Отступники

Остальные дни до весеннего бала прошли, как в тумане. От Илии почти шарахались, видимо, благодаря ее отстраненному, засыпающему взгляду. В ней еще теплилась крошечная надежда, что старшие во всем разберутся и оправдают невиновную в глазах общественности. Что все станет, как раньше. Что наследник… не оставит в такой момент.

В вечер весеннего бала все эти глупые надежды рухнули, накрепко погребая под своими руинами остатки прошлой Илии.

Удержаться она не смогла и пришла посмотреть на весенний бал хотя бы издалека.

Приехавший наследник выглядел великолепно… Как и его спутница, которую он крепко держал за руку. На спутнице красовалось светло-зеленое скромное платье. Это была Тая.

Ночи Илия не помнила, скорчившись на кровати в своей обитой зеранитом комнате. Хотелось устроить бурю, но смысл… Разве что саму себя в процессе прибить.

Спрятавшись под подушку, она вдруг вздрогнула новой мысли, а после осторожно отпихивала подушку в сторону до тех пор, пока та не шмякнулась на пол. Натянула на голову одеяло.

Ей снилось, что наследник целует ее… соседку, очень осторожно, очень нежно, как… никогда не поцелует ее саму.

Утром, когда начался совет, который должен был решить ее будущее, Илия уже знала, каким оно будет. И собиралась отказаться… В конце концов, пусть ее, академию, она и сама сможет себя обеспечить.

Зал был полон народу. Все места были заняты одинаково серьезными, строго одетыми людьми, в руках которых находилась сейчас ее жизнь. Безуспешно Илия пыталась найти среди них родителей… пусто. Как можно было не приехать? Как… она же их дочь.

Это ранило больнее, чем можно было даже представить.

Присесть ее не пригласили. Декан поднялся, вежливым поклоном прося тишины. И, окруженный наступившим молчанием, заговорил.

— Илия, мы пришли к единственному возможному в сложившейся ситуации решению. Несмотря на то, что в обмане вас уличить не удалось, игнорировать ваши изменения нет никакой возможности. Новую клятву взять невозможно, не отменив старой. Вы — потенциальная опасность людям, даже если сами убеждены в обратном. Оставаться в академии вы, естественно, не можете. Поэтому мы вынесли решение направить вас на службу в Соты.

Илия усмехнулась. Все, как и ожидала.

— Я отказываюсь, — спокойно сказала.

Зал зашумел. Илия расслышала удивленные и возмущенные восклицания. Да-да, как же она посмела отказаться от милостыни?

Что осталось от ее жизни? Ничего… И все же она судорожно пыталась сохранить хоть что-нибудь, хотя бы свободу выбора.

— Илия, — вкрадчиво заговорил декан, — боюсь, вы не понимаете всей сложности сложившейся ситуации.

Она подняла глаза. Одинаковые лица… даже жалость в некоторых, ведь наверняка у них есть дети ее возраста. И они могли так же оказаться на вызове… так же попасть к демонам.

Да вот только не попали.

— Вы заметили уже, что на совете не присутствуют ваши родители, хотя дело касается их собственной дочери?

Что-то страшное происходило. Одинаковые чужие лица. Лучше не думать… Она через силу кивнула.

— Им не дает клятва верности Императору. Вы… понимаете?

Илия смотрела широко раскрытыми глазами, в которых медленно проступали слезы.

— Представьте, что с ними случиться, если вы попробуете к ним подойти близко или каким-нибудь способом связаться? Это может их убить.

Илия молчала. Последние светлые пятна в душе стремительно темнели.

— Ваша… сестра категорически отказывается давать клятву верности. Вы понимаете, что нормально жить после подобного отказа она не сможет? Вы… уже сломали свою жизнь, не ломайте еще и ее, а она — последнее, что есть у ваших родителей. Уйдя в Соты, вы сами откажетесь от своей семьи и дадите им шанс… оправиться.

Илия закрыла глаза и темнота в них слилась с темнотой, поселившейся внутри. Марисель… глупая сестренка, так неожиданно превратившаяся в плаксу. Марисель, посмевшая ради нее отказаться приносить клятву императору…

Она думала недолго. То, чему можно добровольно подвергнуть себя из одного упрямства, не стоит сломанной жизни единственной сестры и спокойствия, пусть даже мнимого, для родителей.

Своих слов она не услышала, слишком шумело в ушах.

— Хорошо, я согласна на службу в Сотах.

Потом Илия развернулась и твердо отправилась в комнату собирать вещи. Разрешено было взять только необходимое и первой в сумку отправилась библиотечная книга по демонам. Второй — подаренный мамой на день рождения кулон с семейной фотографией. Всем, что осталось от семьи…

Уезжала она тем же днем, в темном экипаже, ожидающем у дальних ворот академии.

Пришедший проводить декан вежливо протянул руку, помогая залезть внутрь. Весьма величественно, хотя момент портила застывшая на лице улыбка, Илия уселась на сидение. Перед тем, как дверца захлопнулась, вдруг резко повернулась.

— Декан! Скажите… Там, у них… И что же я должна была сделать? — почти неслышно, заранее боясь ответа, спросила Илия.

Декан отвел глаза. Его лицо было пустым, как свежевыкрашенная стена.

— Умереть.

Дверца захлопнулась, на живую отрезая часть души, которая не могла жить без семьи, без академии, без радушного неба над головой и полных смеха сокурсников.

Вскоре минувшую жизнь было не разглядеть даже через занавешенное темными шторками окно экипажа.

Часть 2

Глава 1

До полянки с главным защитным деревом сектора — огромным дубом оставалось минут десять хода, когда Илия поскользнулась на мокрой траве и грохнулась на землю.

Вчерашний дождь, первый из череды весенних, превратил дорожку в размытый скользкий каток. Повезло еще, что упала не десятком метров дальше, там, где склон вел прямо в глубокий овраг, заваленный буреломом. После зимней бури, ломающей деревья так же просто, как спички, а обломки зашвыривающей в самые неподходящие места, из оврага торчали острые крепкие ветки и думать, что было бы, свались Илия на них сверху, совершенно не хотелось. В лучшем случае — травмы, мало совместимые с жизнью.

Она не сразу встала, сидела, морщась от боли и разглядывала ботинки, которые давно уже держались на одном только честном слове. Да и куда спешить, все равно уже промокла и испачкалась.

Потом все-таки поднялась и отправилась дальше. Пусть эти проверки всего лишь один из пунктов инструкции, но Илия намеревалась четко придерживаться его и дальше. Потому что это ее жизнь. Хотя точно знала, что соседи давно уже относятся к подобным обязанностям спустя рукава, все равно контролировать исполнение инструкций некому.

Телька, соседка слева, напоминающая дородную деревенскую бабу, делала обход не чаще раза в неделю.

— Чего там ходить все время? — вполне резонно вопрошала, когда в редкие вечера приходила в гости или встречала Илию у себя в домике. — За века ничего не меняется, а тут в мою службу возьмет да и измениться?

Паруччи, долговязый и конопатый сосед справа, придерживался того же мнения и делал обход только в прекрасную погоду, то есть несколько раз в год.

Илия единственная упрямо придерживалась положенного распорядка и каждое утро отправлялась по намеченному инструкцией маршруту — несколько ключевых точек по периметру и центральная поляна. Охраняющими деревьями ее сектора были дубы. За год, который Илия провела в Сотах, их присутствие стало таким же привычным, как раньше был привычен гул полной жизни академии. Вспоминалось уже без эмоций, но Илия все равно старалась лишний раз не сравнивать. Прошлое — в прошлом.

Она, прихрамывая, дошла до сгустка центрального скопления живой силы — раскидистого старого дуба, в полном одиночестве царствующего на небольшой полянке, проверила окружающую ауру и, отметив, что все в порядке, отправилась домой.

Подошва правого ботинка отчетливо хлюпала. Скоро отвалится, равнодушно поставила где-то в памяти галочку Илия, а значит, нужны новые.

Когда-то она не понимала, как можно не следить за сменой фасонов каждый сезон. Теперь из всей одежды у нее были только несколько комплектов белья, пара штанов, куртка, ботинки и летние босоножки. Зимние сапоги развалились как раз когда снег сходил, то есть очень вовремя.

Не то, чтобы Илию это волновало, но ходить в чем-то нужно. А платили ей за службу в почетных Сотах всего треть от того, что платили остальным сторожам. Потому что она недоучка без диплома, опасливо косясь, объяснил староста деревни, впервые приехав к новоприбывшей сектора с объяснениями окрестных порядков. Он ожидал споров и скандалов, но Илия просто кивнула.

В принципе, при разумных тратах даже трети хватило бы на насущные нужны, если бы не одно но — Илия тратила деньги на поиски.

Вот и сейчас, возвращаясь домой, все чаще поглядывала на солнце, пытаясь определить, успеет ли к приезду обоза. Раз в неделю из деревни сторожам Сот привозили продукты, магические пластинки долгогорящего сиюсного угля и прочие вещи по заказу.

Сегодня Илия ждала предмет, на который потратила все оставшиеся после прошлой жизни деньги. Надеялась, что привезут именно то, что она искала, а не подделку, как раньше уже пару раз случалось. Хотя к тем же перекупщикам Илия старалась больше не обращаться, но мало ли обманщиком в мире?

Ожидание даже вызвало в ней какое-то подобие оживления.

Она все-таки остановилась и потратила несколько минут на сушку одежды, потому что в мокрой было еще холодно, неудобно, да и простыть можно было легко. А тут снежную пудру за вредность не выдавали, усмехнулась, но дальше мысль не развилась.

Илия давно уже привыкла думать коротко и отрывисто.

Со временем она просчиталась, телеги уже не было. Впрочем, телега волновала ее в последнюю очередь, на крыльце под небольшим навесом стояли сумки с продуктами — крупой, топленым салом, небольшим количеством свежего мяса и овощей, а сверху — завернутый в мешковину тонкий пакет.

Нетерпение было неожиданным, Илия даже улыбнулась ему, как улыбалась почти каждому пришедшему словно в гости чувству.

Очень быстро, но осторожно развернула ткань, открыв потертую, покрытую небольшими пятнами плесени обложку. Название, напечатанное тусклой желтой краской, все еще легко читалось.

'Покаяние темноряжника Трофима Сегольского'.

Осторожно приоткрыв книгу на половине, осмотрела страницы. Как ни странно, они не были отсыревшими, текст легко читался и похоже, у нее в руках действительно подлинник. Удача весьма нежданная. Илия легко улыбалась, разглядывая книгу, которая на данный момент была единственной зацепкой в ее поисках. Илия очень настойчиво искала какую-нибудь новую информацию о полученной от демонов силе и способы от нее избавиться. Хоть какой-то способ очистить себя, вернее, очистить себя хотелось вначале, сейчас искала просто по привычке, потому что подозревала, что иначе через несколько лет превратится в безобразную полубезумную отшельницу, мишень для окрестных страшилок, которыми пугают непослушных детей.

Хотелось начать чтение прямо сейчас, хотя, с другой стороны, хотелось оттянуть подольше, потому что темноряжник Трофим был известен как полоумный старик, когда-то вступивший в сговор с демонами, под старость раскаявшийся и написавший сумбурный бессмысленный текс, посвященный уже не союзникам, а 'врагам человечества'. Исследователи считали, что смысла в его труде никакого нет, один горячечный бред, но Илия надеялась убедиться сама. Или попытаться понять, ведь он был похож на нее хотя бы наличием темной силы.

А вдруг все-таки ничего не найдет?

Поэтому сначала дела. Илия затащила продукты в дом, коробки угля — в подсобку, которая при прошлой сторожихе использовалась, как хлев для козы. Ушедшая на отдых бабулька долго уговаривала Илию оставить козу себе, но та отказалась.

— Свежее молоко… потом сама рада будешь. Да и не так одиноко.

Илия молчала, тупо смотря в пол.

— Не хочу за ней ухаживать.

— Да какой там уход… воды налить да на травку привязать.

— Не хочу.

Старушка долго еще смотрела на нее жалостливыми глазами.

— Эх, девка, — сказала на прощание, усаживаясь в прибывшею за ней телегу деревенского возницы. — Э-х-х…

Коза ушла, привязанная к телеге, а Илия вернулась в свой новый дом, чтобы осмотреться получше. Одна комната, большую часть которой занимает печка, кухонный стол с полками, кровать, шкаф, забитый оставленными бабкой вещами, пара стульев. Длинная лавка под стеной, на которой навешены картинки, нарисованные красками на твердой бумаге. Цветастый самодельный ковер на полу и огороженный угол с тазиками и ковшиками, предназначенный для купания и стирки.

Илия тогда уселась на ковер, вытканные на синем поле оранжевые цветы казались ей самыми нелепыми предметами окружения, но все равно немного согревали. Долго сидела, внимательно разглядывая свою новую клетку.

Похоже, ее жизнь пройдет именно тут.

С тех пор ничего не изменилось, разве что лето сменилось осенью, зимой, опять весной. Первый раз было на что посмотреть, но потом они заскользят вокруг все быстрее и быстрее, пока не сольются в одну бесконечную полосу.

Илия проверила защиту дома — природная сила крепко, словно корнями, оплетала стены, соединяясь над крышей и чтобы уничтожить эту защиту, нужно было сначала уничтожить все охранные деревья сектора.

Природную магию от рождения чувствовали только эльфы, поэтому людям, прибывшим на службу в Соты, приходилось пару месяцев тренироваться под присмотром прежнего сторожа, учась видеть и чувствовать своего природного защитника. Илии никакого обучения не понадобилось — силу леса она увидела, как только встала перед дверью домика. Сила была похожа на зеленоватое свечение, изредка выпускающее из своей глубины желтые яркие огоньки.

Естественно, не прирожденные способности позволили ей это сделать, а темная сила демонов. Стоя в первый раз перед домиком, Илия боялась спугнуть зеленое мягкое облако своей багровой аурой и каким же огромным на самом деле оказалось облегчение, когда зеленые волны окружили ее, с интересом изучая и даже на миг не отшатнулись.

Лес принял ее так же просто, как просто отказались люди.

Впрочем, прошлое в прошлом. Сложив уголь в подсобку, кроме одной коробки, которую Илия собиралась сразу взять в дом, она уже думала только о книге.

И только в конце, уже закрывая за собой дверь, краем глаза заметила на улице движение.

Резко обернулась, почти сразу расслабилась. Под яблоней, росшей недалеко от дома, на низком бревне сидел, свалив голову на бок, человек.

Похож на очередного болезненного, который в попытках удержать ускользающую жизнь явился в сердце земли, в место рождения миров, точку, где они соединялись, как лепестки соединяются в центре цветка. По крайней мере, так считалось, хотя давно уже в Сотах ничего необычного не происходило. Но несколько веков назад на их территории были пойманы трое темноряжников, проводящих странный ритуал и с тех пор Соты оказались под охраной Императора.

Сначала Илия удивилась, отчего ее, почти официально признанную темноряжницей, отправили в место, от которых его защищают.

Но более подробно изучив книги, нынче стоящие на полках и поговорив с соседями через магическое зеркало, выяснила, что Соты не столько охраняют, сколько просто следят за их существованием. Природная сила Сот была совершенно особенной и нигде не повторялась, даже в эльфийских землях была немного другой. И само расположение Сот — шестиугольники, окружавшие центральный, отделенные друг от друга стенами лесной силы, больше ни на одно существующее в мире место не походили. Все, чем занимались сторожа — следили, чтобы вокруг ничего не менялось. Меняться, впрочем, ничего и не собиралось.

Окружающие Соты стены, кстати, выглядели не просто необычно, а и очень красиво. Как прозрачная зыбкая пелена, снизу полностью матовая, но к верху все более невесомая, расплывчатая, серебристая.

Илия теперь хорошо видела любые силовые оболочки. Конечно, не потому, что стала тщательно медитировать и проделывать массу полезных упражнений. Нет, это новая темная сила позволяла ей смотреть, всего лишь немного перестроив зрение.

А еще, кроме силы она иногда видела некоторые другие вещи. Бывало, вокруг людей возникали цветные вспышки и однажды Илия догадалась связать их с человеческими эмоциями. Телька, например, часто врала, отчего из нее кляксами выплывал оранжевый дым. А Парручи имел вначале на Илию виды, отчего вокруг его бедер плавали алые волнистые змеи.

Привычно сосредоточившись, Илия глянула на незнакомца, сидящего у дома — синие потоки старой боли вокруг головы. Давние. Значит, точно один из смертников, прибывший в последней попытке сохранить жизнь, посетив место рождения мира, по преданиям способного сотворить чудо, даже если просто находится на его территории. А уж если выбраться к центральному, нежилому квадрату, где даже сторожа нет…

Позади дома у Илии разместилось несколько заброшенных могилок. Две из них она была вынуждена копать сама, когда двое из приехавших за чудесным излечением умерли, так и не получив желаемого. Остальные, к счастью, уезжали раньше, убедившись, что в Сотах помощи им искать бесполезно.

Ни одного излечившегося на ее памяти не было. И все равно она не могла сказать этому человеку, приехавшему с обозом, а значит, перенесшего долгую трудную дорогу, что он ехал зря.

Илия принесла ему воды. Напоила, придерживая голову.

— Давай в дом пройдем? Я тебя уложу в кровать, там удобнее, — предложила Илия. Проблем от этих фанатиков было море, но ведь это не повод бросать умирать человека совсем одного? Тем более что никто не застрахован…

Мне хотя бы ехать никуда не придется, горько усмехнулась Илия.

Парень перевел на нее мутные светлые глаза. Да уж, с такой красотой можно и не жить, подумала Илия. Опухшее вытянутое лицо какого-то блеклого молочного цвета, неосмысленный взгляд, потрескавшиеся до корки узкие губы.

— Слышишь? — Илия легко тряхнула его за плечо.

— Нет, спасибо, — ответил, наконец, чужак. — Я тут посижу.