Помоги проекту - поделись книгой:
— Чудовищную разницу. Видишь ли, у работников, которые трудились на твоего папу, есть правительство и профсоюзы, которые поддержат их в пенсионном возрасте. А мои работники могут рассчитывать только на себя, и большинство из них не откладывают деньги в пенсионные планы. Они даже не знают, в чем их смысл. Некоторые думают, что это такие же безопасные планы, как и пенсионные планы категории DB. И эта ошибочная уверенность и приводит к тому, что у большинства моих работников нет никаких сбережений. У них есть хорошие дома, хорошие машины и хорошие телевизоры, но больше ничего. И это меня тревожит. Я рассказываю им об инвестициях, но хорошие машины и телевизоры значат для них больше, чем взаимные фонды или сбережения в банке. Кроме того, они не понимают разницы между сбережениями и инвестициями. Они думают, что это одно и то же. Вот почему я беспокоюсь за тебя и твое поколение. У большинства людей моего поколения есть хоть какая-то защита от реального мира. Большей же части твоего поколения рано или поздно придется столкнуться с реальным миром, а они к этому не готовы, и многие уже будут слишком старыми для такой встречи. Эта всеобщая проблема все ближе, но, похоже, никто не обращает на нее внимания.
— Значит, миллионам людей моего поколения когда-то придется столкнуться с тем, с чем я столкнулся сейчас, — оказаться один на один с реальным миром, не имея ничего?
— Да… именно об этом я и говорю, — безжалостно произнес богатый папа. — Единственная разница в том, что ты столкнулся с реальным миром в 1979 году, в 32 года, а многие твои сверстники столкнутся с ним после 2010 года, когда им будет 62,72,82 или, боже упаси, еще больше, но столкнуться с реальным миром придется всем.
— Ты хочешь сказать, что если люди моего поколения не внесут достаточно денег в пенсионные планы, то они останутся без средств к существованию?
— Больше того. Деньги в пенсионном плане твоего поколения могут закончиться даже в том случае, если человек внесет больше, чем достаточно, потому что все пенсионные планы твоего поколения может уничтожить один грандиозный фондовый крах — крах, который я предсказываю. — Значит, у пенсионного плана категории DB есть защита от фондового краха, а у плана DC нет?
Богатый папа кивнул.
— Как правило. Правда, известны случаи, когда даже планы DB лишались денег в результате плохого управления. Но все же пенсионные планы категории DC подвержены гораздо большему риску. Так или иначе, проблемы назревают, и вскоре наступит момент истины. И тогда твое поколение узнает, сработает ли этот новый план. Проблема в том, что твое поколение узнает это только после того, как окажется на пенсии.
— Ты хочешь сказать, что мои одноклассники в 65 лет могут обнаружить, что их план категории DC ненадежен или недостаточен? — спросил я. — И единственная возможность выяснить это появится только после ухода на пенсию, когда будет уже слишком поздно искать работу и пополнять его?
Богатый папа утвердительно кивнул и продолжил:
— Вся беда в том, что многие люди твоего поколения вообще ничего не вносят в пенсионные планы, многие вносят недостаточно и лишь совсем немногие осознают, насколько рискованно держать деньги в ценных бумагах и взаимных фондах. Крах рынка может превратить взаимные фонды в пыль. И это произойдет, правда, не со всеми компаниями или взаимными фондами, но где-то в будущем для твоего поколения прозвенит звонок, предупреждающий о том, что их планы категории DC ненадежны, и их пенсионное убежище находится под угрозой. Как только твое поколение осознает это, люди кинутся бежать с рынка. Возникнет паника, и рынок рухнет. А если паника окажется всеобщей, то крах будет самым большим в истории мира. Проблема — намного более серьезная, чем недоработки в пенсионной реформе, и заключается в том, что на рынок приходит слишком много инвесторов-любителей. Вот почему я предсказываю, что большей части твоего поколения придется столкнуться с реальным миром, в котором ты оказался сегодня. Единственный вопрос в том, сколько им будет лет, когда это произойдет?
— Большей части моего поколения? — недоверчиво спросил я.
— Да, большей части твоего поколения. Я бы сказал, что по меньшей мере, у 80 процентов людей твоего поколения не хватит денег, чтобы уйти на пенсию. А миллионы окажутся без денег и без поддержки после 2020 года, после того как произойдет этот грандиозный крах фондового рынка. У правительства США не хватит сил прокормить более 150 миллионов человек, нуждающихся в государственной поддержке.
— Больше 150 миллионов человек? — снова переспросил я, сомневаясь в названных богатым папой цифрах. — Но ведь в стране всего 75 миллионов беби-бу-меров.
— Да, цифра перевалит за 150 миллионов, потому что сюда придется включить людей моего поколения, которые еще будут живы, а также миллионы уже существующих бедняков. К 2030 году, только благодаря медицинским достижениям в области продления жизни, половина населения США будет требовать все большей и большей государственной поддержки, потому что эти люди в финансовом отношении не будут готовы встретить старость.
— И сюда не входят миллионы служащих государственных учреждений и предприятий, которые тоже будут надеяться, что правительство позаботится о них, как было обещано, — добавил я. — Людей, которые, как мой отец, всю жизнь проработали на государство.
— Ты прав, — кивнул богатый папа. — Слишком многих людей приучили к мысли, что о них позаботится правительство, что оно станет тем надежным убежищем, которое защитит их от реального мира, и это только усугубит проблему.
— Получается, что многим детям беби-бумеров придется поддерживать своих родителей.
— Не только своих родителей. Детей беби-бумеров, тех, кто родился после 1970 года, могут попросить поддерживать по две семьи. Другими словами, если у молодых супругов два ребенка, то с помощью различных налогов их могут заставить поддерживать еще четырех человек, которые не в состоянии обеспечить себя сами.
— Ты хочешь сказать, что семья из четырех человек фактически будет насчитывать восемь ртов?
— Вполне возможно. Это может привести к битве поколений за деньги и обеспечение жизни, к битве между молодыми и старыми. И если власть окажется у стариков, то молодых однозначно заставят платить налоги за стариков, — предположил богатый папа. — Но если в политике победят молодые, то миллионы стариков твоего поколения беби-бумеров примутся жаловаться на то, что молодежь больше не уважает старших.
При этой мысли богатый папа тихонько засмеялся.
— Почему ты смеешься? — спросил я. Не переставая смеяться, он сказал:
— Уважение к старшим — это идея, время которой прошло. Я думаю, что будущие поколения будут уважать старших меньше, а не больше. Но, возможно, я и ошибаюсь. Возможно, дети беби-бумеров с радостью раскроют свои кошельки, чтобы дать старикам столько денег, сколько тем будет нужно. Кто знает? В мире происходят и более странные вещи.
Следующие несколько минут мы уделили еде и почти не разговаривали. Я сидел и думал о возвращении домой, прикидывая, стоит ли мне прогуляться пешком или раскошелиться на автобус. Я не осмеливался попросить богатого папу подвезти меня. Кроме того, я не хотел терять еще одну возможность столкнуться с реальным миром и столкнуться, не имея ничего… или почти ничего. Я уже начал считать, что мне повезло столкнуться с реальным миром в 32, а не в 72, 82 или 92 года.
После того как нам принесли счет и богатый папа взял его в руки, я спросил:
— Как мы умудрились попасть в эту переделку? Как вышло, что у нас оказалось столько миллионов людей, которым необходимо безопасное укрытие от реального мира?
— Хороший вопрос, — отозвался богатый папа, вручив официанту свою кредитную карточку. — Мне кажется, что все началось, когда люди начали искать безопасность вместо свободы.
— Но разве у всех нас мало свободы? В конце концов, Америка — это страна свободных и родина смелых.
— Да, Америка такая, и песня эта очень старая, — ухмыльнулся богатый папа. — Проблема в том, что большинство людей считают, что безопасность и свобода — это одно и то же. Но это не так. В действительности во многих отношениях безопасность и свобода означают прямо противоположные вещи. — Безопасность и свобода означают противоположные вещи? — переспросил я. — Объясни.
— Вспомни, против чего протестовали американские повстанцы в 1773 году, во время печально известного «Бостонского чаепития»?
— Против налогов. Мы хотели свободы от налогов. Совершая уголовное преступление против матери-Англии, эти храбрые люди рисковали тюрьмой.
— Хорошо, — сказал богатый папа. — Значит, они выбрасывали чай за борт не ради того, чтобы обеспечить себе гарантию работы?
— Нет, они хотели бороться за свободу, а не за гарантию занятости.
— А чему нас учат в школе сегодня? — спросил богатый папа. — В чем главная причина того, что родители и учителя настойчиво требуют, чтобы их дети учились и получали хорошие отметки? Неужели ради свободы?
— Нет, — тихо ответил я. — Родители и учителя хотят, чтобы их дети получали хорошие отметки и таким образом обеспечили себе работу, причем по возможности высокооплачиваемую.
— А что произошло со стремлением наших отцов-основателей к свободе, за которую сражались смелые мужчины и женщины несколько веков назад? Его отодвинули в сторону и заменили стремлением к гарантированной работе; страх перед нехваткой денег на пропитание заменил тягу к свободе. В результате школа готовит не столько к свободе, сколько к гарантированной работе и пенсионным планам категории DB. Эти планы есть у учителей, но их не будет у их учеников. Это единственная причина, по которой пропасть между школой и реальным миром становится все шире и шире. У большей части реального мира не будет пенсионных планов DB, но у школьных учителей они есть. Да, — продолжил богатый папа. — А за что ты воевал во Вьетнаме, даже хотя и не был обязан туда отправляться — ведь ты был освобожден от призыва? Разве ты сражался не за свободу?
— Да, но я пошел воевать, потому что вы с моим папой убедили меня в том, что долг сына — сражаться за свою страну. Не знаю, пошел бы я воевать, если бы вы оба на этом не настаивали.
— Правильно… А что сделало большинство родителей твоих друзей? Разве они не заставляли своих сыновей продолжать учебу, чтобы избежать призыва? Разве большинство твоих друзей не уклонились от Вьетнама, потому что оказались достаточно умны, чтобы поступить в колледж и получить отсрочку от военной службы?
— Да, — согласился я.
— Теперь ты видишь, как сильно изменилась эта страна? Раньше здесь выше всего ценились идеалы свободы, а теперь ее место заняла безопасность. Безопасность и свобода — это не одно и то же, и люди, которые стремятся к безопасности, очень, сильно отличаются
— Значит, свобода и безопасность — это разные вещи? — спросил я, все еще не уверенный в том, что между ними есть разница.
— Не только разные, но и прямо противоположные. Чем больше ты стремишься к безопасности, тем меньше у тебя свободы.
— Объясни мне, — попросил я, — как получается, что большая безопасность ведет к меньшей свободе?
— Та работа, от которой ты отказался, могла дать тебе безопасность, но только ценой свободы. Разве она не мешала бы тебе зарабатывать столько, сколько можешь, работать тогда и где тебе нравится и даже брать отпуск, когда тебе хочется?
— Да, гарантированная работа ограничила бы мою свободу. Очень часто она даже диктует людям, когда им можно идти на обед, — добавил я. — Но разве большинство не стремится к безопасности больше, чем к свободе?
Именно так. Это их выбор. Но никогда не забывай, что чем больше у тебя одного, тем меньше другого. По сути дела, чем больше у тебя безопасности, тем прочнее путы, которые тебя связывают. Взять хотя бы тех, у кого безопасности больше всех в мире. Этих людей называют заключенными. У них есть жилище, еда, свободное время, двор для прогулок — у них есть максимум безопасности, но нет свободы.
Богатый папа выдержал паузу, чтобы идея максимальной безопасности улеглась в моей голове, а затем продолжил:
— Посмотри на людей, которые полностью зависят от программ социального обеспечения. Им предоставляется определенная финансовая безопасность, но за счет свободы образа жизни. Люди, которые зависят от программы «Social Security», — одни из самых бедных и, к тому же, наименее свободных в Америке.
— Значит, ты хочешь, чтобы я сделал выбор между безопасностью и свободой. Свобода требует смелости и силы, а если у человека не хватает смелости и силы, он теряет свою свободу, — сказал я и добавил: — Выходит, свобода не достается даром.
— Это исключено, — категорически заявил богатый папа. — Ты помнишь, как вернулся из Вьетнама, а люди плевали в тебя и называли «детоубийцей»?
— Во-первых, они плевали в мою сторону, но никто не плевал в меня. И все же я понимаю, что ты имеешь в виду. Мы сражались за то, чтобы у них было право свободно выказать нам свое презрение, даже если нам это не нравилось.
— Вот почему в песне поется: «Страна свободных и родина смелых». Свобода требует смелости и мужества. А ты сейчас переживаешь самый трудный момент, и, если смелость победит, даже когда у тебя ничего нет, ты обретешь такую свободу, какая многим и не снилась. Помни, что даже если люди живут в свободной стране, это еще не значит, что они свободны. Потребность в безопасности крадет у них свободу.
Вскоре мы уже стояли на тротуаре и богатый папа ждал, пока парковщик подгонит его машину. — Тебя подвезти? — спросил он.
— Нет, спасибо, — ответил я, улыбнувшись от уха до уха. Сидевший во мне боец чувствовал себя великолепно, несмотря на то что у меня по-прежнему не было денег и я не хотел устраиваться на работу. Я решил, не имея ничего, прожить в реальном мире как можно дольше и позволить характеру-победителю стать еще сильнее. Я хотел свободы от тиранической необходимости иметь работу и от диктата денег, определяющих мой образ жизни. Разговор с богатым папой помог мне получить ясное представление о том, что необходимо для жизни в этом мире, — реальном мире, с которым ему пришлось столкнуться в 13 лет.
— Мне, кажется, понравилось жить в реальном мире, и я хочу сделать его как можно более реальным, — сказал я с улыбкой, когда паковщик подогнал богатому папе машину. — Я предпочитаю столкнуться с реальным миром сегодня, а не завтра.
Богатый папа улыбнулся и укатил в своем авто, сопровождаемый завистливыми взглядами паковщиков.
У меня было достаточно времени, чтобы пролистать свою прошлую жизнь и вспомнить несколько очень важных уроков, которые я успел забыть. Одним прохладным утром я сидел на пляже Вайкики, глядя на волны, и мне вспомнился тот день, когда моя эскадрилья корпуса морской пехоты готовилась вылететь на задание. Ранним утром, еще до восхода солнца, наш командир встал перед строем пилотов, которым предстояло лететь в тот день, и сказал: «Помните, что неотъемлемая часть этого задания — сохранить жизнь наших парней. Отличные командиры и отличные пилоты возвращают своих людей домой живыми. Если вы проявите заботу о ваших людях, они проявят заботу о вас».
В другой день память перенесла меня на 25 лет назад, в воскресную школу, чтобы я услышал вопрос учителя: «Разве мы не сторожа братьям своим?» Похоже, что этот урок я тоже подзабыл.
Короче говоря, 1979 год стал для меня переломным. Я понял, что в отчаянной погоне за богатством забыл многие уроки, полученные в юности. И теперь, когда мне перевалило за тридцать, я не только не стал богатым, но и оказался в положении, которым не стоило гордиться. Настало время все изменить. И хотя правда была неприятной, польза была очевидной. Я усвоил несколько бесценных уроков, касавшихся не только меня самого, но и моего будущего. Пришло время его изменить.
Примерно на шестом месяце моего эксперимента мне позвонил человек, купивший остатки бизнеса нейлоновых бумажников. Он сказал: «С этим бизнесом гораздо труднее справиться, чем я ожидал. Ты не согласишься вернуться и помочь мне?»
Подумав минуту, я согласился и вернулся в бизнес на правах партнера, согласившись на то, что если у меня не получится исправить положение, то мне не заплатят. Другими словами, я последовал главному правилу богатого папы, правилу № I из книги «Богатый папа, бедный папа»: богатые не работают ради денег. Теперь я был партнером с долей в капитале и помогал наладить бизнес, но если бизнес не приносил прибыли, мне не платили.
К тому времени у меня работало уже несколько предприятий, которые давали прибыль. Одним из них было совместное предприятие с местной радиостанцией, занимавшейся рекламой и продажей товаров. Со временем оно превратилось в одно из самых преуспевающих агентств по рекламе и розничной реализации товаров в истории американского радио. Я смог переехать в собственную квартиру и снова позволить себе машину, но самое главное заключается в том, что я начал выплачивать долги инвесторам, которые в свое время поверили в меня и одолжили мне деньги. Многие из них отказались взять деньги, потому что уже списали их на убытки, и вместо этого просили меня позвонить им, когда я открою свое следующее предприятие.
В 1981 году я организовал слияние растущего производства нейлоновых бумажников с моим преуспевающим агентством на музыкальном радио. В 1981 году мне позвонил представитель рок группы «Pink Floyd», после чего моя компания начала выпускать лицензионную продукцию с логотипом группы. Следом пришли заявки на производство подобной продукции от таких групп и исполнителей, как Ван Халеп, Бой Джордж, «Judas Priest» и «Duran Duran», и в результате на обломках первой компании выросла фирма еще более крупная и сильная, чем та, с которой я начинал. В 1982 году мы получили солидный заказ от «MTV», и наши доходы снова взлетели до небес. На этот раз я вел себя намного умнее, проявил больше деловой смекалки, завел себе толковых советников, проявлял больше честности и гораздо меньше боялся снова все потерять и оказаться один па один с реальным миром. Теперь я уже был уверен, что если упаду, то смогу снова подняться, причем подняться еще выше и еще быстрее.
Я знаю, что реальный мир может еще раз послать меня в нокдаун. У меня хватает ума, чтобы понять, что на фондовых рынках бумы сменяются обвалами. Кроме того, мне известно, что взаимные фонды не гарантируют безопасности. Несмотря на то что глобальный фондовый крах потенциально способен сделать меня нищим, даже если мои вложения в акции и взаимные фонды совсем невелики, разница в том, что хотя я и не хочу, чтобы это случилось снова, но уже не так сильно боюсь, что это может случиться. Я уже пережил великий позор потери всего, и знаю, какое это наслаждение — вернуть все и даже больше. Сегодня, имея опыт жизни в реальном мире без гроша за душой, я знаю, что если меня собьют с ног, то это будет мой шанс узнать еще больше. Я уверен, что встану на ноги еще быстрее, и поэтому ежедневно готовлюсь к самому большому фондовому краху в истории.
К сожалению, мой настоящий папа так и не оправился от удара, и чем больше он старел, тем меньше у него оставалось сил, чтобы переносить жестокость реального мира. В 1982 году ему было 63 года. В этом возрасте он уже не мог надеяться на работу, разве что охранником в закусочной. Он жил воспоминаниями о своих прошлых успехах, что позволяло ему продолжать называть себя консультантом, но если бы не учительская пенсия, «Social Security» и «Medicare», то реальный мир давно бы его раздавил. Дети ему немного помогали, но он часто отказывался от денег, потому что был слишком гордым. Он был прекрасно подготовлен для мира государственного образования, но, оказавшись за стенами этого убежища, он обнаружил, что совершенно не готов к жизни в реальном мире, с которым вскоре столкнутся миллионы людей моего поколения, независимо от того, готовы они к этому или нет.
Лично у меня нет ни малейшего желания следовать по стопам моего бедного паны. Я не рассчитываю на пожизненную гарантию занятости, пенсионный план, взаимные фонды, на то, что «Social Security», «Medicare» и другие формы государственной благотворительности помогут мне выжить в будущем. Но, к сожалению, миллионы моих сверстников идут по пути своих родителей, и некоторые из них только сейчас начинают понимать, что между пенсионными планами категорий DB и DC есть разница.
Большинство надеется и молится, чтобы фондовый рынок всегда оставался на подъеме, а взаимные фонды и Диверсифицированный инвестиционный портфель спасли их от реального мира. Боюсь, что подобные примитивные стратегии неопытных инвесторов мало кому помогут. Тотальный фондовый крах превратит в пыль большинство взаимных фондов, невзирая на степень их диверсификации. Как мы уже говорили, фондовый рынок — это не место для тех, кто ищет безопасности. Он для тех, кто ищет свободы, но, к сожалению, очень многие из тех, кто стремится к безопасности, не понимают разницы.
Я вполне допускаю, что закон ER1SA был утвержден и подписан с самыми лучшими намерениями. Проблема в том, что в нем, так же как в последующих поправках к нему, обнаружились недоработки. Но это ничто по сравнению с паникой, которая начнется, когда люди, потратившие всю жизнь на поиск безопасного убежища, осознают, что фондовый рынок способен лишить их этого убежища. Это момент, который законодатели не приняли во внимание, — они не подумали, что будут делать люди, потратившие всю жизнь на обеспечение безопасности, когда внезапно поймут, что их безопасности пришел конец.
Цель этой книги — в том, чтобы предложить вам несколько идей относительно того, как подготовиться и сохранить свое благополучие не только в условиях бума на реальном фондовом рынке, но и в случае его стремительного обвала. Главное — быть готовым к любому повороту событий в реальном мире фондового рынка, в реальном мире за стенами таких убежищ, как дом, школа или бизнес. Вспомните, как Ной строил ковчег посреди пустыни, и подумайте о том, что, возможно, пришла пора приступить к строительству ковчега в вашей голове, пока еще осталось время на постройку.
(В Приложении 1 приведен полный список дат принятия закона ERISA и всех основных актов, содержащих поправки к разным статьям ERISA, начиная с 1974 года.)
Глава 4
Кошмар начинается
На первой странице раздела «Деньги» в журнале «USA Today» от 30 ноября 2001 года помещена большая цветная фотография 58-летнего мужчины. Седые волосы, скрещенные на груди руки, умные глаза и тонкие черты лица. Хотя по виду он вполне мог бы сойти за главного исполнительного директора крупной корпорации, это не так. Он всего лишь один из добросовестных служащих «Enron» — компании, чьи главные исполнительные директора и другие руководители высшего звена заработали для себя лично миллионы долларов, но довели компанию до банкротства.
Причина, по которой описанный выше мужчина попал на обложку, не являясь главным исполнительным директором, всего лишь в том, что его накопительный план 401 (k) был опустошен в результате обвала фондового рынка, спада в экономике и банкротства компании, на которую он работал всю жизнь. В свое время одна акция этой компании стоила почти 100 долларов. Этот добросовестный служащий чувствовал себя богатым и покупал все больше и больше акций компании, на которую трудился, и вкладывал их в свой пенсионный план. 30 ноября 2001 акции этой компании стоили уже менее 35 центов и продолжали падать. В свое время план 401 (k) этого служащего стоил 317 тысяч долларов, а сегодня он стоит всего лишь около 100 тысяч. До него начинает доходить, что ему, возможно, не удастся вообще никогда уйти на пенсию. Он уже почти исчерпал свой главный ресурс — время. Примерно через 25 лет после вступления в силу закона ERISA пророчество 'богатого папы начинает сбываться.
2 декабря 2001 года газета «Maiami Herald» опубликовала передовицу с требованием к правительству провести реформу пенсионных планов по статье 401 (k). Журналист, написавший статью, доказывал, что у нас есть законы, заставляющие людей пристегивать ремни безопасности в автомобилях, но нет законов, заставляющих инвесторов вкладывать деньги с умом. Почему не ввести такой предмет в наших школах?
Вскоре после этого газеты, теле- и радиостанции разразились потоками гневных обвинений. «Как могло правительство допустить такое?» — возмущался один диктор по местному радио. «Почему аудиторская фирма «Anderson» не предупредила акционеров?», «Работники, собиравшиеся выйти на пенсию, теперь никогда не смогут этого сделать», «Как могло высшее руководство «Enron» сбежать с сотнями миллионов долларов и оставить работников ни с чем?» Другие станции пошли еще дальше и начали сравнивать крах «Enron» с национальной катастрофой, такой как атака террористов на Всемирный торговый центр 11 сентября 2001 года. Но в конце концов в одной из телепередач прозвучал голос разума: «Хотя случай с «Enron» является экстремальным, он далеко не единичный. А как насчет всех тех миллионов работников, которые лишились миллиардов долларов на своих пенсионных планах? Как насчет работников сотен других компаний, чьи потери на фондовой бирже измеряются не столько деньгами, сколько годами, потраченными на отчисления в пенсионный план? Как они чувствуют себя теперь, зная, что их мечты о пенсии могут никогда не сбыться? Больше или меньше они стали сегодня верить фондовому рынку? Падение доверия среди инвесторов набирает темпы и увеличивает масштабы проблемы. Эта проблема не ограничивается только случаем с «Enron» и махинациями с отчетностью».
В ответ некоторые станции стали приглашать специалистов по финансовому планированию, которые принялись на все лады перепевать старую корпоративную песню: «Эта проблема никогда бы не возникла, если бы работники диверсифицировали свои вклады». Один всем известный управляющий взаимным фондом с приятной внешностью Джона Кеннеди и бостонским акцентом заявил на всю страну: «Мы всегда советовали нашим клиентам диверсифицировать вклады. Почему руководство «Enron» не посоветовало своим работникам диверсифицировать их портфели? Если бы они сделали это, то у них бы не было проблем, с которыми они столкнулись сегодня».
Если бы богатого папу попросили высказать свое мнение, он бы тоже согласился, что случай с «Enron» — экстремальный, но экстремальный лишь по степени алчности и явной коррумпированности руководства. Однако он не забыл бы отметить, что это не единичный случай. За последние несколько лет значительные убытки понесли сотрудники не только «Enron», но и таких гигантов, как «Ford», «Cisco», «Coca-Cola», «Xerox», «Lucent», «Maytag», «Polaroid», «Rite Aid», «United Airlines» и многих других. Если бы богатого папу попросили прокомментировать положение сотрудников «Enron» и всех других, вложивших деньги в фондовый рынок, он мог бы сказать: «Проблема не в недостаточной диверсификации, а в финансовой неграмотности и финансовой неопытности. И эти недостатки нельзя исправить с помощью простой диверсификации».
2001-й стал годом сенсационных новостей, и главная из них — немыслимое нападение террористов на Всемирный торговый центр и Пентагон. Не успели мы оправиться от этой трагедии и боли, как передовицы газет запестрели сообщениями о банкротстве «Enron» и сомнительных заключениях аудиторской компании «Arthur Andersen». Перед крахом «Enron» отошла на задний план даже война в Афганистане, считавшейся в свое время седьмой по величине компанией Америки, а теперь ставшей крупнейшим банкротом в истории США… пока.
В сенсационной шумихе средств массовой информации рядовой обыватель часто пропускает наиболее важные моменты, потому что реальные проблемы не предназначены для первых полос. В период краха «Enron», а затем и «Worldcom» одна из множества ошибок пенсионной реформы была выявлена в том же самом номере «Miami Herald» от 2 декабря 2001 года. На мой взгляд, фиаско Enron по своему значению сильно уступает простому вопросу, заданному одним пенсионером дипломированному специалисту по финансовому планированию, регулярно печатающемуся в этой газете.
ВОПРОС: Мне 70 лет, и я ушел на пенсию в надежде, что план IRA обеспечит мою старость. Так как со следующего года я буду должен начать изъятие средств, то был бы чрезвычайно благодарен вам за совет. Несколько лет назад мне посоветовали инвестировать мой индивидуальный пенсионный счет во взаимные фонды. Какое-то время все шло как нельзя лучше, но вместе с огромным количеством других людей за последние два года я очень много потерял. Следует ли мне забрать остатки и вложить их в надежные ценные бумаги, пусть даже с меньшей доходностью?
ОТВЕТ: Если когда-либо было нужно как можно крепче держаться за план, то это время наступило сейчас. Подъемы и спады на рынке неизбежны, и если вы являетесь инвестором уже не первый год, то уже пережили несколько таких волн; по большей части на рынках наблюдаются подъемы; спады на рынке, как правило, не слишком длительны и не слишком опасны. Я сочувствую вашей потере, но двухпроцентные депозитные сертификаты без перспективы роста не смогут ее компенсировать.
Проверьте свои взаимные фонды и убедитесь, что это солидные организации, которые придерживаются консервативных концепций роста и работают преимущественно с долгосрочными доходными фондами. Агрессивные фонды, как правило, более уязвимы. Проинструктируйте вашего опекуна высылать вам необходимый минимум на расходы ежемесячно, получая его от продажи акций ваших фондов. Эта стратегия носит название систематического изъятия и творит настоящие чудеса.
Вы заметили одну из недоработок в законе? Вы обратили внимание на один нюанс в вопросе 70-летнего пенсионера, который написал: «Так как со следующего года я буду должен начать изъятие средств, то был бы чрезвычайно благодарен вам за совет». Вы обратили внимание на ответ финансового планировщика? «Проинструктируйте вашего опекуна высылать вам необходимый минимум на расходы ежемесячно, получая его от продажи акций ваших фондов».
В то время как составляющие большинство населения мира добропорядочные граждане пили свой кофе, читали последние новости об «Enron» и думали, что эти проблемы не имеют к ним отношения, этот простой вопрос пенсионера показал, почему проблемы «Enron» коснутся всех и каждого. Одной из недоработок, замеченных богатым папой 20 лет назад, явилось условие, согласно которому в возрасте семидесяти одного с половиной года пенсионер обязан начать изъятие вкладов путем ежемесячной продажи акций на рынке. Казалось бы, мелочь, но, как знает большинство из нас, именно мелочи делают большие веши большими… или маленькими.
Другими словами, с течением времени все большему и большему количеству людей придется, согласно закону, изымать средства, продавая акции, в то время как тем, кто еще не достиг пенсионного возраста, придется покупать акции. Тут не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы увидеть в этом плане ошибку, которая будет становиться все серьезнее по мере того, как все больше людей будут становиться стариками. Другими словами, как цены на рынке могут подниматься, если акций продается больше, чем покупается?
Важность этого вопроса определяется в первую очередь количеством людей, которых он волнует. Если круги на воде, вызванные падением «Enron», тем или иным образом затронут интересы сотен тысяч людей, то вопрос этого 70-летнего пенсионера тем или иным образом затронет интересы десятков миллионов людей, может быть, даже сотен миллионов… благодаря все тем же кругам на воде.
Возьмем, например, Японию, считавшуюся в свое время мощным финансовым генератором, государство работящих, прилежно откладывающих деньги людей, оказавшееся на грани финансового краха. Кто в этом виноват: японский народ или руководство страны? Другими словами, если Америка, богатейшая страна в мире, споткнется, а Япония, второй по величине экономический гигант в мире, пойдет на дно, то круги на воде вскоре превратятся в штормовые волны, достаточно мощные, чтобы появилась необходимость строить ковчег в пустыне.
Вопрос нашего пенсионера не вызвал широкого резонанса просто потому, что в настоящее время лишь относительно небольшое число людей переступило 70-летний рубеж, и менее половины из них обзавелись пенсионными планами категории DC. Большинство по-прежнему использует планы категории DB, которые работают совсем по другим правилам. Кроме того, многие из тех, кто родился раньше 1946 года, имели высокооплачиваемую работу, сделали неплохие деньги на продаже своих домов беби-бумерам, и у многих были солидные сбережения. Поэтому вопрос нашего пенсионера был задвинут на последнюю страницу. Но, несмотря ни на что, он остается наиболее актуальным вопросом современности.
Вопрос в том, что случится, когда миллионам беби-бумеров придется приступить к изъятию денег с фондового рынка? Будет ли фондовый рынок продолжать расти на 10 процентов, 20 процентов или 30 процентов в год, как это было в 1990-х годах? Если вы родились после 1946 года, и у вас есть пенсионный план категории DC, состоящий из акций, облигаций и вкладов во взаимные фонды, то мне остается только надеяться, что рынок будет подниматься все выше и никогда не будет знать спадов, но история против подобных фантазий.
Слишком мало людей старше семидесяти, обеспеченных планами категории DC, объясняют, почему эта недоработка в законе оказала такое ничтожное воздействие на рынок. Но к 2016 году, когда первым из 75 миллионов бе-би-бумсров исполнится семьдесят, у большинства из них будут пенсионные планы категории DC; с каждым годом число таких людей будет расти все быстрее. Когда богатый папа формулировал свое пророчество, он не пользовался картами Таро или чайными листьями, чтобы заглянуть в будущее. Он использовал изменение в законе, время, рыночный опыт и тот факт, что с годами люди становятся старше. Другими словами, он не занимался гаданием, а анализировал реальные факты.
Цена акций, вкладов во взаимные фонды, облигаций или любых других бумаг подобного рода растет до тех пор, пока покупателей больше, чем продавцов. Между 1990 и 2000 годами фондовый рынок находился на подъеме, потому что на него пришло много беби-бумеров в возрасте от 30 до 50 лет, откладывавших деньги для своих пенсионных планов категории DC. Аналогичный бум наблюдался в 1970-е годы, когда беби-бумеры покидали родительский кров, оканчивали колледжи и начинали покупать свои первые дома. Вы, возможно, помните всеобщее помешательство на недвижимости — манию, которая закончилась паникой и обвалом, после того как процентные ставки перевалили за отметку 20 процентов. Процентные ставки пришлось поднять для того, чтобы замедлить инфляцию, вызванную в первую очередь тем, что на рынке рабочей силы появилось 75 миллионов беби-бумеров и у них появились деньги, которые жгли им карманы. Другими словами, 75 миллионов человек, покупающих все что понало, обязательно вызывают бум. Также верно и обратное: 75 миллионов человек, продающих все, что у них есть, обязательно вызовут обвал. Так гласит базовый закон экономики — закон спроса и предложения. В течение ближайших нескольких лет, но вернее всего к 2016 году, люди начнут понимать (если еще не поняли), что фондовые рынки не всегда будут расти на 20 процентов в год, как это было в 1990-е годы. К сожалению, миллионы работников или не откажутся от своих планов 401 (k) или IRA, или сделают это только после того, как будет слишком поздно. Миллионы беби-бумеров не станут продавать заранее, даже если будут знать о предстоящем обвале рынка, так как этому помешают установленные правительством штрафы за досрочное изъятие депозитов. Поэтому, вместо того чтобы изымать средства, они останутся на рынке и займутся диверсификацией, то есть перекладыванием денег из одного взаимного фонда в другой, ища следующего разрекламированного безопасного убежища. Большинство людей уже поняли, что попали в финансовую ловушку, но все еще не осознают всей масштабности последствий недоработок в законе. Когда такое осознание достигнет критической точки, начнется паника и люди кинутся спасать свои пенсии и свои жиз- ни. Но, как это ни прискорбно, никакая диверсификация не спасет их от краха такого масштаба.
Уоррен Баффет, самый богатый и самый умный инвестор в Америке, придерживается собственного мнения насчет диверсификации. Он говорит:
Хочу подчеркнуть, что Уоррен Баффет не призывает отказаться от диверсификации. Он неоднократно заявлял, что сам не занимается диверсификацией, но он не советует вам или кому-либо другому отказываться от нее. Он просто говорит, что диверсификация — это защита для невежд. Другими словами, если вы не хотите заниматься диверсификацией, учитесь. Если вы не обучены финансовой грамоте и не собираетесь ей учиться, тогда диверсифицируйте, диверсифицируйте, диверсифицируйте.
Богатый папа со свойственной ему прямотой сказал бы проще: «Если вы ничего не смыслите в финансах, диверсифицируйте». Еще в 1979 году он сказал мне: «Одна из многих недоработок заключается в том, что этот закон не стимулирует людей получать финансовое образование. Президент Форд и конгресс изменили закон, но забыли поставить перед системой образования задачу организации надлежащего финансового обучения, — обучения финансовой грамотности, необходимой людям, охваченным пенсионными программами категории DC. Вместо этого политики отдали сферу финансового образования на откуп людям с Уолл-Стрит».
Как-то впоследствии богатый папа высказался на эту тему с изрядной долей сарказма: «Просить Уолл-Стрит заняться финансовым образованием населения — это все равно что просить лису воспитать ваших цыплят. Если лиса достаточно умна, то она проявит терпение и вырастит очень жирных цыплят. Лиса не будет жалеть сил, чтобы завоевать доверие цыплят, и поэтому будет заботиться о них, предоставляя им глянцевые проспекты, шикарно обставленные конторы и симпатичных продавцов, обученных языку профессиональных инвесторов. Все эти продавцы натренированы использовать один и тот же псевдоинтеллектуальный финансовый жаргон, облеченный в форму глубокомысленных советов типа «Инвестируйте на длительный срок, обзаведитесь пенсионным планом, вкладывайте деньги в группы фондов одной компании, секторные фонды, «маленькие шапки» (акции фондов с низким уровнем капитализации), не облагаемые налогом муниципальные облигации с 20-процентной доходностью, REIT (инвестиционные трасты специализирующиеся на недвижимости), Roth IRA (индивидуальные пенсионные счета Роса), пролонгации кредитов, акции высоких технологий, «голубые фишки»', новую экономику и, разумеется, диверсифицируйте, диверсифицируйте, диверсифицируйте»». Между тем лиса улыбается. Она знает, что цыплята счастливы. В своем новом убежище они чувствуют себя в безопасности. У них есть гарантированная работа и деньги, доверенные финансовым гениям. Они видят, как в 1990-х фондовый рынок поднимается все выше и выше, и проникаются сознанием своей мудрости и мудрости своего советчика. Они уверены, что их специалист по финансовому планированию всегда присмотрит за ними, сделает их богатыми и защитит от жестокого и безжалостного мира за стенами курятника.
Но в марте 2000 года мир начинает меняться. Пузырь высоких технологий лопается, и воздушный шарик фондового рынка начинает сдуваться. Телекомментаторы заводят новую песню: «Оживление начнется в следующем квартале». Финансовые планировщики начинают уговаривать: «Сохраняйте спокойствие… Инвестируйте на длительные сроки… Диверсифицируйте». Цыплята начинают понемногу успокаиваться. Они знали, что поступали разумно с финансовой точки зрения. Они вкладывали на длительные сроки, они диверсифицировали и им обещали, что оживление рынка ждет их прямо за углом.
Поделиться книгой: