Помоги проекту - поделись книгой:
Подробный отчет AK Zensur о проведенном ими анализе «черных списков» и том, что за веб-адреса составляли остальные 98% этого перечня, можно найти на сайте организации (analysis-blacklists.pdf).
Здесь же имеет смысл несколько поподробнее разобраться с контекстом всей этой истории, воспользовавшись доводами и фактами из документов и исследовательских работ AK Zensur.
По убеждению правозащитников, блокирование веб-доступа — это в принципе неверный подход к борьбе с «детской порнографией». Сексуальные жестокости относятся к наихудшим из вещей, которые могут совершаться в отношении детей. И именно поэтому для общества так важно сфокусироваться на эффективных и соразмерных действиях в борьбе с распространением материалов, изображающих такие преступления (часто именуемые «детской порнографией»).
Начать можно с того, что факт блокирования уже является сигналом тревоги для преступников. Операторам тех веб-сайтов, что распространяют «детское порно», совсем несложно завести практику регулярных автоматических тестирований адреса на предмет того, помещен ли их ресурс в черный список — что тут же становится сигналом о возможном интересе к ним со стороны правоохранительных органов. В результате блокирование доступа работает как своего рода система тревожного оповещения для преступников.
Далее, составляемые органами «черные списки» не удастся удержать в секрете. Применяя меры блокирования веб-доступа, власти в конечном итоге публикуют сводные таблицы запрещенных сайтов. Иначе говоря, педофилы получают в свое распоряжение готовые перечни сайтов, существенно облегчающие им поиски запрещенного контента в сети.
Весь опыт работы AK Zensur и аналогичных организаций свидетельствует, что вопреки заявлениям правоохранительных органов западных стран, эти нелегальные сайты не прячутся в так называемых «государствах-отказниках» (failed states). Часто можно услышать, что основная масса контента с «детским порно» распространяется из стран, где криминальное преследование преступников невозможно. Это доказуемо неверное утверждение. Все аналитические исследования показывают, что большинство веб-сайтов из черных списков развернуты на хост-машинах в США и в Европе, с особо заметной долей в Германии. Согласно результатам анализа, проведенного германской криминальной полицией BKA, основными местами расположения подобных серверов являются следующие страны: США — 1148 сайтов, Германия — 199, Нидерланды — 79, Канада — 57.
Более того, ни один из черных списков, просочившихся на сегодняшний день за пределы правоохранительных органов, не содержит в себе ни одного веб-сайта, который был бы развернут на серверах в так называемых «странах-отказниках», препятствующих уголовному преследованию киберкриминала.
Следующий важный момент: практика быстрого удаления нелегального контента в действительности вполне осуществима. Недавнее исследование Кембриджского университета (PDF) показывает, что банкам ныне весьма успешно удается ликвидировать мошеннические (так называемых фишинг-) сайты за время порядка 4-8 часов с момента их выявления — причем ликвидации осуществляются с серверов, расположенных по всему миру. Если такие вещи вполне возможны для фишинг-сайтов обычных жуликов, то естественно задаться вопросом, а почему то же самое нельзя реализовать в ситуациях, когда речь идет о куда более серьезных преступлениях — о распространении изображений со сценами сексуального насилия над детьми?
Как доказывает практика, успешные акции такого рода через все государственные границы однозначно возможны. Еще до начала нынешнего анализа, прежние эксперименты Альвара Фройде из AK Zensur показали, что 61 веб-сайт из черных списков ему удалось закрыть в течение 12 часов — просто связываясь по электронной почте с департаментами по злоупотреблениям у соответствующих хост-провайдеров. Никто не может внятно ответить, почему государственные борцы с детской порнографией не применяют столь тривиальный и действенный подход, а вместо этого тратят время на составление и поддержку неэффективных черных списков...
При этом в заявлениях властей наблюдается отчетливая тенденция несоразмерно преувеличивать реальный масштаб угрозы обществу от детской порнографии. Хотя известно, что спрос на подобного рода бесчеловечную продукцию чрезвычайно ограничен. Еще одно недавнее исследование, проведенное Европейской финансовой коалицией (PDF), подтвердило результаты более раннего анализа о том, что не существует сколь-нибудь существенного коммерческого рынка для «детской порнографии». Даже сами разговоры о «сколь-нибудь существенном рынке» выглядят преувеличением реальной ситуации, поскольку исследования показывают, что коммерческих поставщиков изображений со сценами сексуального насилия не удалось найти вообще.
Ну и, наконец, последнее. Блокирование веб-доступа — это всегда очень приятная новость для авторитарных режимов. С технической стороны мероприятиями по блокированию веб-доступа, фактически, в национальную Сеть страны внедряется инфраструктура, которая может быть использована для цензурных запретов на доступ к любому контенту, по тем или иным причинам не устраивающему власти государства. Все это наиболее отчетливо наблюдается в авторитарных государствах вроде Китая, Ирана или Саудовской Аравии. Ныне же власти всех этих стран — дабы оправдать свою интернет-цензуру — при всяком удобном случае указывают на практику блокирования контента в западноевропейских государствах.
Подводя итог, следует подчеркнуть, что при всем этом блокирование веб-доступа в конечном счете не достигает своей (открыто заявленной) цели. Весь опыт общения исследователей с подобными блокирующими системами в других странах показывает, что реально воспрепятствовать доступу к запрещенному контенту — если он в Сети есть — все равно не удается. Но одновременно во всех странах, где имеется инфраструктура блокирования, ощутимо пострадавшими от ограничений в доступе оказываются веб-сайты, не имеющие вообще никакого нелегального контента. В Австралии, к примеру, оказывается заблокированным веб-сайт дантиста, легальный исламский сайт в Германии оказывается под запретом в Дании, а общественный активисты в Финляндии и Италии, протестующие против веб-цензуры, обнаруживают что их сайты также внесены в черные списки заблокированных — как «противозаконные».
Распространение «детской порнографии», еще раз подчеркивают в AK Zensur, — это преступление, поставленное вне закона во всем мире. И бороться с ним, соответственно, можно поверх всех государственных границ. Веб-сайты с детской порнографией — это лишь крошечная часть проблемы. Подлинная же борьба с данным преступлением требует большего, нежели просто установка фильтров-шор, которые в действительности даже не предотвращают доступа к контенту тем, кто его разыскивает. Поэтому основным принципом борьбы должен быть такой: «Удалять контент и преследовать нарушителей закона».
Кафедра Ваннаха: Инопланетяне от и до
Тема внеземного разума для ИТ-отрасли еще важней, чем тема нечисти. Здесь и контент — такой же удобосмотримый, но с некоторым оттенком наукообразности, который современный массовый человек, взращенный современным массовым образованием, вполне может спутать с наукой. Здесь и влияние на новые технологии непосредственно. Читателям «Компьютерры» со стажем излишне напоминать, что пионерским проектом в области распределенных вычислений был SETI@home - Search for Extra-Terrestrial Intelligence at Home, надомный поиск маленьких зелененьких человечков, к которому склонны многие сограждане, предпочитающие проводить время не за компьютером, а за столом, где в дни изобилия появляется даже закуска.
Хотя самые удачные с точки зрения кассового успеха образцы кинофантастики — истории не о науке, а о волшебстве. Вот «Звездные войны» — их действие происходит не в мире, описываемом наукой или монотеистической религией, а в мире магии (присутствует Сила), причем магии манихейского образца (Сила делится на Светлую и Темную). Инопланетяне из этого киношедевра ничуть не более научны чем песьеглавцы античных мудрецов. Впрочем, научность и просто логика для кассового успеха не нужны! (Хотя косвенный вклад Лукаса в развитие компьютерной визуализации весьма заметен.)
Что о внеземном разуме говорят ученые? Отбросим галантного де Фонтенеля с его простодушной Маркизой — «Разговоры о множестве миров господина Фонтенеля парижской академии наук секретаря» скорее проходят по ведомству умозрительного любомудрия, как и вольтеровский «Микромегас». Начнем обзор с ученых века пара и электричества. Итак — Уоллес. Нет, не тот сыролюбивый пластилиновый изобретатель, которого, в компании с псом-книгочеем, услужливо подсовывает поисковик. Речь идет об Альфреде Расселе Уоллесе (1823-1913), британском путешественнике и натуралисте. Он исследовал Амазонию и Малайский архипелаг, им прочерчена «линия Уоллеса», разделяющая фауны Австралии и Азии, им описан «эффект Уоллеса». Заразившись в малайских странствиях малярией, — в те времена частенько смертельной, выкашивавшей солдат и офицеров полков Британской империи почище позже изобретенных пулеметов, — Уоллес в промежутках между приступами стал размышлять над идеями старого доброго Мальтуса. Над тем, что выживают лишь самые приспособленные (а отнюдь не лучшие, как полагал Ламарк).
