Грани

– Я ничего не чувствую,– сказал Отто, подумав. И обратился к рыжему гному: – Мы покупаем дом.

Мне пришлось покориться. Тем более что у нас действительно не было других вариантов. Если после выселения из общежития полугном еще мог какое-то время пожить у родственников, то мне деваться было некуда – я ведь раньше планировала жить с Иргой, который меня теперь совершенно не замечал.

Вечером я упаковывала вещи в своей комнате общежития. Стены неприятно кололи взгляд своей пустотой. Исчезли полочки, заваленные тетрадями и учебниками, баночками с косметикой и маленькими приятными мелочами. Платяной шкаф зиял распахнутыми дверцами и пустым нутром. На буфете громоздились обернутые в тряпочки чашки и тарелки. Моя соседка по комнате, целительница Лира бережно заворачивала в большой шерстяной плед свой любимый череп, который много лет простоял на полочке над ее кроватью. Полтора года назад череп бесследно сгинул в результате неудачно примененного бытового заклятия, которое должно было избавить нашу комнату от пыли. Лира убивалась по нему, как по любимому питомцу. И вот при переезде череп абсолютно случайно нашелся. Возник на уже пустой полке посреди ночи и стоял там, как ни в чем не бывало, до утра. Да, то пробуждение я запомнила надолго,– никогда больше я не слышала от подруги такого ужасающего вопля. Я подскочила на кровати, готовая обороняться от полчищ нежити, воров, бандитов и насильников, вместе взятых. На соседней кровати очумело мотал бородатой головой Лирин парень Аксентий, а виновница переполоха танцевала по комнате с черепом в обнимку, приговаривая:

– Драгоценный мой, любимый мой, вернулся к хозяйке, вернулся!

Тогда мы молча распили с Аксентием остатки успокоительной настойки, решив, что всякий имеет право на свои собственные странности.

– Я хотела тебе кое-что сказать,– вдруг нарушила Лира наше молчание,– но все боялась, что ты расстроишься.

– Если ты о том, что Ирга гуляет по городу в обнимку с длинноногой блондинкой, то мне уже донесли,– скучным голосом отозвалась я.

– Я его ни с кем не видела,– удивилась подруга.– Сколько раз встречала, он все один и один.

– Не надо меня утешать,– перебила я.

– Вообще-то я не об этом,– смущенно призналась Лира.– Мы с Аксентием решили пожениться.

– О! – обрадовалась я.– Вот это новость! А почему же ты мне боялась об этом рассказать?

– Ну… – Подруга присела рядом на кровати.– Ты ведь теперь одна, а я...

– Лира! – горячо воскликнула я.– Это не имеет никакого значения! Ведь ты моя лучшая подруга, и я очень, очень за тебя рада! Почему я должна была расстроиться? Наоборот, я рада, что хотя бы у кого-то все хорошо.

Лира вздохнула с явственным облегчением.

– Тогда я приглашаю тебя на свадьбу,– сказала она.– Мы решили отметить очень скромно, в тесном кругу.

– Я рада, что попала в тесный круг.

– Конечно, ведь мы лучшие подруги. Даже больше: мы соседки по комнате!

– Бывшие,– с грустью уточнила я.

– Зато подруги – настоящие!

Мы обнялись и посидели так в тишине. На мою душу снизошли покой и благодать.

– Я правда очень за тебя рада,– сказала я.– Только скажи мне, как это – целоваться с бородатым?

– Очень интересные ощущения,– со смехом призналась Лира.– Когда ты его целуешь, еще ничего, а вот когда он тебя где-нибудь, борода так щекочется, так щекочется... Двойное удовольствие.

Я засмеялась. Лира переезжала жить в общежитие при Доме Исцеления, где уже несколько лет жил ее жених. Когда они поженятся, то им пообещали дать общую комнатушку, а после окончания Лириной практики пара собиралась уехать в родной городок Аксентия и там работать.

– Когда вы переезжаете в новый дом? – спросила меня подруга.

– Завтра. Утром оформим все необходимые бумаги и будем переселяться. Чем раньше, тем лучше. Там уйма работы по приведению жилища в порядок, а Отто хочет сперва заняться ремонтом мастерской, чтобы начать работать. Мы сейчас на нуле, ну хоть шарфик успела купить… – Я любовно погладила пушистую вещицу.

Завтрашний день оказался более хлопотным, чем я думала. Бесконечные очереди в различных инстанциях; чиновники с сонным выражением лица, которое тут же оживлялось, стоило лишь нам показать пару монет. Полупьяный возница на грузовой карете, куда мы сложили все наши вещи, и его старая лошадь, еле тащившаяся по улочкам города.

Чтобы облегчить кляче тяжкую участь, мы с Отто плелись за каретой пешком.

– Нам завтра не на что будет купить поесть,– печально сказал мне полугном.– Мы потратили все деньги до копейки.

– Насчет еды не беспокойся,– бодро ответила я.– Моя мама обеспечила нас продуктами как минимум на три недели. Сказала, что это подарок от семьи на мой выпуск. Типа покупка дома – дело очень дорогое, и они волнуются, как бы старшая дочь ноги с голодухи не протянула на заре магической карьеры. Только вот я не знаю, как мы будем ремонт делать.

Отто вдруг рассмеялся:

– А с ремонтом обещал помочь мой отец. Он и братьев моих к этому делу привлечет. Хорошо, что у нас есть семьи.

– Да уж, без их помощи нам бы совсем туго было,– согласилась я.

Когда мы разгрузили вещи – с помощью магии, потому что руки уже отваливались и спину ломило,– уже успело стемнеть.

– Сегодня спим в обнимку,– сказала я, выуживая из тюков одеяла,– и на полу. Делать уборку у меня нет сил.

– У меня тоже,– признался Отто.– Только ты не сильно толкайся, когда я храпеть буду.

– Я так устала, что тратить силы на то, чтобы еще тебя толкать, не буду.

Полугном открыл дверь в дом и тут же ее захлопнул. Повернулся ко мне и хриплым шепотом сказал:

– Там вампир.

– Чего? – удивилась я.

– Вампир.

– Ну и шуточки у тебя,– рассердилась я, распахивая дверь.

В прихожей стояла длинная худая фигура с горящими углями красных глаз, дававших отблеск на длинных клыках. Вампир двинулся в мою сторону, протягивая руки с загнутыми когтями. Я быстро закрыла дверь, повернувшись, навалилась на нее спиной, чувствуя, как от ужаса шевелятся волосы на голове.

– Там действительно вампир,– признала я слабым голосом.

В дверь начали ломиться. Артефакты на шее стали горячими. Отто привалился рядом со мной и предположил:

– Он, наверное, только что проснулся и плохо соображает.

– Это ты со сна плохо соображаешь,– проскулила я.– Его дверь дубовая сдерживает, вампиры дуб не любят.

– А я думал, они осину не любят.

– Осину они ненавидят,– блеснула я познаниями и заголосила: – Я же тебе говорила, что мне тут не нравится! Говорила! Я чувствовала!

Отто пропыхтел, упираясь ногами в землю:

– Так днем же его нигде не было видно!

– А он спал в подвале! Ты туда заглядывал?

В тщедушном с виду теле вампира была огромная сила.

– Не-эт,– простонал Отто.– Что мы будем делать?

– Я не знаю! – взвизгнула я.– Что он вообще здесь делает, вампиров отродясь в Чистяково не было!

– Ладно, давай так: я держу дверь, ты бежишь за помощью.

– И вернувшись, нахожу от тебя одни кусочки? Дверь уже трещит, будем принимать бой, больше ничего не остается.

– Беги, хоть ты спасешься!

– Идиот!

– Ола, быстро отойди от двери! – рявкнул голос со двора.

– Ирга! – закричала я.

– Быстро, я сказал!

Я отбежала от двери. Ирга рывком, чуть не выдернувшим из плеча мою руку, спрятал меня за спину. Отто кряхтел, в одиночку сдерживая вампира. На кончиках пальцев некроманта зажглись голубые огоньки, он кивнул, и Отто ласточкой нырнул в кусты в углу двора.

Вампир вывалился во двор и взвыл, получив магический удар. Ловко уклонившись от следующего, огромным скачком взлетел на забор.

– Уйдет,– прошипел Ирга.

Однако вампир уставился горящими глазами на некроманта и прыгнул. Нас разметало по двору. Я покатилась по земле, глотая горькую пыль. Не помню как, но Ирга успел отшвырнуть меня с траектории прыжка нежити. Повернувшись на спину, я увидела, как небо заслонила черная фигура и вампир наклонился надо мной, хватая холодными конечностями мои руки, вскинутые в защитном жесте. Разведя их в стороны, кровопийца открыл пасть – из нее пахнуло смрадом,– и укусил меня за шею. От ужаса и боли я даже не могла пискнуть.

Бах! Мощный удар оторвал нежить от меня. Вампир заскулил, а Отто, держа в руках кусок двери наперевес, еще и наподдал вампиру тяжелым ботинком. Тот вскочил и кинулся на полугнома, но Отто, ловко используя доски, как щит, уклонился от зубов. Дальнейшего я не видела – сжалась в комочек и меня стошнило. Сил хватило только на то, чтобы попытаться отползти в кусты.

– Ола, милая, ты жива? – Ирга перевернул меня на спину. Через все его лицо тянулась кровоточащая царапина.

Я, клацая зубами, прижала руки к горящему огнем горлу.

– Держи ее руки! – рявкнул бывший жених, и Отто весьма грубо развел мои руки в стороны. Ирга щелчком зажег огонек, почему-то дрожащий, и склонился надо мной. Я, забыв о том, что укушена вампиром и жить мне осталось недолго, с наслаждением втянула в себя знакомый и любимый запах разгоряченного мужского тела, запах длинной черной челки, которую некромант нетерпеливым движением отбросил с глаз.

– Я люблю тебя,– сказала я.

– Дура,– отозвался некромант, разрезая эльфийский шарфик.– Ёшкин кот!

– Умираю? – спросила я.

– Нет,– удивленно и с облегчением сказал Ирга,– будешь только мучиться.

– Он не укусил тебя! – завопил Отто.– Он только тебя поцарапал.

– Его клыки запутались в твоем шарфе! – Ирга нервно засмеялся.– Идем к целителям, они спасут от отравления вампирьим ядом.

Некромант легко поднял меня на руки, я обняла его и крепко-крепко прижалась.

– Что вампир делает в городе? – спросил Отто, шагая рядом.– Молот и Наковальня! Все руки в занозах, как я теперь работать буду?!

– Я не знаю,– ответил Ирга.– Я прибежал, отреагировав на вспышку черной магии.

– А...– начал полугном и умолк.

– Как ты мог так быстро прибежать? – прохрипела я. Шея горела огнем.– Ты был поблизости?

– Проходил мимо,– слишком равнодушно сказал некромант.

Я хотела высказать вслух предположение, что Ирге вовсе не безразлично то, что происходит в моей жизни, но вовремя посмотрела на полугнома. Он отрицательно покачал головой, и я решила просто наслаждаться моментом, положив голову на плечо парня.

В Доме Исцеления сегодня дежурила Лира.

– Что случилось? – испуганно подбежала она к нам.

– Олу вампир оцарапал,– объяснил Ирга.

Действие яда начало сказываться, у меня кружилась голова, а перед глазами плыли разноцветные пятна.

– Вампир? – вскрикнула Лира.– О Милостивый Анн!

На ее крик, судя по топоту, прибежали еще целители. Меня попробовали уложить на кушетку, но я так вцепилась в Иргу, что его рубашка затрещала. Целители подналегли, я завопила, цепляясь за некроманта руками и ногами. Почему-то в этом вращающемся, цветном и громком мире он казался мне единственной надежной пристанью.

– Отпусти меня, Ола, задушишь,– уговаривал Ирга, разжимая мои пальцы.

Наконец в лицо мне дунули каким-то порошком, и свет померк перед глазами.

Я проснулась в мягкой кровати в палате Дома Исцеления. Руки затекли. Покрутив головой, поняла почему – я лежала, уцепившись двумя руками за руку Ирги. Некромант спал в мягком кресле возле моей кровати. Рубашка его носила следы ночного побоища, и я сомневалась, что ее можно будет зашить, проще выбросить. Через все лицо парня проходила багровая полоса царапины, обработанная каким-то поблескивающим в лучах солнца снадобьем. Я поняла, как соскучилась, и поэтому так и лежала, любуясь любимым и боясь пошевелиться.

Ирга глубоко вздохнул, потянулся всем телом, однако не забрал у меня руки, вздохнул и открыл глаза. Посмотрел на меня, вздохнул еще раз и осторожно высвободил свою ладонь.

– Ирга...– прошептала я.

– Доброе утро,– сказал он спокойно.– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

– Тогда я пойду.

– Ирга, нам нужно поговорить.

– Слушаю.– Привставший было с кресла некромант опустился обратно.

– Я... Ты... Мы опять вместе? – выдавила я из себя.

– Нет,– ответил Ирга.– Почему ты так решила?