Помоги проекту - поделись книгой:
Жест «щипок», кстати, здесь тоже поддерживается: раздвигаем два пальца от той точки, которую нужно разглядеть, и масштаб страницы увеличится, сдвигаем обратно — уменьшится. Последнее, кстати, не обязательно — можно вместо этого использовать аппаратную кнопку «назад». Первое нажатие на неё отменяет масштабирование.
Как и в стандартном браузере Android текст здесь при приближении начинает подгоняться к экрану по ширине — это, возможно, иногда портит внешний вид веб-страниц, зато позволяет комфортно читать. При пролиствывании Opera слегка фиксирует колонку, но недостаточно — если вести пальцем не по ровной прямой, текст всё равно будет вихляться из стороны в сторону.
Cильной стороной мобильной «Оперы» считается функция Opera Turbo, позволяющая браузеру получать страницы с серверов Opera в сжатом виде. Разница ощутима, ведь скорость связи относительно невелика, да и трафик часто недёшев.
Есть в Opera Mobile и ещё один фирменный сервис — Opera Link, синхронизирующий закладки между мобильной и настольной версиями браузера. Всё работает, как обещано — тихо и незаметно. Единственное, что нужно — зарегистрироваться на сайте Opera и добавить информацию о своей учётной записи в обе версии программы.
Скорость Opera Mobile для Android не поражает воображения, но и медленной её тоже не назовёшь. Не сказать, чтобы страницы отрисовывались особенно быстро, но виной тому, скорее всего, скромные характеристики HTC Hero, на котором тестировался браузер. Стандартный браузер Android на нём ведёт себя примерно так же.
Что до интерфейса браузера, то в нём есть несколько довольно интересных и по большей части удачных решений.
В стандартном режиме просмотра веб-страница оказывается зажатой между двумя полосами: верхней строчкой с названием страницы и навигационной панелью. Чтобы обе они не отнимали у контента драгоценное место, стоит сразу же после установки браузера зайти в настройки и включить полноэкранный режим. Теперь страница будет занимать всё экранное пространство, а панели станут вызываться по той самой ранее незадействованной кнопке menu. Почему этот режим не сделали основным или единственным? Причиной могла быть только забота о неопытных пользователях, которые могут испугаться, что интерфейс куда-то «пропадает».
Переключение между вкладками, надо признать, здесь устроено куда лучше, чем в стандартном браузере, где нужно сперва вызвать меню, затем выбрать пункт «вкладки» и уже из экрана управления ими переходить к нужной странице, открывать новую или закрывать ненужные. В Opera Mobile всё это делается в миниатюрном меню, открывающемся над навигационной панелью после нажатия на соответствующую кнопку.
Opera Mobile стоит держать под рукой уже хотя бы ради функции Opera Turbo, ускоряющей загрузку страниц. В принципе, на «Оперу» можно перейти и со стандартного системного браузера — она достаточно шустро запускается и неплохо отображает страницы. Что касается тех, кто и на настольном компьютере использует Opera, то их выбор очевиден: только Opera Mobile. Хотя бы из-за Opera Link — она им наверняка не раз пригодится.
Софт: Планирование дел на Android. Часть II
В первой части обзора программ-планировщиков под Android мы сформулировали ряд требований, которым должен соответствовать идеальный электронный секретарь: привязка дел ко времени, объединение задач в разнообразные группы и синхронизация с «большим братом» для более удобного ввода данных. И если с первыми двумя пунктами все более-менее понятно, то на последнем — синхронизации — стоит остановиться поподробнее.
Итак, если вы поручаете телефону всего две-три задачи в день, то нет никакого смысла в усложнении схемы. Вам вполне хватит экранной клавиатуры и простенькой программы типа ColorNote. Если же ваши дела ветвятся, как плеть укропа, и имеют сложную, зависимую друг от друга структуру, без какой-нибудь крупноэкранной системы вам не обойтись.
Как уже говорилось, программа Astrid, обладающая вполне приемлемым функционалом, позволяет синхронизироваться с Remember The Milk (сокращенно RTM) — сервисом в России довольно известным и даже
Благодаря двусторонней синхронизации тегов, связка Astrid-RTM позволяет выстраивать сложноуровневые системы напоминаний, и иметь под рукой (т.е. в телефоне) актуальное расписание дел. К тому же, если часть тегов принять за т.н. контексты (выставив значок @ в начале тега), то наша связка позволяет с легкостью использовать систему GTD.
Прежде чем продолжать обзор, необходимо сделать небольшое лирическое отступление для тех, кто не знаком с этой аббревиатурой. В мае прошлого года Сергей Голубицкий посвятил несколько голубятен (раз, два и три) объяснению основ системы упорядочивания дел Get This Done (сокращенно GTD).
Если вкратце, то принципы GTD состоят в следующем: все мысли, дела и напоминания заносятcя в папку «входящие». При удобном случае «входящие» сортируются и записываются либо в календарь (в том случае, если дела нужно сделать в конкретный день или время) либо раскладываются по контекстам, т.е. по ситуациям. Например, если вы вводите контекст «@по пути домой», то туда попадают все необходимые звонки или дела, которые удобнее делать по дороге с работы.
Возвращаясь к Remebmer The Milk, нужно отметить, что система контекстов и прочие принципы GTD легко внедряются в систему на уровне тегов. На самом ресурсе существует довольно подробная статья , рассказывающая о модификации сервиса в продвинутый инструмент планирования. Статья на английском, но с переводом ее справляется даже Google Translate. Так что проблем с пониманием возникнуть не должно.
А вот с чем обязательно возникнут проблемы, так это с подзадачами, папками и странной локализацией. Как мы уже говорили в первой части обзора, Astrid (наше окно в мир Android’a) не понимает подзадачи и не умеет работать с папками. Иначе говоря, фильтрация задач осуществляется только на уровне тегов. К тому же, в RTM выбрали странный подход к локализации. К примеру, для того, чтобы напоминание по задаче повторялось каждую неделю, в графе «напоминание» нужно написать «каждый 1 неделя». Не совсем по-русски и не совсем интуитивно. Конечно, к этому можно привыкнуть, но огрехи локализации вылезают постоянно.
Итак, что же делать, если вам нравится система GTD, хочется иметь отдельные проекты, для фильтрации задач, а так же вести подзадачи? В маркете существует прекрасная программа Got To Do, работающая в связке с сервисом Toodledo.com.
Toodledo мало известен в России, хотя функционально более продвинут чем RTM (о чем в открытую хвастается на специальной странице ). К сожалению, сам сервис полностью англоязычный, однако крайне прост в использовании и с успехом понимает кириллицу.
Android-клиент Got To Do русифицирован (правда, не полностью), и так же прекрасно понимает кириллицу. Пользователям доступна фильтрация по тегам, папкам, контекстам, пометкам и статусам (активно, планируется, поручено, когда-нибудь и т.п.). Иначе говоря, инструментарий работы с большим количеством задач довольно внушительный.
К сожалению, работа с подзадачами доступна только премиум-пользователям Toodledo, заплатившим $14 в год. Однако теги, контексты, папки и прочие режимы фильтрации доступны уже на базовом, бесплатном, аккаунте.
Сама программа Got To Do имеет два варианта распространения. Первый, платный (3,16 долл.), позволяет работать с подзадачами (в случае оплаты премиум-аккаунта Toodledo) и лишен рекламы. Бесплатная версия Got To Do Lite полностью функциональна за исключением подзадач и наличия рекламных объявлений.
Конечно, даже у такой замечательной программы, как Got To Do имеется ряд недостатков. Первый — это не очень внятный виджет, похожий на виджет от Astrid из первой части обзора. К счастью, существует программа Pure Calendar (2,04 долл.), превращающая Got To Do в прекрасного лебедя. Pure Calendar является продвинутым виджетом для календарей и работает не только с Got To Do, но и с Astrid, Gtasks и другими планировщиками. Удобство работы заключается не только в наглядном отображении списка дел, но и в быстром добавлении новых задач во «входящие».
Второй недостаток не столь легко исправляемый. Автор этих строк заметил, что иногда задачи, добавленные через сайт Toodledo.com дублируются после синхронизации. Явление это хоть и редкое, но неприятное. Кто этому виной — сам сервис, приложение или политика разрешения конфликтов, определить не удалось. Остается надеется, что в новых версиях Got To Do эта проблема будет решена.
