Легенда озера Гранд

— Рэйчел Стюарт. — Его взгляд скользнул по гриве кудрявых рыжих волос, доходивших ей до плеч, розовой блузке, желтым брюкам и малиновым сандалиям. — Я бы вспомнил, если бы мы встречались, хотя ваше имя мне знакомо. Вы не были нашим клиентом?

— Если я ухватилась за эту работу, вряд ли у меня достаточно средств, чтобы пользоваться услугами фирмы «Эддисон и Бонелли», не так ли? — Ей не приходило в голову, что он может вспомнить ее фамилию. Ведь Дайана и миссис Бонелли не вспомнили…

Он прикончил сандвич, внимательно изучая ее.

— Где моя мать вас отыскала? В Кэнон-Сити?

— Вы имеете в виду — в тюрьме? Где я была надзирателем или заключенным? — Она с облегчением рассмеялась. Он не вспомнил, кто она такая. — Мои дети наверняка посчитали бы, что я надзиратель.

— Дети?

— Я учительница. В первом классе. Потому и получила эту работу. — Она не стала говорить, что Дайана пожаловалась ей: братец доводит ее до белого каления. И что она с радостью ухватилась за возможность работать здесь.

— Вы преподаете в той же школе, что и Дайана?

— Да. Ваша мать уверена, что тот, кто справляется с шестилетними детьми, сможет справиться и с вами.

После того как она ехидно сравнила его с шестилетками, Николас Бонелли вообще перестал ее замечать, а значит, она смогла беспрепятственно внести его вещи в маленькую, но шикарную спальню на первом этаже рядом с кухней. Как рассказывала Дайана, их с Николасом бабушка упала с лошади, когда училась брать препятствия, и повредила ногу, и тогда комнату переоборудовали, сделав в ней специальные приспособления. Все кругом предупреждали бабушку, говорила Дайана, что у этой лошади скверный характер и ей нельзя доверять, но бабушка заупрямилась.

Уложив все вещи Николаса в шкаф, Рэйчел с шумом захлопнула дверцу. Бабушка Николаса явно передала ему по наследству свое упрямство. Размещая в ванной его туалетные принадлежности, Рэйчел посмотрела на себя в зеркало. Мистеру Бонелли предстоит обнаружить, что он не единственный, кто унаследовал гены упрямства.

В который уж раз Рэйчел обдумывала, как лучше подступиться к Николасу Бонелли. Никак нельзя упустить представившуюся возможность. Но сложность в том, что слишком уж он… мужчина. Ей было известно, что он хорош собой, умен, энергичен, что многое в нем привлекает внимание женщин. Но столь выраженной сексуальности она не ожидала. Даже оказавшись калекой, он излучал животный магнетизм, способный свести с ума любую женщину.

Кроме нее. Ей слишком нужен Николас Бонелли, поэтому она не может поддаваться физическому влечению. Рэйчел фыркнула. Пусть скажет ей за это спасибо.

Впрочем, благодарностью с его стороны и не пахло, когда он молчаливо наблюдал, как она убирает со стола остатки еды. Очистив тарелку, он с трудом выбрался на застекленную веранду и прилег на кушетку. Когда через несколько минут Рэйчел выглянула туда, он уже спал. Дайана говорила, что обезболивающие таблетки, которые он принимает, вызывают сонливость.

Рэйчел сняла сандалии и бесшумно поднялась по лестнице в свою спальню за книгой. Большое плетеное кресло на веранде выглядело очень заманчиво. Тихо устроившись на подушках с цветочным узором, она загляделась на озеро, позабыв о книге, лежавшей у нее на коленях. Дикая утка спокойно скользила по гладкой воде; в тени от горы, покрытой вечнозелеными деревьями, ее темная головка казалась совсем черной.

С западной стороны озера появилась птица, низко летевшая над поверхностью. Внезапно она нырнула, энергично работая лапками, а затем снова взмыла кверху. Серебристая чешуя рыбы, которую она намертво зажала в клюве, поблескивала на солнце. Рэйчел вдруг почувствовала странное покалывание в области позвоночника. Она повернула голову и увидела, что Николас Бонелли смотрит на нее.

Он молча, словно угрожая, разглядывал ее. Она вздернула подбородок и не стала отводить взгляд. Она не смогла бы преподавать в школе шесть лет, включая год практики, если бы не научилась читать мысли, возникающие в изобретательных умах учеников. Семья с чистой совестью будет держать Николаса на озере, пока здесь находится Рэйчел. Следовательно, первым делом он бы хотел избавиться от нее. Прогнать ее прочь.

План ее провалится. Она в этом не сомневалась.

— Я думал, — сказал он.

— Это вам полезно.

— Вы видите в этом еще один признак активного, пытливого ума? — спросил он с издевкой. И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Моя мать правильно рассчитала, что в этой ситуации я не обращусь за помощью ни к одной из моих подруг.

— Покалеченная лодыжка была бы серьезной помехой для человека, который со всех ног бежит от уз брака.

— Вы каждый раз прерываете своих учеников, когда они открывают рот?

— Извините. — Способность терпеливо слушать во время урока всегда была одной из сильных ее сторон, но, хотя его мать считала, что он ведет себя как шестилетний ребенок, ни у кого из ее первоклассников не могло быть такого жесткого рта, умолявшего, чтобы его смягчили поцелуем. Рэйчел моргнула. Откуда взялась эта дурацкая мысль?

— Так вот, — продолжал он. — Хотя мои подруги были бы счастливы оказать мне ту или иную услугу, мне не хочется их беспокоить. Конечно, нельзя отрицать, что Джеймс Донет неплохо поработал, чтобы выбить меня из седла. Это, вероятно, его первая большая удача за всю жизнь. — Он помедлил. — С другой стороны, охотился он за Чарли, так что даже акт возмездия ему не удался.

— Дайана говорила, что он специально врезался своей машиной в машину Чарли, потому что Чарли обнаружил улики против него.

— Со стороны пассажира, — сказал он. — Я видел, что он приближается, но мы застряли в пробке, так что Чарли не мог ничего сделать, чтобы убраться с дороги. Мне до сих пор снится, как Донет кричит слова, которые я не могу услышать. У этого безответственного придурка на заднем сиденье был ребенок. К счастью, малышка не пострадала. К несчастью, он тоже.

Рэйчел не знала, что ответить на эти горькие слова.

С видимым усилием он подавил свой гнев.

— Впрочем, это старые новости. Новое здесь — это вы. — Он посмотрел на нее страстным взглядом из-под полуопущенных век. — То есть вы и я.

Рэйчел хотелось громко рассмеяться. Неужели Николас Бонелли думает, что достаточно ему бросить на нее провокационно сексуальный взгляд, и она сломя голову умчится отсюда? Она разыграла невинность:

— Что вы имеете в виду?

В его карих глазах, которые были темнее самого горького шоколада, мелькнуло презрение, прежде чем он вкрадчиво произнес:

— Я не знаю ни одной женщины, у которой были бы такие волосы, как у вас. Эти рыжие кудри нравятся мне все больше.

— В самом деле? — Рэйчел непроизвольно намотала локон на палец.

— Мне нравится мысль о том, что красивая женщина находится всецело в моем распоряжении. Женщина, которой платят, — он подчеркнул последнее слово, — чтобы она во всем мне угождала. Не надо даже беспокоиться о том, как бы не попасть в затруднительное положение.

— Вы со мной флиртуете? — Рэйчел опустила глаза. — Судя по тому, что мне рассказывала о вас Дайана, я бы не подумала, что отношусь к женщинам вашего типа.

— Однажды, когда бродил в горах, я нашел старую зеленую бутылку. Под солнечными лучами она была точно такого же цвета, как ваши глаза.

Рэйчел испуганно посмотрела на него. Слабая улыбка спряталась в уголке его рта.

— У вас переносица слегка обсыпана веснушками. Они милые и даже сексуальные. — Он улыбнулся, показав ровные белые зубы. — Очень плохо, что я вас совсем не интересую. — Он понизил голос. — Я никогда не целовал рыжеволосую женщину. Мужчинам нравится вас целовать, Рэйчел Стюарт?

У Рэйчел возникло внезапное, безумное желание прильнуть в поцелуе к его губам. Оторвав взгляд от сверкающей глубины его глаз, она посмотрела на озеро. Темные облака клубились над горами.

— Думаю, будет дождь. — Словно в ответ на эту ее реплику, вдали прогрохотал гром. — Не удивительно, что здесь так парит. На улице должно быть прохладнее. — Она выскочила с веранды и направилась по бегущей вниз тропинке к деревянному причалу на берегу озера.

Николас Бонелли медленно последовал за ней. Над озером поднялся сильный ветер, и маленькие волны бились о сваи. Его костыль стучал по доскам причала.

Нет, она не позволит ему выиграть.

— Дайана рассказала вам знаменитую легенду озера Гранд? Индейцы племени юта расположили свой лагерь на берегу, когда на них напало другое племя. Надеясь спасти своих женщин и детей, юта посадили их на плоты и спустили на воду. Внезапно поднялся ужасный шторм и погнал плоты по озеру. Воины видели с берега, как огромные волны перевернули плоты и все женщины и дети утонули.

— Ужасно!

— Индейцы много лет избегали этого места. Говорят, в темные ночи после шторма из воды возникают привидения женщин и детей. И жалобно просят о помощи.

Руки Рэйчел покрылись гусиной кожей.

— Я не верю в привидения, — твердо сказала она.

— Однако же вы храбрая, — сказал он низким, дразнящим голосом. — Надеюсь, храбрость не покинет вас, когда привидения всю ночь будут стонать и кричать под вашим окном.

Рэйчел не могла подавить инстинктивную дрожь, слушая его отвратительные насмешки. Он мягко засмеялся.

— Когда это случится, не вздумайте прибежать ко мне.

Он что, и вправду верил, что может избавиться от нее при помощи глупой сказки о привидениях? Рэйчел возмущенно развернулась, чтобы сказать, что он ошибается.

Он стоял к ней ближе, чем она думала.

Она резко отступила назад. И полетела вниз, в воду.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Рэйчел даже не успела крикнуть, окунувшись в холодную, плотную воду. Грязная озерная вода заполнила ее открытый рот и ноздри, не давая дышать и утягивая на дно. Отчаянно брыкаясь и колотя руками по воде, она старалась выбраться на поверхность, чтобы позвать на помощь.

Николас Бонелли стоял на причале, согнувшись пополам от смеха.

Ее камнем тянуло на дно. Она тонула. Тонула на глазах у человека, который безудержно смеялся.

Рэйчел отчаянно боролась с озером, молотя руками и ногами, как ветряная мельница. Благодаря этим беспорядочным движениям ей удалось вынырнуть на поверхность, но озеро отказывалось отпустить свою добычу. Вода стремилась заполучить ее, как раньше она получила женщин и детей.

А этот дьявол на берегу махал ей рукой. И что-то кричал. Вода заполнила ей уши, и она не слышала слов.

Озеро заключило ее в свои смертельные объятия. А в голове засела одна страшная правда. Она подвела своего отца.

Нет. Она не может, не позволит, чтобы это произошло. Николас Бонелли должен восстановить то, что разрушил его отец.

Рэйчел снова вынырнула на поверхность и застыла от ужаса, увидев, что Николас старается оттолкнуть ее протянутым костылем.

— Нет! — закричала она.

— Тянитесь, черт возьми! Хватайтесь за него, глупая идиотка. Хватайтесь за мой костыль, черт вас побери!

Громкие злые слова наконец проникли в ее замутненное сознание. Вцепившись в костыль, она повисла на нем из последних сил, пока Николас вытягивал ее из воды.

— Черт возьми, отцепитесь от костыля и забирайтесь сами!

Невидящими глазами Рэйчел уставилась на металлические ступеньки, поднимавшиеся из воды. У нее не было сил добраться до них. Рука схватила ее за пояс брюк и выдернула из воды. Она приземлилась на крепкое мужское тело. И этот мужчина тотчас оттолкнул ее. Она стукнулась спиной о деревянный причал и оказалась лежащей рядом с Николасом Бонелли.

Она неподвижно лежала на причале, вполуха слушая поток проклятий, извергаемых разъяренным мужчиной. Когда он начал повторяться, Рэйчел проговорила:

— Вам не худо бы расширить свой словарный запас.

Ответом ей было зловещее молчание. Потом ледяным, злобным тоном Николас сказал:

— Оставьте свой покровительственный тон.

Она едва не утонула. А этот человек не испытывал страха за нее.

Его рука сомкнулась на ее запястье.

— Будь у меня хоть малейшая надежда, что вы утонете, я бы столкнул вас назад в озеро.

Рэйчел открыла глаза. И тут заметила мокрые пятна на его повязке.

— Ой, я, кажется, приземлилась на ваше плечо. Неудивительно, что вы так ругались. Вам должно быть ужасно больно. Чем я могу помочь вам?

— Тем, что скажете, в какую дьявольскую игру вы играете, — прорычал он. — Если вы хотели изобразить из себя тонущую индианку, то перестарались. — Оттолкнув ее протянутые руки, он попытался встать на ноги.

— Я не играла. Я не умею плавать.

— Вам нужно было встать на ноги и дойти до берега. Там, где вы свалились в воду, не глубже полутора метров.

— Ой!

— Ой, — передразнил он ее. — Хотелось бы мне знать, о чем думала моя мать, нанимая такую слабоумную, как вы. Страшно подумать, что родители доверяют вам своих детей. Какая от вас помощь, если что-то случится?

— Я вполне способна прийти на помощь.

— Ну, конечно. Вы признались, что не выносите вида крови, а слегка промокнув, впадаете в истерику.

— Я думала, что тону. — И торопливо добавила: — Я ведь не знала, какая там глубина.

Он с отвращением посмотрел на нее и направился по тропинке к дому.

— Не могу оставаться здесь с такой некомпетентной сиделкой. Я найму машину с водителем, чтобы он отвез меня в Спрингс. А вы — как хотите: можете сидеть здесь или отправляться домой. Это ваши дела с моей матерью.

Она и вправду доказала свою некомпетентность. Никто не осудит его за то, что он хочет уехать. Мокрая, жалкая, Рэйчел пыталась выжать свою мокрую одежду. Нельзя допустить, чтобы он уехал. Она должна убедить его остаться.

— Я пошутила насчет того, что боюсь крови, — солгала она и, помолчав, добавила: — А вот воды и вправду немножко боюсь.

— Не морочьте мне голову.

— Понимаете, когда мне было два года, мои родители поехали на рыбалку на побережье Калифорнии и взяли меня с собой. Отец хотел надеть на меня спасательный жилет, но я устроила такой скандал, что он решил со мной не связываться и сказал маме, чтобы она за мной присматривала. Не успели они глазом моргнуть, как я свалилась за борт. Мама мне рассказывала, что они ныряли несколько раз, пока отец не нашел меня. Я, конечно, ничего этого не помню, но воду не люблю.

Ее сбивчивый рассказ остановил его решительное движение по причалу. Он с усилием развернулся и посмотрел на нее.

— Не думаю, что вы упомянули о своем неврозе, когда договаривались с мамой или Дайаной.

— Я не придавала этому значения.

— Собираясь работать в доме на берегу озера? Или вы рассчитывали, что кто-то спустит из озера воду, чтобы вам было спокойнее?

В ответ на его саркастическое замечание она вздернула подбородок.

— Я не плаваю, но вполне могу находиться у воды. Если бы вы меня не напугали, я бы не упала с причала.