Проклятые доспехи

— Недели три.

— Как же тебе удалось так долго водить их за нос? — поинтересовался человек.

— Может, ты сначала освободишь меня? — Риния протянула ему связанные руки.

Спаситель присел рядом с ней и перерезал верёвки мечом. Ринии бросились в глаза необычные руны, покрывавшие лезвие.

— Ты знаешь, что написано у тебя на ошейнике? — спросил незнакомец.

— Да. Один из этих скотов прочитал вслух, — девушка метнула полный ненависти взгляд в сторону трупов.

— А сама ты не умеешь читать?

— Нет. Нас учили только понимать приказы. На слух. Зачем рабам уметь читать? Это привилегия свободных. — Риния горько усмехнулась.

— И что здесь говорится?

— Что я принадлежу лорду Фарр-Ишмэрку Ассмажу.

Незнакомец потрогал ошейник.

— Его будет непросто снять. Он зачарован.

— Проклятье! — Риния всхлипнула. — Этого надо было ожидать.

— Моих знаний недостаточно, чтобы разрушить волшебство этого уровня.

— Ты умеешь колдовать? — девушка подозрительно прищурилась. Она распутала верёвку, захлестнувшую ноги, и теперь сидела, потирая ушибы — два падения не прошли даром.

— Совсем немного, — отозвался спаситель, вставая во весь рост. Он был достаточно высок и хорошо сложен. — Мне нужно кое-что взять, а потом я вернусь.

— Ладно. — Риния кивнула. — Я буду здесь.

Незнакомец сделал несколько шагов в сторону и исчез в зарослях. Ходил он практически бесшумно.

Он появился через минуту, держа в одной руке чёрный плащ, а в другой вещевой мешок. Меч был убран в ножны.

— Меня зовут Сенегард, — сказал он. — А как твоё имя?

— Риния, — ответила девушка.

— Откуда ты?

— Из Вайтандара. Мы с родителями успели сбежать прежде, чем армия Рогбольда предала нашу страну огню. Но, увы, угодили в руки к работорговцам, которые продали нас в Каргадан. Больше я своих родителей не видела. Не думаю, что они ещё живы, — добавила девушка, сдвинув брови.

— Понятно, — человек кивнул и, протянув ей руку, помог подняться. — Какие планы?

Риния пожала плечами.

— Теперь, когда мои преследователи сдохли… Даже не знаю. Вообще-то я собиралась в Землю Волка.

— Это совсем рядом.

— Я знаю, — девушка потёрла переносицу. — Думаю, туда и подамся. Хочу всё-таки избавиться от этой штуки, — она постучала ногтём по ошейнику.

— Я знаю, кто может тебе помочь, — заметил Сенегард, взваливая мешок на плечо.

— Серьёзно?

Сенегард кивнул.

— Один колдун. Очень сильный. Живет он, правда, далеко.

— И где?

— В Малдонии.

— Проклятье! — вырвалось у Ринии. — Нет ли кого поближе?

— Увы, больше я никого не знаю. Волшебство каргаданских магов не каждый может преодолеть. Тут нужен настоящий мастер.

— И как мне его найти?

— Могу тебя проводить. Если хочешь. Я всё равно туда направляюсь.

— Серьёзно? — Риния не могла поверить своей удачи.

— Почему нет. — Сенегард пожал плечами.

— Спасибо. Слушай, я тебя до сих пор не поблагодарила. Это… словом, спасибо… что прикончил этих… Ну и вообще. Словом…

— Не стоит, — прервал её Сенегард, и Риния с облегчением вздохнула — благодарить толком она никогда не умела, тем более что и случая давно не представлялось.

— Я, кстати, хотела спросить: это не ты помог мне в Каргадане? Ну, с овцами и потом ещё, когда из лука убил одного из этих скотов и они остались его подбирать? Мне это тогда здорово подсобило.

— Нет. — Сенегард отрицательно покачал головой. — Врать не буду, заметил я тебя ещё вчера у озера. Стало интересно, что ты тут делаешь, от кого бежишь. Понял, что грозит тебе какая-то опасность. Пошёл следом и сегодня действительно заставил свой лук потрудиться, но к тому, о чем ты спрашиваешь, отношения не имею.

— Странно. Получается, у меня теперь целых два покровителя, — девушка задумчиво улыбнулась.

— Давай их обыщем, — предложил Сенегард, указав на убитых. — У них может оказаться что-нибудь полезное.

— Согласна. — Риния кивнула, и они начали обшаривать карманы убитых.

Через несколько минут их улов составил тридцать золотых монет, два кресала, три фляги с водой и одну со спиртом и карту Земли Волка, на которой красными чёрнилами был обведен Сафир, её столица. На обороте имелись каргаданские руны, но прочитать их ни Риния, ни Сенегард не могли.

— Возьмём её тоже с собой, — предложила девушка. — Вдруг кто-нибудь знает этот язык.

— Хорошо, — согласился Сенегард. — Теперь нужно отыскать лошадей. При них должна быть провизия.

Животные стояли на дороге и ждали своих хозяев, которым уже не суждено было когда-либо вновь сесть в седло. Риния и Сенегард выбрали себе скакунов по вкусу, прихватили оставшиеся вещи убитых надсмотрщиков и пустились по дороге на восток, в Землю Волка.

— Предлагаю посетить Сафир, — говорил Сенегард, поглядывая на быстро темнеющее небо — возможно, там кто-нибудь сможет прочитать руны на свитке.

— До него далеко?

— Не особенно. Ближе, чем до любого другого города.

— Тогда ладно, поехали. Заодно прикупим мне какую-нибудь одежду. Не ходить же в этих лохмотьях.

Сенегард молча окинул Ринию взглядом, и девушка невольно покраснела.

— Послушай, — сказала она неуверенно. — Ты очень странно выглядишь.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, жёлтые глаза и… острые уши. Прости, но…

— Ничего, ты права. Я не человек.

— Да? — девушка удивленно подняла брови. — Но тогда…

— Эльф. — Сенегард кивнул. — Горный эльф из Пурпурных гор.

— Я думала, вы никогда не покидаете свои владенья.

— Ты права. Почти. Иногда приходится. Но я просто ушёл. Мне не хотелось целую вечность сидеть на одном месте. Так что я дважды изгой.

— Как это?

Сенегард задумчиво поиграл уздечкой, потом сказал:

— Сначала мы отделились от других кланов, потому что они предали нас. По крайней мере, так решили наши старейшины. А затем я нарушил традиции своих сородичей, покинув Багровый Пик. Но я не жалею. Только иногда бывает немного грустно. И всё же это того стоило.

— И чем ты занимаешься?

— До сих пор я был наёмным убийцей.

— Правда? — Девушка с интересом взглянула на своего спутника. — И каково это?

— Довольно интересно.

— А у тебя была кличка? Я слышала, что большинство наёмных убийц берут себе прозвища, чтобы люди знали, кого нанимают.

— Меня называли Тень Шершня.

— О! Я слышала о тебе. Говорят, ты один из лучших.

— Возможно, — не стал скромничать эльф. — Кстати, пора нам поискать место для ночлега. Темнеет, а ещё нужно набрать веток для костра.

— Хорошо, как скажешь.

Они остановили коней возле небольшой круглой полянки и, привязав их к деревьям, отправились за хворостом.

Через несколько минут при помощи кресала они развели костёр и сели, развязав мешки и вынув из них припасы.

— Наконец-то можно будет нормально поесть, — сказал Риния, разламывая хлеб и откусывая вяленого мяса.

— Я не ем мяса, но с удовольствием поужинаю овощами и фруктами, — сказал Сенегард.

— Как хочешь, — отозвалась Риния. — Вы, эльфы, как я погляжу, со странностями.

Сенегард безразлично пожал плечами.

— Послушай, расскажи мне какую-нибудь историю, — попросила девушка. — Про то, как ты был убийцей, а?

Сенегард взял ветку и поворошил дрова так, что взметнулись искры и дым повалил гуще.

— Ты действительно хочешь услышать историю из жизни убийцы? — спросил он Ринию.

— Конечно, — девушка кивнула. — Почему нет?

— Хорошо, — эльф помолчал, затем заговорил безразличным монотонным голосом. — Стоял акмурэль, и солнце светило по-весеннему ярко, небо было голубым и чистым как бирюза, облака походили на клубы белоснежного дыма, что испускает трава Зул-Мерг, когда её жгут на горячих углях. Я жил в Каргадане. Однажды в мою дверь постучал высокий худощавый человек, одетый жрецом Гремма, бога мщения и наказания. Он предложил мне двести золотых за то, чтобы я убил семью местного оружейника по имени Прад, который провинился перед великим богом тем, что изготовил кинжалы, которыми были заколоты несколько жрецов этого культа, когда возвращались в город после долгого путешествия на восток, где занимались медитациями со своими собратьями из другого храма, тоже посвящённого Гремму. В те времена каждый мастер ставил на своё изделие собственное клеймо, и поэтому не составляло труда узнать, кто выковал кинжалы.

Я взял деньги и, дождавшись безлунной ночи, отправился в дом оружейника, прихватив с собой острый меч. Я ждал под окнами, пока в последнем из них не погас свет и дом не погрузился во тьму. Через некоторое время я решил, что все заснули, и прокрался к задней двери. Она оказалась заперта на засов, но с помощью магии я отпёр её и проник внутрь. Было темно, и приходилось двигаться на ощупь, пока я не добрался до первой комнаты на нижнем этаже. Там никого не было, но ярко горел камин. Рядом с ним на столе лежали клинки, части доспехов и два молота: один тяжёлый, с длинной рукоятью, а другой поменьше, предназначенный для того, чтобы намечать место, куда следует бить. Я знал, что в доме, кроме самого оружейника, живут его жена, сын, дочь и трое подмастерьев. Последние занимали другое крыло, и их появления можно было не опасаться. Я осмотрел первый этаж и уже собирался подняться на второй, как вдруг услышал, что наверху хлопнула дверь и раздались чьи-то лёгкие шаги. Притаившись под лестницей, я ожидал появления своей первой жертвы. Ею оказалась жена оружейника — не знаю, зачем она спустилась вниз, но мой меч пронзил её спину ещё до того, как она успела обернуться. Оттащив её тело в тень, я вернулся в своё укрытие, поскольку понимал, что вскоре Прад забеспокоится и отправится её разыскивать. Так и случилось. Минут через двадцать хлопнула дверь, и грубый мужской голос негромко позвал:

— Хлоя, где ты?

Не дождавшись ответа, оружейник принялся спускаться по лестнице. Когда его нога коснулась пола, я отрубил ему голову. Она откатилась к камину, и языки пламени заплясали в остановившихся глазах. Затем я поднялся наверх и нашёл комнату, которую занимал сын оружейника. Оказалось, что он не спит, а упражняется с боевым топором. Завидев меня, он скользнул взглядом, но моему мечу и, не раздумывая, бросился в атаку. Я едва успел увернуться, но он уже снова нападал. Отражая его удары, я оказался загнанным в угол. Меньше всего мне хотелось, чтобы звуки схватки донеслись до крыла, где ночевали подмастерья. Но сын оружейника, похоже, и не думал звать на помощь. Видимо, он решил, что справится и один. Я в очередной раз подставил меч под удар его топора, но лезвие не выдержало и раскололось. Топор прошёлся вдоль моей груди, распоров лёгкую кольчугу и оставив глубокий кровавый след. Если бы меч не ослабил силу удара, я бы наверняка погиб на месте. Однако, не встретив должного сопротивления, лезвие топора ушло далеко вниз, чем я и воспользовался, нанеся обломком меча удар в открывшуюся шею противника. Сын оружейника тяжело повалился на пол, истекая кровью. Он был ещё жив, но агония быстро охватывала его тело. Отрубив ему голову его же топором, я принялся искать последнего члена семьи Прада — его дочь. Однако её нигде не было. Тогда я спустился вниз и, отрубив голову жене оружейника, положил её вместе с остальными доказательствами выполненной работы в большой холщовый мешок, который я нашёл здесь же, рядом с разложенными на столе инструментами. Когда я завязал его верёвкой и распрямился, то увидел перед камином невысокую фигурку — я сразу понял, что это дочь оружейника, которую я не мог найти. Было похоже, что она случайно зашла в комнату, возможно, услышав шум. Она равнодушно смотрела прямо на меня, но в маленькой руке сжимала кинжал.

— Кто ты? — спросила она, и её голос звучал настороженно.

— Убийца, — ответил я, оглядываясь по сторонам в поисках того, чем можно было бы закончить начатое. Топор казался мне оружием грубым, да и был слишком тяжёл.

— Зачем ты пришёл? — спросила девочка, помолчав. Казалось, она прислушивается к чему-то, но в доме было тихо, если не считать потрескивания горящих в камине поленьев.

— Мне заплатили, чтобы я убил семью оружейника Прада, — ответил я, подходя ближе.

— Почему? — спросила девушка, замерев.

— Он изготовил кинжалы, которыми поразили жрецов Гремма, — ответил я, останавливаясь напротив неё. Её глаза, однако, продолжали смотреть туда, где я стоял до этого. Тогда я понял, что она слепая.

— Ты уже всех убил? — спросила она, помолчав.

Я кивнул, чтобы проверить свою догадку.

— Почему ты молчишь? — произнесла девушка с беспокойством.

— Да, — подтвердил я вслух.