Мое второе я

— Придется обращаться за помощью к Арсению. Он мужчина, а в такой ситуации…

Я перевела на нее взгляд и кивнула:

— Звони ему.

— Пустое дело. Он не клюнет. Очень на тебя сердит… между нами, он грозился, что шею тебе свернет, если ты объявишься. Это он, конечно, погорячился, но разозлился всерьез. И на меня тоже. Хоть и непонятно, за что. Он с места не сдвинется, даже если я его задолбаю звонками.

— Что же делать?

— Ехать к нему, — пожала Раиса плечами. — Душа у него добрая, повыпендривается немного и поможет. Особенно если ты начнешь глаза мозолить. Как ни верти, а ежу понятно, что он в тебя давно и безнадежно влюблен.

— А не он грозился мне шею свернуть?

— Так то сгоряча. Вот что, позвони и скажи, что ты в беде. Так и скажи. Уверена, он через два часа примчится.

— А вот я не уверена.

— Ну, так попробуй.

— У меня нет его номера.

— У меня есть. — Она набрала номер и протянула мне мобильный. Я попыталась придумать душещипательную историю в рекордно короткий срок, но мои таланты не пригодились. Арсений ответить не пожелал. — Звони со своего телефона, — деловито посоветовала Раиса. — Он увидит номер и…

— Номер я сменила.

— Чтобы он не мог позвонить?

— До чего ты догадлива.

— Маруся, с моей стороны невежливо тебе напоминать, но у нас в машине…

— Знаю, что у нас в машине!

— Значит, выход один: ехать к Сенечке.

— Спятила? Двести километров с трупом и связанным ментом?

— Но сюда-то я доехала, может, повезет?

— Боже мой, — простонала я, призрак длительного тюремного заключения маячил на горизонте. — А если он выставит нас за дверь, да еще сообщит в милицию?

— Вряд ли. Он, конечно, здорово на тебя злится, но… сердцу-то не прикажешь.

— Сиди здесь.

Я вышла из машины и скоренько направилась в офис.

— У меня срочное дело, вернусь через пару дней, — сказала я своим сотрудницам, проходя в кабинет. Взяла сумку и припустилась к Раисиной машине. — Папа предупреждал: дружба с тобой до добра не доведет, — сказала я с печалью, устраиваясь рядом с подругой.

— Знаешь, я по нему скучаю, — кивнула Раиса, завела машину и не спеша выехала с парковки. — Твой папа необыкновенный человек. Как думаешь, он любил меня? Хоть немного?

— Уверена, что ты его единственная настоящая любовь. Давай отвлечемся от папы. Может быть, ты расскажешь мне про дядечку в багажнике?

— Ужас как не хочется вспоминать об этом, но если ты настаиваешь… То, что он там лежит, никак не связано с моими дурными наклонностями, как ты любишь выражаться. Я, между прочим, пошла на поводу у своего доброго сердца и решила помочь человеку… безвозмездно…

— Добрые дела наказуемы.

— Кто ж спорит? Но вчера я об этом не подумала. Вечером у меня был Лаврентий Петрович (Лаврентий Петрович Четвертак — тот самый «папуля», то есть бывший Раисин муж). Еле уговорила его домой отправиться и вызвалась отвезти. Ко мне он на такси приехал, потому что был немного навеселе. В общем, я отвезла его домой, уложила спать, а когда к себе возвращалась, у меня заглохла машина. Рядом парк, и, как назло, ни одной тачки, точно сговорились. Я сунула нос под капот и все, что смогла, подергала. А машина все равно не заводится. Я собралась вызвать эвакуатор, но не нашла номер. Потом хотела бросить ее к чертовой матери, и вдруг дядечка идет мимо. Увидел мое бедственное положение и предложил помочь. Дядя с виду интеллигентный, и я сначала решила, что ничего у него не выйдет, но машина заработала, я так обрадовалась…

— Что пригласила его к себе на чашку кофе? — подсказала я.

— А вот и нет, — отмахнулась Раиса. — Будешь слушать или перебивать? В общем, я сказала ему «спасибо», а он спросил, куда я еду. Я, само собой, ответила. Оказалось, нам по пути. Человек мне помог, и я была просто обязана оказать любезность.

Я кивнула, решив набраться терпения. Когда-нибудь, с божьей помощью, Раиса доберется в своем рассказе до того момента, где живой интеллигентный дядечка станет покойником. Между тем мы покинули город, а я начала нервничать еще больше. Мысль о том, что в багажнике машины труп и связанный мент, очень этому способствовала. Раиса, увлеченная рассказом, вроде бы о них забыла, а я не спешила ей об этом напоминать. Достаточно того, что я зубами клацаю. Однако по сторонам косилась, каждую минуту ожидая, что нас остановят. Но пока бог миловал. Раиса, ловко лавируя в потоке машин, продолжила увлекательное повествование:

— Едем мы с ним, беседуем о том о сем, тут он заметил кафе и спрашивает: «Могу я вас угостить чашкой кофе?»

— Как же без этого, — не удержалась я.

— Меня всегда тянуло к интеллигентным людям, — посуровела Раиса.

— Ладно, вы пошли в кафе, что дальше?

— Не торопи меня. С мыслей сбиваешь. Значит, мы выпили кофе, а я обратила внимание, что дядька грустный, ну, вроде у него горе большое.

— А тебе какое дело до чужого горя? — вновь не удержалась я.

— Никакого. Но спросить-то надо.

— Зачем?

— Среди интеллигентных людей так принято. Я спросила, и Николай Иванович, так звали моего покойника, рассказал, что поссорился с супругой. Ты знаешь, у меня создалось впечатление, что она ему изменяла. Ага. Он прямо не сказал, но… уж очень он переживал и домой возвращаться не хотел. Согласись, если человек в таком возрасте болтается по улицам, вместо того чтобы идти домой и с супружницей помириться, то этому должна быть очень серьезная причина.

— Ты меня с ума сведешь, — буркнула я, а Раиса удивилась:

— Я-то тут при чем? В общем, выяснилось, что податься ему некуда. Дети в другом городе, друзьям он ничего объяснять не хотел…

— И твоя признательность зашла так далеко, что ты потащила его к себе?

— Маруся, люди должны помогать друг другу. Разве твой папа тебе об этом не говорил?

— Папа вкладывал в глагол «помогать» совсем другой смысл. Вы поехали к тебе?

— Поехали. Он был таким несчастным и… совершенно безопасным. Когда я предложила ему переночевать у меня, он сначала отнекивался, но было видно, что очень обрадовался. Я сказала, что он меня не стеснит, потому как дом у меня большой, а живу я одна. А когда мы ехали к дому, Николай Иванович вдруг занервничал, все в зеркало поглядывал. Я спросила, в чем дело, а он сказал: «Все в порядке». Маруся, теперь я совершенно уверена, что за нами следили. Но когда свернули на нашу улицу, «хвоста» за нами точно не было. Пристройся кто сзади, я бы непременно заметила. Ты же знаешь, улица у нас тихая…

— Не увлекайся.

— Хорошо, не буду. Мы приехали, я загнала машину в гараж и прошлась вокруг дома на всякий случай. У меня возникло недоброе предчувствие. Я даже хотела выгнать этого Николая Ивановича, но, когда вошла в дом, он сидел в гостиной такой несчастный… Ему надо было на работу к восьми, и я подумала, что ничего страшного не произойдет. Постелила ему в гостиной и ушла к себе. Приняла душ, и тут беспокойство вновь во мне взыграло. Я пошла взглянуть, что делает мой гость, а он сидит возле окна в большой задумчивости. Точно, решила я, жена изменила, а он теряется в догадках, как поступить, простить негодницу или, наплевав на долгие годы супружества…

— Раиса…

— Я перехожу к самому ужасному, — предупредила она.

— Давно пора.

— Значит, так. Я уснула, а проснулась часа через два. Прислушалась, и вдруг шаги… кто-то шел по коридору. Тут я вспомнила о дядечке и решила, что он в туалет отправился. У пожилых людей такое бывает…

— Раиса…

— Не нервничай. Знала бы ты, как нервничаю я. Лежу я, значит, прислушиваюсь. Вроде все тихо, а потом какие-то звуки, странные, словно кто-то мычит. Я уж не знала, что и делать. Затем опять все стихло. А мне вдруг не по себе стало, и я решила взглянуть, как там мой дядечка. Иду по коридору и вижу, как входная дверь закрывается. Стивен Кинг, ей-богу. Я чуть в коридоре без сознания не хлопнулась. Но это были еще цветочки. Я взяла себя в руки, думаю, дядька решил домой вернуться, а меня будить не стал, вот и ушел по-английски. Я в гостиную, включаю свет… а Николай Иванович лежит на моем диване. Совершенно мертвый.

— Раиса, скажи сразу, чем ты его опоила?

— Да ты с ума сошла? С какой стати? Он в кафе расплачивался, портмоне старенькое, а денег в нем кот наплакал. Да если б даже у него золотой слиток в кармане лежал, неужто бы я дядю домой потащила? Дура твоя подруга, что ли? Говорю, страдаю совершенно безвинно.

— Так отчего он умер?

— Понятия не имею. Взял и умер. А может, и нет. В смысле, может, кто помог. Я ведь видела, как входная дверь закрылась, вдруг это не глюки. В любом случае труп — это труп, и с ним надо что-то делать. С ментами у меня отношения не сложились, о чем тебе хорошо известно. Даже если бы выяснилось, что труп, то есть дядя, умер сам, они бы мне всю душу вымотали и уж нашли бы к чему придраться… к ним только попади.

— И ты решила избавиться от трупа?

— Конечно. Думаю, устрою в лесочке… Будут его менты искать, все равно вряд ли на меня выйдут. А если кто-то видел нас в кафе, скажу, что высадила его на троллейбусной остановке. Хотя лучше с ментами вообще не встречаться.

Что да, то да. Раиса совершенно права, встреч с ними и я не искала. Я продолжала таращиться по сторонам, каждую минуту ожидая появления машины ДПС, но пока нам везло. Раиса в тот день была образцовым водителем, и я подумала, может, удача нам улыбнется. Если нет… эти мысли я предпочла игнорировать.

— Засунула я дядьку в багажник, — продолжила свой рассказ Раиса, — и выехала за город. Пока была дома, все мне виделось более-менее ясно, сверну в лес и оставлю дядечку под ближайшими кустами. Знаешь, Маруся, прятать трупы нелегкое дело. Нервы у меня были на пределе. Нашла подходящий съезд с шоссе и вдруг вижу: дома, то есть деревня, совсем рядом. Ну, я решила чуть дальше проехать. Асфальт кончился, дорога песчаная. А в голове одни детективы, а ну как машину найдут по отпечаткам шин?

— Глупости все это, — буркнула я.

— А вдруг не глупости? Чувствую, нет больше моих сил. Впереди вроде река, справа кусты, все, думаю, дядю бросаю и рву когти. Остановилась, открыла багажник. Была у меня шальная мысль, что Николай Иванович все-таки не помер, очухался! А он такой страшный лежит… я едва не заорала. Ухватила его под мышки и тут слышу голоса. Совсем рядом мужики разговаривают.

— Откуда они там взялись?

— Может, рыбаки? Поди разберись, где бродят, а вдруг меня видят? Ну, я и рванула как ошпаренная вместе с трупом. Выскакиваю на асфальт, вижу машину. Старенькие «Жигули» и никакой надписи. Только подумала, как хорошо, что труп возле реки не оставила, ведь водитель, если он в тачке, непременно бы на мою машину внимание обратил, и тут выходит дэпээсник и палочкой машет. У меня предынфарктное состояние, сначала хотела мимо проскочить, вряд ли он на «Жигулях» меня догонит, но ведь по рации своим сообщит и на шоссе меня уже ждать будут. А куда сбежать — не знаю, у меня, как на грех, ни навигатора, ни карты. Подумала: может, ничего, обойдется… а этот гад…

— Про гада ты уже рассказывала, — вздохнула я. В этот момент за спиной вновь завозились. — Боже, — простонала я.

— Маруся, я тебе очень благодарна. Думаешь, я не понимаю, что далеко не каждая подруга…

— Заткнись, — попросила я.

Раиса шмыгнула носом и затихла, а я подумала, не будь мента, труп еще полбеды. В самом деле, могли бы оставить дядечку в лесочке. А что теперь? Вся надежда на Арсения. Хотя какая надежда… Не идиот же он ввязываться в такое дело… И с чего это Раиса взяла, что он помчится ко мне на помощь по первому звонку? Подруга вовсе не в курсе, как мы расстались, вот и фантазирует. Если бы он ко мне явился с трупом, я бы точно указала ему на дверь… хотя… нет, непременно бы указала, у меня со здравым смыслом полный порядок… Кто это здесь говорит о здравом смысле? А не я ли сейчас еду в машине с трупом в багажнике? Прав, прав был папа: дружба с Раисой до добра не доведет…

— Позвони Сенечке, вдруг ответит, — ласково попросила Раиса, номер я набирала несколько раз, но Сенечка не отвечал.

Чем ближе мы приближались к городу, где я жила еще год назад, тем хуже я себя чувствовала. Теперь мне казалось и вовсе глупым обращаться к Арсению, более того, возникла вполне здравая мысль а не захочет ли он воспользоваться ситуацией и отыграться за мои прошлые грехи, которых, надо признать, было немало? Да и сама мысль, раскатывать по городу с трупом и со связанным ментом разумной не представлялась. Очень хотелось бросить Раису и бежать сломя голову. Но я знала, что этого не сделаю. Долг, как известно, платежом красен. Даже папа это вряд ли бы одобрил, впрочем, сейчас лучше о папе не вспоминать.

Некогда любимый город я год назад покидала в спешке и, честно говоря, не планировала сюда возвращаться. Он мне всегда нравился, потому что выглядел уютным и умиротворенным, являясь той самой тихой гаванью, которая должна быть в жизни каждого человека, даже если он склонен к авантюрам. Единственным недостатком было то, что этот город для постоянного места жительства избрал Арсений, а от него я предпочитала держаться подальше, впрочем, как и от Раисы, которая тоже жила здесь. Подругу я любила, но и папины слова помнила, и начинать новую жизнь решила подальше от друзей. И вот теперь возвращалась. И не с пустыми руками, то есть в данном случае не с пустым багажником. Мысли мои лихорадочно метались от трупа и связанного мента к Арсению. О нем, кстати, стоило бы расспросить Раису, и я задала вопрос:

— Вы с ним часто видитесь?

— С кем? С Сенечкой?

— Разумеется, с Сенечкой.

— За весь год раза два, да и то случайно. Он очень занят.

— Чем? — удивилась я.

— Как же… у него работа.

Новость произвела впечатление. Что такого могло произойти в жизни нашего друга, чтобы он стал работать?

— Шутишь? — ахнула я.

— Ничего подобного. Он по твоему примеру начал новую жизнь. Так и сказал: годы идут, пора становиться респектабельным.

— Это вряд ли осуществимо. Любопытно, что он называет работой?

— Он открыл сыскное агентство, — глазом не моргнув, ответила Раиса и, видя, как у меня вытягивается физиономия, добавила: — А что? По-моему, очень подходяще. В конце концов, у него опыт… и вообще…

— Мир сошел с ума, — вздохнула я, но тут впереди показалась машина ДПС, и я замерла, разом забыв про комментарий, рвущийся с языка. Раиса, позеленев, сбросила скорость, а я зашипела: — Что ты делаешь? Еще заднюю скорость включи. Веди себя естественно.

— Естественно я уже не могу. Если нас остановят…

Нас не остановили, и мы вздохнули с облегчением.

— Просто удивительно, что я до сих пор не умерла от разрыва сердца, — грустно заметила Раиса.

Через двадцать минут мы въехали в город. Возник вопрос: где искать Арсения?

— Если повезет, застанем его в офисе, — сказала Раиса. «А если не повезет?» — чуть не брякнула я. Впрочем, если даже застанем, еще вопрос, следует ли это считать везением. — Я все забываю спросить, почему ты уехала и не велела говорить Сенечке, где находишься? Вы что, поссорились?

— Ничего подобного. Просто мы провернули неплохое дельце, я уехала с деньгами, оставив Сенечку разбираться с проблемами, которые у него, безусловно, возникли.

Раиса так резко затормозила, что машину занесло.

— Спятила? — рявкнула я.

— Маруся, ты разбила мне сердце, — сказала она с тоской, но движение продолжила. — Какого хрена мы тогда сюда приехали?

— А что еще прикажешь делать? Я понятия не имею, как избавляются от трупов и пленных ментов. Я верну ему деньги, все до копейки, и свою долю тоже, лишь бы он согласился помочь. Но, зная характер этого мерзавца…

— Не называй его так. Сенечка вовсе не мерзавец. Сказать по чести, другой бы на его месте уже давно…

— Ты знаешь, где находится его дурацкое агентство? — перебила я, чтобы отвлечься от очень неприятной темы.

— Он говорил, где-то на проспекте Ленина… найдем.