертью… беспонтовые, чувак, которые не платят долг за проигрыш… А этот “Белый дым”?.. Старина, “Хасаны-и-Саббахи” из Пиздвилльской долины говорят ты отплываешь на неспешном корабле в Китай строго из-за кучи денег и азотистой кинопехоты… если они лишились его старых синих рук… “Мартины” которые пытаются заполучить путешествия… Не под силу даже жульничать не под силу тусоваться… Тихо… Да они лишились того старого лоха… Так вот что я вам скажу: “
В трехмерных условиях правление — это группа представляющая международный крупный капитал которая намерена захватить и монополизировать космическое пространство… Они владеют собственными космическими разработками принадлежащими частным лицам и правительственные космические программы считают всего лишь шуткой… Управленческие книги — это записи имеющие отношение к каждому кто может способствовать выполнению их программы а также к каждому кто мог бы поставить ее под угрозу… Управленческие книги написаны символами имеющими отношение к ассоциативным блокам… К примеру: $… «Крупная американская буржуазия воспитывается с максимумом сексуальной неудовлетворенности и унижений навязываемых матриархами Среднего запада» %… «Преступники из уличных мальчишек воспитываются… с ориентацией на деньги и власть… легко развращаемы» и так далее… Агенты правления учатся мыслить этими ассоциативными блоками а инструкции правления выражены в символах управленческих книг… Правление — это трехмерная и в сущности бестолковая влиятельная группировка опирающаяся на деньги, оборудование, информацию, картотеки и купленные толковые мозги… Когда посыплется словесная пыль а их машина контроля будет отключена посредством партизанских действий они окажутся в очереди за похлебкой без гроша и без одежды и уже не сумеют заполучить своих “псов” своих “болванов” своих “посыльных” своих “человеческих животных”… лжецы… трусы… коллаборационисты… предатели… лжецы которым нужно время для новой лжи… трусы которые не способны без страха смотреть в лицо вашим “человеческим животным” и правде… коллаборационисты сотрудничающие с людьми-насекомыми, с людьми-растениями… со всеми людьми повсюду кто предлагает им тело навечно… предатели всех душ повсюду навечно продавшиеся дерьму…
«Так упаковывай свои горностаи, Мэри… мы уносим отсюда ноги… я видел как это бывает… Три тысячи лет в шоу-бизнесе… Публика готова здесь все разнести»…
«Верно говорю, хозяин, лохи уже скребутся снаружи… Что это за “Бич Небесный”?.. Что это за “Мошенничество с Реальностью”? Что это за “Тоновая Шкала”174?.. Они здесь все разнесут… В любую минуту… Я видел как это бывает на Меркурии где мы испустили “Прохладные Выделения”… И правосудие того и гляди нагрянет… Легавые Сверхновой… Не здешние, хозяин… Это Легавые Сверхновой… Ну что, хозяин?..»
«Вызывайте Старого Доктора»…
Да когда положение и вправду становится безвыходным они вызывают Старого Доктора чтобы тот успокоил лохов… А он попросту поднимает свои старые синие руки и медленно их опускает прикасаясь ко всем лохам прямо там где те живут — и вот все лохи спокойны… Но помните, дамы и господа, Старого Доктора можно вызвать только один раз… Потому что если вы вызовете Старого Доктора два раза он успокоит вас…
— А вот и Док…
— Он же тащится вусмерть… Бросьте его под холодный душ… Дайте ему кокс с нашатырем… О Господи, они уже скребутся снаружи: «Что это за зеленая сделка?.. Что это за мошенничество со смертностью?.. Ты пытаешься спихнуть меня вниз по тоновой шкале, крошка?.. Кого ты пытаешься обдурить со временем, приятель?.. Отправляйся промышлять своей тяжелометаллической коммерцией в “Уолгринз”… Нам этого не нужно… Что это за оргазменная смерть?.. Кто растопил эти печи?.. Что это за белый дым?.. Ребята, нам воздействовали на подсознание»… Ну как он там?..
— Хозяин, видок у него неважный… Его одолела эта подлая сыпь…
— О Господи пошлите Зеленого Тони…
— Зеленый Тони отбыл в Галактику Икс… На последнем блюдце, хозяин… А он уже идет…
— Ради Бога вытолкайте его наружу пускай молится в стужу…
Старый Доктор выкатился на сцену… Потом он услышал орущих лохов и он принял устойчивое положение и он впитал все это в себя и он встал очень прямой спокойный и серый как мудрая старая крыса и он поднял свои старые синие руки лоснящиеся поверх грязи и он медленно их опустил в лучах заходящего солнца ощупывая всех лохов таких мерзких а те стояли себе тихо его холодные старческие руки на их запястьях и лодыжках, руки холодные и синие как жидкий воздух на запястье и лодыжке попросту застывших там в густой синей дымке испарившихся банкнот…
Если ты выходишь к лохам впадаешь в панику и пытаешься им отвечать… Ну что ж… Об этом говорить не будем… Видишь ли Старый Доктор попросту впитывает в себя весь заряд и всю ненависть и все это использует… Поэтому чем громче они орут и чем сильнее они давят тем крепче и хладнокровней становится Старый Доктор… Да, сынок, именно тогда ты понимаешь что они наверняка угомонились… Когда ты можешь все это впитать так что чем громче они орут и чем сильнее они давят тем крепче и хладнокровней становишься ты… А потом они успокаиваются… Им больше нечего сказать да и нечем… Ты забрал все все все понятно тебе? (Хорошо, сохрани это для следующего местечка)… Вот они и стоят там как куклы (а они и есть куклы) и ты позволяешь своим тяжелым холодным синим рукам упасть сквозь них… Буммм… холодная неорганическая тишина когда с размагниченных моделей сыплется словесная пыль… и твои спирали цепляют запястье и лодыжку… Там где мы вошли…
Ну а некоторые умники думают что могут вызывать Старого Доктора два раза…
— Ну ладно, Док, выходите наружу и успокойте лохов…
— Лохов? Каких лохов? Я никого кроме вас здесь не вижу… Да ладно бросьте этот кинопистолет… Он ничем вам не поможет… мне угрожали всем оружием трех галактик…
— Но во мне доза… во мне Большая Доза…
— Мистер, Большая Доза — это я… Привет да прощай… у меня вечером еще несколько вызовов…
Поделиться книгой: