Газета Завтра 301 (36 1999)

Александр Бородай ПЫЛАЮЩИЙ ДАГЕСТАН

Операция по уничтожению Карамахинского анклава зашла в тупик. Спецподразделения внутренних войск, несмотря на поддержку артиллерии и авиации, в ходе почти двухнедельных ожесточенных боев пока не смогли сломить сопротивления боевиков. Все три блокированных федеральными войсками села — Карамахи, Чабанмахи и Кадар — до сих пор контролируются ваххабитами. Стало очевидно, что этот создававшийся в течение нескольких лет мощный укрепрайон может быть захвачен только после масштабной войсковой операции, которая может продлиться еще не одну неделю.

Но пока министр внутренних дел Рушайло и начальник Генштаба Квашнин, сидя в Махачкале, решали вопрос о расширенном применении войск против ваххабитских сел в Буйнакском районе, чеченские боевики, сконцентрировав мощный силовой кулак на границе с Дагестаном, нанесли удар в Хасавюртовском и Кизилюртовском направлениях, а также захватили пять сел в Новолаксксом районе. Уже известно, что часть населения этих территорий (чеченцы-акинцы и лакцы) встретили бандитов более лояльно, чем жители Ботлихского и Цумадинского районов, и поредевшие отряды боевиков наверняка пополнились снова.

В результате федеральные войска вынуждены вести тяжелые бои уже на два фронта, причем несколько подразделений на территории Новолакского района оказались блокированными. Сейчас федеральное командование пытается остановить продвижение бандформирований, понимая, что в случае неудачи возникает угроза деблокирования Карамахинского анклава, что поставит федеральную власть в Дагестане на грань катастрофы. Обстановка дополнительно осложняется активными действиями ваххабитских террористов, на которых общее мнение возлагает вину за субботний взрыв жилого дома в Буйнакске, где под руинами погибли десятки мирных людей.

Гражданские власти республики также осознают критичность ситуации. В частности, Магомед Али Магомедов объявил о всеобщей мобилизации народа республики. На практике, как показывает опыт, "всеобщая мобилизация", увы, означает бесконтрольную раздачу боевого оружия населению, и прежде всего боевикам родо-племенных и криминальных группировок, часть которых может переметнуться с ним на сторону ваххбитов ( подобные факты уже имели место в Ботлихском районе).

Большинство аналитиков убеждены, что "всеобщая мобилизация" — одна из стратегических ошибок федеральной власти, которая в конце концов приведет к окончательной потере контроля над республикой, и она, утратив свою целостность, быстро превратится в мешанину вооруженных до зубов этнических анклавов, что и является целью геополитических противников России, спонсирующих ваххабитские и чеченские банды.

Печальные перемены происходят и на театре информационной войны. Если в первые недели новой кавказской войны теле— и радиоэфир прямо-таки содрогался от псевдопатриотических победных реляций, то теперь многие демократические СМИ уже прозрачно намекают, что "пора договариваться" и с помощью неких "посредников" делить Дагестан на "зоны влияния". Похоже, еще многие российские политики жаждут позорных "лавров" нового Хасавюрта.

Необходимо отметить, что события в Дагестане развиваются очень близко к чеченскому сценарию, а федеральная власть, вероятно, так ничему и не научившись, повторяет одну за другой ошибки и подлости правительства Черномырдина, обнаруживая свою стратегическую и тактическую несостоятельность.

Александр Бородай

Выбери имя ребенку: имена детей 2 на сайте Детство.ру

ПРОЕКТ “ПИМАКОВ”

Иллюзии вокруг образа Примакова, которого еще недавно многие представляли себе в виде некоего "праведного старца", облаченного в белые и сияющие ризы, похоже, окончательно тают. В минувшее воскресенье бывший премьер вышел из четырехмесячной "фазы молчания" и открылся ошеломленной публике в своем подлинном обличь.

Избрав своим собеседником сытого и холеного Киселева, появившись в эфире глумящейся над Россией телекомпании НТВ, Примаков обозначил тех, кому он адресовал свое послание. Он обращался, по сути, к "людям пятой колонны", призывал в союзники тех, кто все эти годы рвал на части, грабил и добивал наше Отечество, кто сегодня живет в страхе перед возмездием, трепещет в ожидании расплаты, ищет себе прибежища в консервации и незыблемости ельцинских порядков. И вот вместо благостного старичка, воплощающего собой "мир и стабильность", люди увидели хитрого и изворотливого жреца, поклоняющегося чужим, враждебным Росссии богам Запада. Свое телевизионное откровение бывший премьер начал с признания в духовной близости и личной симпатии к кровавой старухе Олбрайт, радовавшейся при виде разорванных бомбами сербских детей и стертых с лица земли православных храмов. Продолжил "старец" свою речь похвалами Чубайсу, ставленику мировой закулисы, создателю класса крупных воров и мелких собственников. Завершил же экс-премьер свое послание комплиментами в адрес Степашина и Путина и заверениями в вассальной преданности Ельцину, на которого, мол, он "не держит обиды" за случившееся...

И момент истины наступил. Контуры проекта "Примаков" проступили сквозь дрожащую рябь телеэкрана, и вместо улыбающегося "академического" лица на мгновение показалась перекошенное злобой лицо Мадлен Олбрайт...

Публикацию "ПРОЕКТ "ПРИМАКОВ" Читайте на стр.2

Отдел политики газеты "Завтра" ПРОЕКТ “ПРИМАКОВ"

На развал СССР и запуск реформ в его республиках Запад затратил десятки, а получил от того сотни миллиардов долларов. Поэтому вопросы политики в нынешних странах СНГ и в России в особенности есть вопросы самых крупных в мире денежных мешков. Они вели к власти Горбачева и Ельцина, они же готовят замену последнему.

Аналитики и спецслужбы западных государств, исполняющие заказы этих мешков, как правило, никогда не кладут яйца в одну и ту же корзину. Другими словами: никогда не делают ставку только на одного кандидата. Следовательно, на президентство в России будут претендовать несколько ставленников Запада. Перебирать имена сейчас все равно, что тыкать пальцем в небо. Но сказать на сей счет кое-что у нас есть основание.

На исходе мая к нам в редакцию пришел человек, назвавшийся русским эмигрантом из США, и завел такой разговор: “В 92-м, когда ваша газета еще называлась “День”, вы напечатали статью — “Возвращение Максима”. Там речь шла о том, что Евгений Максимович Примаков, с молодости работая на КГБ, в зрелые лета стал работать одновременно и на Моссад. Он выступил тогда с опровержением этого утверждения? Нет. Почему не выступил? Потому, вероятно, что не хотел привлекать внимания к публикации. Почему не хотел — выяснять не будем. Но я вас уверяю, что ныне в неких центра в Америке разработан проект “Примаков”, который предусматривает его раскрутку на волне ностальгии граждан России по советскому прошлому”.

Раскрутка Примакова, как все мы знаем, скоро началась. Но производят ли ее наша демпресса и ряд российских политдвижений по заказу Запада или исходя из собственных интересов? Фактов для того, чтобы доказать заказной характер рекламы Примакова, у нас нет. Но есть факты его биографии.

Их мы сегодня публикуем для того, чтобы наш читатель мог сметь свое суждение иметь: пригоден ли Евгений Примаков быть фигурой в чужой игре?

Николай АНИСИН

ПЕРЕКАТИ-ПОЛЕ

— Я вырос в Тбилиси, очень люблю этот город, эту страну. Мне очень тяжело, что я не могу позволить себе сесть в самолет, полететь туда на день и вернуться. И, увы, не смогу, пока я министр. Когда уйду с этого поста, обязательно буду делать такие вылазки.

Женя Примаков был привезен в город Тбилиси в ноябре 1929 года. То есть через несколько дней после рождения. Тогда Тбилиси еще назывался Тифлисом.

Что заставило мать новорожденного — Анну Яковлевну — спешно покинуть Киев и переехать с младенцем с Тифлис? Кто был отцом Жени и почему он не оказался рядом с сыном? Чью фамилию получил мальчик — материнскую или отцовскую?

Родословная Примакова — тайна за семью печатями. Из обнародованной автобиографии Евгения Максимовича можно узнать лишь то, что отец его умер, когда ему было три месяца, и что он воспитывался матерью-одиночкой, работавшей врачом в поликлинике прядильно-трикотажного комбината.

Друзья Примакова в их опубликованных рассказах о нем отца его вообще не упоминают. Про мать же говорят много теплых слов, но не дают понять о том, какого она была роду-племени. Стало быть, все известное читающей публике о происхождении Примакова сводится к тому, что он — сын женщины-врача.

В интернациональные по господствующей идеологии тридцатые годы в интернациональном по населению городе Тифлисе национальность мало что значила. Но любопытный мальчик Женя Примаков, при поступлении в первый класс уже знавший стихи Пушкина, не мог не допытываться у матери — кем были по крови его отец, деды и бабки... И не мог не допытаться. Но для друзей детства — грузина Мамардашвили, армян Широяна и Оникова — он так и остался просто Женей — мальчиком без национальности.

В 1948 году Примаков поступил в Институт востоковедения в Москве. Он говорил с грузинским акцентом, поражал новых знакомых грузинским темпераментом, но отметал все намеки на грузинские корни. И вполне терпимо относился к прилипшей к нему за раскосые глаза кличке “китаец”. И для тех его студенческих приятелей, с которыми он пировал в кафе “Рига” и ресторане “Арагви”, и для тех, с которыми резался в волейбол и ставил “капустники” Примаков также был просто Женей — юношей без национальности. Тайна его родословной стала известна только избранным друзьям и получила огласку совсем недавно.

Настоящим отцом Жени Примакова был не умерший в 1929 году человек, а здравствовавший до восьмидесятых литературовед Ираклий Андроников. Он не признал сына, но на произвол судьбы его не бросил, помог Жениной матери обосноваться в Тифлисе, где ей сразу после переезда из Киева дали две комнаты в бывшем доме царского генерала. На этом участие Ираклия Луарсабовича в судьбе сына не закончилось.

В 1946 году крепенький Женя Примаков по состоянию здоровья расстается с военно-морским училищем, через два года с первой попытки поступает в престижнейший вуз Москвы — Институт востоковедения, где была самая высокая в стране стипендия, а потом с дипломом “страноведа по арабским странам” его берут в аспирантуру экономического факультета МГУ. Диссертацию он не защищает, но получает место в Госкомитете по телевидению и радиовещанию, быстро там растет в должности и через 9 лет становится главным редактором Главного управления радиовещания на зарубежные страны.

Столь гладкая и стремительная карьера сына провинциального заводского врача вряд ли бы была возможна, если бы кто-то со связями не поддерживал его в движении по карьерной лестнице. У Ираклия Андроникова, ставшего при Брежневе лауреатом Государственной и Ленинской премий, связи в коридорах московской власти были и при Сталине, и при Хрущеве. И поэтому успех в карьере юноши из Тбилиси вполне объясним.

Но как свидетельствует один из друзей Примакова, сыновних чувств к Ираклию Луарсабовичу Женя никогда не питал. То есть не простил ему свою безотцовщину в детстве и кровное родство с ним скрывал.

В 1962 году Евгений Примаков получает должность обозревателя газеты “Правда”, органа ЦК КПСС. После этого в журналистском мире появились слухи о том, что девичья фамилия его матери Киршинблат. Но тогда же им были написаны самые злые антиизраильские статьи.

Примаков, вероятно, никогда не чувствовал себя ни грузином, ни евреем. Он оказался настоящим советским человеком, то есть всечеловеком, для которого Родина там, где теплей.

ЭЖЕН

30 апреля 1970 года Евгений Примаков покидает "Правду" и становится заместителем директора Института мировой экономики и Международных отношений — учреждения самого влиятельного в Союзе в сфере общественных наук. Это было неожиданно для большинства сотрудников института, ведь новоявленный зам до этого наукой занимался мимоходом. Чудо это объяснялось просто. Кандидатуру "молодого и перспективного" полюбили Александр Яковлев, Георгий Арбатов и директор ИМЭМО Иноземцев. Эта тройка, контролировавшая ключевые общественно-научные центры СССР и имевшая доступ к телам советских вождей, искала энергичного и грамотного исполнителя своих далеко идущих планов и замыслов. Сам Иноземцев часто отлучался из ИМЭМО для составления докладов для престарелого генсека. В такие моменты Примаков полностью брал на себя управление институтом. Так же он оставался за главного, когда тот уходил в отпуск или выезжал в многочисленные командировки. Новенький зам, сначала прозванный в институте за молодость и прозападность Эженом, постепенно становился вторым "я" начальника.

Поэтому трудно сказать, кто в большей степени формировал внутренний облик института того времени — Иноземцев или Примаков. Скорее всего, они действовали слаженно. Под их руководством ИМЭМО все больше отходил от своей основной задачи — помогать советскому руководству находить оптимальные решения внешнеполитических задач. И переходил в скрытую оппозицию к КПСС. Тогда это выражалось в повальном распространении в институтской среде диссидентских, проамериканских взглядов. Вместо работы по актуальным проблемам, с которыми сталкивалась страна, институт отвечал неконструктивной критикой советских порядков, ничего не предлагая взамен.

Когда Примаков возглавил Институт Востока академии наук, советские войска входили в Афганистан. Значительные средства института уходили на изучение исламизма и исламского экстремизма. Однако полезных сведений армия от примаковского института не получила. Не получила, вероятно, потому, что ни руководству востоковедческого института, ни руководству Института США и Канады победа Советской Армии в Афганистане была не нужна. Чем больше погибало там наших солдат, тем проще было развертывать в СССР разрушительную игру.

В 1982 году сотрудники КГБ задержали двух студентов: Андрея Фадина и Павла Кудюкина. При задержанных обнаружили ворох антисоветской литературы. В ходе следствия задержанные студенты заявили, что ИМЭМО просто напичкан подобными подметными листками заокеанского происхождения, с содержанием которых согласны почти все, а многие, включая руководство заведения, даже принимают самое активное участие в распространении и пропаганде проамериканских взглядов. Дело пошло быстро, чекисты постепенно приходили к выводу, что в недрах ИМЭМО и ему подобных элитарных учебных заведения готовится антисоветский заговор. В самый разгар следствия директор Иноземцев скончался от инфаркта, и весь удар должен был принять на себя новый директор, которым стал Примаков, продвинутый туда все теми же Яковлевым и Арбатовым. Казалось бы, осторожный "Эжен" должен был отказаться возглавлять столь опасное заведение, но духовные наставники будущего развала Советского Союза сумели его убедить в полной безопасности и, как оказалось, не обманули его. Очень скоро генеральным секретарем становится Андропов, который отстраняет от контроля над делом ИМЭМО в КГБ В.В. Федорчука, который взялся за бедных академиков слишком рьяно, переведя не в меру бдительного чекиста в МВД. Институт выжил и потом только поднимался, пользуясь глубокой любовью Горбачева и его соратников.

За период работы в академических институтах Примаков приобрел небывалый вес в так называемой интеллектуально-демократической элите, готовивший сброс советской власти, накопил немало серьезной информации обо всех протекавших в то время в мире процессах, и к разгару перестройки умный, знающий, надежно прикрытый многочисленными связями, Примаков был готов к дальнейшему продвижению вверх по лестнице власти.

ЧЕЛОВЕК ИЗ-ЗА ШТОР

Ровно десять лет назад, летом 1989 года, Примаков повязался с Горбачевым. Поначалу союз казался прочным. Был скреплен кровью китайских студентов с площади Тяньаньмынь, замешанной на предательстве восставших их кумиром — Горби.