Помоги проекту - поделись книгой:
Надо заметить, что собака, во всем проявляющая свое превосходство, далеко не всегда пользуется этим преимуществом. В этом усматривается явная аналогия с поведением, волка. Как показывают наблюдения, драки в волчьей стае случаются довольно редко; чаще всего сильнейший член стаи отличается спокойным характером. Волки в обычных условиях его не боятся, во всяком случае, не демонстрируют страха и не провоцируют агрессивность своим бегством. Поддержание доминирующего положения обусловлено, по-видимому, следующим: все члены стаи усвоили, что сильный в состоянии их одолеть, но в то же время он никогда не нападает без причины. Сходная картина наблюдается и у собак, они так же относятся к слабым или нижестоящим на иерархической лестнице особям. Нередко можно заметить, как слабая провоцирует сильную, но та совсем не реагирует на подначки, так как всегда в состоянии поступить по-своему. Только в тех случаях, если обе будут стремиться к соперничеству, сильная особь быстро и без труда, за счет одной демонстрации силы покажет свое превосходство.
Вместе с тем нередко собаки, достигшие весьма почтенного возраста (таких обычно не очень легко подбить на какое-то действие), скорее посторонятся, чем станут доказывать более молодым и менее крупным собакам свое превосходство. Во время прогулки собака может показать хозяину, что предпочитает быстрее перейти на другую сторону, чем встретиться с задиристой маленькой собачонкой. Если же встреча все-таки неизбежна, старшая собака без труда заставит молодую выскочку проявить к себе уважение. Но дряхлеющее животное будет все реже демонстрировать «высокомерие», что в конце концов приведет к потере ее прежде доминирующего положения среди молодых собак. И все-таки для многих сородичей, знавших ее «в лучшие годы», она по-прежнему будет авторитетна. Ведь собакам, встречающимся на прогулке, не надо выяснять подлинное соотношение сил. Вот почему положение, завоеванное собакой однажды, нередко сохраняется до глубокой старости.
Я уже упоминал о том, что «социальное положение» суки в большинстве случаев выше, чем кобеля. Обычно это правило действует независимо от того, каков кобель — крупный или мелкий, с твердым характером или покорный. Но маленькая сука, проявляя агрессивность, далеко не всегда сразу почувствует, что крупный кобель уклоняется от драки. Правда, это не значит, что он откажется, скажем, от кости, которой сука хочет завладеть. Случается, что склонный к покорности кобель, живущий в одном доме с сердитой сукой, не решится даже ответить на ее призыв к спариванию, настолько он привык к ее недружелюбному отношению. В таких случаях тщетными оказываются даже откровенные призывы.
Чаще всего очень маленькие суки поначалу побаиваются крупных незнакомых кобелей. Однако, когда они познакомятся — а это не представляет особых трудностей, — боязнь пройдет, хотя и в дальнейшем сука будет относиться к своему партнеру с некоторой настороженностью, — «ведь он такой солидный». Знакомство маленькой собаки с большой, одного с нею пола, сопряжено с некоторыми трудностями (за исключением тех случаев, когда одна из них совсем молодая).
Животное, не имеющее отклонений в характере и поведении, обычно слабо реагирует на щенков или на молодых собак, не достигших половой зрелости. Те могут поворчать или даже проявить известную агрессивность, но старший пес не рассердится. Это свидетельствует о том, что у собаки сильны сдерживающие комплексы, не позволяющее ей относиться агрессивно к подрастающему поколению. Эти комплексы, безусловно, очень важны, в противном случае сильные или злобные собаки старшего возраста могли бы легко увечить молодых и неопытных. В то же время щенки и молодые собаки своим поведением очень ясно показывают «старикам», что не собираются на них нападать. Позы и движения, выражающие покорность, чрезвычайно характерны для щенков и «подростков». Когда молодая собака встречает на своем пути агрессивную особь постарше, движения покорности становятся особенно выразительными. И они, разумеется, чаще всего определяют отношение старшей собаки к щенку. Это своеобразная двойная гарантия того, что старшая не станет использовать свою силу во вред молодой. Вместе с тем встречаются и аномальные, склонные к нападению молодые собаки, а у некоторых взрослых почти полностью отсутствуют сдерживающие комплексы; при встрече двух таких собак исход поединка может быть роковым. Ведь собака, совершая нападение, обычно вызывает у соперницы защитную реакцию в виде агрессивности. Лишь если объектом нападения стал слабенький щенок, сдерживающие комплексы настолько сильны, что взрослая собака его не укусит. При этом пол не имеет значения.
Надо отметить, что среди старых собак встречаются и такие, которые попросту не любят щенков, хотя и не питают к ним злобы. И здесь пол не имеет решающего значения. Жившая у меня сука скотч-терьера не терпела кобелька той же породы. Правда, настоящей злобы у нее не было: просто она давала знать, что нечего к ней приближаться. Но случается в такой ситуации, что собака постарше может сильно покусать щенка. Когда взрослая собака и щенок встречаются впервые, нужно внимательно следить за развитием событий. Заранее трудно предугадать, как старая сука встретит взятого в дом или пришедшего в гости щенка. Чтобы не случилось неприятности, необходимо знакомить между собой собак, которым предстоит проводить много времени вместе. Лучше всего это делать, пока одна из них щенок или совсем молодая собака.
Взрослое животное может «выразить порицание» разыгравшемуся щенку, который ему мешает: укусит нежданного пришельца, да так сильно, что тот взвизгнет и заскулит. Такое случается и в тех случаях, когда взрослая собака проявляет к щенкам достаточное дружелюбие. «Уважение» щенков к родителям, чаще всего к матери, просматривается довольно четко. Повзрослев, они все равно будут чувствовать свое подчиненное положение. Нужна сильная встряска, чтобы исчезла сформировавшаяся в детстве покорность и молодая собака заняла ту ступень иерархической лестницы, которая принадлежит ей по праву. Крупная собака может годами покорно относиться к живущей в доме маленькой подруге независимо от ее пола, и, скорее всего, так никогда и не возникнет случая, позволяющего выяснить их старшинство. Но те же собаки, живя, например, в питомнике, рано или поздно вступят в ссору, чтобы выяснить истинное соотношение сил.
В волчьей стае вначале тоже наблюдается явное подчинение молодого волка, но затем активные движения и позы, а иногда и драка из-за лакомого куска помогают установить его общественное положение в соответствии с подлинной силой и полом. При этом в первую очередь определяется соотношение сил среди молодняка, а позднее наиболее сильные молодые особи постепенно возвышаются над старшими. «Воспоминания детства» у живущих на воле собак не очень долго довлеют над молодой собакой, хотя и могут в некоторых случаях отражаться на поступках животного всю последующую жизнь.
Прочитав о том, как собакам с помощью агрессивных действий приходится находить «место под солнцем», читатель вправе спросить: а проявляют ли вообще собаки спокойствие и дружелюбие во взаимоотношениях между собой или же они постоянно агрессивны и насторожены? Ответ ясен: животное, привыкшее к обществу себе подобных, обычно настроено весьма миролюбиво независимо от собственной силы, пола и возраста. Собака, воспитанная в стае, относится к ее членам столь же мирно, как домашняя собака к окружающим людям. Только когда ситуация побуждает к соперничеству, расстановка особей «по ранжиру» обретает смысл. Это можно проследить и по поведению стаи волков в естественной обстановке.
Что же касается животных, находящихся в тесных клетках, то здесь мы видим иную картину: в неволе они почти ежеминутно оказываются так близко друг к другу, что это вызывает у сильного определенную агрессивность, а у слабого — страх. Соперничество из-за пищи тоже происходит необычным путем, поскольку ни одно животное не в состоянии ретироваться. Все это способствует развитию беспокойства. Между тем на природе те же особи, имея свободу перемещений, будут вести себя так, что в стае подолгу сохраняется спокойная обстановка. Однако соперничество и выяснение отношений все равно происходит — иерархия возникает, закрепляется и лишь время от времени меняется. Вместе с тем это не означает наличия постоянных напряженных взаимоотношений в стае. Будь это так, стая распалась бы. Вероятно, собаки в этом смысле находятся в менее благоприятном положении. Лично я допускаю, что какая-нибудь слабая собака, живущая в питомнике, может оказаться объектом столь сильного постоянного давления, что это повлияет на ее поведение и развитие.
У животных, живущих на свободе, положение в сообществе в качестве его членов служит своеобразным регулятором численности: при нехватке пищи слабейшие гибнут. Сильные, крупные или по крайней мере изворотливые особи находят больше пищи и защищают ее удачливее, чем слабые и неопытные. Но даже относительно слабая особь, будучи голодной, способна бороться за лучший кусок, а сильная, насытившись, не очень-то расположена к пробе сил и выяснению отношений. Ту же картину легко наблюдать и у собак.
Случаи, о которых я собираюсь здесь рассказать, должны показать читателю, как положение двух совместно живущих собак сказывается на их повседневных отношениях. Речь снова пойдет о таксах, которые жили у меня в доме. Все они с удовольствием спали в одной постели, но, увидев, что одна сука уже находится там, вторая прыгала на постель с опаской. Что касается кобелей, то отцу ничего не стоило вскочить на лежащего сына, тот же долго колебался и даже просил помощи у человека, если отец уже занял свое место в постели. На освещенный солнцем стул все таксы прыгали, не обращая внимания на тех, кто там находился. Они никогда не ели одновременно из одной миски, тогда как сука скотч-терьера и ее дочь ели именно так. Такса-мать постоянно прогоняла дочь, если та решалась просто приблизиться к миске. Такса-отец не прогонял сына, он лишь строго смотрел на него, и тот уходил в другую комнату еще до раздачи пищи. Такса-мать относилась к числу гурманов и ела быстро, дочь же спешить не любила. Когда намечалось явное различие между содержимым мисок, мать неожиданно набрасывалась на дочь и поедала остатки пищи в ее миске, чему дочь не могла воспрепятствовать. Мать во время нападения демонстрировала все признаки агрессивности и часто кусала дочь за уши или в шею, а та не способна была сколько-нибудь противостоять ей. Она ворчала и рычала, но все попытки нанести ответный удар заканчивались полной неудачей. За долгие годы насчитывались сотни таких стычек. Но если у таксы-матери от них не осталось и царапины, то у дочери на ушах, морде и шее было множество рубцов. Вдобавок на старости лет мать смекнула, что вполне может нападать на дочь, когда та ест в другой комнате. Так что пока они ели, за ними нужен был глаз да глаз. Бывало, мать, съев примерно половину своей порции, уплетала большую часть порции дочери, а затем возвращалась к своей миске; покончив с ней, она снова бралась за дочерину и доедала ее содержимое. Когда она приближалась к миске дочери, та становилась такой агрессивной, что не могла есть, а, ворча и лая, стояла позади матери, пытаясь на нее наброситься. Но так как мать ела низко опустив голову, наскоки не представляли серьезной угрозы. К тому же, по-видимому, поза матери напоминала позу покорности, препятствующую настоящему нападению. Нежелание дочери есть из «свободной» миски объясняется, вероятно, тем, что, находясь в столь агрессивном состоянии, собака не реагирует на еду как обычно.
Что же касается кобелей таксы, то они оба едят одинаково быстро. Отношения между ними более равноправные. Отец не бросает свою миску, чтобы сбегать в соседнюю комнату и поживиться порцией сына. С другой стороны, когда обоих кормят в одной комнате, сын не решается приняться за еду, и отец съедает две порции. Правда, должен откровенно признаться, что с дисциплиной у моих собак дело обстоит не лучшим образом. Более строгое воспитание помогло бы младшей таксе избавиться от дерзких выходок матери, а сыну позволило бы спокойно есть в присутствии отца. Но с этологической точки зрения ситуация оказалась настолько интересной, что я счел за благо не вмешиваться.
В промежутках между едой отношения между собаками были, как правило, хорошие, и проблема лидерства не выступала на первый план. Проходило немало времени, прежде чем выяснялось, кто над кем доминирует и в какой степени. В некоторых случаях младший не желал уступать дороги старшему, иногда такса-мать, крупная и тяжелая, не сразу, но настойчиво сгоняла дочь с насиженного обеими ложа: она как бы скатывала ее в сторону, а дочь не сопротивлялась этому. Во время прогулок дочь почти всегда оставляла свои «визитные карточки» поверх «визиток» матери. То обстоятельство, что старшая такса почти всегда метила первой, отчасти объяснялось ее более спокойным нравом. У кобелей подобной очередности не наблюдается, хотя тоже прослеживается тенденция одной «визиткой» покрывать другую. В тех редких случаях, когда младшая такса оставляла метку первой, старшая не удосуживалась накрыть ее.
Если старшие таксы были чем-то напуганы, младшие начинали волноваться, пытаясь выяснить причину страха, охватившего мать или отца, и оставались рядом, пока те не успокаивались. Если же были напуганы молодые таксы, родители спокойно оглядывались вокруг, чтобы выяснить, чем вызван испуг и заслуживает ли дело внимания. Лишь звуки, выражающие подлинную агрессивность или сильный страх, заставляли старших серьезно реагировать на происходящее. Хотелось бы отметить в этой связи, что характер отношений между родителями и их потомками определялся подчинением не по родству, а по иерархии, которую старшие с раннего возраста прививали младшим. Отношения были бы аналогичными, если бы сука жила с совершенно чужой молодой собакой. Отцы относятся к своим детям практически так же, как ко всем другим молодым собакам. Но в своем маленьком сыне такса-отец различал хорошо знакомые ему запахи матери щенка — родители часто встречались еще до спаривания.
Об отношениях старшей и младшей такс можно, вероятно, сказать, что они служат примером доминирования властной матери над дочерью на протяжении всей жизни вплоть до старости — такое порой можно видеть и у людей. Наблюдая за играми такс без игрушек, я замечал, что доминирующая особь, играя, никогда не становилась агрессивной. Игровое же настроение младшей неожиданно прерывалось, стоило ей испугаться движения, звуков или мимики матери, особенно если в них что-то напоминало агрессивное состояние. В играх, где собакам приходится яростно драться за какой-то предмет, ситуация еще более осложняется, но на этом я остановлюсь позднее.
Приветствуя других собак и людей, животное совершенно определенно демонстрирует дружеское к ним расположение. Бесспорно, совершая приветственные движения, выражающие дружелюбие, собака испытывает чувство, сравнимое с человеческой радостью. Радостно поприветствовав человека, собака еще несколько минут пребывает в веселом расположении духа, если только какое-то событие не нарушит этого настроения. Приветственные действия могут повторяться, хотя и не столь энергично, поскольку собака начала уже успокаиваться. Веселое, довольное настроение может длиться достаточно долго. В таких случаях собака старается держаться рядом с человеком, к которому обращено ее приветствие. Когда же радость от встречи несколько стихает, она охотно садится на руки или жмется к ногам возвратившегося домой члена семьи.
Самый характерный способ приветствия — размахивание хвостом (мы уже об этом упоминали). Помимо этого собака использует движения и позы, которые исходно были связаны с совсем другими ситуациями. Подобные действия наиболее показательны для выражения бурного приветствия. Большинство собак облизывают — или пытаются это сделать — людей, которым они рады. Облизывание лица ведет начало от привычки подрастающих волчат облизывать углы рта или губы матери, чтобы заставить ее срыгнуть остатки пищи. У щенков это действие приобрело новые оттенки, сохранившиеся и у взрослых собак. Приветствуя человека, собака норовит лизнуть его именно в рот, и только когда ей это не удается, лижет нос, руки, иногда уши и вообще любую обнаженную поверхность тела. Стремление собаки облизать человека свидетельствует о том, что она на протяжении всей жизни в каких-то отношениях остается на одном уровне развития с полугодовалым волчонком. Но это относится только к психической зависимости собаки от человека; в других отношениях собака быстро становится индивидом, способным к самостоятельной жизни. Это явление интересно в том отношении, что приручение собаки привело к сохранению определенной стадии развития; «дружелюбное» отношение к человеку оказывалось выгодным для собаки — оно понуждало человека кормить щенков и более взрослых собак. Со временем стремление облизнуть потеряло свое первоначальное назначение (просьбы о пище) и превратилось в обычное приветствие и выражение дружеских чувств к человеку и иногда к другим собакам.
Будучи настроена очень дружелюбно, собака, даже не выражая приветствий, рассматривает ухо человека. Такое поведение наблюдается довольно часто, когда две особо дружные собаки проявляют друг к другу нежность.
Услышав свою кличку, произнесенную дружеским тоном, многие собаки отвечают на это начальным движением облизывания кончика морды. Очевидно, такое действие в свою очередь является начальным движением приветствия. Собака легко связывает приход человека и произносимое им знакомое слово (в данном случае — свою кличку) с веселым «приветственным» настроением. Приветствуя другую собаку, она приподнимает перед ней таз или переднюю часть туловища либо трется задней частью о ее зад или шею. Подобные же движения совершаются и в тех случаях, когда кобель активно ухаживает за сукой. Часто дружелюбно настроенная собака, будучи взволнованной, так же обращается и с человеком.
Приветствия в большинстве случаев связаны с самыми разнообразными смещенными движениями и действиями. Различные особи выражают радостное настроение по-разному. Наиболее распространенные смещенные реакции радостного настроения — игры, а также движения и голоса, характерные для агрессивного состояния: собака лает, носится взад-вперед, роет землю передними лапами, ищет и приносит какой-то предмет хозяину. Весьма характерным смещенным поведением является оскал зубов: у некоторых собак такая «улыбка» в адрес другой собаки — очень распространенное приветствие. Но как правило, смещенные движения связаны с поведением, в основе которого лежит радостное настроение. Можно даже сказать, что для выражения приветствия собака как бы выбирает в первую очередь дружелюбные в своей основе действия. Так, собака, призывающая подругу к игре, всегда дружелюбна и весела. Это позволяет сделать вывод, что призыв к игре — очень характерное поведение для «приветственных» ситуаций, хотя и является смещенным действием.
Представители семейства собачьих обозначают границы своей территории пахучими метками. Мечение производится мочой или экскрементами либо тем и другим. Такая же врожденная склонность очень тщательно обозначать свой участок наблюдается и у волков. Метки мочой несут гораздо более важную нагрузку, чем экскрементами, хотя запах последних усиливается за счет секретирования особых желез. Секрет придает экскрементам каждой собаки дополнительный индивидуальный запах. Бывает, что капля пахучего вещества выливается из заднего прохода, и тогда от собаки сильно пахнет килькой. Но это вещество быстро улетучивается, к тому же животное само активно облизывает задний проход, чтобы избавиться от запаха. Если пахучее вещество застаивается в заднем проходе, значит, железы переполнены и необходимо удалить излишки вещества, осторожно массируя область заднего прохода и сжимая его с боков. Пахучие железы могут воспаляться; в таких случаях требуется помощь ветеринара. Собаки легко узнают знакомых собак по запаху экскрементов.
Помимо обозначения границ своей территории собаки, преимущественно кобели, используют мочу в качестве активного стимулятора. Всякий раз, встречая другую собаку, кобель оставляет свою «визитную карточку» в каком-нибудь подходящем (а то и в неподходящем) месте, причем пол встреченной собаки не имеет для него значения. Чем большую нагрузку несет это действие, тем выше старается кобель «поставить свое клеймо». Когда он мочится только в целях опорожнения мочевого пузыря, он делает это порой, не задирая ноги. Подобное может случиться и при некоторых серьезных заболеваниях, а также тогда, когда собаку долго не прогуливали, из-за чего она испытывает сильный позыв к мочеиспусканию. Поза взрослого кобеля в этих случаях не отличается от позы молодого, еще не достигшего половой зрелости: он присаживается на корточки, широко расставив и отодвинув назад задние лапы. Долго не выгуливать собаку — значит истязать ее!
Обычно кобель мочится понемногу, обозначая одновременно и занятую им территорию, и маршрут своего движения. С каждым разом количество мочи уменьшается, и под конец поднятие ноги происходит скорее символически — на очередную метку остается всего несколько капель. Но если в конце прогулки происходит какое-то событие, требующее активного проявления «высокомерия», собака все еще сумеет оставить в нужном месте пахучую метку.
Когда кобелю ничто не мешает, он выбирает место для мочеиспускания, руководствуясь запахами своей территории, но когда он возбужден, его устраивает чуть ли не каждый столб, стена или кочка. Если его выгуливают на участке, регулярно посещаемом другими кобелями, он старается изучить чужие пахучие метки, оставленные близ маршрутов его движения, пытаясь накрыть их своими собственными. Поскольку он узнает пахучие метки знакомых собак (а среди них есть не только друзья, но и враги), одно изучение метки способно вызвать у него агрессивное настроение. В таком состоянии собака пытается как можно точнее пометить место предыдущего «визитера». Дружные собаки не столь рьяно реагируют на «визитные карточки» друзей, будь то сука или кобель. Кобель же чаще всего свое «клеймо» оставляет в непосредственной близости от метки суки, а не точно на ней.
Как утверждают, собаки способны определять физические размеры кобеля по высоте (от земли), на которой оставлена метка. Но я не очень склонен этому верить. Разумеется, крупный кобель оставляет метку гораздо выше, чем маленький. Но с другой стороны, кобели при этом не очень точны, в результате порция мочи, предназначенная для мечения, например столба, нередко полностью проливается на землю. В возбужденном состоянии волк или собака ставят свою метку выше, чем в спокойном, и не исключено, что на это обстоятельство животное способно реагировать. Высота, на которой оставлена «визитка», незнакомой собаке ничего не говорит о настроении ее «автора». Сердитый кобелек не в состоянии даже дотянуться до метки, оставленной спокойным, уверенным в себе крупным псом. Однако теоретически можно представить, что опытная собака в состоянии по расположению «визитной карточки» составить кое-какое представление о настроении других. Но все же я в этом сомневаюсь. К тому же известно, что лучшим другом многих маленьких собак является как раз очень крупный пес. Поэтому местоположение и высота метки большого кобеля вряд ли испугают даже самого маленького его друга: индивидуальный запах метки гораздо важнее ее расположения.
Суки иногда изучают метки кобелей, но, как правило, не стремятся накрывать их своими, что для суки — с учетом ее способа мочеиспускания — неосуществимо. Вероятно, практически невозможно выяснить факторы, определяющие выбор места, где сука мочится. Ясно, однако, что она выбирает эти места гораздо тщательнее, чем кобель. Если позыв к мочеиспусканию не очень велик, сука какое-то время может походить взад-вперед, изучая местность и почву, прежде чем приступит к делу. Кобель же обычно находит место за несколько секунд, используя для этой цели любой возвышенный предмет, но в первую очередь такой, где уже чувствуются как его собственные запахи, так и запахи других кобелей, или рядом с меткой суки. Независимо от стадии своего полового цикла сука достаточно часто оставляет свою метку неподалеку от меток кобелей. Скорее всего это делается для того, чтобы кобель легче находил ее метку, но вместе с тем чтобы его запах не оказался затертым. К сожалению, на примере живших у меня сук я не смог вывести определенной закономерности, позволяющей узнать, как одна сука реагирует на метки другой.
В сильный мороз, дождь или же в тех случаях, когда сука сознает, что быстрое отправление естественной надобности ей выгодно, она не выбирает места, а мочится где придется. Некоторые суки приучаются мочиться по приказу. Я, например, без труда приучил своих такс мочиться прямо в водосточный желоб, ведущий с палубы судна наружу. Но ни одна из моих собак не научилась испражняться по приказу; правда, услышав призыв, они быстрее обычного находили для этого подходящее место. В целом же кобелей труднее приучить мочиться в определенном месте.
Суки тоже иногда покрывают метки своих соплеменниц собственными. При этом важным фактором является «общественное положение» собак. Так, например, такса-мать лишь изредка ставила метку поверх метки дочери, тогда как дочь (я уже об этом говорил) часто делала это точно в том же месте, где мать. Нетрудно понять, что в данном случае решающей была метка матери, а не другие запахи. Нечто подобное я замечал и у других сук. Особь, высоко стоящая на иерархической лестнице, обычно тщательно выбирает место для метки; суки, находящиеся в подчиненном положении, вынуждены ждать своей «очереди». Это правило действует только в тех случаях, когда собаки находятся вместе. Но, примериваясь к метке соплеменницы, сука не всегда очень аккуратна: бывает, что она и промахивается. Когда встречаются два кобеля, первым метит сильный и лишь затем к той же точке решается подойти слабый.
Находясь в гостях, пес может преподнести своему хозяину неприятный сюрприз — оставить «визитную карточку» где-нибудь в дверях, на ножке мебели или на ковре. Отличаются этим и кобели, и суки, но чаще кобели. Если в доме находится сука в состоянии течки, надо особенно следить за тем, чтобы «гость» не оставил метки (он делает это независимо от присутствия суки). Без особой на то нужды не следует идти с кобелем туда, где находится возбужденная сука: это чревато неприятностями. Собака в любом случае будет беспокоиться, а «визитные карточки» отнюдь не обрадуют хозяев. Случается, кобель оставляет метки и тогда, когда сука не находится в состоянии течки, а иногда и в доме, где вообще нет собаки. Сука тоже может оставлять метки в гостях, причем независимо от течки. Но в этот период или непосредственно перед ним риск намного выше.
Мечение у суки часто не зависит от присутствия в доме кобеля. Одни собаки весьма склонны к оставлению меток, другие — нет. Думается, что наказанием здесь не поможешь. Помнится, старшая из моих такс всюду, куда она приходила впервые, оставляла небольшую лужицу на коврике в передней (и нигде больше!). Даже тщательное наблюдение не могло помешать ей в этом. При повторном посещении дома она обследовала это место, как бы пытаясь узнать: «А не побывала ли здесь какая-нибудь другая собака после того, как я оставила метку?» Если же ее вели на поводке, то, выходя через дверь на лестницу, она на мгновение останавливалась и выливала на коврик несколько капель. Но повторно в том же доме она не «отмечалась»: достаточно было одной метки, чтобы распознать ее даже годы спустя, хотя коврик неоднократно стирали.
Одни суки в течение всего года ведут себя так, как подобает их полу. Другие же, когда в половой активности наступает покой, во многом по поведению напоминают кобелей; даже в их внешнем облике наблюдаются сезонные колебания. Такие суки могут порой ставить метку, хоть чуточку, но приподнимая ногу. Однако они не очень склонны метить там же, где кобели, и ногу задирают, чтобы покрыть метки других «сук. В соответствующий период полового цикла они склонны делить мочу на большее число порций по сравнению с более «женственными» подругами. Обычно же сука опорожняет большую часть содержимого мочевого пузыря в одном месте.
С приближением течки почти все суки стараются опорожнять мочевой пузырь в несколько приемов вдоль маршрута движения. Таким способом они сообщают кобелям о своем существовании еще за несколько недель до наступления течки. Одновременно их интерес к «визиткам» кобелей заметно возрастает, хотя индивидуальные различия, конечно, достаточно велики.
Испражняется собака обычно чуть поодаль от тропинок, по которым ходит. Отчасти это результат воспитания. Но еще Линней в своей небольшой книге о собаках, отмеченной исключительно точной наблюдательностью, упоминал, что собака испражняется чаще всего у кочки или камня. Того же мнения придерживаются современные кинологи. Поскольку собаки, которых когда-то наблюдал Линней, едва ли ходили на поводках и к тому же их не учили испражняться в стороне от дорог, я вынужден согласиться, что в данном случае речь идет о врожденной форме поведения.
Из наблюдений за поведением своих собак могу утверждать следующее. Суки таксы не обнаруживали никакой склонности испражняться на возвышенных местах, но явно стремились сойти с тропинок и тротуаров. Правда, это могло быть результатом обучения. Ведь ни один хозяин не хочет, чтобы собака загрязняла нечистотами тропинки и тротуары, и потому любая попытка идущей на поводке собаки оправиться в неположенном месте немедленно пресекается. Собака запоминает, что ее не тянут в сторону, когда она совершает туалет поодаль от дорог. Между тем у обоих кобелей таксы — у сына гораздо нагляднее, чем у отца, — проявлялось стремление испражняться у камней, на кочках и особенно на снежных кучах, которые образуются на улицах после прохождения снегоочистителей. Младший мог забраться для этого на полуметровую высоту. Согласитесь, это требует определенных усилий и совсем не похоже на действия сук, сходивших с тротуара в кусты или на газон. А вот на нашем летнем островке, где, кроме моих, других собак не было, кобели никогда не испражнялись на возвышенных местах; к моему неудовольствию, они делали это нередко прямо на тропинках — очевидно, по той причине, что кустики черники и другая растительность мешали совершению туалета. Существен здесь и другой фактор: использование экскрементов для мечения территории зависит от настроения собаки. В отсутствие запахов от других собак стремление к мечению, как правило, ослабевает, и тогда вопрос об использовании экскрементов для этой цели отпадает сам собой, особенно если окружающая растительность затрудняет выбор подходящего места. Поскольку суки обычно не метят территорию столь активно, как кобели, эта проблема касается главным образом последних. Для самцов лисы этот обычай характерен ранней весной, когда им приходится совершать продолжительные «свадебные рейсы» по суше и льду. Они испражняются на камнях, пнях или глыбах льда, тем самым давая о себе знать другим сородичам.
Опорожнив кишечник и в особенности оставив метку мочой, кобели нередко совершают мощные толчки лапами назад. Делают это иногда и суки. Если рытье активное, собака пользуется всеми четырьмя конечностями, и тогда куски земли, дерна или снега разлетаются далеко назад. Само же животное отходит немного в сторону. Действие поначалу напоминает действие кошки, закапывающей свои испражнения. Но, копая, собака не зарывает экскременты или мочу, а их запахи, когда она работает конечностями, не распространяются вокруг. Собака вообще воздерживается от закапывания мест отправления естественных надобностей. Некоторые кобели роют землю после каждого совершения туалета, большинство же почти исключительно после того, как сделают метку мочой; наиболее активно это происходит в ситуациях, требующих демонстрации силы. Моя младшая такса рыла землю в те периоды, когда меньше всего испытывала на себе действие половых гормонов, и своим поведением демонстрировала характерную для кобелей наклонность метить свою территорию. Предки собак начали применять копательные движения в целях «бахвальства»; со временем это действие усилилось.
Половые отношения
У суки в году два периода течки. Между тем кобель способен к случке круглый год. Половой ритм у сук и волчиц различный — у последних течка бывает только раз в году. Есть собаки, у которых промежуток между этими периодами превышает полгода.
С приближением периода течки, часто примерно за месяц до нее, в поведении очень многих сук появляются черты, предвещающие ее скорое наступление. Один из признаков — уже упоминавшаяся привычка мочиться понемногу в разных местах. При этом сука все тщательнее выбирает место для мочеиспускания. Некоторые собаки переходят даже на вполне определенное обозначение занятого участка или маршрутов движения. Таким способом они обозначают свое местонахождение для кобелей всей округи, а также маршруты движения и выгула. Но встречаются и весьма необычные в этом смысле особи. Например, такса-мать, которая даже в промежутки между периодами течки проявляла заметную половую активность, еще за месяц до наступления течки четко помечала занятый участок мочой и продолжала поступать так в течение всего времени. Между тем ее дочь, которая большую часть года внешне выглядела «бесполой», не метила маршрута своего движения вплоть до наступления течки. И даже в этот период мечение территории было поначалу слабым и только под конец становилось вполне определенным, и тогда собака под воздействием половых гормонов превращалась в ярко выраженную суку. Некоторые суки по мере приближения течки становятся беспокойными и все чаще просятся на улицу. Они готовы даже пуститься в любовные приключения.
В первую неделю течки сук кобели довольно равнодушны к представительницам противоположного пола. Однако со второй недели они начинают проявлять к ним все больший интерес, и их настойчивые ухаживания скоро достигают апогея. Так продолжается дней десять, но случается, что настойчивые ухаживания продолжаются и вдвое дольше. В самый разгар течки «кавалеры» могут проводить дни и ночи у жилища «дам», без еды, проявляя непослушание, а по отношению к людям порой и злость. Нежелательно, чтобы возбужденные кобели собирались у дома, где живет сука. Если у нее только один «поклонник», то неприятностей не так много: он хоть не поет «серенады», если же их несколько, дело может дойти до настоящих «дуэлей».
Все время, пока сука не показывается, кобели выражают определенную нетерпимость друг к другу, но стоит ей оказаться в пределах досягаемости, как они сразу располагаются «по ранжиру». Внешне сука не ищет себе избранника, руководствуясь его силой или положением, но сильный кобель может решить дело так, что соперники послабее даже не рискнут приблизиться. Однако на практике мнение суки очень важно: она, как правило, не соглашается на спаривание с любым партнером, и попытки кобеля насильно овладеть ею успеха не имеют.
Собака уступает в первую очередь тем ухажерам, которых она знает и к которым прежде не проявляла явной агрессивности. Небольшие размолвки из-за «места под солнцем», происходившие между партнерами в прошлом, не препятствуют благосклонности со стороны суки. Даже в тех случаях, когда кобель занимает значительно более высокое положение в иерархическом ряду, она может сделать его своим избранником. Незнакомых ранее поклонников, крупнее себя и с дурным характером сука обычно отвергает или соглашается на ухаживание только после знакомства, которое может продолжаться несколько часов, а то и суток.
В период течки сука, как я уже говорил ранее, по иерархическому положению становится выше почти всех кобелей. Это дает ей возможность самой выбирать партнера, однако выбор происходит совсем не с тех позиций, которые устраивают владельцев собак. Сука не обращает внимания ни на физическую красоту или силу, ни на породу. Последнее соображение означает лишь, что предыдущий опыт с представителем той или иной породы — в крайнем своем выражении — заканчивался либо отказом, либо быстрым согласием. То же относится и к обращению кобеля с сукой. Правда, некоторое незначительное предпочтение к представителям той же породы временами просматривается, но лично я уверен, что даже в этих редких случаях пристрастие вызвано либо прошлым опытом общения с сородичами, либо попросту настойчивым стремлением хозяина познакомить свою собаку именно с кобелями той же породы, что (вольно или невольно) приучает ее отвергать «чужаков».
Для суки в период течки, которую не приучали привечать одних и отгонять других, пригоден кобель любой породы, если только он своим поведением не вызывает у нее отвращения и его размеры позволяют произвести спаривание. То же касается и отношения кобеля к возбужденной суке. Даже значительное несоответствие размеров не умеряет пыла, с которым разгоряченный кобель ожидает партнершу. Мои таксы — по крайней мере сразу — отвергали терьера, но выражали безусловное расположение к некоторым пуделям, ранее знакомым собакам своей породы, лайкам и даже одной афганской борзой!
Если бы человек искусственно не поддерживал породные различия, нынешние породы собак быстро исчезли, сохранились бы, по всей вероятности, особенности лишь климатического и географического характера. Даже различия в физических размерах свелись бы к минимуму, так как маленькие собаки часто спариваются с более крупными, в результате их потомство в среднем крупнее.
Итак, на протяжении первой недели пустовки сука не призывает кобеля к спариванию, да и сам он, как отмечалось, не проявляет к ней большого интереса. Если он пытается приблизиться, сука отгоняет его достаточно агрессивно, но без драки. Затем готовность суки к спариванию быстро возрастает, сохраняясь почти неизменной до восемнадцатого-двадцатого дня течки, а иногда и чуть дольше. Соответственно возрастает и интерес к ней поклонника. Порой оплодотворение происходит лишь в конце третьей недели, но обычно течка достигает пика к концу второй недели. Самое подходящее для зачатия время — одиннадцатые-четырнадцатые сутки с начала течки, однако этот срок трудно установить с точностью.
Призыв суки к спариванию, обращенный к кобелю, — действие понятное, можно сказать, вызывающее. Сука становится возле партнера так, чтобы таз ее был рядом либо касался передней лапы или шеи кобеля. При этом шею она держит чуть наклонно, морду часто отворачивает в сторону, а уши отводит назад. Взгляд обычно не направлен на кобеля (во всяком случае, не на его морду). Хвост весьма характерным образом отведен в сторону и в зависимости от свойств породы находится выше или ниже уровня спины. Передние лапы больше обычного расставлены врозь; это способствует устойчивому положению собаки. Ткани вокруг полового отверстия с приближением периода течки набухают, само отверстие ритмично поднимается и опускается, что является одним из призывных движений суки.
Если кобель не сразу приступает к спариванию, сука на время приостанавливает призыв, но затем возобновляет свои усилия с еще большей активностью. Всей своей позой она показывает, что не агрессивна; это важный знак для кобеля — значит, он может приблизиться, чтобы спаривание, пусть даже после нескольких попыток, состоялось. В обычных условиях кобель, как я уже не раз отмечал, стоит ниже суки на иерархической лестнице, потому без ее настойчивого призыва он даже не решится к ней приблизиться. Не удивительно поэтому, что действия суки довольно часто начинаются с призыва к игре.
Одни суки в разгар течки явно тянутся к кобелям, в поведении Других этого не наблюдается, хотя и они при виде кобеля недвусмысленно призывают его к вязке.
Жившие у меня суки в период течки не проявляли сколько-нибудь необычного отношения к другим (незнакомым) сукам. Вместе с тем они, по моим наблюдениям, не так дружелюбны к человеку, как обычно; впрочем, резко отрицательного отношения к людям я не замечал. На мой взгляд, это объясняется лишь тем, что собака, действия которой направлены исключительно на встречу с кобелем, просто не имеет времени проявлять свои обычные дружеские чувства к человеку. Случается, хотя и нечасто, половое влечение суки бывает доведено до такой крайности, что она перестает принимать пищу и лишается сна. Она только повизгивает и просиживает целыми днями и ночами у двери, ожидая возможности улизнуть, а если услышит или почует кобелей, ждущих своего часа поблизости, то будет всячески стремиться удрать. Впрочем, так происходит довольно редко, а вот для кобелей подобное поведение отнюдь не редкость.
При встрече с возбужденной сукой кобель прежде всего старается выразить ей свое дружеское расположение и добрые намерения. Одновременно он еще и «бахвалится» изо всех сил, пытается наглядно продемонстрировать право на свою территорию: оставляет «визитные карточки» вблизи избранницы и скребет лапами, затем возвращается к суке, размахивает хвостом, совершает начальные движения призыва к игре, изучает суку, отходит к подходящему для мечения месту, а оттуда опять направляется к «даме». Индивидуальные различия в ритуале весьма значительны, а такие факторы, как сила, размеры и отношение суки, имеют решающее влияние на характер ухаживаний и на то, сколько раз до попытки спаривания кобель оставит свои метки на столбах, стенах и других объектах. Бесспорно также, что на поведении кобеля сказывается опыт: кобель, которого многократно использовали в вязке, действует гораздо активнее и смелее, чем новички. Впрочем, и здесь бывают исключения. Утверждают, что легче случить неопытную суку с опытным кобелем, равно как и бывших партнеров по вязке, чем неопытных собак. Не берусь судить, чем это объясняется — только ли опытом или тем, что опытные особи гормонально более развиты (например, сука, имевшая щенков). Скорее всего кобель постарше и поопытнее будет действовать эффективнее хотя бы потому, что не станет обращать особого внимания на посторонние помехи. Он не будет бояться суки, и ему безразлично, если при вязке его держит человек. Да и сами инстинктивные действия у опытного кобеля более уверенные, чем у зеленого новичка.
Довольно распространено явление, когда кобель призывает суку к спариванию, подбивая ее сначала поиграть с ним. Это позволяет ему, приблизившись, облизать ей морду, ушные раковины (тоже проявление нежности!) и половые органы; при этом он не станет защищаться, если сука встретит его агрессивно. Лишь изредка рассерженный кобель на какой-то миг может проявить озлобленность, тогда как сука может быть холодна к поклонникам. Но, отбившись от одного, она уже вскоре проявляет явное расположение к другому, который ей больше по вкусу. Это позволяет сказать, что суки весьма критически относятся к выбору партнера, тогда как почти все кобели всегда готовы к вязке с любой встречной сукой подходящих размеров.
У собак не наблюдается сколько-нибудь определенной привязанности к партнеру, напоминающей брачные узы. Разумеется, крупный и сильный пес, живущий поблизости от какой-нибудь суки, держит других «ухажеров» на расстоянии. Что же касается волков, то у них отношения между представителями противоположного пола определенно носят брачный характер, хотя и продолжаются они в течение года недолго: на зиму животное вновь возвращается в стаю или в семью. Весной и летом волк обеспечивает волчицу и приплод пищей и может даже заходить в логово. Однако сведения об участии волка в семейной жизни в весенне-летний период несколько противоречивы. Во всяком случае, ясно одно: связи между самцом и самкой после спаривания у волков не такие, как у собаки. Жизнь собаки, как правило, такова, что не позволяет делать выводов о степени связи кобеля семейными узами. Но вполне очевидно, что кобель, не находившийся постоянно в обществе суки в период ее течки и беременности, не проявляет интереса к собственному потомству. Его единственная и легко различимая реакция к щенкам отражает некий сдерживающий психический комплекс, не позволяющий загрызть насмерть этих странноватых и надоедливых существ.
Отсутствие брачных связей у собак, вероятно, можно объяснить следующим: обычно кобель получает возможность спариваться с той же сукой не более одного-двух раз, после чего сука благодаря человеку исчезает из виду и может так никогда и не показать отцу рожденное от него потомство. Завязываются ли брачные отношения между собаками, которые проводят вместе длительное время и неоднократно спариваются, как это имеет место у волка? По-моему, вмешательство человека в жизнь собаки на одной из важнейших стадий мешает образованию долговременных взаимоотношений. К сожалению, я не обнаружил в литературе сведений, которые пролили бы свет на эту проблему. Вероятно, поведение собак, содержащихся в питомниках, могло бы в определенных условиях прояснить ситуацию.
На наиболее активной стадии «свадебного обряда» кобели некоторых пород верхними зубами осторожно кусают суку за шею или за лопатки. Подобное поведение свойственно очень многим млекопитающим, а также птицам. Во время случки, длящейся 10–20 минут, кобель иногда нежно облизывает суку, осматривает ее уши и т. д. При нормальном спаривании происходит так называемое «склещивание»: из-за особенностей головки полового члена кобель до окончания акта не в состоянии отделиться от суки. Семяизвержение продолжается все время, пока вблизи заднего прохода кобеля наблюдаются небольшие ритмичные сокращения, напоминающие пульсацию кровеносных сосудов.
В период, когда у сук не проявляется половая активность, они ведут себя либо как «бесполые», либо в их поведении проглядывают некоторые черты, характерные для противоположного пола. Это указывает на то, что в их организме вырабатываются мужские половые гормоны. Суки в этот период могут слегка приподнимать задние лапы при мочеиспускании, а также проявлять слабую склонность к спариванию с другими суками. Сказанное в первую очередь относится к сукам в период течки, которые у пассивных представительниц того же пола могут вызывать инстинкты, обычно присущие кобелям, вплоть до характерных для спаривания покусываний шеи. Такие действия вызывают состояние кратковременного удовлетворения, после чего опять может наступить подобное «спаривание». Случается, что одна возбужденная сука прыгает на другую, особенно если обе находятся в состоянии течки. Все эти реакции обусловлены действием половых гормонов. Но гормональное состояние различных особей весьма разное. Вот почему некоторые суки легко совершают действия, свойственные противоположному полу.
Возбудителями таких действий являются запахи, исходящие от суки, а также прямые призывы к спариванию. Но подобные сношения между особями одного пола нельзя считать ненормальными: ведь те же суки при встрече с кобелями в период течки ведут себя как и положено «слабому» полу.
Кобели гораздо реже предпринимают попытки спариваться с особями мужского пола. У своих такс подобное поведение я наблюдал лишь в те периоды, когда у сук в округе была течка и по этой причине кобели находились в состоянии сильного полового возбуждения. Распространяющийся почти повсюду запах суки и присутствие рядом другой собаки побуждали кобеля к спариванию. Кобель, которому приходится выполнять не свойственную ему роль, относится к этому неодобрительно, но в то же время без особой злобы; ведь покушающийся на него агрессивности не проявляет. Мне ни разу не приходилось видеть, чтобы кобель выражал призыв к спариванию так, как это делает сука. То, что кобель по поведению всегда остается верным своему полу, хотя иногда и становится пассивным объектом спаривания, объясняется тем, что его половые органы, вырабатывающие гормоны, находятся в постоянной готовности. У сук же мужские функции могут проявляться в середине и в конце промежутка времени между течками.
Течка у сук приходится обычно на раннюю весну и осень. Многие владельцы собак замечали, что когда в семье несколько сук, течка у всех происходит одновременно, тогда как у сук, не вступающих в контакт с другими представительницами своего пола, этот период не совпадает. У моей старшей таксы еще в молодом возрасте промежутки между течками составляли ровно полгода, у младшей они равнялись восьми месяцам. Но три года спустя произошла синхронизация: у матери течка начиналась по-прежнему регулярно раз в полгода, у дочери — непременно на 7–10 суток позднее. Это значит, что гормональное состояние матери, проявляющееся в характерных запахах, возбуждало половую активность дочери.
У кобелей под влиянием запахов возбужденной суки тоже наступает сильная половая активность. Свидетельствует об этом то, что хотя кобель всегда готов к спариванию, его интерес к суке возрастает по мере возрастания готовности последней. Как я это понимаю, запахи суки, находящейся в течке, вызывают у кобеля возбужденное состояние собственной «половой охоты», в результате чего все его поведение посвящено поискам встречи с сукой. Вместе с тем готовность кобеля к спариванию не всегда зависит от полового влечения. Оба моих кобеля таксы в самый разгар течки сук, живших поблизости, становились очень чувствительными к музыке. Я уже рассказывал, как они воют, слыша музыку, особенно бетховенскую или игру на аккордеоне. В период же течки сук на протяжении дней десяти любая, даже очень тихая музыка вызывает у них сильный вой, а находясь дома в отсутствие хозяев, они порой воют вдвоем. Визг одного вызывает еще более сильный визг у другого; тогда тот, кто визжал первым, начинает выть, и второй тотчас же подхватывает. Насколько я замечал, такое поведение свойственно им только при сильном половом влечении.
Половые расстройства, затрудняющие спаривание, у собак встречаются крайне редко. Случается, что сука настолько боится выбранного хозяином партнера, что тот просто не решается к ней приблизиться. Бывает также что кобель, у которого сохранились воспоминания о неудачной вязке с представительницей какой-то породы, не обращает на таких собак внимания, даже если они достаточно дружелюбны и изъявляют готовность к спариванию. Кобель просто никак не может освободиться от страха, который ему внушает данная порода. Страх — препятствие, мешающее кобелю проявить себя так, как побуждают к этому любые подходящие для него суки другой породы.
Иногда приходится наблюдать, как собака, будучи спокойной, но в то же время находясь в выжидательном настроении, под влиянием какого-то раздражения начинает проявлять признаки половой активности, хотя ситуация отнюдь этому не отвечает. Любопытно, что возбуждение вызывается разными по своему назначению действиями. Сошлюсь на пример моих собак. Старшая такса, узнав о предстоящей наутро поездке в деревню, принималась совершать покусывание верхними зубами: грызла войлок на своем ложе или одеяло на постели (для чего с удовольствием взбиралась на кровать!). Такое движение весьма схоже, с движениями при чистке шерсти и напоминает также нежное покусывание кобелем суки при спаривании. Покусывание, характерное для удовлетворенного состояния, иногда переходило у живших в моем доме сук (но не у кобелей!) в совокупительное движение, свойственное кобелям, которое могло прийтись, например, на подушку или на другую суку, а то и на человека. У моих собак это наблюдалось независимо от стадии полового цикла, но, конечно, чаще всего при приближении периода течки или в его начале. Сколько-нибудь определенно объяснить причину таких действий на фоне смещенных реакций не берусь. О них можно сказать лишь, что все они относятся к неагрессивным состояниям и не вызывают у противоположной стороны ни явной ответной агрессивности, ни страха.
В заключение отметим следующее: запахи, исходящие от человека, тоже вызывают у собак позывы к половой активности или к уходу за потомством.
Беременность, рождение щенков и их поведение
Беременность у собаки длится около 63 дней. Но в первый месяц щенности в поведении большинства сук не отмечается никаких особенностей. Лишь в последнюю неделю многие из них проявляют в какой-то мере стремление «строить гнездо». Улегшись, они принимаются царапать подстилку, стараются мордой поправить свое ложе; иногда собака и в самом деле приносит что-нибудь мягкое — байковое одеяло или подушку — и пытается соорудить подобие гнезда. Некоторые собаки занимаются этим и на открытом воздухе. Так, одна сука добермана строила гнездо в дупле у корня большого поваленного дерева, не обращая ровно никакого внимания на то, что за ней наблюдали. Собака — по крайней мере в обычных условиях — на время родов не прячется от хозяев в отличие от кошки, которая старается производить на свет и воспитывать потомство там, где человек не мешает. Причина такого различия заключается, вероятно, в гораздо большей прирученности собаки по сравнению с кошкой.
Некоторые суки за несколько недель до щенения проявляют необычно сильное стремление припрятывать съестное. При этом они прячут даже такую пищу, которую в обычной обстановке съели бы сразу или оставили возле себя.
К незнакомым собакам беременная сука обычно относится не столь приветливо, как обычно. Вблизи ложа или миски с едой собака особенно насторожена и готова защищать свои владения. Собака, лежащая на ложе, может проявлять агрессивность и в отношении людей, в обществе которых она в другое время очень приветлива и дружелюбна.
Наблюдая за своими суками, я замечал, как предметы, по внешнему виду чем-то напоминавшие щенков, по мере приближения родов вызывали у них ярко выраженные реакции. Особенно привлекали их игрушечные маленькие и мягкие животные, и они стремились перенести их на свое ложе. Некоторые собаки в этот период очень чувствительны к писку, напоминающему голоса новорожденных щенков. Но индивидуальные различия в поведении отдельных сук перед щенением достаточно велики. Например, у многих собак поведение непосредственно перед родами практически не меняется. Тем не менее терпение любой собаки, как и ее физическую выносливость, не следует подвергать в этот период серьезным испытаниям. Конечно, прогулке очень важны, но и в этом следует избегать излишеств. Что же касается психической устойчивости, то следует помнить — даже обычно послушная собака, возбудившись, может представлять определенную опасность, по крайней мере для детей.
У многих, пожалуй, даже у большинства неповязанных сук в период потенциального развития плода наблюдаются столь явные изменения организма, характерные для родов и кормления, что только ветеринарный врач в состоянии определить, что это за беременность — ложная или настоящая. Случается также, что повязанная сука приносит большой помет, хотя еще в середине срока нельзя было обнаружить каких-либо внешних признаков беременности.
Ложную беременность очень трудно отличить от настоящей: ведь она тоже может приводить к сильному набуханию молочных желез, в которых образуется молоко, легко проливающееся наружу. Соски также сильно набухают. Кожа на брюхе становится дряблой, а из полового отверстия может выходить небольшое количество слизи. При ложной беременности собака легко принимает чужих щенков, кормит их и ухаживает за ними. Она демонстрирует явный интерес к предметам, напоминающим щенков. Именно такое поведение я наблюдал у своей старшей таксы в самый разгар ложной беременности. Младшая довольно быстро соглашалась «брать на воспитание» щенков другой собаки и даже новорожденных детенышей других животных. Видимо, это объясняется тем, что гормональная система собаки очень хорошо подготовлена для рождения и воспитания потомства, хотя плод и не развился. Примерно через две недели после гипотетического срока щенения симптомы ложной беременности постепенно исчезают.
С приближением родов собака обычно начинает проявлять беспокойство. Она поднимается с ложа, ходит взад-вперед, возвращается на ложе, устраивается там, потом опять встает и уходит, просится на двор, но вскоре возвращается. Она может повизгивать и приходить в сердитое настроение. Ее не очень тянет к еде. Во время схваток морда собаки принимает весьма своеобразное выражение: собака как бы впивается глазами в близлежащий предмет. При этом хвост она держит весьма характерным образом: особи с прямым и длинным хвостом вытягивают его прямо назад, но кончик как-то необычно свисает вниз…
Сами роды могут оканчиваться уже через час-другой, но иногда затягиваются до полусуток. Времени между появлением на свет двух щенков обычно достаточно, чтобы мать успела «привести в порядок» первого еще до рождения второго. Но иногда щенки рождаются один за другим так быстро, что она не успевает их полностью обрабатывать. В этом случае необходимо без промедления разорвать околоплодную оболочку у рта и ноздрей новорожденного, чтобы он мог дышать. Для этого специальной подготовки не требуется (я вообще не даю советов по вопросам, требующим познаний в ветеринарии). Если же вы заметили что-то неладное в предродовой период своей собаки или при родах, немедленно обращайтесь к врачу. Наиболее угрожающим считается положение, когда сука не может освободиться от плода, частично уже вышедшего из родовых путей. Если долгие энергичные схватки не дают результата, требуется экстренное вмешательство ветеринара.
Перед самыми родами собака почти никогда не остается на своем обычном месте. Причин тому несколько. Одна из них — атавистические целенаправленные действия, унаследованные от волка. Но возможно, что у собаки отсутствует потенциальное стремление волчицы щениться на своем ложе. Допустимы и другие объяснения. Вероятно, собаки не смешивают место, где спят, с местом щенения и «гнездом».
Во время схваток мать совершенно безразлична к уже родившимся щенкам. Очевидно, обнюхивание очередного пришельца на свет, еще связанного с плацентой, отвлекает ее от раздражителей, исходящих от уже облизанных щенков. Но иногда очередность действий нарушается, и тогда необходимо активно вмешаться человеку: он должен приставить новорожденного к морде матери, а уже обработанных щенков — к ее соскам.
Щенок рождается как бы в пузыре, образуемом прозрачной оболочкой плаценты. Сразу после рождения мать разрывает пузырь, съедает его и тщательно облизывает новорожденного. Верхними зубами она также отгрызает конец пуповины, после чего как бы «выжидает», пока щенок найдет соски. Чаще всего щенку это хорошо удается. Во всяком случае, у своих собак я не замечал, чтобы мать активно вмешивалась в это дело, Видимо, врожденные рефлексы направляют щенка к теплому укрытию — телу матери, и он плотно прижимается мордочкой к брюху и соскам.
Собака часто переносит маленьких щенков с места на место. Если ей не понравится приготовленная для нее и потомства постель, она может переправить щенков даже на кровать хозяина или домочадцев — так всегда старалась поступить одна из моих такс. Собака перетаскивает щенков в зубах по одному; с чувством собственного достоинства, медленно, осторожно и очень целеустремленно она направляется к новому пристанищу. Оно ей известно заранее, и, беря щенка в зубы, собака твердо знает, куда идти. Хвост она держит немного приподнятым и как можно прямее. Уши отогнуты назад вдоль головы, однако это не означает выражения крайней покорности. Мимика и движения выражают скорее всего некое «крадущееся» состояние в соединении с решительностью и настороженностью. Так она переносит весь помет на новое место. Моя такса, забирая последнего щенка, твердо знала, что «эвакуация» закончена, она не возвращалась на старое место для контроля. Это, однако, не говорит о том, что мать «помнит», сколько у нее щенков, или знает их «в лицо»; вероятно, дело в том, что, подбирая последнего щенка, она просто видит опустевшее место.
После рождения щенков большинство сук в течение нескольких дней столь серьезно относятся к своим новым обязанностям, что добровольно не покидают щенков ни на минуту. Выходя на двор по естественной надобности, такая мать сразу просится обратно к «чадам». Собаки, которые так страстно желают оставаться с щенками, и в других отношениях хорошие матери: у них, как правило, много молока и они ухаживают за щенками, даже когда те переходят на обычную пищу. Опытным путем можно показать, что интерес матери к щенкам связан не только с ее гормональным состоянием, но и со свойствами самого приплода. Если ощенившейся собаке, которая уже несколько охладела к своему потомству, подбросить чужих новорожденных щенков, она будет так же ухаживать за ними, как за своими сразу после их рождения. Так будет продолжаться несколько дней, после чего все повторится сначала.
Щенки издают сильный и легко различимый запах. Люди характеризуют его по-разному, но если я скажу, что мне он напоминает запах сырой моркови в сочетании с шампиньонами, то, думается, буду недалек от истины. И не то, чтобы запах этот был неприятным, но и привлекательного в нем мало. Если его так хорошо ощущает человек, то для собак он тем более явственный и чувствуется издалека. Можно предположить, что этот запах сказывается на отношении взрослых собак к щенкам. По выражению морды собаки, облизывающей только что родившегося щенка, видно, что она одновременно испытывает к нему и большой интерес, и явное отвращение. Почти такой же интерес и еще большую неприязнь проявляет собака к чужим новорожденным щенкам. Моя такса-дочь в двухлетнем возрасте получила возможность познакомиться со вторым пометом своей матери. Она приближалась к щенкам очень осторожно, вытянув шею и отведя уши назад; матери в этот момент на месте не было, значит, нечего было страшиться ее гнева. Дочь, обнюхав щенков, казалось, почувствовала себя плохо — изо рта у нее обильно потекла слюна. С каждым днем ее интерес к щенкам рос, а симптомы неприязни постепенно угасали. На пятый день она впервые рискнула прикоснуться к щенкам мордой, а на шестой принялась ухаживать за ними с неменьшей активностью, чем их собственная мать, с той лишь разницей, что не могла предложить им молока. В те дни периоды течки у матери и дочери еще не приходились на одно время. В противном случае у младшей таксы наблюдалась бы ложная беременность, и она была бы способна угостить щенков молоком. Тогда она относилась бы к своим братьям и сестрам положительно с самого первого дня.
Можно предположить, что сильный запах щенков служит защитой от злобных или попросту опасных собак, чье физиологическое состояние не подталкивает их к ухаживанию за приплодом. К последней категории следует причислить кобелей. Кобель не ухаживает за щенками, он относится к малышам с откровенной неприязнью, отворачивается от них и т. д.
Вместе с тем некоторые кобели позволяют щенкам шалить как угодно. Своеобразный рекорд поставил один из щенков моей таксы, забравшись в рот к приятелю своей матери — огромной немецкой легавой и перевернувшись там на другой бок. Кобель был очень удивлен и отнесся к происходящему так, словно его обвинили в «избиении младенца». Можно считать доказанным, что запах щенков создает и у волков эффективный барьер, не позволяющий волку поедать приплод.
Новорожденный щенок слеп и глух. Это маленькое живое существо, не способное заботиться о самом себе. Если вокруг тепло, щенок ведет себя тихо; щенки обычно лежат рядком у брюха матери, согревая друг друга. Но, озябнув, щенок становится беспокойным, начинает ползать и пищать. Коснувшись чего-нибудь мордой, он тотчас принимается двигать головой из стороны в сторону. Таким же способом он отыскивает соски на брюхе матери. Сося молоко, он энергично отталкивается задними лапами и продвигается вперед, одновременно надавливая передними лапами с обеих сторон от соска. Щенку свойственны рефлексы сосания, характерные для всех детенышей млекопитающих. Сосание с самого начала проходит очень активно, при этом язык вместе с нёбом как бы образует мощное всасывающее устройство воронкообразной формы. Будучи еще совсем маленьким, щенок при сосании держит хвост в том же положении, что и взрослая собака во время еды, — прямо и немного согнутым вниз.
Развитие мозговой деятельности щенка изучено хорошо. В течение первых десяти суток кора мозга бездействует. Независимо от того, бодрствует щенок или спит, электрические импульсы коры больших полушарий незначительны. Положение кардинально меняется по прошествии 20 дней. Все, что щенок делает в первые 15–20 дней жизни, происходит в основном без участия центров коры мозга, но потом очень быстро наступает резкий перелом. Первые 10 дней жизни щенок представляет собой чисто рефлекторное животное, затем следует своеобразный переходный период, и лишь после этого он получает возможность «включать» органы чувств, которые к тому времени вполне дееспособны. Так, глаза начинают приоткрываться уже в самые первые дни жизни, а зрачковый рефлекс появляется сразу. Первые признаки того, что щенок воспринимает свет, обнаруживаются у него начиная с десятидневного возраста. Через несколько дней он реагирует и на слабые световые явления, хотя еще не в состоянии анализировать увиденное. В трехнедельном возрасте щенок видит окружающее настолько хорошо, что четко реагирует на движения; появляется и некоторая способность ориентироваться по зрительным ощущениям.
Затем зрение развивается очень быстро. Роговица глаза вначале мутная и синеватая. Последние следы помутнения исчезают примерно в пятинедельном возрасте.
На звуки щенок реагирует только в возрасте 20–22 дней. Первый признак действия органа слуха у щенка — вздрагивание от резкого звука, например от лая матери или падения какого-то предмета на пол. Почти в то же время можно видеть, как, услышав интересный звук, повзрослевший щенок пробует «навострить» ухо.
В самые первые дни и в переходный период щенок, во всяком случае здоровый, мочится, только когда мать облизывает ему брюшко. Она проделывает это очень активно, часто переворачивая щенка на спину, чтобы ни одна капля мочи не пролилась на подстилку. Благодаря этому ложе остается совершенно чистым. Собака облизывает и переворачивает щенка мощными, энергичными движениями. Такое впечатление, будто она совершает их, только почувствовав запах мочи. Кроме того, мать очень тщательно поедает и экскременты щенков. Если она заботится обо всем как положено, место, где малыши проводят первые две недели жизни, сохраняется очень чистым, несмотря на то что щенки по собственной инициативе никогда не покидают своей «квартиры».
Как только начинают функционировать зрение и слух, физическое и психическое развитие щенка идет полным ходом. Оно почти полностью соответствует развитию волчонка на том же этапе жизни. При этом в скорости и общем ходе развития щенков разных пород не наблюдается особых различий. Но индивидуальные различия, так же как у волчат, довольно велики. Что же касается особенностей породы, то они проявляются очень рано. Щенки живых по характеру пород уже в четырехнедельном возрасте более подвижны, чем «флегматики»; сердитые собаки в возрасте трех с небольшим недель отличаются от спокойных и т. д.
Щенок способен жить без матери и без рожкового кормления начиная примерно с 26-го дня жизни. В таком раннем возрасте щенки могут слизывать жидкую пищу и уже пробуют откусывать и заглатывать небольшие порции более твердой пищи. В четырехнедельном возрасте щенка несложно кормить с тарелки, хотя он еще не настолько подрос, чтобы можно было отнимать его от матери. В этом возрасте щенки часто подпрыгивают к соскам матери, когда она сидит, а несколько позднее отсасывают довольно значительные порции молока, когда мать стоит. Но после того как у них появляются острые молочные зубы, мать не желает слишком долго их кормить. Правда, есть собаки, которые время от времени кормят щенков, достигших десятинедельного возраста. Такой продолжительный период кормления материнским молоком частично вызван физиологическим состоянием собаки, а не только поведением щенков и доступностью для них другой пищи.
Волчица прекращает облизывать и чистить свой приплод в четырехнедельном возрасте. То же в общих чертах относится к собаке. К этому времени щенки настолько подрастают, что могут самостоятельно передвигаться и за пределами своего ложа. Двухнедельный щенок в состоянии ходить, правда медленно и неуклюже. Четырехнедельный щенок начинает осматривать комнату и находит мать, если она там. Но при этом его движения нетвердые, а направление очень неопределенное: он то быстро продвинется в сторону матери, то опять потеряет ориентир. В этом возрасте озябшие щенки уже умеют по-настоящему пищать. Оказавшись на несколько минут без матери или братьев и сестер, щенок жалобно попискивает. В этом случае человек может без труда заменить ему сородичей и успокоить беднягу.
В течение всего периода развития щенков мать очень чутко реагирует на их писк или визг. По оттенкам голосовых сигналов она достаточно точно определяет, что с ними случилось. Если щенок визжит, мать очень быстро приходит к месту происшествия и демонстрирует готовность защищать его; если он лишь негромко попискивает, мать садится рядом и пробует его покормить. Суки, не имеющие приплода, тоже реагируют на голоса щенков и приходят посмотреть, что с ними случилось.
Достигая такой стадии развития, когда он может самостоятельно находить дорогу к ложу, щенок обязательно будет вставать с постели «по малой нужде». Мать еще две-три недели подчищает за ним лужицы и экскременты. Привычка матери вызывать у щенка мочеиспускание облизыванием постепенно исчезает.
На четвертой неделе щенки совершают первые «игровые» движения, и в это же время они начинают облаивать друг друга, что постепенно становится формой агрессивного поведения. Но такие настроения длятся не более нескольких минут и вызываются, по-видимому, внутренними, а не внешними раздражителями. Щенок может тявкнуть несколько раз, хотя, на наш взгляд, нет ничего такого, что могло спровоцировать это действие, а затем вдруг проявит игровое настроение. Нередко какой-то произвольный раздражитель может заставить щенка либо лаять и совершать игровые действия, либо с ворчанием и лаем сделать выпад вперед. Спустя мгновение тот же раздражитель не будет иметь никакого воздействия. Уже в двухнедельном возрасте щенки иногда начинают помахивать хвостом. В пять недель они делают это по настроению и довольно часто, хотя махи не такие равномерные, как у взрослых собак.
Щенок, умеющий ходить, оказавшись в воде, делает плавательные движения; правда, совсем маленький щенок не может держаться на воде и тонет. Но уже в пять недель щенок в большинстве случаев способен плавать на удивление легко. Моя младшая такса, когда ей едва исполнилось шесть недель, прыгала с вышки в воду и плыла за мной и за женой, причем ей не стоило никакого труда держаться на воде и плыть с приличной скоростью. Щенок в возрасте 4–5 недель, которого держат над водой, например, в ванной, делает настоящие плавательные движения: лапы движутся поочередно, хвост крутится из стороны в сторону. Эта реакция не зависит от того, имел ли щенок в прошлом контакты с водой-: она, по-видимому, врожденная. Старые опытные собаки реагируют так же, но могут испугаться и пытаются лапами уцепиться за руку человека.
Поделиться книгой: