Помоги проекту - поделись книгой:
У них еще совсем не было опыта, у этих русых, не тронутых сединой Кудрей, и поэтому они никак не могли понять, куда девался тот человек, который так любил их хозяйку. Он ушел после очередной размолвки и не появлялся больше, а Кудри часто вспоминали о нем, и другие руки, ласкавшие их, не могли заменить им его теплых и добрых рук.
А потом пришло известие о смерти этого человека…
Кудрям рассказала об этом маленькая, скрученная из письма Папильотка…
Пугало
Обрадованное своим назначением на огород, Пугало созывает гостей на новоселье. Оно усердно машет пролетающим птицам, приглашая их опуститься и попировать в свое удовольствие. Но птицы шарахаются в сторону и спешат улететь подальше.
А Пугало все стоит и машет и зовет… Ему очень обидно, что никто не хочет разделить его радость.
Запретный плод
Овца стоит перед парикмахерской и с завистью поглядывает на стригущуюся публику.
У себя на ферме Овца ненавидела стрижку. Но ведь там было совсем другое. Ее кормили, поили, стригли на дому и ничего за это не спрашивали. А здесь…
Если б у Овцы были деньги, она обязательно зашла бы постричься!
Подслушанное счастье
Ночь. В кухне совсем темно. Толстый, высокомерный, обычно мрачный и неразговорчивый Кувшин не замечает, что Чашка не одна, что рядом с ней — Ложка, и говорит:
— С тех пор как я увидел тебя, Чашка, ничего мне не мило на этой полке. Я люблю тебя, слышишь, люблю так, что не могу даже вместить в себе эту любовь…
(Кувшин многого не может вместить — ведь он рассчитан только на три литра. Но любовь не меряют на литры, и поэтому признание Кувшина звучит довольно трогательно. По крайней мере таким оно кажется Ложке — невольной свидетельнице этого ночного разговора.)
Пойдем со мной, Чашка, — продолжает Кувшин, — я уведу тебя в сказочную страну, в страну Чистых Скатертей и Просторных Буфетов. А если не хочешь, Чашка, мы останемся здесь и будем все равно счастливы.
— Пойдем со мной, Чашка», — говорит Кувшин, но Ложка слышит совсем другое. И кажется ей, что говорит это вовсе не Кувшин, а ее знакомый маленький Ножик.
«Пойдем со мной, Ложка, — слышится ей. — Я люблю тебя, и поэтому ты будешь всюду со мной счастлива».
И они идут, идут вдвоем в чудесную страну Чистых Скатертей и Просторных Буфетов. Вернее, даже не идут, а летят, потому что их несет туда сказочный ковер-самолет, который люди называют подносом.
Вот, наконец, и она, эта прекрасная страна. В ней действительно стол с очень чистой скатертью, и вообще всюду такая чистота, что неряшливые пылинки в ужасе выбрасываются прямо из окна.
— Ну как, — спрашивает Ножик, когда они сходят с подноса на скатерть, — нравится тебе здесь?
Да, очень нравится, — отвечает Ложка. Но больше всего ей нравится в эту минуту сам Ножик, который так и сияет от счастья.
И маленькая Ложка улыбается ему…
А потом, когда в кухню заглядывает рассвет, все оказывается совсем иначе. Кувшин стоит на своем месте, попрежнему высокомерный и неразговорчивый, и полон он, как всегда, простокваши, а совсем не любви. И у Ножика очень скучный, неинтересный вид. Никак не похоже, чтобы он знал дорогу в Страну Счастья.
Но Ложка верит, что это не так.
Она ждет ночи…
Осень
Чувствуя, что красота ее начинает отцветать и желая как-то продлить свое лето, Березка выкрасилась в желтый цвет — самый модный в осеннем возрасте.
И тогда все увидели, что осень ее наступила…
Неблагодарная профессия
Не везет Единице.
Сама она — скромная, подтянутая, опрятная, а всю жизнь проводит в обществе нерях и бездельников. К порядочным, культурным буквам ее и близко не подпускают.
Ничего не поделаешь — такая у Единицы профессия. Единица следит за порядком, а за порядком, как известно, следят именно там, где его не хватает.
Вот выползает на страницу буква П. У нее помятый, замызганный вид, она буквально не держится на ногах. Это явное нарушение всех общепринятых правил.
Здесь-то и появляется Единица. Она берет под козырек и делает букве П замечание.
Много воспитанников у Единицы — букв, которым она помогла исправиться. Но все они сторонятся и даже как будто побаиваются ее. Они почему-то тянутся к Пятерке — отметке, которая прежде их и знать не хотела. Вот какая счастливица эта Пятерка! Вечно она приходит на все готовое!
Впрочем, Единица не обижается на своих питомцев. Она рада, что они исправляются, и если им так уж нравится Пятерка — то что ж! Пятерка ведь тоже неплохая отметка?
Сочувствие
— Бедняжка, ты так бледна, — говорит Фонарь далекой Звезде. — Иди ко мне, я поделюсь с тобой огнем, я буду освещать тебе дорогу.
Космический век
Маленькая Снежинка, медленно опускаясь на землю, спрашивает у встречных Кустов:
— Это Земля? Скажите, пожалуйста, какая это планета?
— Да, кажется, это Земля, — отвечают Кусты.
Но в голосе их не чувствуется уверенности.
Гвоздик
Гвоздик высунулся из туфли, чтобы посмотреть, как поживает его Хозяин, и сразу услышал:
— Ой!
Гвоздик разволновался. Очевидно, у Хозяина какие-то неприятности? И Гвоздик высунулся еще больше.
— Ой! Ой! — вскрикнул Хозяин, а потом снял туфлю и забил Гвоздик молотком.
«Что-то он от меня скрывает! — подумал Гвоздик. — Но ничего, я все-таки узнаю, в чем здесь дело!» — И он высунулся снова.
Хозяин рассердился, взял клещи и вытащил Гвоздик из туфли. Лежа в чулане среди ненужных вещей, Гвоздик думал:
«Гордый человек! Не хочет, чтобы другие видели, как ему тяжело живется!»
Любовь
— Что ты грустишь? — спросила Курица Травинку.
— Мне нужен дождь. Без него я совсем завяну.
— А ты чего голову повесила? Тебе чего не хватает? — спросила Курица Ромашку.
— Дождь, только дождь мне нужен, — ответила Ромашка.
Вечером, сидя на своем насесте, Курица думала над тем, кто же такой этот дождь. Должно быть, он красавец, не чета здешним петухам. Конечно, красавец, если все по нем с ума сходят!
Так подумала Курица, а потом и сама загрустила. И когда к ней подошел молодой Петух, который давно добивался ее расположения, она даже не взглянула на него. Она сидела, думала и вздыхала. Жизнь без любви — не жизнь, даже в самом лучшем курятнике.
— Что ты все квохчешь? — не выдержала Наседка. — Спала бы лучше…
— Ох, ты ничего не понимаешь, — опять вздохнула Курица. — Мне нужен дождь. Без него я совсем завяну.
Наседка только развела крыльями и опять задремала. А наутро пошел дождь.
— Эй, хохлатка! Вон и твой долгожданный! — крикнула Наседка. — Беги скорее, пока не прошел!
Курица выскочила из курятника, но тотчас же влетела обратно.
— Да он мокрый! — кудахтала она, отряхивая крылышки. — Какой невежа, грубиян! И что в нем могли найти Травинка и Ромашка?
Когда молодой Петух подошел к ней, чтобы выразить свое сочувствие, он показался ей значительно интересней. «Это ничего, что у него немножко кривые ноги. Это даже красиво», — решила она про себя.
Через несколько дней они поженились и отправились в свадебное путешествие — через двор к дровяному сараю и обратно.
Как это было интересно! Петух оказался очень галантным кавалером и так потешно кричал «Ку-ка-ре-ку!», что Курице не приходилось скучать.
Но вот в пути новобрачные встретили Травинку и Ромашку. Курицыному удивлению не было границ, когда она увидела, что Травинка и Ромашка поднялись, посвежели — одним словом, выглядели отлично. От былой грусти не осталось и следа.
— Ну, как дождь? — спросила Курица не без ехидства. — Перестали по нем тосковать?
— Да, — ответила Ромашка. — Зачем тосковать, ведь он только недавно был здесь. А долго не будет, опять затоскуем. Без него для нас нет жизни.
«Какое лицемерие! — подумала Курица. — Радуются они, конечно, не приходу дождя, а его уходу. Я-то знаю, чего он стоит!»
И, подхватив своего Петуха, Курица заспешила прочь: все-таки Петух был недурен собой, хоть у него и были кривые ноги.
Но ему она ничего не сказала об истории с дождем. Во-первых, она слишком любила своего Петуха, чтобы его расстраивать, а во-вторых, в глубине души, Курица рассчитывала как-нибудь, при удобном случае, еще раз выскочить под дождь. Просто из любопытства.
4
Песчин — сын пустыни
Жил на свете Песчин — сын пустыни.
Родина его находилась под властью жестокого и злого правителя — Суховея, который не умел щадить своих подданных.
Плохо приходилось бедным песчинкам. Каждая из них в отдельности имела и свою форму и твердость, а все вместе они были мягки и бесформенны, и Суховей лепил из них все, что ему вздумается. Те песчинки, которые пробовали роптать, были развеяны по свету — даже следа от них не осталось.
Не мог Песчин мириться с таким положением. Пришел он к Суховею и говорит:
— Хватит нами помыкать! Мы — народ свободный и должны сами распоряжаться своей судьбой!
Взвыл Суховей от злости:
— Сами распоряжаться? Да я тебя на край света за такие слова!
Дунул — и Песчин действительно оказался где-то на краю света. Совсем незнакомые места: песков нет, а вокруг, насколько хватит глаз, зеленые травы. Рядом — высокий Колос колышется на ветру, приветливо кивает Песчину:
— Здравствуй, путник! Далеко ли путь держишь?
Поздоровался Песчин с Колосом, рассказал ему о своей беде. Колос и говорит:
— Знаю, кто может помочь твоему народу. Есть у нас такой великан — сильнее его нет ни на земле, ни на других планетах. Поверишь ли, я был простым, маленьким зернышком. Никто меня не замечал, никому я не был нужен. Думал, так и жизнь проживу без всякого смысла. А пришел этот великан, взял меня, положил в мягкую землю, укутал, напоил — и видишь, каким я стал. Никто и не узнаёт из старых знакомых!
— А как зовут этого великана? Где его искать? — спросил Песчин.
— Зовут его Степаном. А живет он вон в той стороне. Ты поспрашивай — его, конечно, все знают.
Поблагодарил Песчин доброго советчика и пошел искать Степана. По дороге случился попутный ветер, подбросил на несколько метров — все легче, чем пешком в такую даль идти.
На третий или четвертый день повстречался Песчину деревянный Мостик над поточком. Стоит Мостик на четвереньках, с места не двигается, — видать, ноги замочить боится.
Подошел к нему Песчин, спрашивает:
— Может, тебе помочь? Ты, я вижу, никак через поток не переберешься.
Посмотрел Мостик на крохотного Песчина, которого и на земле-то не видно было, да как рассмеется:
— Ты… мне… поможешь? Ха-ха-ха! Ты… мне…
Так его разобрало, что чуть в воду не упал.
— Чего ты смеешься? — обиделся Песчин. — Я ж по-хорошему, думал — ты сам не можешь.
Мостик перестал смеяться.
— Ты не обижайся на меня, — говорит. — Я ведь тоже не по-злому смеялся. А перебираться мне ни на ту, ни на эту сторону не нужно, потому что я здесь службу несу, чтобы путники, вроде тебя, могли переходить через поток в любую сторону и в любое время,
Поделиться книгой: