Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Сильнее времени - Олег Костман на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Костман Олег

Сильнее времени

Олег Костман

Сильнее времени

В невероятно далеком будущем маячили петровские реформы и основание Санкт-Петербурга. Где-то в дали веков предстояло прозвучать призыву нижегородского гражданина Козьмы Минина об освободительном походе на Москву. Целых два столетия должно было пройти до покорения Сибири Ермаком. Еще даже не отблестели шеломы и кольчуги на Куликовом поле...

А книга эта уже жила.

Я неторопливо вчитывался в ветхую рукопись, и ровные строчки тщательно выписанного устава все глубже погружали меня в мир, давно ставший небытием. С ее страниц дышала степь, шумели города и звенели колокола шестивековой давности. Я представлял себе ссутулившуюся тщедушную фигуру писца, изо дня в день, из лета в лето твердо и старательно выводящего в своей сумрачной келье все эти бесчисленные юсы, глаголи, буки... Какая сила заставляла его, забывая обо всем, вот так корпеть, склонившись над чистыми листами? Ведал ли он, что кто-то, отделенный непроницаемой толщей веков, сможет благодаря ему погрузиться в тревоги, заботы и надежды той далекой эпохи?

За окном спешил, грохотал и засорял окружающую среду двадцатый век, а я все никак не мог стряхнуть с себя мысли, навеянные чтением рукописи.

Сколько раз могли эти листы сгореть в пожарах, утонуть при наводнениях, погибнуть в междоусобицах, да просто исчезнуть безо всяких следов, как во все времена исчезает большинство вещей, которыми каждый день пользуются люди! И все же не погибли, не потерялись, не были объявлены еретическими, а лежали сейчас передо мной, уцелевшие в бурях шести столетий.

Удивительная вещь - слово! Скрылись под толстым слоем земли развалины неприступных крепостей. Забыты могущественные государи, одно лишь имя которых заставляло трепетать десятки народов. Время неумолимо - оно не щадит ничего. И только слово - невесомое, неосязаемое, ничем не защищенное - продолжает жить!..

...Вежливый стук в дверь комнаты прервал мои размышления.

- Гражданин, разрешите? - услышал я незнакомый голос.

Если субботним утром к вам в дверь стучится незнакомый и называет вас гражданином, видимо, следует подготовиться к разговору официальному и, может быть, не совсем приятному.

- Войдите! - откликнулся я, торопливо застегивая рубашку.

Дверь распахнулась, и незнакомец прошел в комнату. Выглядел неожиданный посетитель весьма странно. При взгляде на него в голову невольно приходила мысль, что одежду свою он позаимствовал в какой-то театральной костюмерной, где были свалены в кучу костюмы персонажей из самых разных спектаклей. Из-под распахнутой тужурки - точь-в-точь, как те, что зимой и летом служили комиссарам гражданской, - виднелась щегольская кружевная рубашка с большим бантом. Ноги вошедшего обтягивали джинсы, по контрасту с которыми особенно забавно смотрелись матерчатые боты, в годы моего детства широко известные под неофициальным названием "Прощай, молодость!". Венчала ансамбль неопределенного цвета кепка, словно только что снятая с отрицательного персонажа очередного теледетектива. Притом необычным казался не только наряд незнакомца сам по себе: было в его одежде еще нечто странное, чего я сразу не мог определить.

- Мое почтение! - приветствовал он меня. И приветствие его тоже прозвучало странно.

- Честь имею! - в тон ему ответил я. - Чем могу служить?

Я указал на кресло - самое обыкновенное, не очень новое кресло. Но он уселся в него так осторожно и почтительно, словно это был по меньшей мере трон какого-нибудь из Людовиков.

- Позвольте мне прежде всего удостовериться, - с непонятной церемонностью начал он, - не ошибся ли я в адресе? Вы, как мне было говорено, занимаетесь исследованием древних книг?

- Совершенно верно...

- Стало быть, все правильно. Смею заметить, я ваш коллега. Я вижу, речь моя не вполне привычна вашему уху. Прошу вас, не обращайте внимания - на то есть причина. Скоро я заговорю в точности как вы. Кстати, пока мы не приступили к делу, по которому я прибыл, не будете ли вы так любезны сообщить, к какому веку относится сей манускрипт?

Боже, как витиевато он говорит!

- К четырнадцатому... А что?

- К четырнадцатому?!

Он вскочил с кресла и завороженно впился глазами в страницы так, словно книга относилась по меньшей мере к четырнадцатому веку до нашей эры. И это тоже было странно. Конечно, шестьсот лет - возраст, вполне заслуживающий уважения. Но все же для профессионального археолога шестисотлетняя рукопись - не такая уж, в общем, диковинка.

С превеликой осторожностью ранний гость перевернул несколько страниц.

- Весьма сожалею, но позволить себе познакомиться с этим подробно, увы, не могу. Время, отведенное мне, крайне ограничено. Да, по чести говоря, и специализируюсь я совсем по другой эпохе... Поэтому давайте обратимся к делу.

"Полегче на поворотах, коллега! - мысленно осадил я его. - Время, отведенное тебе, видите ли, крайне ограничено... А есть ли время у меня этим, значит, интересоваться не стоит?"

- Когда вы узнаете, что привело меня сюда и какая роль отводится в нашем деле вам, вы отложите в сторону то, чем сейчас занимаетесь, и посвятите все свое время и силы именно этому...

Мне показалось, он прочитал мои мысли. Однако не слишком ли он самоуверен? И дело уже стало "нашим", и роль мне какая-то в нем отведена...

- То, что вы сейчас услышите, скорее всего покажется вам невероятным, продолжал он. - Но я прошу поверить всему, что будет мной сказано. События двух ближайших дней убедят вас, что я говорю правду. И потом, у вас все-таки двадцатый век...

("А у вас?" - чуть было не сказал я.)

...И эта идея достаточно хорошо известна. По крайней мере, фантасты ваши изволили съесть на этом деле не одну собаку. Скажем, в том же четырнадцатом веке объяснить все бывает значительно сложней...

("Хотел бы я знать, каким образом ты мог бы объяснить хоть что-нибудь людям четырнадцатого века...")

- Я уже сказал, - невозмутимо продолжал гость, - что занимаюсь древней литературой. Только мы с вами вкладываем в данное понятие различное содержание. Потому что для меня древняя литература - это книги, по времени к вам куда более близкие, а также сочинения ваших современников и даже потомков...

Я бросил взгляд на телефон. Как бы сейчас узнать, психиатрическая "Скорая помощь" - тоже ноль-три? Жаль, никогда раньше этим не интересовался...

- Не торопитесь с психиатром. Поверьте, я говорю правду!

Мне опять показалось, что он прочитал мои мысли... И тут внезапная догадка обожгла меня.

- Вы что же - хотите сказать, будто явились из будущего?..

- Вот видите, вы уже сами все поняли...

Карандаш в моей руке хрустнул и переломился.

- Чем вы это докажете?

- Сейчас - ничем. Поймите, я не могу отвечать на вопросы, касающиеся будущего относительно момента нашей встречи...

- И даже на один-единственный, сугубо личный?

- Вы желаете узнать, сколько лет вам осталось жить? - впервые за все время улыбнулся грустно гость. Его умение читать мысли производило ошеломляющее впечатление.

Ладно. Примем эту игру. Допустим, он действительно каким-то образом прибыл из времен грядущих. Но ведь на меня-то он наткнулся не случайно судя по его словам, именно я и был ему нужен. Это что - о моей персоне еще помнят в его далеком веке?

Разумеется, гость и в этот раз прочитал мои мысли.

- Да. То, что я пришел именно к вам, совсем не случайность. Не хочу вас обольщать - ваши витаскульптуры не стоят в спальнях наших барышень рядом с витаскульптурами какого-нибудь Педро Ямамото. Но в кругах специалистов по древней литературе ваше имя достаточно известно...

Ах, какая захватывающая перспектива! Любопытно, это через сколько же столетий? Переборщил, приятель, переборщил... Но кто же ты на самом деле? И зачем я тебе нужен?

- Вы сказали - Педро Ямамото?

- О, совсем забыл - вам же это имя ничего не говорит! Педро Ямамото наш знаменитый брилингист, кумир молодежи...

- Брилингист - это кто: музыкант, актер, спортсмен? И что такое витаскульптура?

- Брилингист - это брилингист, - с улыбкой, но твердо прервал он меня. - Не пора ли нам все же перейти к делу?

Это было сказано так, что я понял - игра кончилась.

- В чем состоит ваше дело?

- Я сказал, что у нас ваше имя известно. Но вы не дали мне закончить известно не по тем исследованиям, которыми вы занимаетесь. Будем смотреть правде в глаза - память веков очень строго отбирает имена...

Открыл Америку! Я и раньше как-то догадывался об этом...

- Ваша историческая роль, - спокойно и уверенно продолжал гость, будет состоять в другом: вы поможете нам сделать достоянием человечества то, что потом назовут одним из величайших шедевров вашей эпохи неизвестную современникам книгу, одну из тех, по которым века спустя люди будут судить о вашем времени...

Вот это да! Лучшая книга эпохи - ни больше ни меньше!

- Только сначала такую книгу не мешало бы еще написать...

- Она уже написана...

- Уж не вами ли? - Я опять почувствовал себя объектом нелепого розыгрыша.

- Вы все еще не верите? Повторяю - через два дня вы будете иметь достаточно доказательств, чтобы убедиться: я тот, за кого себя выдаю...

- Но почему же о таком ценном, как вы утверждаете, достоянии никто из современников даже не догадывается?

- Вы не досказали свой вопрос. Вы ведь еще подумали: "Стоит ли тогда вообще о нем догадываться?" Браво! Блестящая идея! Разумеется, не заметить - проще всего. К тому же не заметить - это ведь вовсе не то что отвергнуть! Тут совесть чиста - никто никому не должен...

- Ну, знаете, это уже переходит границы...

- Простите... Я не имел в виду лично вас... Но вы спросили - я отвечаю. Извольте дослушать! Я хотел сказать вот о чем - кто возьмется сосчитать те костры, на которых горели не оцененные современниками великие творения? За десятки веков люди позволили потоку времени поглотить вот так, незамеченным, вместе с мусором эпох столько ценного и важного... А ведь были еще и другие костры - те, на которых жгли создавших эти творения...

- Что вы хотите этим сказать?

- Слушайте! Пока в поток бросают шелуху, течение легко уносит ее. Но если в него столкнуть огромную глыбу, она останется на месте, заставляя измениться само течение - вместо прежнего плавного движения появляются воронки, завихрения... Это же очевидно.

- Вы полагаете, что нечто подобное происходит и в потоке времени?

- По сути - да. И не полагаю, а знаю. Законы природы универсальны. Хотя внешне это проявляется совсем не так. Поэтому лишь научившись плавать в времени против течения, люди открыли, что есть вещи, которые не могут бесследно кануть в прошлое. Потому что они адресованы будущему, они сильнее времени. И всякий раз, когда современники обрекают их на забвение - безразлично, по неведению или с умыслом, - нормальный ход времени нарушается. К сожалению, это тоже поняли слишком поздно. Многое уже необратимо. Но часть завалов на реке времени мы сумели ликвидировать...

- Странно... Вы говорите об очистке потока времени точно так же, как мы - о борьбе против загрязнения окружающей среды...

- Чего же тут странного? Меньше, чем за сто лет до вас мысль о том, что природу надо охранять от человека, вообще никому в голову не приходила. Ваши современники постигли необходимость заняться этим. Но со словом "природа" вы пока связываете только пространство. А время - это ведь тоже окружающая среда...

- Выходит, чтобы восстановить нормальный ход времени, приходится взламывать историю?

- Нет. История не делается дважды - ее невозможно переписать заново. Существует единственный способ - предоставить кому-то из живущих в прошлом шанс не допустить, чтобы ход времени нарушился...

Черт возьми, а если это все же правда? Кому же я должен помочь опубликовать такую книгу - сильнее времени? И почему вдруг для такого дела нужна именно моя помощь? В голове замелькали имена известнейших писателей разных стран...

- Тем, о ком вы сейчас подумали, помощь не требуется. Ваша задача открыть современникам слова, сказанные одним из тех, кто... - гость на секунду запнулся, - живет в вашем городе.

В нашем городе? Вот так штука! Кто бы это мог быть? Неплохие книги есть у Александра Петровского. Но он уже много лет, с тех пор, как возглавил толстый журнал, не живет в нашем городе. Может, Василий Ситечкин известный поэт, лауреат...

- И вы уверены, что мне удастся сделать эту книгу достоянием человечества?

- Да. Только это будет нелегко. И удастся далеко не сразу.

- Что же, мне предстоит стать кем-то вроде Мусина-Пушкина?

- Мусин-Пушкин?.. - Гость слегка задумался. - А, вспомнил! На встречу с ним ушел один мой коллега. Он должен был посоветовать ему с великим тщанием поискать... Нет, в ваше время, наверно, лучше сказать по-иному порыться как следует... Да, порыться как следует в библиотеке одного старого монастыря. Именно там, по нашим сведениям, хранился уникальный шедевр, о котором тоже обязательно нужно было сообщить людям. Верно? Ну, если хотите, можете считать, что у вас с ним схожая задача... А сейчас скажите, на каком автобусе я смогу доехать до площади Героев?

Он так и сказал - не "на автобусе", а "на автобусе", как говорили в двадцатых годах. Мне сразу вспомнилось маршаковское: "Бежит, подбрасывая груз, за автобусом автобус". Странно... Судя по его языку, он вовсе не из будущего, а скорее откуда-то из минувших времен. Все эти "автобусы", "барышни", "манускрипты", старомодная церемонность...

- А вы, что же, думаете, это так просто - с ходу абсолютно точно войти в нужный хронологический срез живой речи?..

("Вот дьявол! Никак не могу привыкнуть, что он читает мысли!")

- ...Вы, не испытавшие обратимости времени, привыкли в обыденной жизни воспринимать язык как некую статичную систему, хотя теоретически и знаете, что он постоянно развивается. А мы, хронавты, чувствуем это на каждом шагу. И не всегда получается говорить так, чтобы не прорвалось ни одного странного на слух Живших в данном времени оборота. Вот откуда все мои "барышни", "манускрипты", "автобусы". И "брилингисты", между прочим, тоже... Впрочем, сейчас это уже вряд ли имеет какое-нибудь значение, непонятно для чего добавил он и замолчал.

- А одежда! - подхватил я, радуясь, что могу продолжить его мысль. Ведь это, наверно, еще хуже, чем язык! Стоит ошибиться с модой на какой-то десяток лет - и ты уже донельзя смешон! Когда вы шли по улице...

Спохватившись, я закрыл рот и в который раз подумал, что, безусловно, не рожден быть дипломатом.

- Я не шел по улице. Я сразу оказался у вас...

("Точно, - только тут дошло до меня, - он ведь даже не позвонил в квартиру... Он постучался прямо в комнату. Как я не обратил на это внимания сразу!")

- ...а мой наряд - вопрос особый, - грустно улыбнулся он. - Дело в том, что хронотранспортировка требует колоссальных затрат энергии и подчиняется очень сложным закономерностям соответствия времен. И если бы в моем веке пропустили ту временную точку, из которой возможен прыжок в ваш сегодняшний день, повторить попытку уже не удалось бы. А мы слишком долго не могли выяснить, как это все у вас произойдет. Детали операции во всех подробностях определились буквально в последний момент - времени на подготовку почти не оставалось. Вот и пришлось материализовывать первую попавшуюся типичную одежду двадцатого века...

Теперь я наконец понял, чем еще казался неестественным наряд гостя. На нем не было ни одной поношенной вещи. Вся одежда выглядела так, словно была только что куплена в ближайшем магазине.

- Но сейчас-то придется выйти на улицу в том, что на вас надето?

- Я очень скоро от всего этого избавлюсь. Такая возможность предусмотрена. Ну, что? Значит, до встречи через два дня...

Слова насчет встречи он произнес почему-то очень печально.

Древняя рукопись по-прежнему лежала передо мной. И я по-прежнему скользил глазами по строчкам, но слова уже не доходили до сознания. Мысли были заняты только странным незнакомцем, который говорил о таких невероятных вещах, но которому так хотелось верить!

Кто же он, неизвестный земляк, подаривший миру главные слова эпохи? И каким образом я смогу сделать их достоянием человечества? Наступил вечер, но я все не мог успокоиться. И даже когда пошел спать, долго ворочался в постели, вспоминая каждое сказанное гостем слово...

А утром меня разбудил телефонный звонок. Голос в трубке, показавшийся страшно чужим, произнес только три слова:

- Ильи больше нет...

- Что вы сказали? - автоматически переспросил я с подсознательной надеждой, что ошибся, чего-то недослышал, не так понял...

Впрочем, такие известия всегда обрушиваются неожиданно. Но Илья... Кто угодно, только не он! Что случилось? Почему? Какая-то нелепая катастрофа... Как он себе позволил? Все живы, а его уже нет... Мозг сразу распух от множества подобных вопросов. В эти минуты они вовсе не кажутся нелепыми, словно от кого-то зависит, устранив всеобщую несправедливость, сделать все по-другому, словно на вопросы эти можно дождаться ответа...



Поделиться книгой:

На главную
Назад