Отец мой

— Тебе тоже. — Она встряхнула волосами и потянулась к фену. — Будь осторожен.

— Буду.

Щелчком Бэлла включила фен и взяла щетку для волос, пытаясь выглядеть занятой, когда Зейдист повернулся и вышел. Удостоверившись, что он ушел, она прекратила притворство, выключила фен и позволила ему упасть на мраморную тумбу.

На душе было скверно, желудку нездоровилось. Посмотрев на себя в зеркало, она вдруг поняла, что хочет чем-нибудь в него запустить.

Они не были вместе с тех пор как… Боже, должно быть, последний раз случился месяцев пять назад — еще до того, как у нее начались проблемы перед родами.

Он больше не думал о ней в сексуальном плане. С тех пор, как появилась Налла. Словно ее рождение убило эту часть их отношений. Теперь он прикасался к ней лишь по-братски — вежливо, участливо.

Со страстью — никогда.

Сначала она решила, что причиной этому была потеря прежней стройности, но за последний месяц ее тело вернулось к былым формам.

По крайней мере, это она так думала. Может, она обманывала саму себя?

Приспустив халат, она распахнула его и повернулась боком, чтобы измерить свой живот. В те времена, когда ее отец был рядом, когда она взрослела, наиважнейшей для женщин глимеры являлась худоба. Эту мысль вбили в нее, и даже после его смерти, все эти годы, суровые предупреждения не стать толстой сидели в ней.

Истязая себя, Бэлла затянула пояс потуже.

Да, она хотела, чтобы у Наллы был отец. Это стало ее главной задачей. Но она скучала и по своему хеллрену тоже. Беременность случилась так быстро, что времени на период медового месяца, который позволил бы им просто насладиться обществом друг друга, не оставалось.

Снова взяв фен и щелкнув выключателем, она постаралась не считать дни с того момента, когда он в последний раз прикоснулся к ней как мужчина. Это было так давно, так много времени прошло с тех пор, как он ловил ее сквозь простыни своими большими горячими руками, будил ее губами, целуя в шею со спины, упираясь возбужденной плотью в бедра.

Правда, она тоже не тянулась к нему. Но она не собиралась получать новую порцию унижений вследствие отказа. Меньше всего ей сейчас было бы нужно оказаться отвергнутой из-за того, что она потеряла для него привлекательность. Материнство и так привело ее на грань нервного срыва, спасибо большое. Неудачу на женском фронте она просто не перенесла бы.

Когда волосы были высушены, она быстро провела по ним щеткой, а затем вышла проверить Наллу. Стоя рядом с колыбелью и глядя на их дочь, она не могла поверить в то, что дело дошло до ультиматумов. Она всегда знала, что проблемы Зеда не иссякнут, учитывая все то, через что ему пришлось пройти, но она никогда не думала, что они не смогут преодолеть их.

Казалось, любви будет достаточно, чтобы справится со всем.

Но, может быть, одной любви не хватит.

Глава 3

Дом, окруженный разросшимися кустарниками и лохматыми деревьями с пожухшей листвой, располагался за грунтовой дорогой. Его дизайн представлял собой мешанину из различных архитектурных стилей, которые объединяло лишь одно — все они плохо сочетались друг с другом: у дома была крыша коттеджа «Кейп Код»[5], но только сам он был одноэтажным как ранчо; на передней площадке стояли колонны, но вся сторона была отделана пластиком, словно трейлер; строение было похоже на замок, но благородности в нем было как в сломанном мусорном ведре.

О, и он был выкрашен в зеленый цвет. Зеленый как Джолли Грин Джайнт[6].

Возможно, лет двадцать назад это место было построено городским парнем с плохим вкусом, желавшим начать жизнь в качестве фермера-джентльмена[7]. Сейчас же здание находилось в упадке, за исключением одной вещи: дверь была сделана из сверкающей, свежей как огурчик нержавеющей стали и укреплена так, будто за ней можно было обнаружить психиатрический госпиталь или тюрьму.

Окна были заколочены досками два на шесть.

Зед припал к земле за прогнившим каркасом того, что когда-то было Понтиаком Транс-Амом 92 года, и подождал, пока облака над головой замкнуться и прикроют луну, дав возможность выйти. Рейдж стоял за дубовым стволом прямо через заросшую лужайку и посыпанную галькой дорожку.

За единственным деревом, способным укрыть ублюдка.

Братство обнаружило это место по чистой случайности прошлой ночью. Зед патрулировал хвойный парк под мостами Колдвелла, когда заметил пару убийц, скидывавших в Гудзон тело. Устранение проходило быстро и технично: подъехал неприметный седан, вышли два парня в черных балахонах и прошли к багажнику, потом вытащили за голову и за ноги тело и скинули останки в реку.

Буль-буль, принимаем ванны.

Зед стоял в десяти ярдах вниз по течению и, когда труп проплыл мимо, по гримасе на лице увидел, что это был человеческий мужчина. Обычно это не привело бы ни к каким-либо действиям с его стороны. Если кого-то и отправили к праотцам, его это не касалось.

Но ветер сменил направление и принес ему слабый запах чего-то, похожего на сахарную вату.

А Зед знал только две вещи, пахнущие подобным образом: старушек и врагов своей расы. Он решил, что вряд ли под теми капюшонами скрывались Бэтти Уайт[8] или Би Артур[9], игравшие в свой собственный «Клан Сопрано»[10], а значит, наверху было двое лессеров. Следовательно, ситуация передвигалась на самый верх в списке дел.

Удачно выбрав время, убийцы начали спорить. Пока они, подойдя нос к носу, толкали друг друга, Зед материализовался за ближайший к седану столб. На номерном знаке Импалы[11] было написано «818 NPA». Других пассажиров в машине не было.

В мгновение ока он снова дематериализовался, в этот раз оказавшись на крыше товарного склада, расположенного сбоку от моста. Он ждал на высоте птичьего полета, набирая номер Куина, борясь с порывами ветра, поднимавшимися с задней стороны здания.

Обычно лессеры не убивали людей. С одной стороны, это было лишь тратой времени, потому что не прибавляло им очков в глазах Омеги, а с другой — приносило кучу проблем в случае поимки. Проще говоря, если кто-то увидел бы то, чего не следовало, убийцы не стали бы колебаться и обслужили бы его с королевскими почестями.

Наконец выехав из-под моста, Импала двинулась вправо, прочь от городского центра. Зед сказал что-то в трубку, и секунду спустя черный Хаммер появился как раз там, откуда стартанула лессерская машина.

Куин и Джон Мэтью отдыхали вместе с Блэем в «ЗироСам», но парни всегда были в боевой готовности. Стоило Зеду позвонить, троица сразу же рванула к новой тачке Куина, которая была припаркована в полуторакварталах.

По указаниям Зеда, парни мчались, стремясь перехватить седан. Пока они догоняли автомобиль, Зед, не спуская глаз с убийц, дематериализовывался с крыши на крышу, следя за лессерским куском дерьма, продолжавшим свой путь по берегу реки. Отличная новость: убийцы не выехали на большую дорогу, в противном случае им удалось бы скрыться.

Куин был достаточно опытен за рулем, и, когда Хаммер надежно сел на хвост спортивной тачке, Зед перестал строить из себя Человека-паука и позволил парням выполнять свою работу. Спустя десять миль их догнал Рейдж на своем GTO — так шансы поймать лессеров значительно увеличивались.

Перед самым рассветом Рейдж следом за ними приехал в это место. Но восход был слишком близко, так что о проникновении не могла быть и речи.

А сегодня вечером все закончиться. Время «Ч».

Какой сюрприз: Импала неплохо устроилась на подъездной дорожке. Когда облака наконец сошлись, Зед кивнул Голливуду, и они одновременно материализовались по разные стороны от входной двери. До них доносились тихие споры, те же голоса, что Зед слышал у Гудзона прошлой ночью. Очевидно, парочка убийц до сих пор спорила об одном и том же.

Три, два… один…

Рейдж распахнул дверь в дом, пнув фигню так сильно, что его ботинок оставил вмятину на металлической панели. Два лессера в коридоре резко обернулись, но Зед не оставил им шанса на ответные действия. Направив дула своих ЗИГ-Зауэров, он пальнул обоим прямо в грудь — силой выстрела парочку отбросило назад.

Рейдж приступил к работе с кинжалами, прыгнув вперед и пронзив сначала одного, затем второго. Когда вспышки белого света и хлопки исчезли, брат поднялся на ноги и застыл словно камень.

Ни Зед, ни Рейдж не двигались. С помощью инстинктов они сканировали тишину в доме в поисках чего-то, указывающего на чужое присутствие.

Стон, раздавшийся в полном безмолвии, послышался из задней части дома, и Зед быстро двинулся на звук, держа дуло наготове. Подвальная дверь на кухне была открыта, и он материализовался слева от нее. Быстро высунул голову и бегло осмотрел лестницу. Оголенная лампочка свисала с красно-черных проводов, но в лужицу света попадал лишь грязный настил из досок.

Зед мысленно выключил лампочку. Рейдж прикрывал его с лестницы, и он, избегая хлипких ступенек, дематериализовался прямо в темноту.

Внизу он почувствовал запах свежей крови и услышал слева отрывистый звук стучащих зубов.

Он снова зажег свет в подвале… и его дыхание мгновенно сбилось.

Гражданский вампир был привязан за руки и за ноги к столу. Он был полностью раздет и покрыт кровоподтеками. Вместо того чтобы посмотреть на Зеда, он крепко зажмурил глаза, будто не мог смотреть на то, что надвигалось.

Какое-то время Зед не двигался с места. Это был его личный кошмар наяву, а ощущение реальности стало настолько туманным, что он не мог сказать точно, был ли он привязанным к столу или же пришедшим на помощь.

— Зед? — раздался голос Рейджа сверху. — Ну что там?

Зед выпрямился и прочистил горло.

— Я на месте.

Приблизившись к гражданскому, он мягко произнес на Древнем языке:

— Расслабься.

Вампир вскинул голову, глаза его распахнулись. Сначала в них сквозило неверие, потом появилось изумление.

— Расслабься. — Зед еще раз проверил углы подвала, его взгляд проникал сквозь тени, выискивая намеки на систему безопасности. Но он видел лишь бетонные стены и деревянный пол, наряду со старыми трубами и электропроводкой на потолке. Ни каких камер или искрящихся источников питания.

Одному Богу было известно, как долго они еще пробудут одни, без надзора.

— Рейдж, все еще чисто? — крикнул он в лестничный проем.

— Чисто!

— Здесь гражданский. — Зед оценил состояние мужчины. Он был избит, и, хотя открытых ран не наблюдалось, не стоило даже заикаться о том, сможет ли он дематериализоваться. — Позвони парням, нам нужен транспорт.

— Уже позвонил.

Зед шагнул вперед…

Расколовшись, пол треснул под его ногами.

Сила тяжести крепко вцепилась в него жадными руками, и он полетел в свободном падении. Думал он лишь о Бэлле. В зависимости от того, что лежало внизу, это могли быть…

Он приземлился на что-то, разбившееся при столкновении: осколки этого вспороли его кожаные штаны и впились в руки, прежде чем отскочить и попасть в лицо и шею. Он продолжал держать оружие, потому что его так учили, и потому, что вспышка боли скрутила его с головы до пят.

Потребовалось несколько глубоких вдохов, чтобы перезагрузить мозги и попытаться оценить ущерб.

Он медленно сел, и звонкий треск стеклянных соколков, упавших на пол, эхом раздался около него. В круге света, падающего сверху, он увидел, что сидит окруженный блеском сверкающего хрусталя…

Он упал на люстру размером с кровать.

А его левый ботинок был повернут в обратную сторону.

— Едрена. Кочерыжка[12].

В сломанной ноге начала пульсировать боль, приводя его к мысли, что, если бы он не посмотрел на нее, то и вовсе не почувствовал бы.

Лицо Рейджа показалось в оправе дыры с неровными краями.

— Ты как?

— Освободи гражданского.

— Ты в порядке?

— Нога ранена.

— Как ранена?

— Ну, я смотрю на каблук своего ботинка и коленную чашечку одновременно. И высока вероятность, что меня стошнит. — Он с трудом сглотнул, пытаясь убедить свой рвотный рефлекс утихнуть. — Освободи гражданского, а потом будем думать, как вытащить меня отсюда. О, и обращай внимание на гвозди в полу. Очевидно, доски непрочны.

Рейдж кивнул, а затем испарился. Тяжелые шаги над головой вызвали волны пыли, спускающейся вниз. Зед потянулся к куртке и вытащил Маглайт[13]. Эта штуковина была размером с палец, но светила сильно как автомобильная фара.

С помощью фонаря он осмотрел помещение, и проблема с ногой стала беспокоить его немного меньше.

— Какого… черта?

Он словно попал в египетскую гробницу. Комната размером сорок на сорок была заставлена разными предметами, поблескивавшими в свете фонарика: масляные картины в позолоченных рамах, серебряные канделябры, украшенные драгоценностями статуи, столовое серебро. Посреди комнаты стояли коробки, скорее всего, наполненные украшениями, там же выстроились в ряд пятнадцать металлических кейсов, в которых наверняка была куча денег.

Хранилище мародеров, набитое тем, что они захватили во время налетов прошлым летом. Все это дерьмо принадлежало глимере — он даже узнал лица на нескольких портретах.

Куча ценностей прямо здесь. И кто бы мог подумать? Справа, ближе к утрамбованному земляному полу, начала мигать красная лампочка. Его падение врубило систему сигнализации.

Снова показалась голова Рейджа.

— Гражданский свободен, но не способен дематериализоваться. Куин меньше чем в полумиле отсюда. На чем ты, блин, сидишь?

— На люстре, и это еще не все. Слушай, у нас скоро будет компания. Здесь установлена сигнализация, и я ее врубил.

— Рядом с тобой есть лестница?

Зед вытер пот со лба — эта хрень оказалась холодной и сальной, покрыв обратную сторону его окровавленной руки. Он осмотрелся вокруг, и покачал головой.

— Не вижу ни одной, но как-то же они засунули сюда добычу, и я чертовски уверен, что не через этот пол.

Голова Рейджа взметнулась, брат нахмурился. Звук вынимаемого кинжала был подобен металлическому вздоху предвкушения.

— Это либо Куин, либо убийцы. Уберись подальше от света, пока я не разберусь.

Голливуд исчез из дыры в полу, его шаги стали тихими словно шепот.

Зед был вынужден убрать оружие в кобуру. Потом отбросить несколько осколков стекла во мрак. Оторвав зад от земли, он напряг здоровую ногу и пополз в темноту, направляясь в сторону сигнальной лампочки. Он прижался спиной к той штуковине, потому что здесь было единственное свободное место среди нагромождения предметов искусства и серебра.

Тишина наверху сохранялась, и он понял, что гостями были не Куин с парнями. И, тем не менее, звуков боя слышно не было.

Но потом дела пошли из рук вон плохо.

«Стена», к которой он прислонился, отодвинулась, и он упал на спину… прямо под ноги двум бледноволосым взбешенным лессерам.

Глава 4

В материнстве было много всего замечательного.