Лебединое озеро Ихтиандра

Я улыбнулась:

— Как будто да.

Старушка вытащила из кармана очки и водрузила их на нос.

— Я сморозила глупость, это от волнения. Меня зовут Софья, отчество не люблю.

— Даша, — представилась я.

Софья склонила голову к плечу.

— Устрою вас на первом этаже. На втором спальни больше, но они заняты.

Я поняла, что Лена говорила правду: никаких документов хозяйка у нежданной гостьи не попросила.

— Огромное спасибо, но размеры комнаты мне безразличны.

Софья улыбнулась.

— В тесноте, да не в обиде. Мне больше нравятся камерные помещения, в них уютней.

Из полумрака послышалось тихое цоканье, и я увидела собаку. Нет, неверно. Не собаку, а собачищу, царя всех псов — невероятного размера животное, настолько громадное, что я ляпнула:

— Ой! Я думала, песик, а это лошадь!

— Познакомьтесь с Афиной, — ласково сказала Софья, — какой она породы, не знаю, пришла и живет, не бойтесь, Фина ласковая, нежная.

Под аккомпанемент хвалебных слов хозяйки Афина, не смущаясь, подошла ко мне, потыкалась носом в мою куртку, распахнула ее и начала облизывать заснувшего на моей груди щеночка.

— Какая прелесть! — обрадовалась Софья. — Ваш питомец не откажется от блюдечка геркулесовой каши?

— Каша! Каша! Каша! — прокричали с потолка.

Я вздрогнула.

— Это Гектор, — поспешила объяснить София, — ворон. Не путайте его с вороной.

Мое недоумение зашкалило за все пределы. Ну ладно, приют со странным названием, хозяйка, которой наплевать, что за человек ночью вошел в ее дом, непонятной породы пес, габаритами более смахивающий на коня. Но ворон? В Москве? Насколько мне известно, эти птицы занесены в Красную книгу. Кстати, лондонский Тауэр охраняют вороны, они на редкость умны и отлично овладевают человеческой речью.

— Гектора привезла одна наша гостья, — пояснила Софья, — потом она ушла, а птица осталась, чему мы очень рады. Дорогой, каша бывает лишь по утрам! Щеночек проголодался, ради него сделают исключение, а тебе не на что рассчитывать!

— Собака! — возмутился Гектор.

— Никто не собирался кормить Афину, — возразила Софья.

— Собака! — повторил ворон.

Я услышала шорох крыльев и вздрогнула — немного побаиваюсь птиц.

— Собака, — прозвучало над самым ухом.

Я скосила глаза. Гектор сел на мое плечо и нагло заглядывал мне за пазуху.

— Щенок, — всплеснула руками Софья, — голодный, усталый! Ты не прав!

— Гав, — четко произнес ворон и улетел.

— Не обращайте внимания, — засуетилась Софья, — не принимайте слова Гектора всерьез, не обижайтесь. Он иногда бывает резок, но в душе добрейший мальчик. Пойдемте в вашу комнату.

Я двинулась за хозяйкой. Однако, в странное место меня занесло. Неужели Софья полагает, что на свете встречаются женщины, способные осерчать на нелюбезно встретившую их птицу?

Глава 3

Несмотря на ночной час, Софья принялась активно действовать. Через некоторое время в доме появился врач, который после тщательного осмотра моей ноги вынес вердикт:

— Вывих плюс сильный ушиб, — и наложил на поврежденную лодыжку синий гипс.

— Захотите принять ванну — конструкция легко снимается, — пояснил доктор, — но не советую удалять ее на ночь. Не утруждайте ногу, не наступайте на нее.

— А ходить как? — поинтересовалась я.

— Сейчас принесу костыли, — пообещала Софья.

— Нет, — поморщился эскулап, — лучше коляска.

Я начала сопротивляться:

— Не надо. Все равно я не умею ею пользоваться, у меня слабые руки. Не собираюсь быть обузой для хозяев. Зачем им сюда подносы с едой таскать?

Софья погладила меня по плечу.

— Дашенька, коляска у нас современная, с электронным управлением, она узкая, будете запросто передвигаться по всем помещениям. Ложитесь спокойно отдыхать. Щенок вымыт, накормлен, спите без волнений. Об остальном поговорим завтра. Кстати, как зовут вашу собаку?

— Еврипид, — брякнула я.

Ну с чего я вспомнила древнегреческого драматурга?

Наверное, на мысли об авторе трагедий «Медея» и «Ипполит» меня натолкнули собака Афина и ворон Гектор. Согласитесь, в присутствии животных, имеющих клички, взятые из древних легенд и мифов, как-то неудобно сообщать, что твой питомец носит имя Полкан.

— Еврипид? — переспросила Софья. — Очень красиво! Можно сократить до Рипа или Эврика.

Около восьми утра ко мне в спальню заглянула Лена.

— Все о’кей? — заговорщицки прошептала она. — Не спишь?

Я уже допрыгала до ванной, умылась и натянула халат, который чья-то заботливая рука повесила на крючок, поэтому весело ответила:

— Жизнь прекрасна.

— Отлично, — обрадовалась новая знакомая. — Пошли завтракать. Мы тут рано встаем, около семи.

— В пеньюаре? — смутилась я.

Лена всплеснула руками.

— Совсем забыла, Софья просила дать тебе одежду. Секундочку!

Привалова унеслась и вернулась назад с такой быстротой, что я даже не успела встать из широкого кресла.

— Держи, — сказала Лена, — вещи новые, мы даем их тем, кто без багажа.

Я посмотрела на серый пуловер и черные брюки.

— Самый маленький размер, — пояснила Привалова, — следующий уже детский.

— А где мои джинсы? — спросила я.

— Сохнут в прачечной, — пояснила Лена. — У тебя какой мобильный? Ну-ка дай его сюда.

Я решила ни за что не расставаться с трубкой и нахмурилась.

— Зачем тебе мой телефон?

Привалова запустила руку в мешок, откуда минуту назад достала одежду, выудила две зарядки и потрясла ими.

— Во! Надеюсь, одна да подойдет! Если нет, скажи, для какой модели, чтобы купить нужную.

Мне стало неудобно, хозяева не собирались лишать меня средства связи, Софья просто предусмотрительна, она подумала даже о моем сотовом.

— Вон та как раз, — смущенно сказала я.

— Супер! — обрадовалась Лена. — Доскачешь до столовой? Буцефал у нас с характером, надо сначала с ним познакомиться.

— Буцефал — лошадь? — предположила я, хватая костыли, которые ночью, несмотря на рекомендации доктора, все же принесла Софья.

— Нет, — засмеялась Лена, — коляска. Навороченный механизм. Умеет шагать по лестнице, очень прикольно по ступенькам двигается, имеет массу функций, никто не знает каких. Ее нам подарили, Софья пыталась разобраться с ней, но не сумела, инструкции нет. Получается, ты будешь подопытным кроликом. Представляешь, она даже разговаривает!

Я остановилась. До сегодняшнего дня я никогда не передвигалась на костылях и не подозревала, какие неудобства испытывает человек, вынужденный ими пользоваться. Деревянные, правда, обтянутые мягким материалом верхние края сильно давили под мышками, у меня заныла спина и почему-то шея, вдобавок мгновенно устали руки, я тут же запыхалась, поэтому вопрос задала чуть слышно:

— Кто разговаривает?

— Кресло, — пояснила Лена, — постоянно говорит: «Бонжур, бонжур, мерси» — это все, что мы можем понять. Увы, иностранными языками не владеем.

— Если кресло и впрямь изъясняется на французском, охотно переведу его высказывания, — пообещала я, — преподавала язык в институте.

— Здорово, — захлопала в ладоши Лена и толкнула дверь, — нам повезло, узнаем про коляску все.

Передо мной раскинулся зал, в середине которого вытянулся длинный стол, накрытый белой скатертью. Вокруг него сидели люди.

— Кому повезло? — спросил светловолосый круглолицый мужчина.

— Нам! — повторила Лена. — Даша знает французский. Наконец-то мы поймем, чего хочет кресло.

— Пинка! — раздалось с потолка.

Я задрала голову, на люстре сидел ворон.

— Пинка, — повторил он, — лекарство!

Светловолосый мужчина встал и отодвинул один из пустых стульев.

— Прошу вас, садитесь. Я не одобряю предложение Гектора, не считаю пинок панацеей от всех болезней. Давайте знакомиться. Софью вы вчера видели, с Леной, моей женой, шли по коридору.

— Значит, вы Эдуард! — воскликнула я.

Мужчина округлил глаза.

— Верно. Откуда вы знаете мое имя?

Я прикусила язык. Дашенька, ты совершила оплошность.

— Я начала рассказывать гостье о нашей семье, — быстро исправила положение Лена.

— Молодец, — похвалил ее супруг. — Ну а я продолжу. Справа от меня сидит Патрик.

Рыжеволосый парень приветливо помахал рукой, я повторила его жест.

— Рядом с ним Лера и Настя, — журчал Эдуард.

Женщина лет тридцати подняла глаза от тарелки, тихо произнесла:

— Здравствуйте, — и толкнула светленькую девочку лет шести.

— Настя, поприветствуй тетю!

Малышка скорчила рожицу и странным голосом сказала:

— Доброе утро, тетя.

Благообразный седой старичок, сидевший напротив Софьи, встал и поклонился.

— Разрешите представиться, Николай Ефимович Поповкин. Вам чай или кофе?

— Лучше чай, — попросила я.

— Сейчас, душенька, — захлопотал дедок, схватил кофейник и налил мне ароматный напиток.