Размышления эти вылились в самостоятельный по отношению к идеям Дарвина вариант теории естественного отбора. Запись ее Уоллес тут же отослал в Англию Дарвину, где его идеи были высоко оценены, а термины — включены в «Происхождение видов...». Уоллесу же суждено будет ввести в научный оборот термин «дарвинизм». Ну и, — увидев своими глазами всепожирающий зеленый ад джунглей и сельвы, он будет ехидно критиковать ламаркизм, рассматривающий эволюцию природы как накопление положительных свойств, движение от хорошего к лучшему.
Но в пантеоне науки Уоллес хоть и почитаем, роль его по сравнению с Дарвином более скромна. Дело — в деталях его научной биографии. Альфреду Расселу Уоллесу суждено было усомниться в том, что естественного отбора достаточно для появления такого явления природы как человек. Ученые современники Уоллеса рассуждали об отсталых и передовых расах (не только предшественники нацистов Гобино и Чемберлен — эти суждения вы найдете и у Жюля Верна). А Уоллес то знал, что мозг дикаря ничем не уступает мозгу оксфордского профессора. И было непонятно, откуда этот мозг взялся. Окружающая среда не загружает его задачами, стимулирующими такое развитие. И вот тут-то Уоллес попался в ловушку спиритуализма; не зная, как объяснить наблюдаемый парадокс с точки зрения естественных наук, предположил что некая внебиологическая сила способствовала появлению людей из обезьян. (Речь идет именно о спиритуализме, далеком не только от науки, но и от теологии того времени — трансцендентный, потусторонний Творец не может действовать так неаккуратно, чтобы его работа могла быть однозначно идентифицирована методами естественных наук — такими как наблюдения Уоллеса.) Подобные предположения крайне неблагоприятно сказываются на научной репутации. Вот и пришлось маститому ученому заниматься странными вещами. Отрицать переселение душ, бороться за равноправие женщин... И в числе этих странных дел было обсуждение вопроса о жизни на Марсе.
Дело в том, что после работ Скиапарелли и, особенно, Лоуэлла, узревших на красной планете каналы и даже составивших подробную карту марсианской ирригационной системы, широкие слои интеллигентного населения были убеждены не только в обитаемости Марса, но и в наличии там развитой цивилизации («Аэлита», «Марсианские хроники», «Зеленые холмы Земли»). И даже Никола Тесла уверял, что в 1901 году он установил радиосвязь с Марсом. (Из-за таких-то фокусов творчество этого талантливого изобретателя и гениального сборщика средств на исследования воспринимается с некоторой иронией.)
Уоллес был в этом вопросе строго научен. В 1907 году он выпускает брошюру Is Mars Habitable?, сурово критикующую взгляды Лоуэлла. Спектрографические исследования паров воды, климат, физическая география -все противоречило наличию на Марсе и животных и ирригационной системы. (Эту работу Уоллеса было бы занятно сравнить с трудами отечественного создателя астроботаники Г.А.Тихова.) Вообще Уоллес был склонен считать человечество одиноким во Вселенной — такие взгляды, кстати, были близки к финальной позиции Иосифа Самуиловича Шкловского, введшего тематику внеземного разума в отечественную научную повестку.
А вот современный ученый, гений-астрофизик Стивен Хокинг. Он полагает, что инопланетяне вполне могут существовать. (Именно полагает — это личное мнение, а не научное доказательство, не стоит их путать!) К связи с внеземным разумом Хокинг призывает относиться очень осторожно. «Если прилетят жители других миров, то последствия могут быть такими же, как для индейцев во время прибытия Колумба в Америку — то есть не самые лучшие», — говорит он.
Почему внеземной разум может быть опасен землянам? Борьба за ресурсы? Это сюжет вечный, от «Войны миров» до «Аватара». Только маловероятно, что технологии, способные преодолевать пропасти между звездами, будут нуждаться в каких-либо видах сырья, присутствующих на голубой планете. Даже субсветовой перелет через пропасти в десятки (как минимум) световых лет будет требовать такой власти над веществом и энергией, что все потребное будет проще делать, а не искать где-то.
Какое-нибудь безжалостное исследование, вроде вивисекции? В биологию все больше и больше привносят моральные нормы. И сравните интерес, — прежде всего финансовый, — который вызывает новый гаджет от ИТ-индустрии или новый вид живых существ, обитающий в Новой Гвинее.
Охота (как в «Хищнике») — так в Англии даже лис травить запретили...
Но если задуматься, чем ещё чужой разум может быть опасен, то найти аргументы в пользу такой позиции можно. Надо только вернуться к судьбе Уоллеса. Ну чем сегодня можно объяснить развитее излишних мощностей мозга? Да теми кулинарно обработанными прачеловеческими костями, которые находят у прачеловеческих стойбищ. Беспощадный внутривидовой отбор отточил разум. И путешествуй Уоллес по Новой Гвинее с ее каннибалами, может, и не впал бы он в спиритуализм. Ну а в технологической цивилизации может выжить и идиот. Его политкорректно любят, с ним политкорректно носятся, создают условия для размножения. И это может погубить цивилизацию вернее чем ядерные войны и экологические катастрофы. Ну а подраться с соседями, — нет, не по Гроцию, щадя некомбатантов, а всерьез — со стиранием побежденного (каким будет тот, у кого наука и техника хуже) с политической и биологической карты Вселенной. Это вполне может держать цивилизацию в тонусе. Возможность Большой войны на планете исчезла где-то к 1960-му году, с появлением МБР и «бомбы-сотки», но при этом остановился и прогресс во многих областях — где межпланетные корабли, где термоядерные станции? Правда, выдающийся физик Фримен Дайсон призывает как к поискам внеземного разума, так и к ликвидации ядерного оружия (США, в отличие от России, оно действительно уже не нужно...). Но на вопрос о том, что делать, если инопланетяне окажутся агрессивными, он отвечает — «Не знаю».
Василий Щепетнев: Скупые против щедрых
С чувством умиления вспоминаются споры о том, что круче – Нетскейп Навигатор или Интернет Эксплорер, Коммандер Нортона или Волкова, какой архиватор лучше утрамбовывает файлы – arj, ha или rar. Неофиты часами просиживали за клавиатурами, строча пространные или коротенькие депеши, полные сарказма, гнева или иронии, трача жизнь сначала на фидо-конференции, а уж затем, с ростом всеобщего благосостояния, и на Интернет-сообщества. Эх, если бы ту энергию да на уборку территории, что ошибочно называют городом, или на изучение мертвых языков вежливости, или на какое-либо иное полезное дело… Но, видно, с законом не поспоришь: на полезные дела уходит не более пяти процентов общечеловеческой энергии, все остальное – в свисток. Вот и свистели.
Да и сейчас свистим, правда, не столь рьяно и по иным причинам. Поскольку видим, что жизнь раздает награды без оглядки на наш свист, даже вопреки ему. Впрочем, постоянно подтягивается новое пополнение, и вновь продолжается пустой бой. То есть для самих софтверных компаний он отнюдь не пустой, создаются и рушатся целые империи, но мы, опытные конечные потребители, ценою прожитой жизни сумели выработать потребительскую же философию: «Белые придут – станем пить белое, красные придут – станем пить красное, а в добровольцы – ни-ни!» И действительно, доказывать с пеной у рта, что ZIP лучше RAR'а – увольте. Как доказывать? Кому? Зачем?
Но до сих пор есть область кибертворчества, где определение лучшего продукта проводится наглядно и зримо. Это шахматные программы. Кто, соревнуясь, больше набирает очков, тот и лучший. Круг пользователей этими программами не столь и широк, хотя приуменьшать его тоже не следует. Шахматная горячка – это всерьез и надолго. Порой кажется все, финита, излечился человек, и год, и два проходят без срывов, и вдруг – здрасьте, меняет четырехядерный процессор на шестиядерный, и не ради новых выгодных задач, заказанных свыше, а исключительно из-за того, что записался в новый турнир International Correspondence Chess Federation. А деньги, между прочим, предназначались совсем для другого. Но, помимо нового железа, очень важно иметь новую программу, точнее, набор новых программ – настоящий боец владеет по меньшей мере полудюжиной таковых: две-три любимых и три-четыре про запас. Как рыцарь в турнире рассчитывает, что против первого противника будет биться пешим на мечах, а против второго – конным на копьях, а третьему до поединка лучше сыпануть слабительного в кисель, и побольше, побольше!
Роль шахматных программ в подготовке профессионалов экстра-класса исключительно велика. Порой, анализируя партию, видишь, что ходы, сделанные шахматистами, стопроцентно совпадают с ходами, сделанными сильнейшей на сегодняшний день шахматной программой. Это не мошенничество, не передатчик в ухе, это плоды домашней подготовки. Дома с помощью мощного компьютера (некоторые, не будем указывать пальцами, используют стоядерные системы) проверяются на прочность те или иные дебютные варианты, а на турнире проверяют, выполнили ли домашнее задание соперники.
И возникает крамольная мысль: может быть, лучше уж смотреть соревнования шахматных программ непосредственно, а не в белковом переводе?
Супертурнир шахматных программ, проходивший в японском городе Каназава с 24 сентября по 2 октября был именно таким турниром, где белковым существам отводилась роль оруженосцев, герольдов и уборщиков мусора. Историю творили существа на кремниевой основе. Как водится, вооружались кто во что горазд. Были рыцари щедрые и богатые, были скупые и бедные. Например, движок «Джонни» сражался, опираясь на восьмисотядерную систему, «Рыбка» вышла на ристалище, снабженная двухсотядерником. Рыцари же скупые обходились четырехядерниками, а самые скупые использовали только одно ядро из четырех. Знатоки говорят, что они просто не смогли переписать программу должным образом, чтобы использовать многоядерные системы. Я же думаю, что это просто от скромности, которая паче гордости.
Победила двухсотядерная «Рыбка», что, собственно, и ожидалось. Одноядерные программы довольствовались ролью мальчиков для биться, набирая редкие половинки в поединках между собой. Восьмисотядерный «Джонни» занял пятое место из десяти возможных, показав, что не в одних ядрах сила, но что-то в них, безусловно, имеется.
Собственно, главного: «кто на свете всех милее, всех румяней и белее» будет на моем компьютере, соревнование, провозглашенное восемнадцатым чемпионатом мира среди программ, не решило. Да и не собиралось решать.
Это и так все знают.
Анатолий Вассерман: Общедоступность данных
Кафедра Ваннаха: Знания, модели, факты
Достоинства, как давно заметил мудрец, есть продолжения наших недостатков. И каждой новой технологии неизбежно сопутствует новый искус. Вот двигатель внутреннего сгорания, некогда воплощённый в мастерской Отто из теоретических изысков Сади Карно. Дойдя до массового производства, — в составе самобеглой коляски, — он породил «автомобильную болезнь». Суть её — в поездке в булочную за квартал, а симптомы — приятно округлая талия и не менее корпулентное то, что под талией. Вот телевидение Зворыкина. Оно сводит интересы очень большой части населения к плоскости экрана. Понаблюдайте за пенсионерами или молодежью из нижних социальных слоев, грузчиками да продавщицами из ближайшего магазина — персонажи семейно-медицинских ток-шоу или юмористических программ для них более реальны, чем их соседи, близкие, да, возможно, и они сами.
Ну ладно, это развлечения массовые. А Арина Родионовна хороша, когда она описана Александром Сергеевичем. Мужики из «Записок охотника» — они вызывают умиление и сочувствие, только пройдя через восприятие Ивана Сергеевича. Реальность была несколько иной — не поленитесь, найдите письмо Лермонтова, писанное им Святославу Раевскому из Тархан, 16 января 1836 г. Информационная избыточность текста позволит легко восстановить слова, опущенные и замененные , что пояснит, какие особенности местного населения побуждали Михаила Юрьевича предаваться утехам драматургии, а не каким либо ещё…
А вот сейчас развитие постиндустриальных технологий порождает искус, следование которому может создать угрозу для самой технологической цивилизации. Физические кондиции массового человека индустрии ныне не слишком важны — на каждого жителя России приходится 6,3 кВт, практически десяток лошадей (энергетической лошадиной силы ни одна лошадь не развивала…). Интеллектуальные свойства массового человека потребны не в большей мере — труд на конвейерах в Юго-Восточной Азии упрощён донельзя, а простецами, прильнувшими к экрану, управлять много легче… Но вот образование, образование учёных и инженеров — именно оно тот камень, на котором воздвигнута нынешняя, рыночно-технологическая цивилизация. Да-да, рынок здесь поставлен на первое место. Ведь развитие получают только те новшества, на которые есть массовый спрос. Вспомним, как рванули по экспоненте ИТ-фирмы, когда возник массовый платежеспособный спрос на домашние компьютеры, цифровую музыку, цифровое видео… И сравним это с, — мягко говоря, — стабильностью, в которой пребывает космическая отрасль планеты, где самой надёжной до сих пор остается королёвская «семерка». Спрос!
Но и рынок пребывает в зависимости от развития технологий. Вот Первая мировая, — ну что, эрцгерцога что ли кому было жалко? Да плевать всем на эрцгерцогов, их в Шёнбрунне навалом. Другое дело — рынки сбыта. Ну не могла Британия допустить строительство Багдадской железной дороги (и простодушному русскому союзнику Босфор и Дарданеллы тоже не отдала б…). А почему — да потому, что рыночная экономика требует расширенного воспроизводства, а то предполагало увеличение рынков. Территориальное, пространственное.
Сегодня императив расширенного воспроизводства никуда не ушел — только в глобальном мире после Второй мировой он принял форму постоянного притока инноваций, обрекающих старые товары на моральное старение и побуждающих покупать новые. И дизайном тут не отделаешься — владельцы «Волг» когда-то были в шоке, увидев, что обладатели «Жигулей» могут съездить в Крым без шинельки в багажнике, с охапкой инструмента в ней… И ныне сменные панельки и стразы вызывают дружное веселье. Заменять кровавую борьбу за рынки бескровной гонкой новинок можно лишь при условии развития технологии и науки. А это требует образованных людей. Но перед образованием стоит очень серьёзный искус, созданный информационными технологиями.
Образование, во все времена, состояло в немалой степени во вдалбливании в ученика навыков и фактов, а уж дальше происходило обобщение этих фактов, интеграция навыков. А ИТ на это покусились. Сначала прекраснодушные учителя радостно разъясняли, что, в связи с наличием калькуляторов детей уже не нужно учить арифметическим операциям, есть, мол, куда более интересные занятия — формировать полноценную и гармоничную личность. Последствия такой либерализации были забавные — старый преподаватель ТФКП к середине нулевых вдруг с ужасом отмечал, что больше половины второкурсников не умеют решать квадратные уравнения…
Но появление баз данных, электронных энциклопедий, поисковых машин, всеобъемлющей сети, — все это привело к новому искусу. Ну зачем проводить лучшие годы молодости в образовательном гетто, заучивая скучные факты. Ведь всегда можно обратиться к поисковику — и вот он, нужный ответ.
Ну, встречается непонятный значок
Но бумажная энциклопедия — вещь безобидная. Стоит себе на полках, редко используется. Энциклопедии делаются не годами, а десятилетиями. Текст из неё легко опознает каждый специалист. А сеть многогранна, сеть интерактивна, сеть — место жизни многих… Вытянув из неё реферат и курсовую можно впасть в иллюзию владения знаниями. Но знания-то к этому отношения не имеют. Речь идет лишь о цепочках символов (именно этим является текст, скачанный из сети), в лучшем случае — об отдельных фактах. Которые в общую и цельную картину сложатся вряд ли… А именно общая и цельная картина способна превратиться в модель, в отражение окружающего мира. Причем модель эта должна быть динамической. Способной к развитию. Такому, которое приведёт, — в какой-то момент, — к её ломке и замене новой. Ну, на уровне науки — это смена парадигм. На уровне технологий — смена техпроцессов и комплектующих. На бытовом… Ну, вот краснокирпичные особняки, возведенные в девяностые. Их обладатели сейчас, проапгрейдив спутниц жизни, оставили их устаревшим женам. Те, столкнувшись с невозможностью содержать, пытаются продать… А тут — проблемы. Кидаются за советом, а им задают вопросы. Почему строили из кирпича, а не из ячеистых бетонов? (Ячеистый бетон уже где-то при плотности 600 кг на кубометр имеет теплопроводность сухой сосны поперек волокон…) Молчание в ответ… Почему нет системы рекуперации тепла из вентиляции? (Впрочем, как и грамотной системы вентиляции…) А результат — чрезмерный расход энергии на отопление/кондиционирование! И невозможность сбыть дорогое, но малоэффективное имущество… Ячеистый бетон в момент стройки терема был доступен — другое дело, что никому не приходило в голову поискать сведения о нем, модели его в мозгах не было… Но это — проблемы в быту и личной жизни. А в глобальном объёме противоречие между сложностью цивилизации и ее фрагментарным восприятием может породить такие процессы, перед которыми Мировые войны покажутся невинной забавой. ИТ, конечно, предлагают покупателю и e-book, рассчитанные на работу с длинными текстами, но сравните объёмы их продаж с устройствами, порождающими клиповое мышление…
Василий Щепетнёв: Самоидентификация
Признаюсь, меня несколько смущает неопределённость собственного социального положения. Действительно, быть причастием в значении существительного и юному, и взрослому человеку как-то… Зыбко, нетвердо, и вообще, как это понимать — служащий? Кому служащий? Зачем? Из каких побуждений? И если, положим, с восьми до пяти, находясь в присутствии, я, действительно, служащий, то по какой причине я продолжаю им оставаться в другое время и в другом месте? Дома, заперев дверь и занавесив окно, почему я всё служащий? Что мужик и в бане мужик, звучит совершенно не обидно. А служащий и в бане служащий… Прислушайтесь! Нельзя ли переменить участь, за собственным письменным столом вдруг взять да и стать вольным, независимым человеком?
И ведь есть же хорошее слово, настоящее существительное: интеллигент. Но в двадцатом веке его стали чураться, интеллигент в частности и интеллигенция в целом оказались в положении летучей мыши, и птицам, и млекопитающим одинаково подозрительной. То прослойкой ославят, то прокладкой. Правые клеймили интеллигенцию за то, что слюнявые либералишки отдали власть черни — будто она, власть, когда-то принадлежала либеральной интеллигенции. Левые же обвиняли интеллигенцию в том, что в светлое царство труда она норовит войти чистенькой, незапятнанной, не желая понять, что кровь и есть истинная благодать революции.
Тут, конечно, интеллигенция и сама клубок запутала, не без того. Было слово, как слово, обозначало «работников умственного труда, имеющих специальные знания в различных областях науки и культуры». Ан, показалось, что этого мало, и тогда Петр Дмитриевич Боборыкин решил, что в России оно будет обозначать «лиц высокой умственной и этической культуры», этакий чисто русский моральный феномен, как будто среди немцев лиц высокой умственной и этической культуры постоянный недород. Это сегодня Боборыкина помещают на полку третьестепенных писателей, при жизни же, в пору расцвета творчества, он считался титаном, авторитет его был высок, Шекспир, не меньше. В том числе и потому, что Боборыкин выражал настроения активной части интеллигенции. Каждому ведь приятно быть не просто работником умственного труда, а лицом высокой моральной и этической культуры. Хотя конкуренция велика, всяк норовит стать моральным эталоном. Вот и пришёл разлад в и без того недружную семью российских интеллектуалов, где каждый норовит доказать, что он один весь в белом, а остальные пять минут, как из хлева выползли. Почитайте полемику тех лет, Буренина, Скабического, да кого угодно.
Ленин своё знаменитое определение интеллигенции дал в письме Максиму Горькому от пятнадцатого сентября тысяча девятьсот девятнадцатого года. Владимир Ильич взял вышедшую из-под пера лучшего, по мнению Ленина, интеллигента, Короленко, который «почти меньшевик», брошюру «Война, отечество и человечество», взял, да и разобрал на составные части. И оказался Короленко «жалким мещанином, пленённым буржуазными предрассудками», разбираемая брошюра — «гнусной, подлой, мерзкой» защитой империалистической войны, прикрытой слащавыми фразами, а «гибель сотен тысяч людей в справедливой гражданской войне против помещиков и капиталистов вызывает охи, ахи, вздохи и истерики», после чего Ленин и вынес приговор не то Короленко, не то всему, что Короленко олицетворяет: «Это не мозг, а говно!»
Тут ещё такая деталь: когда Горького, по распоряжению Николая Второго, исключили из почетных академиков, именно Короленко и Чехов в знак протеста тоже вышли из рядов академиков. Чехов-то успел умереть, а вот по Короленко Ильич прошёлся, безусловно, зная, какие отношения связывали писателей, и, говоря «Короленко», Ленин метил и в Горького.
Слово Ильича было законом, и потому никто не спешил записываться в то самое, что не мозг. Негативное отношение к интеллигенции отражено и в довоенном издании толкового словаря Ушакова: «Интеллигент — человек, социальное поведение которого характеризуется безволием, колебаниями, сомнениями (презрит.)»
А позже Александр Солженицын подпустил тумана, предложив термин «образованщина». И куда податься работнику умственного труда? Кто ж его будет спрашивать, куда податься! Куда поставят! Дали тебе графу «служащий», вот и стой в ней, не брыкайся, жуй, что дают — сено, солому, веточный корм.
И вот так он стоял, жевал сено, когда было сено, а чаще сдобренную карбамидом солому, жевал и мечтал, как хорошо было бы, приди к власти свой брат интеллигент.
Воистину прав был воронежский писатель Алексей Шубин, подаривший интеллигенту прилагательное «слепорылый»!
Анатолий Вассерман: Цены на болванки
http://www.youtube.com/watch?v=qYtAHmkArD4?fs=1
Кафедра Ваннаха: Возвращение публиканов
Есть миф, что распространение цифровых технологий делает искусство свободным от власть имущих, да и денежных мешков тоже. Ну, вот раньше Баху требовались для творчества дворы Королевства Польша и Курфюрства Саксония и статус придворного композитора.
Гёте, предвосхищая нравы вождей «творческих союзов» тоталитарных режимов ХХ века, – Фадеева там, Ганса Гейнца Эверса, – сам трудился министром в Веймаре. (Самоубийство не вписавшегося в очередное колебание «генеральной линии» Фадеева хорошо известно, но с Эверсом было еще поучительней – этот нацист, вождь Союза германских писателей и автор романа «Хорст Вессель», после «Ночи длинных ножей» был отправлен в чулан как представитель секс-меньшинств, в результате чего его и ныне не чтут ни наци, ни, проделавшие ныне Coming out of the closet, геи).
Но это мир старый, аналоговый... А в цифровом – не так. Созданный творцом контент может свободно, с минимальными издержками, достичь потребителя. Общедоступность цифровой обработки на массово производимом харде, с помощью весьма разумного софта; возможность тиражирования цифрового продукта без потери качества; распространение по сетям с минимальными издержками и практически мгновенно... Свобода?
Отнюдь... Есть такая штука – ядерное оружие. И есть такая дисциплина – теория его применения. И вот на рубеже 50-60-х годов прошлого века, когда США безнадежно проигрывали СССР и в мощи сухопутных войск и в энтузиазме народно-освободительных движений, появилась такая теория салями, сыровяленой колбасы, нарезаемой тонкими ломтиками. Когда же надо, наконец, остановить распространение социализма ядерным ударом – после подавления Венгерского восстания, после возведения Берлинской стены...
Так и свобода: когда, после которого отрезанного ломтика она перестает быть таковой? Когда превращается в рабство, или, в крепостничество, пользуясь термином, употребленным выдающимся экономистом Фридрихом Августом фон Хайеком в его классической The Road to Serfdom.
Ну, смотреть надо, прежде всего, не на всякие там свободы слова («разрешили брехать», цитируя перестроечный анекдот), а на серьезные вещи, на экономику – «отодвигание миски» из того же анекдота.
Почему в России слова демократия и либерализм воспринимаются как ругательства – да потому, что под их флером население страны в начале 1990-х было лишено сначала трудовых сбережений, а потом и права на долю в недавно общенародной собственности.
А у людей без собственности естественно не может быть требуемой демократическими механизмами ответственности.
То, что сейчас происходит в сфере оборота носителей информации по сравнению с вышеописанным кажется невинной игрой в крысу.
Ну, вводится там налог на болванки да флэшки, ну установлен он размером в 1% от цены или таможенной стоимости. Да мелочи... Ну, выразится это в пару процентов подъема розничных цен – что вам, жалко что ли? Зато на благое дело: вознаградить творцов — певцов, композиторов, актеров – за их напряженный труд, за риск при косметических операциях. Что бы достойные, специально выделенные для коллективного управления авторскими правами люди, поделили этот процент по справедливости...
Да-да... Именно по справедливости. А справедливость как определится? Да по популярности! А популярность? И вот тут-то мы и находим в ловушку.
Любые, самые добросовестные, самые представительные социологические опросы покажут популярность лишь тех, кто «на слуху». Кто продвигается в широкие народные массы иерархическими, работающими по принципу «сверху-вниз» системами распространения информации, какими в первую очередь являются телевизионные каналы.
Движение информации по сетевым структурам неизбежно уйдет в хвосты распределения (да и переоценивать сетевую общественность тоже не стоит – что там, какой нынче процент трафика приходится на порнушку?).
Последствия всего вышеописанного очень забавны. Всё общество обложено налогом на поддержку наиболее популярных у властей деятелей культуры. Всё! И творцы малобюджетных (то есть сделанных на чистом энтузиазме) произведений культуры. И куда более многочисленные семьянины, запечатлевших первые шаги ребенка, да молодежи, запечатлевшей своих дружков-подружек, пользуясь дешевизной и общедоступностью фотовидеотехники.
Популярные деятели культуры практически получают былой, придворный статус... Феодализм возвращается – об этом уже давным-давно говорил мудрый Умберто Эко. А то, что одна копеечка с рубля поначалу, так подати феодальные поначалу бывали и еще меньше, до полушки! Теория салями, нарезаемой тоненькими ломтиками, пока не кончится, – так и со свободой...
А вот особую мерзость этой истории придает одно обстоятельство. То, что в экономику возвращается еще более древний и еще более гнусный институт – откупа. Частное управление государственными средствами, дающее простор казнокрадству и злоупотреблениям.
Римская империя, давшая западной цивилизации свое право, была классическим образчиком всевластья откупщиков. Они вошли даже в Священное Писание. Если в русском Синодальном переводе их удивительно выразительно обозвали мытарями, то в английской Библии короля Якова (King James Bible) использован менее яркий, но аутентичный термин publicans, публиканы... (Кстати, политкорректность сейчас привела к тому, что старый английский перевод заменяется новым, с нейтральными tax collectors).
И вот эти то публиканы вдруг получили шанс выйти из могильной пыли и, подобно зомби, зажить новой жизнью, паразитируя на самых передовых технологиях. Россия, кстати, тут пионером не была – в Европах о своей творческой интеллигенции позаботились еще раньше...
Поделиться книгой: