Помоги проекту - поделись книгой:
– Но пленение души и избавление от мук смерти это все таки разные вещи, – возразил барон.
– Вы правы, – тяжело вздохнув согласился старик. – Но плененная душа после исполнения ритуала должна была обрести свободу. Так меня заверили. И заверения заказчика показались мне правдивыми.
– Вы знаете что это за ритуал?
– К сожалению, нет. Это личное дело заказчика. Мы не имеем право требовать от него объяснений.
– Но вы согласились на пленение души. И не потребовали объяснений?!
– Не только на это. Наш Ловец должен собрать несколько, скажем так, ингредиентов. И не только на земле вашей родины.
– А если магический ритуал вашего заказчика направлен во зло. Если погибнут люди. Как вы могли взяться за исполнение заказа, не убедившись в его безопасности? – Карл не мог сдержать себя, его раздражала рассудительность и равнодушие старика.
– Наши астрологи проверяют заказы и после того как выносят заключение об их безопасности для нас, мы беремся за дело.
– Для вас? А как же остальной мир? – удивился Карл.
– Нас мало интересует остальной мир, – произнес старик. – К тому же на моей памяти Гильдия не исполняла никогда заказы, приведшие к чему-то страшному. Люди в основном преследуют свои корыстные цели, не выходящие за пределы их сугубо ограниченного мировоззрения.
Карл не нашелся что сказать в ответ. Возражать и спорить было бессмысленно. Искусный Мартерос жил слишком долго, чтобы его возможно было переубедить и перевоспитать.
– Я могу узнать имя заказчика? – спросил напрямую Карл.
– Это конфиденциальная информация. Мы не можем ее разглашать.
Карл нахмурился. Ниточка, ведущая к концу его расследования, оборвалась.
– Хотя впрочем. Только из уважения к Великому Магистру Драконов. Заказчик принадлежит к ложе Морской Гидры. – Неожиданно добавил старик.
– Вы хотите сказать, что заказ поступил от ложи? – тут же уцепился Карл.
– Я этого не говорил. Но человек, заключивший с нами договор, является магом ложи Морской Гидры.
– Вы можете сказать, кто из ваших Ловцов исполняет заказ?
– Нет. Но я могу вам передать список оставшихся ингредиентов и места их возможной добычи. Это все чем я могу вам помочь.
Искусный Мартерос медленно поднялся из-за стола. Аудиенция закончена. Гостям пора уходить, но у Карла остался последний вопрос:
– Как вы думаете что за ритуал готовит венецианец?
– При встрече он говорил что-то о Цветке Изначалья, но что это и зачем он нужен, я не знаю. В нашей библиотеке нет никаких сведений ни о каком Цветке Изначалья. Прощайте, барон Мюнх. Было приятно познакомиться с вами. Возвращайтесь назад в деревню. Привратник проводит вас. Он и передаст вам список оставшихся ингредиентов.
Карл и Миконя встали, коротко поклонились и вышли из кабинета Главы Гильдии Ловцов Искусного Мартероса.
Глава 12
Многоглазый Шляпник
Второй раз о странном Глазастом Шляпнике Дамир вспомнил нескоро. Прошло несколько длинных недель, заполненных уроками, посещениями школьной Библиотеки, где они корпели, не поднимая головы над учебниками, занятиями с бароном. Правда занятия скоро оборвались. Карл Мюнх уехал куда-то по служебной надобности, оставив его на попечения гувернера, помогавшего делать уроки (а задавали преизрядно) и Лоры Ом, правда она приезжала только под вечер из служебного присутствия. И все эти две недели Старх и не вспоминал о неосторожном обещании Дамира. К тому же школьная жизнь схватила его за шкирку, да бросила в омут с головой.
По большей части Старху нравилось учиться. И он быстро догонял своих сверстников. Казалось наверстать четыре года учебы за каких-то пару месяцев задача непосильная, но он отдавал всего себя знаниям, учебникам. Порой выползал из-за рабочего стола глубокой ночью и с трудом находил в себе силы доплестись до постели. Если бы Миконя обнаружил его поутру в кровати не раздетым, как есть в школьной форме, то отругал бы сурово, да взялся бы с чувством, с толком, с расстановкой. Не позволил бы пересиживать над книжками, мучить себя сверх меры.
При всей любви к учению и предметам, Старх порой на дух не переносил учителей, которые эти предметы преподавали. Так самым нелюбимым учителем Старха стал легендарный на всю школу Стопкинпалыч, или Роман Павлович Федулов. Стопкинпалычем же его прозвали сами ученики за неумеренную любовь к выпивке. При этом прозвище произносили с белой завистью и придыханием. Для парней Стопкинпалыч был сродни школьному герою, о его пьяных похождениях ходили легенды, а уж о совместных попойках с учителем истории Вересовым, интеллигентным господином в строгом костюме и больших очках, всегда аккуратным, вежливым и обходительным сочинялись порой истории одна другой фантастичнее. Преподавал Стопкинпалыч географию, и очень любил свой предмет, куда больше правда обожал своих учеников, в особенности учениц, с которыми часто заигрывал прямо на уроках, позволял себе замысловатые двусмысленности. Старха же Стопкинпалыч вообще не замечал, словно за партой и не человек сидит, а так пустое место, клякса досадная. Вот Радиму же и Дамиру не повезло до ужаса. На каждом уроке он спрашивал их что-нибудь про Кабботанию, про Великий Сарабовинский ледник или про тектонические плиты. И не приведи Господь ответить неправильно, или того хуже молчать, не зная что и сказать по теме, Стопкинпалыч мог из себя выйти, накричать, да поставить «двояк» в журнал, сделав соответствующую запись в дневнике, после чего порки не избежать. Умел Стопкинпалыч взрослым в глаза пыль пустить, доверие завоевать при личных встречах. Да и замечание в дневнике витиевато написать, чтобы обязательно до ремня, тоже умел. А в особенности Стопкинпалыч терпеть не мог, когда на его уроке ребятня начинала болтать о чем-нибудь своем. После первых проб и ошибок, и работами над ошибками Стопкинпалыч пацанам и девчонкам начисто отбил охоту трепаться на уроках не по теме. А тут Дамир наклонился к Старху и еле различимо спросил его:
– Ну, ты готов странного Глазастого Шляпника увидеть?
Старх, к тому времени успевший благополучно забыть об этом Шляпнике, тут же все вспомнил. И парней, собравшихся начистить лицо Дамиру, и свой гнев, чудом не выпущенный на волю, и любопытство, вызванное предложением Дамира. Он спросил:
– Да кто он такой твой Шляпник? Чего это ты вдруг о нем вспомнил?
– А вот и не вдруг, – неожиданно обиделся Дамир. – Не было его очень долго. Я давно следил, думал появиться, а его все нет и нет. Не мог же я тебя привести к пустому дому, да пшик показать. Ты бы разозлился. Подумал, что я пустобрех какой.
– А чего интересного в этом Шляпнике то? – спросил Старх, мельком бросив взгляд на Стопкинпалыча, который что-то увлеченно рассказывал возле карты.
– Да ты что, его видеть надо, чтобы понять. Пацаны говорят, что это страшный человек, он ночами по улицам за людьми охотится, потом убалтывает, завлекает к себе, обещает горы златые, а как только человек к нему в дом попадает, то назад уже дороги нет. Что он там с ним вытворяет, никто не знает. Только он страшный, на него посмотришь, от страха сойти с ума можно. Говорят, он черный колдун. И по ночам людей на алтаре во имя своих скотских богов режет.
– Да с чего ты это все взял? – удивился Старх. Видел он колдунов, но вот чтобы людей на алтарях, это уж явно перебор какой.
– Да пацаны говорят, зуб дают, клянутся на «зыке». А уж если на «зыке», то сам понимаешь, это точняк, вернее не бывает, – горячо зашептал Дамир.
– Да быть того не может, пока сам не увижу, то не поверю, – твердо заявил Старх.
– Вот и я тебе о том. Сегодня после уроков айда на Шляпника смотреть. Он как раз вернулся в город. Его несколько недель не было. Небось на шабаш какой ездил, или куда еще…
– Да ты что. Шабаш только у ведьм бывает.
– А ты откуда знаешь? Может у колдунов тоже какой конвент есть, или конференция там.
– Ты откуда такие слова умные знаешь? – удивился Старх.
– Папа иногда на подобные штуки ездить. Мама правда не любит когда он на конвенты ездит, он все время там выпивает, вот она и злобится.
– У тебя папа что колдун? – поддел Дамира Старх.
Дамир обиделся, хотел было отвернуться и больше не разговаривать, но вместо этого горячо, с придыханием зашептал:
– Будешь обзываться, я никого тебе не покажу. О Шляпнике можешь забыть. Нельзя вот так…
– МОЛОДЫЕ ЛЮДИ! – раздался над головами Старха и Дамира суровый, напоенный злостью голос Стопкинпалыча.
Дамир вжал голову в плечи, пригнулся над партой, ожидая заслуженного подзатыльника. Как же они забыли о грозном географе, не терпящим невнимательности к себе, и к своему предмету. За ошибку надо платить, и с платой Дамир смирился.
Старх же голову поднял и смело посмотрел в глаза Стопкинпалычу. Подумаешь, страх великий – рассерженный учитель. Что он может сделать? Да, допустили ошибку, нельзя так неуважительно трепаться на уроке, хотя очень хочется. Сам же Стопкинпалыч и виноват, рассказывал бы с интересом и упоением, так никто бы и рта не открыл, не из боязни, а из интереса. А так на уроке заснуть можно от скуки.
Стопкинпалыч не привык к тому, чтобы ему так дерзко в глаза смотрели. Нахальные ученики встречались, наглые тоже, но он с них быстро и нахальность и наглость сбивал. Завалить «двояками» и замечаниями, поспрашивать пару месяцев подряд на каждом уроке, пересадить на первую парту, чтобы не скрылся от справедливого возмездия, оставить раз десять после уроков на штрафные часы, и вот уже непререкаемое послушание завоевано. Хотел было он и Старха окоротить, только вот посмотрел ему в глаза, и замер. Было в этом хрупком мальчонке что-то стальное, несгибаемое, и Стопкинпалыч в первый раз на памяти учеников отступил, вернулся к карте и продолжил урок, словно ничего не случилось.
– Силен, мужик, – уважительно в спину сказал Радим.
Старх не шевельнулся и не ответил.
По окончании урока Стопкинпалыч поспешил свернуть карту и, взяв учебники под мышку, ретировался из класса.
В тот же момент класс взорвался. Мальчишки и девчонки бросились на разные голоса обсуждать произошедшее, выпустив из виду виновника публичного поражения Стопкинпалыча.
Улицу заливало по-осеннему яркое солнце. В Невской Александрии так редко случались солнечные дни, что казалось даже камни мостовой, кирпичные и деревянные дома радуются солнечным лучам. Лениво подставляют бока теплу многочисленные мосты и памятники, засиженные сыростью и голубями. Раскачиваются в такт солнечным лучам деревья и решетки парков и садов, скверов и улиц. Все радуется редкому гостю в этих краях. Даже ребятня носится по улицам, играя в «казаков-разбойников», «войнушку», «чижа», «штандер», «салочки» и «городки».
Никто не обращал на трех мальчишек, сворачивающих с шумной солнечной улицы в тесный мрачный переулок. Мальчишки о чем-то увлеченно разговаривали, забросив ранцы на плечи.
– А чего это Стопкинпалыч отступил? – вопрошал Дамир. – Никогда с ним такого не случалось. Может он заболел чем-то заразным. Как бы не подхватить.
– Да брось ты, у него просто недопой накануне случился, вот он головой и страдает. А по плохой голове ни до чего дела нет. – Высказал версию Радим, взъерошив рукой непослушные белобрысые волосы. – А ты как думаешь?
Старх почувствовал, что обращаются к нему. Он знал почему Стопкинпалыч отступил, только вот сомневался в том, что стоит об этом говорить пацанам. В лучшем случае не поверят. В худшем на смех поднимут, придумают какую-нибудь потешную кличку, от которой до конца школы не отделаться. А он знал точно, чего испугался Стопкинпалыч. Ведь он увидел в глазах Старха стальную решительность, ту самую что позволила ему уничтожить стаю оборотней, ту самую что подняла руку на матерую. Он не собирался пугаться, сдаваться и отступать. Он готов был драться до конца. Стопкинпалыч увидел в его глазах кровь. Она испугала его. И она пугала самого Старха. Что случилось с тем добрым мальчишкой, гонявшим по окрестным деревенским лесам с Пиратом и Михеем, придумывая разнообразные шалости и игры. Он не был похож на самого себя. После той злой ночи, нападения стаи оборотней на деревню, он стал другим человеком. И это пугало больше всего.
– Так чего ты думаешь по поводу Стопкинпалыча? – переспросил Радим.
– Ничего не думаю, мало ли чего там с географом стряслось. Может он меня испугался? – сердито буркнул Старх.
– Точно. Как посмотрел на твою хмурую морду, так сразу и обделался, – прыснул смехом Дамир.
Через секунду хохотали уже все трое.
Они еще долго шли вперед по узкой улочке, разговаривая о том о сем, обсуждая Стопкинпалыча, как ему теперь туго придется, ведь один раз отступил, показал спину, теперь классы ему на шею сядут, авторитет долго придется восстанавливать. Вспоминали потешные истории о географе, ходившие по школе, и сами не заметили, как оказались на маленькой площади, окруженной каменными домами с высокими готическими башенками. Двухэтажный деревянный домик с застекленным балконом, крыльцом с перилами и резными балясинами, и поворачивающимся из стороны в сторону красным флюгером-петушком выглядел, как ни странно, совсем неприметно. Если не знать куда смотреть, то можно и мимо пройти. Только вот Дамир знал об этом домике.
– Мы пришли, – отчего-то прошептал он и показал на дом с красным флюгером. – Смотрите, он тут живет.
– Кто живет и почему ты шепотом? – громко спросил Радим. Ему никто не позаботился рассказать о Многоглазом Шляпнике, и он шел с мальчишками, потому что с ними было весело и интересно.
– Тсс! – зашипел Дамир. – Я тебе потом расскажу.
– А ты уверен, что Шляпник сейчас дома? – спросил Старх. Что-то ему не верилось, что в этом мирном уютном домике может жить кровавый колдун, приносящий людей в жертву силам тьмы.
– В это время он обычно спит. Он из дома только вечером выходит.
– А ты то откуда знаешь? Следил что ли? – спросил Старх.
– А может и следил, – обиделся Дамир на такое неверие. – Я летом думаешь чем занимался. У меня времени полно было. Вот как узнал об этом Шляпнике, так и решил его на чистую воду вывести.
– Мужики, вы о чем вообще говорите, – недоумевал Радим. Ему почему-то было очень неуютно на этой улочке, да и домик с кровавым флюгером не внушал доверия.
– Ну и если он сейчас спит, то чего мы делать будем? Торчать до вечера пока он на улицу не выползет? – спросил недовольно Старх.
Пообещал показать Шляпника, привел неизвестно куда, а тут ничего интересного, кроме этой старой развалюхи с неказистым крылечком, да ржавым флюгером.
– А мы сейчас подойдем поближе к дому, и попробуем в окошки заглянуть. Видите третье окошко справа от крыльца, он вот там любит днем спать на диване. Как развалится, книжками обложится. Я его там несколько раз видел, – предложил Дамир. Ему было очень обидно, что друзья не верили. Он пригласил их показать самое сокровенное, свою тайну, а они так отнеслись к нему.
– Да мало ли кто там может дрыхнуть внизу, – включился в игру Радим. – Пошли показывай свою чудо-юдо.
Дамир решительно зашагал в сторону дома. Приятели последовали за ним.
Приблизившись к неказистому крыльцу, Старх почувствовал присутствие в доме чего-то несомненно магического, обладающего очень большой силой. Существо спало, погруженное в умиротворенность. Он оглянулся на друзей, но увидел, что они ничего не чувствуют. Дамир пытался, не скрипя ступенями, взобраться на крыльцо, чтобы проверить входную дверь, а Радим примеривался к окну, оглянулся в поисках какого-нибудь приступка.
Отчего-то Старх вдруг испугался. Он твердо знал, что должен сейчас развернуться и бежать от этого мирного, уютного домика куда подальше, но он не мог с места сдвинуться. Как мальчишки посмотрят на него, если он бросит их здесь. Струсил, сдрейфил, сыкло деревенское. От этого проклятья ему будет вовек не оттереться. Откуда-то возникло ощущение надвигающейся беды. Старх вздрогнул, когда его окликнул Радим:
– Все готово. Зыреть будешь?
К указанному Дамиром окошку была приставлена перевернутая каменная урна, мусор из нее был вывален прямо на мостовую.
– Чур я первый, – взвился на урну Дамир и припал лицом к окошку. Он застыл на несколько секунд, закрывшись от дневного света ладонями, сложенными лодочками.
По телу Старха пробежали мерзкие мурашки. В воздухе разливалось что-то тягучее, угрожающее. Сущность, спящая в мирном домике с красным флюгером, просыпалась. И Старху совсем уже не хотелось знакомиться с Многоглазым Шляпником. Тьма навалилась на Старха, он с трудом удержался на ногах, казалось, небесный свод обрушился ему на плечи. И в то же время он почувствовал взгляд, спокойный до отвращения равнодушный взгляд проснувшегося зверя, оглядывающего свои владения. Только бы он не обратил на них внимания, только бы он снова заснул, не заметив маячившего мальчишку в окне. Только бы…
Зверь, словно бы услышал мысли Старха, и резко обернулся, посмотрев в окно.
Дамир внезапно вскрикнул и навзничь свалился с урны на мостовую.
Старх увидел как разбуженный зверь вскочил с постели и метнулся к входной двери.
Бежать! Не оглядываясь, не теряя ни секунды! Бежать! Старх понимал, что это единственный путь к спасению. Бежать и надеяться, что зверь не станет их преследовать. Не все любят спринтерскую пробежку сразу после сна. Старх хотел было уже припустить прочь от страшного дома с красным флюгером, уютная ловушка для наивных уличных мальчишек, теперь он верил что в этом доме обитает колдун и угодить на его алтарь под ритуальный нож Старху совсем не хотелось, но Радим застыл, словно гипсовая статуя. Дамир продолжал лежать на мостовой, даже не пытаясь встать. И в ту же секунду странное оцепенение охватило и Старха.
Меж тем входная дверь отворилась и на крыльцо медленно вышел высокий пожилой господин в темном расплывчатом костюме, словно в этом месте кто-то пролил чернильницу на ткань бытия и спешно попытался заретушировать свою оплошность. Господин в черном двигался очень плавно, словно перетекал с одного места на другое. Но не это поразило Старха. На вытянутом резко очерченном лице, лишенным растительности, на крючковатом носу с хищно раздувающимися при дыхании ноздрями сидели огромные круглые очки в красной роговой оправе. Таких больших очков Старху не доводилось видеть. Но очки были безбожно разбиты. Густая сетка трещин разделила стекла очков на сотни крохотных осколков и из каждого осколка на мир смотрел отдельный живой черный глаз. Теперь Старх понимал, почему господина в черном называли Многоглазым.
Многоглаз на мгновение остановился, спрятал руку в черной перчатке с вышитым крестом за спину и тут же, словно дешевый фокусник извлек высокую широкополую шляпу, обшитую по тулье клыками какого-то хищника, с большим кровавым глазом по центру. Он водрузил ее на голову и резким движением артиста перед публикой расправил пепельно-серые длинные волосы, лежащие на плечах и спине, будто диковинный капюшон.
Шляпник плавно спустился с крыльца и внимательно осмотрелся. Его цепкий ледяной взгляд скользнул по лежащему Дамиру, застывшему Радиму и переключился на Старха. В этот момент Старх почувствовал, как в его голову проникли чужие липкие щупальца. Они заползали все глубже и глубже, извлекая все его воспоминания, все его мысли и желания, взвешивали, оценивали и возвращали назад. Тонкие губы Шляпника растянулись в презрительной ухмылке:
– Мальчишки, дрянь, рвань, – произнес он хриплым прокуренным голосом. – Что вам надо? Как вы нашли меня?
Шляпник зажмурился и сотни его глаз, выглядывавших из осколков очков, закрылись. Он облизнулся, словно предвкушая изысканную трапезу, и расхохотался.
– Вы сами ко мне пришли. Вас никто не тянул и не заманивал. Вы сами выбрали этот путь. Теперь пеняйте на себя. Я не отпущу вас. Мне так редко удается увидеть зрячих людей.
Шляпник рассмеялся, поднял руку в перчатке с крестом и щелкнул пальцами. Распластанный по мостовой Дамир дерганными движениями поднялся на ноги, словно он был не человек, а марионетка. И порывистыми резкими шагами направился к деревянному дому с петушиным флюгером. Он шел не сам, его заставляли передвигать ноги, а в глазах Дамира плескался животный ужас и отчаянье. Вот он поднялся на крыльцо и, не оглядываясь, скрылся в доме. Внимание Шляпника переключилось на Радима, и он повторил путь приятеля.
Они влипли. Они вляпались. Они погибли. Бились хрупкими мотыльками в голове Старха обреченные мысли.
Шляпник плавно повернулся к нему, щелкнул пальцами…
Старх ничего не мог с собой поделать. Он больше не управлял своим телом. Шаг за шагом он приближался к крыльцу и распахнутой двери, и ему все больше казалось, что этот дом и не дом вовсе, а жуткое безумно голодное чудовище с разверстой пастью. И он шагал прямо монстру в пасть под аккомпанемент безумного злого смеха Глазастого Шляпника.
Глава 13
Равноценный обмен
Островной Лис старался сохранять спокойствие. Сегодня все решится. Сегодня он перешагнет за грань, после которой назад дороги не будет. Впрочем, зачем себя обманывать, дорогу назад он для себя уже давно отрезал. Заложил взрывчаткой и вознес на воздух. Теперь для него только один путь. И либо он победит и получит все, либо проиграет, и тогда уж лучше самому прочитать заклятье развоплощенья и превратиться в ничто, нежели чем попасть в руки подестов Тайной Тройки. Кому как не ему знать об их возможностях. К тому же они постараются, чтобы он не смог рассказать об их участии в заговоре против Верховного Магистра.
Лэл Дарио Винченцо Ноччи чувствовал себя неуютно в салоне собственного экипажа, направляющегося ко Дворцу Морской Гидры. Он все время выглядывал наружу через расходящиеся во время езды ажурные занавески. Ему казалось, что его везут на казнь. И возле Дворца его ждет почетный эскорт боевых магов, чтобы препроводить его в тюрьму. Хотя зачем тюрьма, если его можно будет уничтожить прямо на месте, как особо опасного смутьяна и заговорщика.
Островной Лис решительно отодвинулся от окна и откинулся на спинку кресла. Надо взять себя в руки. Успокоиться и не вести себя как сопливый мальчишка, впервые почувствовавший бурлящую в жилах магическую энергию. Иначе дрожащими руками и бледным запуганным видом он сам себя выдаст.
Поделиться книгой: