Умный дом

Роботов гонял. Теперь, значит, не гоняет. Причем всегда папа и никогда мама. Почему?

– Пойдём, - скучно сказала Ольга. - Ничего тут нет.

Под вторым углом картины Егор без особого удивления обнаружил следующую надпись: "Затем на тень". Если следовать той же логике, тень стоило искать на часах в подвале. Нижний правый угол сообщил "Останови именем", а последний озадачил тройкой или буквой "З", возле которой вился толстый червяк с поперечными полосками-ножками.

Система управления люком оказалась несложной, а тень от штыря на циферблате протянулась к дальней стене. Егор раздвинул банки с ананасами в сиропе, но ничего странного на стене не обнаружил. Так, неровная штукатурка. Впрочем, он бы и люк в кухне сам не нашёл.

Банку ананасов Егор открыл на обед.

А на следующий день всё рухнуло в тартарары.

* * *

Маслов смывал "макияж" на лице. Здесь приходилось быть особенно тщательным, Егор буквально носом вёл по холсту и ничего, кроме крохотного сиюминутного мазка, вокруг себя не видел. И лишь в какой-то момент, разгибая затёкшую спину, повёл глазами вбок.

На него внимательно смотрел живой янтарный глаз.

Егор придушенно пискнул и отпрыгнул, своротив стул и едва не опрокинув бутылочку с растворителем.

А дедуля-то оказался - привет демонам сознания!

Острый взгляд жёлтых глаз неотступно следовал за Егором, подбородок теперь украшала мефистофельская бородка, в заострённом ухе (эльфов-гоблинов, говорите, не было?) болталась тяжёлая серьга, а из-под нижней губы торчал кверху острый желтоватый клык.

Клык! А вовсе не шрам.

Вполне логично было бы дедуле прорвать сейчас холст и выбраться наружу, Егор заработал бы инфаркт, только и всего. Но вместо этого позади раздалось механическое:

– Гость нужна помощь?

Маслов сделал повторный кульбит и налетел на компьютер. Системный блок неожиданно легко - как картонный - отлетел в сторону и брякнулся на пол. Марвин проводил его взглядом.

– Нет, Марвин, - прохрипел Егор, - Помощь не нужна. Иди на кухню.

Ну картина. Ну жутенькая. Но зачем же стулья ломать?

Егор уселся прямо на пол, руки мелко дрожали. Машинально отметил, что из валяющегося системного блока не торчит ни одного провода, да и задняя стенка на удивление гладкая, без единого отверстия. Потом зачарованно протянул палец и нажал на толстую кнопку. Системный блок подморгнул зелёным индикатором, на столе уютно засветился монитор.

Беспроводные технологии, да? Пожалуйста, пусть это будут просто беспроводные технологии.

Надо кому-нибудь позвонить. Хотя бы сказать, где он, чтобы в случае чего... А в случае чего? Чёрт, да у него же небось денег на счету не осталось, он же каждый вечер трепался.

Срывающимися пальцами набрал номер. Долгие гудки, как и положено в фильме ужасов. А сейчас Марвин вооружится бензопилой и...

– Ну?

– Серёг, это Маслов, - Егор внезапно понял, каким бредом прозвучат его страхи. - Я тут, знаешь, возле Дубны подхалтуриваю.

– Ну?

– Да нет, я знаешь, хотел спросить... Посёлок Заречье возле Дубны, там дома дорогие?

– Н-ну, я, думаешь, помню? Смотреть надо. Тебе срочно?

– Да, в общем, нет... Я пока так, присматриваюсь. Я попозже позвоню.

– Ну давай.

По крайней мере, если что, Серёга должен вспомнить название, - ядовито прошептал внутренний голос. Клыкастый старик с портрета смотрел презрительно.

Маслов подтащил к себе системный блок и задёргал крышку. Та легко выскочила из пазов, открывая компьютерную начинку.

Пыль. Очень много пыли. Егор не слишком хорошо представлял себе, как должен выглядеть компьютер изнутри. Но абсолютно точно, не так.

В мохнатых ошмётках тихо светились гранёные голубые октаэдры, окружённые сетью закорючек, которые хотелось назвать рунами. Закорючки были выпуклыми и будто восковыми, а крепилось всё хозяйство к стеклянным пластинам.

Беспроводные технологии, да?

Сколько у него осталось денег на телефоне? Где-то семь баксов. И было где-то семь. Неделю назад. А он каждый вечер трепался...

Или ему только казалось, что трепался?

Он полез в интернет, уже не смущаясь тем, что раскуроченный системный блок валяется в трёх метрах от монитора с клавиатурой. И через пять минут тихо вышел из кабинета. Остаток вечера до Ольгиного появления он просидел в ванной: там было меньше места и закрывалась дверь.

– Я тебе сейчас кое-что покажу.

Портрет сверкнул на них жёлтым глазом. Очищенный клык в свете лампы тошнотворно поблёскивал.

Ольгин взгляд оставался спокойным и задумчивым. Егора прорвало:

– Молчишь? Тебя это не удивляет, да?

– Я подозревала... что-то в этом роде, - она закусила губу.

Егора колотило крупной дрожью.

– И что - дедушка был вампиром? Вервольфом? Или дореволюционным ролевиком - привет Толкиену? Купил зубки в магазине приколов? - он уже орал.

– Хозяин нужна помощь? - осведомился Марвин. Чёрт, как незаметно он подкрадывается!

– У хозяина всё в порядке, - ровным голосом ответила Ольга. Янтарные глаза портрета смотрели осуждающе.

– А это ты видела?! - Егор пнул системный блок. Ошмётки пыли разлетелись в стороны. - И как оно работает по-твоему, на волшебном чихе?! А что сюда мобильную связь только через полгода проведут, ты в курсе? Тут покрытия вообще нет - никакого!

– Гость нужна помощь?

– Не нужна гостю помощь! Гостю нужны объяснения.

– Сядь! - прикрикнула Ольга. - Марвин, иди на кухню.

– Марвин должен помогать хозяин. Марвин должен защищать хозяин.

– Сядь, - повторила она. - Иначе он переключится на программу защиты, и я вообще не знаю, что будет.

Маслов застыл, тяжело дыша.

– Я бы рассказала раньше, но ты бы не поверил.

– Я и сейчас не поверю, - угрюмо заверил он. - Я в эту чушь вообще не верю.

Тень скользнула по холсту, словно портрет усмехнулся. Ольга опустилась в кресло, подтянула колени к подбородку.

– Понимаешь, я по происхождению - что-то вроде ведьмы...

Конечно-конечно, готика рулит. Сейчас с карниза спикирует ворон, а у Ольги вырастут вампирские клыки. Как у дедули, только наоборот.

Егор не замечал, что отодвигается всё дальше и дальше, пока не упёрся в стену.

– Ты не бойся. Дело в том, что когда родители погибли... Нет, ну ты сам подумай, как я могла тебя предупредить? Ты бы вообще сюда не поехал...

* * *

Возле Оленьки всегда был папа. Мама, конечно, тоже была, но будто бы неподалёку, шагах в трёх - так ей казалось. Если нужна была помощь, она бежала к папе, а уже потом отчитывалась маме - для порядка.

Впрочем, ещё чаще она молчала и добивалась всего сама. Ольга вообще была ребёнком тихим, но упёртым.

Лет в двенадцать она придумала себе сказку, что её в роддоме подменили. Мама заметила, а папа нет. Мама папе сказать не решилась, а сама с тех пор Олю боится, мало ли, кто она, может, упырь какой-нибудь.

Страшные сказки про упырей Ольга любила всегда.

– Знаешь, я даже удивлялась, как легко от родителей отклеилась. Другие девчонки лет в тридцать, а всё с папами-мамами живут, и всё - поздно не приходи, этого не носи, там не работай. А я как в институт поступила, квартирку сняла - такую, знаешь, без кухни, и так только, перезванивалась и по праздникам приезжала. Мама вроде бы даже рада была.

Отец всегда возился с компьютерами и с роботами, это было забавно, но не слишком интересовало Ольгу, может быть, потому, что к волшебству умного дома она привыкла с детства. Интереснее было то, что отец умел предсказывать погоду лучше всякого телевизора, а ещё предвидел опасность.

– Понимаешь, он всегда такие вещи чувствовал. Например, я прошусь с девчонками на шашлыки, а он говорит: "Оленька, завтра не надо, идите через неделю". Ну, я девчонкам говорю, а они смеются. А потом на этих шашлыках или ногу кто-нибудь сломает, или вообще какие-нибудь придурки к ним привяжутся. В общем, я ему привыкла верить. А за последний год он то и дело начинал, мол, когда нас не будет, ты то-то сделай и то-то. Наверное, поэтому, когда они разбились, я даже не очень удивилась. Плакала, конечно, до сих пор как подумаю, слёзы наворачиваются, но не удивилась.

Они погибли два года назад. Самосвал юзом выбросило на встречную. Дождь, мокрая дорога... и машин-то почти не было. Им просто не повезло.

По завещанию Ольга осталась владелицей умного дома. Правда, большинство роботов, как оказалось, не принадлежали отцу, а были взяты в аренду, но остальная начинка и даже безумно дорогой Марвин остались в её распоряжении. Обменяться из этого захолустья можно было разве что на хрущевскую однушку, поэтому Ольга так и осталась в Заречье, даже когда половину деревни снесли, а вокруг, словно на дрожжах поднялись кирпичные теремки.

Она ездила по конторам от Дубны до Москвы, продавала мелкие гаджеты: ручки-флешки, usb-аккумуляторы, ультразвуковые пищалки против комаров и прочую ерунду.

– Говорят, у меня рука лёгкая. Если электронику у меня купить, она не ломается. Это я только потом поняла, что всё не так просто. А всё потому, что месяц назад...

Глобус-шахматы стоял в доме всегда - вторая старая вещь (первой был портрет). Деревянный шар со вполне современными очертаниями нарисованных материков в массивной подставке на колёсиках. Если откинуть верхнюю половину, получался маленький шахматный столик, фигурки для которой были с изумительным мастерством вырезаны из тёмного дерева и слоновой кости.

Ольга видела подобный столик в антикварном магазине, но фигуры её разочаровали - лица на них были лишь намечены, складки одежды грубоватые. Здесь же каждой пешке придали своё выражение лица.

Почти два года Ольга к шахматам не прикасалась: всякий раз начинала плакать. А тут показалось, крышка закрыта неплотно, она откинула северное полушарие и на шахматной доске обнаружила конверт.

Письмо от отца.

– Если коротко, то дело было так. Мой дед, папин отец жил... ну, скажем в параллельном мире. Как бы магическом. Вот не надо кривиться, я бы тоже не поверила, но ты же компьютер видел. Ну и я видела. Вот... а однажды они разругались, и отец оказался здесь: то ли дед его заколдовал, то ли он сам удрал. Ну и дед сказал, не возвращайся, мол.

– Я тебя породил, я тебя...

– Вроде того. Папа здесь женился, потом я родилась, возвращаться он и не собирался. Только знаешь, что я думаю... вот эти роботы, алгоритмы хитрые: в ладоши хлопнул - свет зажёгся, наверное, были ему вместо магии. Наверное, ему было нужно ощущать какую-то власть над вещами, понимаешь? А раз как прежде не получалось, ну он и начал заниматься электроникой.

Власть над вещами - это Егор понимал. Это когда из цветных мазков выглядывает женское лицо, а в чёрных штрихах угадывается закат, и только от тебя зависит, каким он станет.

– Я уже думала, с ума сойду, всё к себе прислушивалась: что во мне не так. Я думаю, он маме всё рассказал, поэтому она такая и была всегда... замороженная. И ещё выглядела гораздо старше него, в последние годы совсем старушка. Я, что называется, поздний ребёнок, но папе-то на вид больше сорока не давали, а по паспорту возраст у них одинаковый.

Ольга принялась копаться в домашней электронике. Опомнилась, когда у Пса после экспериментов отнялись лапы, а в везти его в ремонт было никак не возможно, потому что внутри обнаружилась та же чертовщина: каменные кубики и стеклянные деревца в мизинец размером.

– Я теперь уже и не знаю, то ли он сразу их такими делал, то ли они сами потихоньку перерождались. Самый старый уборщик у нас - вообще одна из первых моделей; гудит, как самолёт, но до сих пор работает, ни разу не ломался.

Портрет деда она никогда не любила. Он казался ей скучным и мрачным. И страшноватым, если честно. А тут присмотрелась внимательнее и обнаружила несоответствия, слишком нарочитые, чтобы оказаться случайными. Тогда и родилась идея найти реставратора, чтобы снять верхний живописный слой.

– Я несколько человек перебрала, но никто сюда ехать не хотел. Везите, говорят, сами, если надо. А я подозревала, что там внутри - как такое привезешь! Ну, а потом ты вот согласился...

Егор молча уставился в мерцающий кристалл в брюхе компьютера. Надо было или поверить и отказаться от всего опыта прежней жизни, или посчитать её сумасшедшей и бежать отсюда без оглядки. Но вот же портрет, хотя что там портрет - вот же смартфон радостно подмигивает, звони, куда хочешь.

"Мобильная связь там есть?" - "В доме есть"...

– Я думаю, может, это папа портрет замазал много лет назад, чтоб лишних вопросов не возникало. Только непонятно, кто надписи оставил. То ли отец всё-таки выход нашёл, то ли дед ему лазейку оставил... Или оно вообще не об этом. А может, - она побелела, - может, они вовсе не погибли, а на самом деле...

Маслов прятал глаза.

– Да нет, - хрипло оборвала себя Ольга. - Таких чудес не бывает.

Ну да, а остальные бывают.

– Что думаешь делать? - неловко спросил он.

– Открыть, конечно. Только надо сообразить, чего от нас хотят.

От нас. То есть Егор автоматически входит в команду избранных. Понять бы, рад он этому или огорчён.

– Допустим, про часы мы решили правильно, и дверь в той стене подвала.

– Портал, - уточнил он.

– Что?

– Портал. Ну, как обычно в книжках, между мирами.

– Да какая разница. Главное, чьё имя нам нужно и какие три червяка?

– Или "З". "З" плюс иероглиф.