Помоги проекту - поделись книгой:
Наше подразделение было первым, которые приблизилось к больнице всю ночь находилось на ее территории. Группа «Альфа» еще сидела в Москве и ждала приказа.
Мы видели расстрел заложников — милиционера и четверых вертолетчиков, которые лежали в больнице. Сидели в канаве для прокладки труб в 100 метрах от больницы. Получили указание по рации не ввязываться.
Обстановкой руководство не владело и боялось уничтожения заложников. Но когда боевики начали лазить по крышам, нам удалось снять четверых. Мы использовали приборы ночного видения, а у боевиков таковых не оказалось, иначе нас уничтожили бы сразу. Позднее, когда «Альфа» подошла к самим стенам больницы, боевики тоже их не сразу заметили.
Под утро прилетела «Альфа», сводный отряд СОБРа. Прилетели и наши “многоуважаемые министры”, которые стали разрабатывать план операции. Мы вместе с другими группами занимались зачисткой города, другие подразделения готовились к штурму.
Сам штурм начался рано утром следующего дня. Ребята действовали смело, профессионально — как учили. Их заставили прекратить штурм когда они уже заходили на первый этаж. Все потери произошли при отходе группы. До этого было всего двое или трое раненных. Отходить пришлось через триста метров пустыря. Была очень высокая плотность огня.
У «Альфы» была своя связь, у подразделений блокирования зеленокумского полка — своя, а у нас — группы прикрытия «Альфы» (по мере продвижения «Альфы» мы должны были идти за ней и заниматься подчисткой и выводом заложников) — своя. В результате такой неразберихи по отходящей «Альфе» начали долбить с нашей стороны. Хотя и была команда для БТР и БМП стрелять либо по крыше, либо в воздух, один из бойцов «Альфы» был убит именно выстрелами из БТР — в теле три пробоины соответствующего калибра.
На вторые сутки на повторный штурм, насколько мне известно, «Альфа» идти отказалась. Был сформирован сводный отряд «Веги», СОБРа и нашего подразделения. Но второго штурма так и не получилось.
Сама идея штурма больницы была глупа. С самого начала боевики требовали автобусы, чтобы вместе с заложниками выехать из города. Специалисты из «Альфы» и «Веги» сразу сказали, что штурмовать колонну куда легче, чем больницу с тысячами заложников. Чье было решение штурмовать больницу — говорить не будем.
Когда в конце концов колонна автобусов пошла из города, были распоряжения по поводу штурма этой колонны. Были всерьез подготовлены силы для уничтожения боевиков. В автобусах было до 140 человек заложников. Даже если бы среди них были потери, операцию проводить стоило. Но колонна была отпущена.
Насколько мне известно, в Веденском районе силами спецназа тоже готовилась засада. Когда заложники уже были отпущены, можно было проводить операцию. Но команды на уничтожение боевиков не последовало. А настрой у всех — от солдата до генерала — был такой, что если бы кто-то из боевиков попался в руки, шкуру бы сняли с живого.
“Бездарно начавшаяся акция по восстановлению конституционного порядка в Чеченской республике заканчивается еще более бездарными результатами, антигосударственными и антинациональными по своей сути.
В результате беспрецедентного акта бандитизма Басаева в Буденновске за столом переговоров в Грозном происходит фактическое предательство интересов не только чеченского народа, но и интересов народов всего Северного Кавказа, предательство интересов Российской Федерации как единого многонационального государства.
Дав возможность банде Басаева уйти безнаказанно из Буденновска, начав переговоры под диктовку бандитов, правительство пошло на самое отвратительное — государственное признание бандитов и бандитизма, прямое поощрение терроризма и сепаратизма.
В ходе пресловутых переговоров дали возможность бандитам произвести перегруппировку сил, довооружиться и ежедневно убивать российских солдат.
Произошло унижение авторитета государства.”
Состояние российских войск продемонстрировано было в тот момент, когда Басаев улепетывал в горы, оставив, наконец, заложников. Разведчики упустили его и всю его группу. Удалось, кажется, достать только двух из них, замешкавшихся по какой-то причине. Выходит, что для армейской разведки целая банда — что иголка в стоге сена. Вряд ли стоит винить в этом солдат и офицеров, непосредственно участвовавших в боях. Вопрос, кто руководит разведкой и почему таких людей держат на ключевых постах?
Итог Буденновской операции печален. Предварительные данные говорили о том, что погибло 93 мирных жителя (10 неопознанных), ранено 234. По позднейшим данным число погибших перевалило за 120. В Буденновске погибло также 18 работников милиции, 22 было ранено.
Через год фальшивое ельцинское телевидение распространяло ложь о том, что спецслужбы России в той ситуации оказались не на высоте, и это вынудило премьера Черномырдина принять единственно правильное решение — в обмен на жизни заложников дать гарантии российского правительства о прекращении боевых действий в Чечне. Через год никто уже не вспоминал о преступных приказах сначала о штурме больницы, а потом о прекращении вполне успешного штурма. Результат басаевской операции был один — совместно с Черномырдиным он обеспечил возможность боевикам избежать окончательного поражения, перегруппироваться, пополнить свои отряды и с новыми силами атаковать российские войска.
После смерти Дудаева (или ее инсценировки) как пощечина Москве прозвучало решение его преемника Яндарбиева о назначении Шамиля Басава главой делегации на возможных переговорах с Россией (Ъ-daily, 26.04.96). Только пуля, раздробившая ему ногу в августе 1996, не позволила Басаеву пожать руку Александру Лебедю и поговорить с ним о мире и дружбе между русскими и чеченцами.
"Странная война" в Чечне связана с переговорами и "странным перемирием", когда стрелять было дозволено лишь одной стороне — чеченцам. Второй стороне разрешалось отстреливаться лишь в самых крайних случаях, не предпринимая никаких наступательных действий.
После того, как федеральный войска, ведя кровопролитные бои, выбили дудаевцев из всех стратегически важных пунктов, политики решили уступить бандитам победу.
За год этой «войны» (с декабря 1994 по декабрь 1995) потери федеральных сил в Чечне уже составили 9171 человек: убитых 2022 и раненых 7149. Внутренние войска потеряли 1764 бойца, правоохранительные органы — 666 милиционеров. В самой мирной фазе (после событий в Буденновске) чеченские боевики убивают в среднем по 2 солдата ежедневно. Это не считая ранений и увечий.
Дудаевцы беспрепятственно занимали населенные пункты, устанавливая там свою власть, непрерывно провоцируя вооруженные столкновения и подзуживая мирное население на конфликт с блок-постами федеральных сил. К концу 1995 года участились террористические акции.
В течение ноября-декабря 1995 г. только в Грозном было совершено около 10 групповых убийств рабочих и строителей, прибывших в Чечню на восстановительные работы. Всего с начала восстановительных работ погибло около 30 человек, похищено более 100 единиц автотранспорта ("Век", № 46 1995). Правительство РФ и государственные ведомства в этой обстановке не прекратили выделение средств на “восстановительные работы”, не прекратили посылать в Чечню гражданских специалистов.
Похищения русских строителей и участников восстановительных работ происходили неоднократно. Почти никто из них не вернулся живым. Случайно спасшиеся рассказывали о том, как в плену их морили голодом, не давали воды, избивали палками и вынуждали к непосильной работе. Возвращавшиеся из чеченского плена становились калеками, их психическое здоровье было подорвано.
При полном попустительстве федеральных властей, упоенных предвыборной кампанией и увлекшихся формированием образа миротворцев, в Чечне открыто действовали банды боевиков, по своей наглости и жестокости напоминавшие среднеазиатских басмачей. И вот с этими басмачами предпочитали вести переговоры, закрывая глаза на непрерывные акты террора — взрывы хозяйственных и административных зданий, похищения должностных лиц, избиения и истязания непокорных, грабеж и вооруженные провокации.
Прикрывшись переговорами, бандиты взяли под контроль практически всю территорию, отвоеванную русскими солдатами вопреки предательской политике российских властей и трусости высшего генералитета.
Кремль пытался представить войну с сепаратистами в Чечне как "наведение конституционного порядка" и не чурался переговоров с преступниками. Он позорил страну, пытаясь отвлечь граждан побрякушкой мирных инициатив, не прекращая при этом ведение бездарных военных операций. Он вынуждал армию и внутренние войска отчитываться за каждый выстрел, предоставляя боевикам возможность владеть боевой инициативой. Этот режим превратил армию во вшивый сброд и принимал бандитских главарей в Кремле. Этот режим позволял оскорблять солдата не только на чеченском базаре, но и на газетных страницах. Этот режим делал вид, что не знает союзников боевиков. Интриганы со Старой площади прекрасно знали те страны, в которых лютые враги России отлеживались и зализывали раны, но предпочитали конфликту с их руководством имитацию “дружбы народов”.
Режим Ельцина, не умея побеждать врагов России, позволял называть войну в Чечне бессмысленной. Значит подвиг и смерть солдата — бессмысленны, а унижение национального достоинства — плата за демократию?
Смерти и воинская инвалидность наших солдат в Чечне — главным образом на совести политического режима, установленного после 1993 г. Этому режиму позор с себя не смыть, и мы не должны его обелять. А вот за армию стоит потревожиться, о судьбе русского солдата подумать.
“Мы должны и попросить, а лучше будет, наверное, — потребовать от Правительства немедленно, буквально вот в течение месяца, каждой семье в полной мере возместить нанесенный материальный ущерб. Моральный, наверное, — это дело длинное и не скоро произойдет, убитого не вернешь, искалеченного — тоже, как говориться, на ноги пока не поставишь. А вот материальный ущерб должен быть возмещен немедленно и в полном объеме, в полном объеме, вплоть до убитой курицы, все должно быть возвращено.”
Из Обращения представителей русской православной общественности к Президенту РФ (февраль 1996 г.):
“Действия дудаевских бандитов на суверенной территории России являются тяжелым испытанием национального и государственного сознания русского народа. Вслед за убийствами русских воинов, мирных жителей, женщин и детей, террористы совершили еще одно преступление, похитив двух православных священников: представителя Патриарха отца Сергия и настоятеля грозненского храма Михаила Архангела отца Анатолия. Перед каждым русским человеком, каждым лояльным гражданином России встает мучительный вопрос: способны ли власть предержащие выполнить свой конституционный долг по сохранению целостности государства, подавлению вооруженного мятежа на южной окраине России, действенному пресечению вакханалии убийств, грабежей и насилий, чинимых вооруженными бандитами? Намерено ли нынешнее правительство остановить уголовный террор или оно будет по-прежнему расточать усилия в поиске мнимого согласия с криминальной средой?
Сложившееся положение является прямым следствием преступного попустительства и нерешительности властей, три с лишним года поощрявших создание уголовного заповедника на Северном Кавказе. Еще предстоит выяснить, кто из высших должностных лиц государства повинен в передаче оружейных арсеналов Дудаеву. Руководство страны при сочувственном молчании "четвертой власти" мирилось с практикой геноцида русских, уничтожаемых, либо изгоняемых из своих домов в провозглашенной уголовниками "республике Ичкерия". В это же время высшие чиновники России вели закулисные переговоры с бандитами о "разграничении и взаимном делегировании полномочий".
Совершенно необходимые и правомерные, но запоздалые и далекие от совершенства силовые меры по восстановлению суверенитета России оказались преступным образом не доведенными до конца. И дело не в серьезнейших проблемах армии (хотя для ее намеренного разложения и уничтожения в общественном мнении было сделано все мыслимое и немыслимое). Оболганные, униженные, дурно укомплектованные и снабженные российские войска сумели выполнить свой долг перед Родиной, перед народами России. Прошедшему Грозный, Ведено и Самашки русскому солдату нечего стыдиться, сколько бы над ним не глумились профессиональные «гуманисты», готовые поддержать все, что во вред исторической России. Трагедия — в отсутствии политической воли и государственной ответственности облеченных властью деятелей, заинтересованных, похоже, не столько в восстановлении полноты российского суверенитета, как в сокрытии следов своего сотрудничества с дудаевским режимом или в совместном с ним пользовании международными субсидиями из исламских стран на восстановление «замиренной» на дудаевских условиях Чечни.
В Буденновске свершилось обвальное падение ответственной национально-государственной воли. Армия была парализована самим правительством, которое вместо окончательной ликвидации бандитских очагов приступило к переговорам с террористами под вездесущим контролем мировых сил в лице ОБСЕ. Басаев и его убийцы остались безнаказанными, уголовники вместо кары получили право обсуждать вопросы целостности России, ее суверенного права размещать свои вооруженные силы на всей территории страны. Своими действиями «миротворцы» из высших эшелонов власти предали и обессмыслили жертвы, понесенные армией, выдали на растерзание террористам русский и другие народы Кавказа.
Дудаев и его окружение откровенно издевались над «блоками» достигнутых «договоренностей». Вместо разоружения бандитских отрядов началась вооруженная охота на русских солдат (едва ли не безнаказанная в силу безбрежной, с открытой датой президентской амнистии). Террористические акции перекинулись на территорию Дагестана, бросая вызов мирной жизни народов, связавших свои исторические судьбы с Россией. Судороги «жесткости» при проведении не имевшей шансов на однозначный успех первомайской операции (оставившей много вопросов), не могли стратегически изменить ситуацию на фоне отсутствия общей установки на неукоснительный разгром бандитов.
Взяв в заложники православных священников, уголовники пытаются придать конфликту несуществующий религиозный аспект. В очередной раз оставляя без последствий совершенное надругательство над духовным и национальным достоинством России, правительство перед лицом всего мира свидетельствует о глубоком внутреннем вырождении существующей власти, неспособной оградить основы национального бытия.
Господин Президент! Ваш долг покончить с губительной и беспомощной политикой умиротворения криминального образования. В отличие от измученных и голодных обывателей, сбитых с толку антиармейской и антигосударственной истерией СМИ, Вы обязаны сознавать, что политическая капитуляция, вывод войск из Чечни и, тем более, признание ее независимости, не приведут к миру. Став новым "субъектом международного права" «Ичкерия» немедленно превратится в форпост борьбы против России. Это будет означать полный исторический крах российской государственности, которая не способна защитить ни русских, ни народы, осознанно соединившие свою судьбу с Россией и сохраняющие ей верность. Сопредельные русские земли станут ареной крупномасштабной уголовной агрессии "державной Ичкерии", весь Кавказ будет ввергнут в кровопролитную междоусобицу и войну против России, а любые попытки адекватно пресечь терроризм приведут уже к открытому геополитическому и военному шантажу России со стороны третьих стран, заинтересованных в ее ослаблении.
Симптомы такого будущего нам продемонстрировал подготовленный с участием иностранных спецслужб захват теплохода «Аврасия» с помощью турецких граждан, воевавших в банде Басаева. Участие на стороне Дудаева граждан Афганистана, Пакистана, Иордании, истерия в некоторых исламских странах показывает, что уже сегодня тление уголовного очага ведет к опасному втягиванию Кавказа в орбиту исламской политики, неконтролируемой на уровне государств. В Чечне на карту поставлены двухсотлетняя державная работа России на Юге, баланс сил в Средиземноморье, судьба Крыма, восточно-христианского мира, всех, кто тяготеет к России на Кавказе и за его хребтом.
Недопустимой политической близорукостью представляются и нынешние упования на "внутричеченский диалог". Подобный диалог приобретет действенную перспективу лишь в условиях обеспеченного правопорядка, для чего необходимы беспощадное уничтожение боевиков, неотвратимое уголовное преследование их пособников, а также всех лиц, незаконно владеющих оружием. Следует прекратить возмутительные разглагольствования об «особом» чеченском «менталитете», служащем якобы достаточным основанием для безнаказанного нарушения общероссийского уголовного законодательства и претензий на особый статус. Террористы, убийцы, грабители и их покровители, будь они с чеченским, русским, татарским или каким-либо иным «менталитетом», должны быть одинаково караемы со всей строгостью закона.
Сегодня в России нет гражданской войны и нет партии войны: в России имеет место уголовный мятеж и потворствующая ему партия мятежа. Последняя наряду с колоссальными финансовыми ресурсами пользуется полной поддержкой средств массовой информации, которые давно отданы под контроль сил, по своему происхождению и взглядам сомнительных с точки зрения их верности исторической российской государственности. Но только им дано право публично интерпретировать события. Они же совершают моральный геноцид нации, последовательное разложение нравственных, культурных и государственных устоев русского народа, ведут немыслимую ни в одной стране бесстыдную кампанию по шельмованию армии и исторической российской государственности. Законные действия по защите целостности и суверенитета России они объявляют "гражданской и братоубийственной войной", оспаривая саму правомерность подавления уголовного очага и уравнивая бандитов и солдат, защищающих неделимость Отечества.
Господин Президент! Уголовные мятежники — не братья гражданам России. Их нескрываемые цели — отторжение российских территорий, изгнание и уничтожение русских, превращение их в рабов (о чем свидетельствует кошмар трехлетнего дудаевского "правления"). С убийцами недопустимы и невозможны никакие политические переговоры. С бандитами возможен лишь один язык — язык твердой государственной воли, жестоко карающей любое посягательство на основы государства и коренные права его граждан.
Пора оставить пугливые оглядки на морально изолгавшихся «правозащитников» и покровительствующую им мировую закулису, заинтересованных в насаждении двойных стандартов для продолжения губительной национальной политики, закрепляющей правовую, культурную и политическую дискриминацию русского народа — основателя и стержня российской государственности. Ответственный перед историей глава государства должен в столь критический момент руководствоваться не сомнительными и мнимыми выгодами предвыборной кампании, а предпринять решительные меры по подавлению криминального мятежа в Чечне, изобличению и наказанию московских сообщников Дудаева, восстановлению полноценного суверенитета России, утверждению законных прав всех граждан страны. Иное станет преступлением против Отечества."
Комментарий: Обращение вызвало крайне негативную реакцию со стороны мусульманских общественных объединений, правительственные круги обращения практически не заметили. Грозненский священник был найден убитым. Представителя Московского патриархата протоиерея Сергия Жигулина бандиты потребовали обменять на бывшего охранника Дудаева. Однако через пять месяцев освобождение произошло без предварительных условий. В плену протоиерей подвергался допросам и давлению и вернулся в Москву пережив страшное нервное потрясение (КЗ, 9.07.96).
ЕЩЕ ОДИН БИФШТЕКС С КРОВЬЮ ДЛЯ "ДРУГА БИЛЛА"
1 апреля 1996 г. Ельцин подписал указ под названием "Программа по урегулированию кризиса в Чеченской республике". В нем давалось поручение правительству внести в Госдуму проект закона об изменении 66-й статьи Конституции России, где речь идет об условиях пересмотра статуса субъекта Федерации. С ноля часов первого апреля, в соответствии с распоряжением президента, федеральные войска на территории Чечни прекратили все войсковые операции
Определение политического статуса Чеченской республики Борис Ельцин назвал "самым главным вопросом" всей проблемы. В кремлевском проекте договора с Чечней были положения, согласно которым, с одной стороны, Чечня сохраняется в составе России, с другой — ей предоставляется больший суверенитет, чем имеет “чрезвычайно суверенный” Татарстан. Ельцин даже согласился на переговоры с Дудаевым через посредников.
С кем же хотел Ельцин вести переговоры и подписать договор? Съезд народных депутатов СССР в 1991 году не признал власть Дудаева, а его полномочия как "президента Чечни" истекли в октябре 1995 года. То есть, даже тени легитимности не было за теми, кого Ельцин готов был признать «стороной» на переговорах. Может быть потому, что и тени легитимности не было и за самим Ельциным, сохранившим власть только в результате государственного переворота?
В проекте договора с Дудаевым были пункты, о которых Ельцин предпочел промолчать. Но его подчиненные выложили секрет. Предусмотрена была возможность замораживания вопроса о статусе Чечни в случае, если он станет камнем преткновения на переговорах о демилитаризации республики. Учитывая, что изъять оружие у боевиков и населения в короткие сроки невозможно, допускалась формула о «неприменении» оружия (“Известия”, 02.04.96).
Ключевая идея "мирного плана Ельцина" состояла в том, что в чеченской войне не может быть победителей. Накануне выборов и встречи "большой семерки" в Москве президент решил выступить миротворцем. Таким образом, президент РФ просто отказывался от победы для России ради того, чтобы с помощью иностранных кредитов удержать власть, и в очередной раз останавливал войска, чтобы Дудаев мог собраться с силами.
"План Ельцина" был поддержан не только средствами массовой информации, но и коммунистической оппозицией, которая критиковала президента лишь за медлительность. Критическую оценку действиям руководства страны дал лишь Александра Лебедь. Но и он через полгода был куплен высоким государственным постом и по сути дела реализовал в августе 1996 всю программу Ельцина — договорился с бандитами и об "отложенном суверенитете", и о капитуляции российских войск.
Миротворческий план Ельцина большого энтузиазма у боевиков не вызывал. Дудаев был непреклонен и не собирался вести какие-либо переговоры вплоть до полного вывода войск из Чечни и фактической передачи ему всей власти на этой части территории России.
Учитывая возможности, которые предоставляло им миротворчество Ельцина, дудаевцы смогли в 1996 г. перейти от фронтовых операций к диверсионно-террористическому способу ведения войны:
— 2 апреля, попав в засаду, погибли 28 военнослужащих федеральных сил и 75 получили ранения (“Известия”, 2.04.96);
— 4 апреля боевиками был сбит российский штурмовик Су-25;
— 16 апреля в районе селения Ярышмарды (25 км южнее Грозного) отряд боевиков численностью до 100 человек устроил засаду и расстрелял из гранатометов, минометов и стрелкового оружия 23 единицы броне- и автотехники российских войск. Погибло почти 100 бойцов федеральных сил Спаслись лишь 8 человек. Большинство сгорело в БТРах или погибло от болевых шоков. Помощь пришла лишь через два часа, поскольку первыми же выстрелами бандиты уничтожили радиостанцию;
— был подорван и разрушен 400-метровый пролет газопровода через Терек в 48 км северо-восточнее Грозного;
— не прекращались обстрелы воинских подразделений, дислоцированных в районе населенных пунктов Старый Ачхой, Орехово, Гойское и Ца-Ведено (“Сегодня”, 18.04.96).
Ельцин заявлял, что в Чечне "войны как таковой, с применением авиации, артиллерии, нет — есть борьба с терроризмом, бандитизмом". Как таковой борьбы не было, хотя и авиация, и артиллерия применялись.
Федеральным силам пришлось ответить на провокации дудаевцев:
— занятием 9 апреля Ведено, считавшегося наиболее крупной базой дудаевцев (группировка дудаевцев в 300–350 человек, находившаяся ранее в Ведено, переместилась в райцентр Шали);
— захватом в населенных пунктах Белгатой и Беной части дудаевских складов (НГ, 10.04.96);
— артиллерийским и авиационным ударам по позициям боевиков, блокированным в селе Гойское (“Сегодня”, 18.04.96);
— захватом в Веденском районе 3 машин с противотанковыми ракетными установками, минами, стрелковым оружием;
— уничтожением отряда из 40 боевиков в восточной части Веденского района (РВ, 17.04.96);
— ракетным ударом, в результате которого погиб (или сделал вид, что погиб) сам Дудаев;
— блокированием Шали и нанесением авиационных "точечных ударов" по боевикам в ответ на обстрел российских вертолетов и блокирование 200 российских солдат в шалинской комендатуре (НГ, 26.04.96).
Для того, чтобы «прилично» отметить 50-летие Победы и оформить встречу президентов "Билла и Бориса", российские власти решили с 28 апреля установить очередной мораторий на ведение боевых действий. Боевые действия были прекращены в одностороннем порядке, что позволило боевикам снова оправиться от поражений. С их стороны действия не прекращались. Ежедневные обстрелы российских блок-постов приносили все новые и новые жертвы. А федеральным войскам было предписано "не предпринимать никаких действий, перемещений и перегруппировок".
Дудаевский начальник штаба Масхадов, многие месяцы пользовавшийся у московской "творческой интеллигенции" репутацией миротворца, заявил, что мораторий — "циничная пропагандистская выходка" (ИТАР-ТАСС). Масхадов был зол за разгром его личной нефтяной вышки и покушение во время митинга в населенном пункте Цацан-Юрт (50 км к югу от Грозного). Трибуна, с которой он собирался выступать была взорвана, в результате взрыва погибли 10 боевиков. Сам Масхадов не пострадал ("Интерфакс", 13.04.96) и стал нервно кричать, что взрыв подготовили не спецслужбы, а сами чеченцы, которым «миротворец» Масхадов не по душе.
В тон Масхадову ответили и военные. Генерал Тихомиров сказал, что военную машину таким манером, которым действует Ельцин, остановить нельзя. Экс-командующий генерал Лебедь, не будучи связанным должностью, объявил, что армию снова “подставили”, а решения, подобные принятому Ельциным, может принимать только Господь Бог. Позднее он изменил свою позицию.
К моменту объявления моратория дудаевские группировки были разгромлены в Шали и Гудермесе. Мораторий спас последнюю крупную группировку в Бамуте.
Странное перемирие состояло в том, что боевики продолжали активные действия против федеральных сила, а те, вынуждено отбиваясь, оправдывались перед журналистами.
К этому надо добавить еще и неотмщенные жертвы войны в армии. Грачев объявил, что на 6 мая армейская группировка федеральных сил потеряла убитыми 1375 человек, раненными — 3872, пропавшими без вести — 245. За время «перемирия» войска потеряли убитыми свыше 150 человек.
К этому времени группировка федеральных сил в Чечне составляла 7 тыс. человек. В то же время по данным разведки им противостояли боевики численностью около 8 тыс. человек.
12 мая срок моратория истек и федеральные силы попытались обеспечить успех уже не к 1 апреля, а к первому туру президентских выборов. Активные действия велись под Самашками, Бамутом, Ведено, Старый Ачхой, Гойское и др.
В этот период состоялся один из наиболее удачных штурмов Бамута. (Впоследствии его еще не раз придется брать вновь.) На этот раз генерал Шаманов сумел обложить боевиков со всех сторон, отбить удар с тыла и уничтожить бамутскую группировку малой кровью. Боевикам приходилось не раз ходить на прорыв блокады, напарываясь на смертельный огонь российских солдат. За трое суток (21–23 мая) потери боевиков составили около 350 человек, танк, БМП, три автомобиля. Потери федеральных сил составили 21 убитыми, 54 ранеными (“Известия”, 25.05.96).
Вслед за завершением перемирия командующий федеральной группировкой в Чечне генерал Тихомиров заявил прямо: "Тот, кто хочет мира, — его получит. Тот, кто хочет войны, — ее тоже получит." (СР, 21.05.96). Он оказался прав. Чеченцам досталось право вести войну, а российским войскам придерживаться миротворчества вплоть до окончания избирательной кампании.
Пресса славила миротворческие успехи президента, "набирающего очки" перед выборами. Миротворчество оплачивалось жизнями русских солдат.
В условиях войны режим Ельцина счел возможным разыграть под свист пуль и стоны умирающих фарс с выборами главы администрации Чечни и депутатов Госдумы (декабрь 1995 г.).
Первый день выборов в Чечне ознаменовался возобновлением широкомасштабных боевых действий. Ночью группа боевиков из 30–40 человек после неудачной попытки дудаевцев захватить городской отдел внутренних дел захватила больницу во втором по величине городе республики Гудермесе, расположенном примерно в 40 км к востоку от Грозного. Затем, между дудаевцами, количество которых возросло до 600 человек, и введенными в Гудермес силами федеральных войск завязались ожесточенные бои.
Из сообщения Центризбиркома следовало: “Из 40 000 военнослужащих МО и Внутренних войск МВД РФ, проходящих службу в Чечне, 76 процентов проголосовало за блок "Наш дом — Россия". За КПРФ — 3,3 процента, ЛДПР — 1,3 процента, КРО — 1,6 процента, «ЯБЛоко» — 0,8 процента…” (КП, 19.12.95).
Можно ли верить таким результатам после унижения, доставшегося армии от действующего режима? Ответ понятен… Особенно, если учесть, что к этому времени армия и флот потеряли в Чечне за год боев 1928 человек убитыми и 5487 ранеными (КЗ, 20.12.95).
О каких выборах можно говорить в условиях войны, как можно расценивать обнародованные результаты? Постыдный фарс и ложь — такая оценка вполне единодушно звучала всюду. Только кремлевские власти делали вид, что эти профанированные выборы каким-то образом способствуют государственному единству и установлению мира в Чечне.
В преддверии президентской избирательной кампании Ельцин сказал: "Убери войска во всей Чечне — начнется резня. Не убери — нечего мне лезть в президенты, так как народ меня не поддержит" (Ъ-daily, 09.02.96.). Ельцин задумывается, что все-таки для него важнее — президентский пост или предотвращение резни. В октябре 1993 г. он не задумывался.
Несколько раньше Ельцин назвал инициативу нижегородского губернатора Немцова по сбору миллиона подписей в поддержку вывода федеральных войск из Чечни и прекращение войны бессмысленной, поскольку сторонников войны в России просто нет. Нужен только план прекращения войны.
Сам Ельцин, по его словам, семь вариантов урегулирования в Чечне на тот момент имел и лишь раздумывал, какой из них выбрать. На это В.Жириновский метко отреагировал, сказав, что не нужно никаких липовых семи планов. Нужен один реализованный план, а не семь придуманных. Такого плана у Ельцина, как показали дальнейшие события, не было. Все варианты свелись к избирательной кампании, наносящей прямой ущерб положению российских войск в Чечне.
Поделиться книгой: