Непоседа Дотти

Урок показался Нилу целой вечностью, и он вздохнул свободно только тогда, когда прозвенел звонок. Ему не терпелось поскорее увидеть Криса и поделиться ужасной новостью.

Крис даже присвистнул от удивления:

— Ну, дела! Да ты не переживай, через пару дней он все забудет! — он похлопал друга по плечу.

— Хотелось бы верить, — вздохнул Нил. — Я сидел весь урок ни жив ни мертв. Ты бы видел, как он на меня смотрел: я думал, насквозь просверлит!

Чуть поодаль одноклассники делились своими впечатлениями.

— Ну что, господа, я вас поздравляю! — торжественно произнес Хэшим. — У нас появилась возможность лицезреть живого монстра с квадратными глазами, к тому же напрочь лишенного чувства юмора. Настоящий ужастик!

Во время урока мистер Хамли спросил, где находится Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии, на что Хэшим, как всегда, сострил:

— На карте, сэр!

В классе раздался смех, но историк даже не улыбнулся. Как и было обещано, наказание не заставило себя ждать, и Хэшим получил дополнительное домашнее задание.

— Я понял, в чем дело! — предположил кто-то. — У него не лицо, а маска! Если он улыбнется, она растрескается, и все увидят его ужасные клыки!

Одноклассники засмеялись.

— Ты ошибаешься, — возразил Хэшим. — Это не маска. Просто у него лицо деревянное. Такой пачкой хорошо орехи колоть! Щелкунчик!

Друзья захохотали еще громче.

— Я догадываюсь, кто станет первой жертвой, — продолжал Хэшим. — Нил Паркер! Чем-то ты ему не понравился, старик. Все время на тебя очками сверкает!

Как выяснилось, это заметили и другие. Нил вжал голову в плечи.

— Может, мое лицо его раздражает, — попытался отшутиться он.

Рассказать всем историю с далматином означало бы подписать себе смертный приговор. Если мистер Хамли узнает о том, что неприятный для него эпизод известен всей школе, ему точно несдобровать! А так оставалась еще маленькая надежда, что рано или поздно историк об этом забудет.

Однако и в течение второго урока историк не подобрел. Он был все таким же хмурым и сердитым, особенно с Паркером. Нил сидел как на иголках и едва дождался конца урока. На протяжении оставшегося учебного дня он никак не мог прийти в себя от пережитого потрясения. Лишь выйдя из ворот школы, он почувствовал некоторое облегчение.

На другой стороне улицы он увидел знакомый зеленый джип и поспешил к нему. За рулем на этот раз сидел отец. Боб Паркер был крупным широкоплечим мужчиной с короткой темной стрижкой, почти как у Нила. На нем был зеленый свитер с логотипом питомника на груди. Сара и Эмили уже сидели на заднем сидении, там же расположился и Сэм. Увидев Нила, он, радостно повизгивая, начал карабкаться по головам девчонок, чем вызвал их недовольное ворчание.

Нил заключил пса в свои объятия.

— Привет, па! Как там Кнопка? — обратился он к отцу. — Есть какие-нибудь перемены?

— Пока нет, — ответил Боб, — все еще тоскует. Но прошло еще слишком мало времени. К тому же она никогда раньше не расставалась с хозяевами, для нее это большое потрясение. Она думает, что ее бросили. Надеюсь, через пару дней успокоится.

— И знаешь, что еще? Потрясающая новость! — выпалила Эмили. — У нас в приюте новая собака!

— Это правда? — переспросил Нил у отца. Тот кивнул.

— Какой породы? Где ты ее нашел? Тебе ее отдали?

— Погоди, погоди, — засмеялся отец. — Сто вопросов в секунду! Давай по порядку. Итак, у нас действительно новый пес, по-видимому, бродячий. Один человек нашел его в лесу. Он был без ошейника, голодный, тощий и жутко пугливый.

— Почти как Сэм, — вздохнула Эмили. — Помнишь?

Нилу было семь лет, когда к воротам питомника кто-то подбросил слабенького, больного щенка. И хотя главным принципом родителей было одинаковое отношение ко всем собакам в питомнике, мальчику не составило труда упросить их оставить щенка ему. Так у него появился личный питомец.

В приюте было десять вольеров для бездомных собак, но в данный момент заняты были только два. В одном жил Алмаз, замечательная афганская борзая. Хозяевам надоело его вычесывать, и они сдали его Паркерам. В другом вольере обитал Макс, черненькая дворняжка. Макс был, безусловно, домашним псом, сытым и ухоженным, однако он был найден на улице без ошейника, и найти его хозяев так и не удалось. Возможно, они переехали на другое место и просто бросили пса на произвол судьбы.

— Не понимаю, как можно взять и выбросить живое существо?! — воскликнул Нил. — Неужели трудно найти для собаки другого хозяина, если уж она тебе надоела?!

— Меня тоже это всегда возмущало, — тихо сказал отец. — Поэтому мы с твоей мамой и открыли приют. С него-то все и началось, питомник и школа появились уже позже. Я уверен, это благое дело — спасать бездомных животных, выхаживать их и, если удастся, подыскивать им новых хозяев.

— А можно нам посмотреть на эту собачку, когда приедем? — всхлипывая от жалости, пропищала Сара.

— Конечно, мой зайчик, — ласково ответил отец. — Только, чур, не заходить в клетку! Пес очень нервный и агрессивный, ему нужно время, чтобы успокоиться и прийти в себя. Хорошо?

Он свернул на дорожку из гравия и остановился у ворот дома. Детвора высыпала из машины и поспешила к небольшому деревянному строению, стоящему чуть поодаль от питомника: в нем находился приют для бездомных собак. Кэрол Паркер была уже здесь. Сидя за столиком, она заполняла анкету на нового постояльца. Было очень важно записать все данные, особые приметы собаки, когда и где она была найдена — на тот случай, если отыщутся хозяева.

— Пришли посмотреть на новенького? — улыбнулась мать.

— А можно? — спросила Эмили.

— Пожалуйста! Только не забывайте: он не доверяет людям и может повести себя агрессивно. Не раздражайте его и близко к клетке не подходите.

Она проводила детей к самому дальнему вольеру, в углу которого лежала тщедушная рыжая дворняга. Едва люди приблизились к клетке, собака вскочила и угрожающе зарычала.

— Бедняжечка, — прошептала Эмили. — Кожа да кости!

— Не беда, откормим, — успокоила мать. — Глядите, как он на нас смотрит — настоящий волк! Должно быть, с ним с ним очень плохо обращались.

Вид у собаки был злой и одновременно испуганный.

— Все будет хорошо, малыш. Мы тебя не обидим, — ласково сказал Нил, присев на корточки возле сетки. Пес отпрыгнул в дальний угол вольера и злобно зарычал на него.

Клетки в приюте были обустроены так же хорошо, как в питомнике, но чуть меньше размером и с пластиковыми корзинами вместо обычных — их было удобнее чистить. Здесь также был свободный проход между вольерами и отопительная система.

Приют существовал главным образом за счет пожертвований от местного окружного совета, а также на деньги от благотворительных чаепитий, регулярно устраиваемых Паркерами. Кое-что жертвовали друзья и постоянные клиенты питомника. Паркеры выхаживали, лечили больных собак, а затем по объявлениям или через знакомых подыскивали им новых хозяев, более ответственных и благонадежных, чем у них были до этого.

— А как мы его назовем? — спросила Сара.

— Ворчун, — предложила Эмили.

Нил покачал головой:

— Нет, это плохая кличка. Он ведь не всегда будет ворчать. Давайте назовем его Сэнди.

— Сэнди так Сэнди, — согласилась мать. — А сейчас давайте-ка его оставим, ему нужен покой. А вы идите переоденьтесь и покушайте, обед на плите еще теплый.

— Ну, как прошел первый день учебы? — поинтересовалась мать, когда вечером они все вместе собрались в столовой, ожидая, пока Боб накроет на стол. Сегодня была его очередь готовить ужин.

— Просто класс! — воскликнула Эмили. — Миссис Роунтри назначила меня Контролером кроликов!

— Контролером кроликов? — удивленно переспросил отец. — Ты что же, будешь проверять у них билеты?

Все семейство дружно расхохоталось.

— Да нет же, — обиделась Эмили. — Я буду присматривать за ними вместе с Анжелой Смит: кормить, убирать клетки… Ну, в общем, буду их опекать.

— И надо полагать, будешь приносить их домой на выходные, — добавила Кэрол, мельком переглянувшись с мужем.

— Ну, я не знаю… — замялась Эмили. — Вообще-то у нас пока еще нет ни одного кролика…

Взрыв хохота был еще громче. Эмили надулась:

— А вот и ничего смешного! Миссис Роунтри обещала, что со временем мы заведем парочку кроликов, но сначала нужно узнать, чем их кормить и как за ними ухаживать.

— А я сегодня нарисовала две звездочки! — заявила Сара, с гордостью показав свой альбом. Она обожала рисовать и раскрашивать картинки.

— Ну, а как у тебя дела, Нил? — спросил отец, поставив перед ним тарелку с горячими спагетти.

Улыбка мгновенно сошла с лица мальчика.

— Лучше не спрашивай, — вздохнул он. — У меня новый историк… Ужасно строгий! Вдобавок совершенно без чувства юмора, и постоянно придирается ко мне.

Родители нахмурились.

— Почему? — обеспокоенно спросила мать. — Ты что, плохо себя вел на уроке?

— Не в этом дело, — ответил Нил и рассказал о происшествии с далматином, свидетелем которого он невольно оказался в минувшую субботу.

— Я тогда сказал, что некоторые люди не умеют обращаться с собаками. Я думал, он не слышит… А он наверное услышал и обиделся на меня…

Боб Паркер задумался.

— Человек попал в неловкое положение. А вы с Эмили вместо того, чтобы Посочувствовать, посмеялись над ним. Теперь он, конечно, думает, что ты рассказал обо всем одноклассникам и над ним потешается вся школа. Да… не самое лучшее начало для знакомства с учителем…

Мальчик понурил голову. Отец всегда все очень хорошо объяснял. Он умел посмотреть на ситуацию как бы со стороны, самому Нилу это редко удавалось.

— Что же мне теперь делать? — спросил он.

— Учить уроки, хорошо вести себя в классе и постараться забыть о том, что случилось в субботу, — ответила мать. — Я уверена, что со временем, когда вы узнаете друг друга получше, все нормализуется.

Нил немного успокоился. Ему хотелось верить, что родители были правы.

Глава 3

На другое утро Сара пулей слетела по лестнице. Вид у нее был крайне возбужденный.

— Ура!!! У меня получилось! — торжественно объявила она. — Я научила Тяпу сидеть!

Тяпой звали ее хомячка. Сара была уверена, что это умнейший хомяк во всей вселенной, и постоянно пыталась его дрессировать, чтобы научить разным трюкам. Даже тот факт, что хомяки большую часть времени проводят в спячке, не мог уменьшить ее рвения. Стоило Тяпе высунуться из своей норки, чтобы хлебнуть водички или набить чего-нибудь за щеку, как Сара немедленно хватала его и принималась дрессировать до тех пор, пока он снова не впадал в спячку.

— Спустись на землю, Нюня! — насмешливо сказала Эмили. — Хомяка невозможно ничему научить, потому что он хомяк!

— А вот и можно! — разобиделась Сара. — Я сказала ему: «Сидеть!», и он сел вот так, — она показала, как именно сидят хомяки. — Честное слово, я не вру!

Нил оторвался от завтрака и усмехнулся, поглядев на сестер. Бесполезно было объяснять Саре, что Тяпа сел лишь потому, что в данный момент ему самому этого захотелось.

— Очень хорошо! Ты молодец, Сара, — похвалил Боб. — Продолжай в том же духе, и скоро ты сможешь выгуливать его без поводка.

— Но ведь… — тут девочка замолчала, сообразив, что отец подшучивает над ней, и нахмурилась.

Все засмеялись.

— Вы… вы… — Сара уже собиралась заплакать, но тут позвонили в дверь, и это ее отвлекло.

— Это Крис, — крикнул Нил и, запихнув в рот остаток бутерброда, схватил школьную сумку и выскочил за дверь: — Всем пока!

— А причесаться?! — вдогонку крикнула мать.

Нил пригладил пятерней свои торчащие во все стороны волосы и, чмокнув на ходу Сэма, схватил велосипед. Крис ждал за воротами.

— Ну, как настроение? — спросил он.

— Отгадай с трех раз, — с грустной усмешкой ответил Нил. — Интересно, что Хамли сегодня придумает? Как бы я хотел перейти в твой класс!

— Будем надеяться, что сегодня он в хорошем расположении духа, — сказал Крис. Однако Нил совсем не был в этом уверен.

Заехав на школьный двор, они поставили велосипеды на стоянку. До начала занятий оставалось еще пятнадцать минут. Главной темой для обсуждения по-прежнему был новый историк.

— Я вижу, ты страшно соскучился по Щелкунчику! — поприветствовал его Хэшим. — Мы тоже. Ждем не дождемся истории!

— Ужасно соскучился, — безучастно ответил Нил. — Только, пожалуйста, больше не остри. И так тошно.

— Кто? Я? — шутливо возмутился Хэшим. Да как ты мог обо мне такое подумать?!

История была последним уроком и, на счастье Нила, мистер Хамли, казалось, был сегодня в хорошем расположении духа. Он уже не сверкал очками, как накануне, и даже позволил себе небольшое отступление от программы.

— Сегодня мы ненадолго оставим историю, и я попрошу вас сделать следующее, — начал он. — Напишите мне небольшое сочинение, или, если угодно, эссе. Расскажите о себе, о своей семье, есть ли у вас какое-нибудь хобби и чему вы хотите посвятить свою жизнь после школы. Словом, все, что угодно. Это не для оценки, а просто для того, чтобы я мог познакомиться с вами получше.

Раздалось привычное клацание портфелей, треск вырываемых из тетрадей листочков, и в классе воцарилась тишина.

Нилу не нужно было даже обдумывать свое сочинение. О чем еще он мог написать? Разумеется, о Питомнике на Королевской улице, о своих занятиях с Сэмом и о других собаках. Слова сами собой ложились на бумагу. Это было не просто увлечение, это была его страсть, его жизнь и в конечном счете его главная козырная карта в общении с людьми. Нил давно обратил внимание на то, что стоило ему рассказать кому-нибудь о своем пристрастии, как люди начинали относиться к нему с уважением. Когда прозвенел звонок, он очень удивился: неужели урок пролетел так быстро? Он пробежал глазами свою работу и остался доволен. Теперь вся надежда была на то, что она понравится и мистеру Хамли.