Колумнисты
Кафедра Ваннаха: Егор Бычков versus Nations Unies
Новость из зала суда не может не радовать: 3 ноября 2010 года в Нижнем Тагиле был пересмотрен приговор Егору Бычкову. Вместо 3,5 лет реального заключения ему дали 2,5 года условного. Хотя и это выглядит абсурдом, но главное — жизнь Егора избавлена от угроз, с которыми он неминуемо столкнулся бы на зоне! Давайте посмотрим, что же стоит за этим процессом.
Рассказывать, кто такой Бычков, и за что его судили, нужды нет. Его дело стало, пожалуй, самым популярным в рунете. Наверное, впервые позиция русского сегмента Сети оказала практическое влияние на местную Фемиду. Да и в оффлайне — автору приходится ежедневно общаться с довольно большим числом самых разных людей, — Егора поддерживают практически все. Даже те медики, которые полагают (исходя из своего опыта — более длительного, чем вся жизнь Бычкова...) наркоманию неизлечимой в принципе. Ведь кроме реабилитации наркоманов фонд «Город без наркотиков» собирает массу информации о функционировании наркобизнеса, принимает решительные меры к искоренению этой заразы... Но Бычкова-то ведь не оправдали! Прокуратура вообще просила ему дюжину лет узилища. Почему?
Для ответа на этот вопрос попробуем посмотреть на такую структуру, как Организация Объединенных Наций. Этот рудимент холодной войны некогда служил для урегулирования мелких международных проблем — проблемы серьезные решало равновесие страха между СССР и США, державших на коротких поводках свои клиентелы. Ныне это гнездо хорошо оплачиваемых и ни за что не отвечающих бюрократов примеряет на себя роль мирового правительства. Малоуспешно, правда, но все же...
И происходит следующее. Большинство населения России, исходя из элементарного здравого смысла, поддерживает Егора Бычкова. А тем временем в Нью-Йорке Спецдокладчик ООН по праву на физическое и психическое здоровье Ананд Гровер представляет отчёт, в котором выступает против так называемых принудительных методов лечения и карательного подхода к наркомании. Еще раньше дамочка, с наркоманским стажем аж с начала восьмидесятых, подает жалобу на Россию в ООН. Предмет жалобы — страдалице не обеспечивается бесплатная доза за счет казны, то есть нормальных гражан... Вероятно, жалоба имеет шансы на успех. (Во всяком случае, ее поддержат правозащитники — забавно, но автор никогда не видел правозащитника, обеспокоенного, что у людей отняли сбережения, работу, ближайшую больничку, что их обокрали или избили на темной улочке поселка у умершего завода — но вот наркоторговцев и наркоманов защищают так активно.) И обратите внимание — Бычкова выпустили как бы нехотя, по доброй воле, а не по закону. А закон — на стороне его преследователей. Почему?
Самое простое решение — законы, дескать, составлены наркомафией. Оно очень наглядно, — автору приходилось слышать от отцов оргпреступности, кого из думаков и каким баблом заряжали для принятии закона об очередной амнистии Но, может, стоит поискать более серьезные причины, и действующие по всему миру?
К первопричине нынешнего состояния наркомании рискнем отнести резкий прыжок производительности труда в середине ХХ века. Наркотики, как химические препараты, шли рука об руку с человеком всю писанную историю, как минимум. Взглянем на английскую литературу девятнадцатого века, выпускаемую даже в советское время массовыми тиражами для детей. Уилки Коллинз описывал бытовое применение опиатов. Шерлок Холмс баловался морфием и кокаином попеременно. В научпоповской биографии Роберта Вуда (пера Вильяма Сибрука) описывались опыты этого ученого с галлюциногенами. (Томас де Квинси с его «Исповедью англичанина, любителя опиума», правда, столь популярен не был.)
Курильни опиума имелись в любом порту. Опиумные войны? Но это были типичные войны за рынки сбыта, Китай пытался защитить местных производителей, а Британия навязывала жителям Поднебесной свой дешевый продукт из Индии. Обычный товар, медикамент. В прохладительные напитки включали и кокаин, и вытяжку из орехов кола! Но это было в традиционном обществе, когда большая часть населения была занята привычным трудом, обеспечивавшим им пропитание и быт, что и обеспечивало стабильность общества. А к середине ХХ века доля вовлеченных в производительный сельский и промышленный труд упала очень резко. А высвободившихся людей надо чем-то занимать, надо структурировать общество в интересах власть имущих, надо канализировать недовольство в формы, безопасные для производственных отношений. И вот тут-то на помощь пришли наркотики, точнее их запрет.
Знаете, когда с зари до зари надо работать в поле или мастерской — не до наркотиков. Старики в Средней Азии традиционно пользовались опиатами в качестве болеутоляющего, но социальных проблем и экономических последствий это не вызывало. И наркомания даже межвоенного времени социальной проблемой не была — офицер, пристрастившийся к опию после ранения в Галлиполи или под Верденом, конечно подрывал свое здоровье и огорчал близких, но не больше. Опиаты продавались в аптеках, стоили гроши — дешевле виски.
Ситуация изменилась после Второй мировой. Глобальный мир, установленный Атлантической хартией, избавил западную экономику от таможенных барьеров, дав возможность в полной мере воспользоваться преимуществами массовых технологий. Но при этом высвобождалось огромное количество рабочей силы. И их надо было занять, не дать им попасть в сферу влияния оппозиционных, а то и революционных движений. И решение нашли, по образу и подобию Сухого закона.
Закон этот, введенный восемнадцатой поправкой к конституции США, часто называют примером протестантского простодушия, наивной попыткой запретом исправить человеческую природу. Ага, поищите простодушных в другом месте — просто тут была многоходовка. Давайте вспомним, что в это время Америку сотрясали классовые битвы. А к чему приводит Сухой закон? Да к тому, что работяга (реальный, не идеализированный марксистами) начнет думать, как раздобыть стакашек-другой, а не как пойти на профсоюзное собрание. Фермеры, — ядреный электорат республиканцев, — поправили свои дела, ударившись в самогоноварение (вспомним сценку из «Золотого теленка»). Самые буйные из низших социальных слоев (а буйных всегда мало) двинулись не в компартию, а в бутлегеры. И, поставляя скотч (до XVIII поправки больше пили ирландское, но молодая республика Эйре изображала лояльность звездам и полосам, а Британия была рада насолить мятежным колониям) для вечеринки, гангстеры знакомились с владельцами заводов, газет и пароходов... А когда надо было утопить в крови рабочее выступление — к услугам были решительные ребята, действовавшие не по классовой сущности, а по шуршанию зелени.
Следующий ход — за государством. Для борьбы с бутлегерами и коррумпированными ими местными властями укрепляется центральная власть, создается первое из трехбуквенных агентств — Гуверовское FBI. И в 1933-м Рузвельт отменяет уже ненужный Сухой закон: на смену ему пришел Новый курс с прямым регулированием экономики.
И с наркотиками также. Парни из гетто идут в наркоманы и в наркоторговцы. Они уже не пойдут в рабочее движение, они не спросят, кто лишил их будущего. Они порождают преступность и разогревают рынки железных дверей, травматических пистолетов, охранных услуг, охраняемых поселков... Они создают моральное оправдание усилению карательной мощи государства — надо же бороться с наркомафией. Как говаривал один ренегат, цель ничто, движение все! С неизбежно коррумпированными местными правоохранителями должны будут бороться все новые карательные структуры. И медиа получают псевдоактуальные новости о борьбе с наркоманией. И врачи лечат наркоманов, и кто-то читает лекции по борьбе с наркотиками. И на всю это махину (обеспечивающую массу народа заработком, причем значительную часть — легальным) посягнул движимый здоровыми человеческими чувствами Егор Бычков! Естественно, что против еретика выступили и прокуроры, и спецы ООН, и правозащитники, которые хорошо знают, кто и за что им платит!
Егора можно поздравить и пожелать ему дальнейших успехов, но, наверное, стоит понимать, что пока общество не осознает, что мощь доступных технологий ныне требует принципиально новых социальных структур, бывшие заводские города будет пожирать и наркомания, и иные язвы.
Василий Щепетнёв: Дешёвые доспехи
Чем больше растет ментальное давление, тем крепче нужда в ментальной броне. Аудиощели перекрываются потоком белого шума из mp3-плеера (функцию белого шума может выполнять семнадцатая соната Бетховена, джаз, конвейерный ширпотреб фанерной фабрики, главное, чтобы не пробивались звуки реальности). Никого не удивляет идущий по улице человек с музыкальными затычками в ушах, скоро курьезом станет их отсутствие. С прорехами визуальными сложнее, все же вести машину и одновременно смотреть телевизор непросто. Дома — другое дело. Включаем белый шум и глядим, опять же отгораживаясь от реальности.
Есть, правда, опасение, что шум недостаточно белый и пачкает, телевизионный поток — нагрузка, изнуряющая не меньше, чем реальность, потому требуется защита от защиты. Фильтр. Ведь мы не пьем более водопроводную воду, стараемся ее очистить тем или иным способом. В городах двадцать первого века возродилась профессия водовозов. Телепоток таит опасностей не меньше, чем водопроводная вода. Спасает инстинкт: люди отказываются от телевсеядности и пасутся преимущественно в местах, ландшафты которых привлекают и успокаивают. Среди сотен каналов можно найти что-нибудь подходящее. Или можно надеяться найти. «Культура», «Дискавери», «Евроспорт», наконец.
А еще кино. До середины прошлого века не было средства надежнее и вернее, чтобы отвлечься от суровых будней. Два билета на дневной сеанс для семейных отношений — как инъекция инсулина для диабетика. И последействие, которое, в зависимости от фильма, длилось днями. Еженедельный поход в кино был привычкой, обычаем, а на самом деле — необходимостью.
Но экономика — наука жестокая. Производство блокбастера стало обходиться все дороже, в десятки миллионов долларов, а сегодня уже и в сотни (средняя цена производства советского фильма семидесятых — триста тысяч рублей, сразу скажу, что источник — советская же газета, ни названия, ни даты не помню), а надолго ли он, блокбастер погони и рукомашества, защищает человека? Время демонстрации фильма — два часа. Из-за двух часов идти в кинотеатр не каждому и хочется, люди норовят посмотреть киношку дома, и, опять же, не купив диск, а скачав даром. Подобные обстоятельства загоняют киноиндустрию в тупик, и легендарные студии уровня «MGM» постепенно повторяют путь динозавров.
Сначала банкротство, затем полная ликвидация. Спасает — пока — телевидение, где фильм длится уже не два часа, а сто и более, если взять успешный сериал. С учетом эффекта последействия сериал обеспечивает продолжительную, практически постоянную ментальную защиту от реальности. Но и тут ушлые доброхоты, выкладывая очищенные от рекламы серии на торрент, подрывают корни дуба. Ставят существование индустрии «длинного кино» под угрозу: если рекламу продолжат активно чистить, то в итоге рекламодатели не станут оплачивать эфирное время, а по сути — фильмы. И телекино тоже повторит судьбу динозавров. Или литература... Написала Харпер Ли «Убить пересмешника» — и стала знаменитым автором. Но сегодня автор одного романа — нонсенс, подавай сериал, и чем больше всяких и разных Поттеров наводнят свет, тем вернее судьба и читателя, и писателя. Потому что количество книг важно не менее, чем качество: в двадцатом веке, а пуще в двадцать первом потребность в ментальных доспехах растет по экспоненте. И автор одного романа тоже динозавр.
Но вот золотому яичку двадцатого века, компьютерным играм, похоже, выпала роль млекопитающих. Хорошая игра отлично выполняет роль ментального щита, занимая («занимательная игра» — язык не лжет) сотни и сотни часов сначала досуга, а потом и основного времени жизни. Стоимость часа, проведенного за каким-нибудь симулятором войны или мира, на порядок (а то и на три) меньше, чем киношного, даже если иметь дело с лицензионными версиями и дополнить ценою железа. И потому важнейшим из всех искусств становится искусство игры.
Будь я близок власти (это уже навязчивое состояние — желание стать Тайным Советником Вождя, а что делать), непременно бы открыл Государственный Университет Игры, а то странно: у театра есть и ГИТИС, и Щука, у кинематографистов ВГИК, у литераторов — институт имени Горького, а игруны все более из самородков выплавляются. Самородные таланты, безусловно, таланты первоклассные, никто из классиков, включая самого Горького, специально на писателя не учился, но все-таки, все-таки... Ненадежны они, самородки, вдруг и не сыщутся в нужный момент. Лучше уж изводить тонны руды, ставить игровое искусство на более солидный фундамент. Вот литературный критик — почтенная и долгоиграющая специальность. Можно жизнь заниматься Пушкиным, или Достоевским, или Чеховым, пенсию выслужить. А попробуй, проживи исключительно изучением истории Варкрафта!
Но почему нет? Дом-музей Варкрафта — штука и полезная и прибыльная. И если вчера Варкрафт и Достоевский казались величинами в принципе несоразмерными, то сегодня приходит понимание, что оба феномена служат одной цели: созиданию искусственного мира. А завтра вдруг окажется, что в деле этого созидания Варкрафт еще и впереди! И среди существующих видов искусства (если под искусством подразумевать способность создавать неестественную ментальную среду) компьютерным играм соперников в перспективе нет. Когда машины превзойдут существующие настолько, насколько сегодняшние превзошли «Спектрум» (суть, понятно, не в машинах, а в возможностях, которые они предлагают), кино останется актуальным лишь для пяти процентов верных поклонников. Как ныне театр. Вы часто ходите в театр?
Итак: искусство есть способ отгородить разум от реальности — это раз.
Из всех искусств важнейшим для нас является то, которое для творца, создателя, если угодно — ремесленника максимально прибыльно (или хотя бы безубыточно) — это два.
Но пункт третий, пункт третий... Он настолько необычен, что меняет саму концепцию ментальной брони — как на смену стальному доспеху века пятнадцатого в двадцатом веке пришла гимнастерка цвета хаки. Народу-то на войну гонят много, броников на всех не напасешься...
Кивино гнездо: Фантазии и реальность
Британская полиция объявила новые данные о результатах расследования загадочной смерти сотрудника радиоэлектронной разведки Гарета Уильямса (см. "Отсчет покойников"). Впрочем, если формулировать точнее, то было вновь объявлено об отсутствии сколь-нибудь существенных результатов.
Ибо суть новых данных следствия свелась к тому, что по официальным итогам расширенной токсикологической экспертизы в организме Уильямса вновь не было найдено никаких следов ядов или наркотических веществ. Иначе говоря, через два с лишним месяца после начала следствия причина смерти молодого и здорового человека как была, так и остается неустановленной.
Аналогично, полной загадкой для следователей остаются и возможные мотивы убийства. А поскольку тело погибшего было обнаружено в его квартире при крайне необычных обстоятельствах — раздетый до гола труп был упакован в большую спортивную сумку, застегнутую на молнию и запертую снаружи на замок — то в этих условиях детективам остается лишь фантазировать относительно того, что именно могло привести шпиона к столь трагическому концу.
Если судить по неофициальным свидетельствам из полиции, регулярно сливаемым в бульварную прессу, то дальше первоначальной версии о том, что Гарет Уильямс был сексуальным извращенцем, фантазия следствия так и не продвинулась. Согласно этой замысловатой версии, талантливый математик-компьютерщик имел довольно специфическую психическую девиацию — наибольшее эротическое наслаждение он получал тогда, когда один оказывался голым в крайне ограниченном пространстве. Иначе говоря, загадочное дело раскрыто элегантно и просто — шпион сам и по собственной воле забрался в саквояж, как следует в нем заперся и... случайно задохнулся, не сумев вылезти обратно после такого наслаждения.
Версия, что ни говори, исключительно хороша. Но есть в ней, правда, некоторые проблемы. Сумка заперта снаружи на замок, а ключ от замка был найден рядом с трупом внутри сумки. Кроме того, дверные замки в квартире Уильямса устроены таким образом, что по запертой двери можно определить, закрывали ее изнутри или снаружи. Так вот, когда труп шпиона был обнаружен полицией, дверь в его квартиру была заперта снаружи, а не изнутри. То есть, как ни крути, наверняка должен был тут быть кто-то еще, кто помогал, скажем так, Гарету Уильямсу в его странных автоэротических забавах, а потом тихо скрылся с места «случайного самоубийства», не оставив за собой никаких следов пребывания...
Трудно сказать, кто всерьез может поверить во всю эту чепуху. Но на данный момент, насколько можно судить, это единственная правдоподобная версия следствия для объяснения произошедшей трагедии. А единственным, по сути дела, свидетельством в пользу этой версии являются некие компрометирующие веб-ссылки, обнаруженные криминалистами в личных (судя по всему, двух) ноутбуках погибшего шпиона. В тех самых внезапно всплывших среди материалов следствия ноутбуках, которых так не хватало полиции в первые недели расследования для восстановления контактов и обстоятельств последних дней жизни Гарета Уильямса.
Ранее в прессе сообщалось о том, как следователи пытались особо отметить в протоколах, что среди личных вещей погибшего явно не хватает его ноутбука, однако руководство Скотланд-Ярда жестко настояло, чтобы никаких упоминаний об этом не было. Поскольку теперь компьютеры все же фигурируют в деле, несложно понять, откуда они взялись. Весь последний год Гарет Уильямс, являвшийся кадровым сотрудником радиоэлектронной разведки GCHQ, был прикомандирован к разведслужбе MI6. Лондонская квартира, в которой жил Уильямс, принадлежит MI6 и на жаргоне разведки именуется «safe house», что на язык отечественных шпионов наиболее адекватно переводится как «конспиративная квартира». Иначе говоря, укромное место, где спецслужбы в неофициальной обстановке встречаются с агентурой и коллегами, или же обеспечивают их временным жильем. Понятно, что когда в такой квартире был обнаружен труп разведчика, там тут же появились люди из MI6 (благо до штаб-квартиры несколько минут ходу пешком) и, судя по всему, сумели настоять на временном изъятии из дела компьютеров с государственными секретами.
Это, конечно, только гипотеза, однако железные факты таковы, что ноутбуков Уильямса у следствия не было, а теперь они есть. Поскольку следователи Скотланд-Ярда не имеют допусков к тайнам шпионов (еще один железный факт), теперь в этих компьютерах гарантированно нет файлов, относившихся к секретной работе Уильямса и его многочисленным загранкомандировкам. Но зато обнаруживаются ссылки на веб-сайты, посвященные разнообразным садомазохистским наслаждениям и, в частности, так называемой клаустрофилии. Поклонники этой забавы наивысшее эротическое удовольствие получают как раз от того, что оказываются запертыми в тесном ограниченном пространстве... По поводу этой находки можно также напомнить, что именно из MI6 в бульварную прессу сразу стали просачиваться слухи, будто Уильямс был трансвеститом и геем-садомазохистом, а в спецслужбе будто бы уже начато внутреннее расследование на данный счет. Вскоре все эти слухи были опровергнуты полицией как неподтвержденный «мусор», однако в итоге, тем не менее, следствие вернулось именно к этой версии, не найдя ничего более правдоподобного.
На основе всех тех странностей и нестыковок, что сопровождали загадочную смерть Гарета Уильямса, уже можно было бы написать целый шпионский роман. Например, полиция делает вид, что очень сильно заинтересована в розыске некоей молодой «средиземноморского вида» пары, мужчины и женщины, которые то ли в июне, то ли в июле появлялись у подъезда дома, где позже был обнаружен труп, и спрашивали Гарета Уильямса... Но при этом следователи не проявили абсолютно никакого интереса к установлению и розыску другой молодой пары — по описаниям не особо похожей на «средиземноморскую», однако именно в тот же период имевшую с Уильямсом около 8 встреч при довольно неординарных обстоятельствах.
После того, как полиция опубликовала снимки шпиона с просьбой к публике о дополнительной информации, Гарета Уильямса тут же опознали две официантки из кондитерской Valerie в Западном Лондоне, сравнительно недалеко от квартиры погибшего. По их показаниям, Уильямс обратил на себя внимание тем, что регулярно, примерно дважды в неделю, поздними вечерами появлялся в кафе один, заказывал чашку кофе и сидел в глубине зала лицом ко входу, словно кого-то поджидая. И каждый раз в кафе приходила молодая пара, мужчина и женщина в возрасте около 30 лет, которые встречали Гарета будто случайно, подходили со словами «привет» и негромко перебрасывались с ним несколькими фразами. Пара никогда не присаживалась к столу, ничего не заказывала, весь разговор занимал не больше 2-3 минут, после чего они уходили... У полиции нет почти никакой информации о лондонском круге общения Уильямса, отличавшегося замкнутым характером, однако история официанток об этих необычных его рандеву почему-то заинтересовала лишь журналистов, но не следователей. Во всяком случае, эту пару никто не разыскивает и фотороботов не составляют.
Поделиться книгой: