Стихов моих белая стая

Смятение

I

Было душно от жгучего света,А взгляды его как лучи...Я только вздрогнула. ЭтотМожет меня приручить.Наклонился. Он что-то скажет.От лица отхлынула кровь.Пусть камнем надгробным ляжетНа жизни моей любовь.

II

Не любишь, не хочешь смотреть.О, как ты красив, проклятый!И я не могу взлететь,А с детства была крылатой.Мне очи застит туман,Сливаются вещи и лица...И только красный тюльпан,Тюльпан у тебя в петлице.

III

Как велит простая учтивость,Подошел ко мне. Улыбнулся.Полуласково, полуленивоПоцелуем руки коснулся.И загадочных, древних ликовНа меня поглядели очи...Десять лет замираний и криков,Все мои бессонные ночиЯ вложила в тихое словоИ сказала его напрасно.Отошел ты, и стало сноваНа душе и пусто и ясно.

1913

Прогулка

Перо задело о верх экипажа.Я поглядела в глаза его.Томилось сердце, не зная дажеПричины горя своего.Безветрен вечер и грустью скованПод сводом облачных небес,И словно тушью нарисованВ альбоме старом Булонский Лес.Бензина запах и сирени,Насторожившийся покой...Он снова тронул мои колениПочти не дрогнувшей рукой.

1913. Май

Вечером

Звенела музыка в садуТаким невыразимым горем.Свежо и остро пахли моремНа блюде устрицы во льду.Он мне сказал: «Я верный друг!»И моего коснулся платья...Как непохожи на объятьяПрикосновенья этих рук.Так гладят кошек или птиц...Так на наездниц смотрят стройных.Лишь смех в глазах его спокойных,Под легким золотом ресниц.А скорбных скрипок голосаПоют за стелющимся дымом:«Благослови же небеса:Ты первый раз одна с любимым».

1913. Март

* * *

Все мы бражники здесь, блудницы.Как невесело вместе нам!На стенах цветы и птицыТомятся по облакам.Ты куришь черную трубку,Так странен дымок над ней.Я надела узкую юбку,Чтоб казаться еще стройней.Навсегда забиты окошки.Что там – изморозь или гроза?На глаза осторожной кошкиПохожи твои глаза.О, как сердце мое тоскует!Не смертного ль часа жду?А та, что сейчас танцует,Непременно будет в аду.

1 января 1913

* * *

После ветра и мороза былоЛюбо мне погреться у огня.Там за сердцем я не уследила,И его украли у меня.Новогодний праздник длится пышно,Влажны стебли новогодних роз,А в груди моей уже не слышноТрепетания стрекоз.Ах! не трудно угадать мне вора,Я его узнала по глазам.Только страшно так, что скоро, скороОн вернет свою добычу сам.

1914. Январь

* * *

...И на ступеньки встретитьНе вышли с фонарем.В неверном лунном светеВошла я в тихий дом.Под лампою зеленой,С улыбкой неживой,Друг шепчет: «Сандрильона,Как странен голос твой!»В камине гаснет пламя,Томя, трещит сверчок.Ах! кто-то взял на памятьМой белый башмачокИ дал мне три гвоздики,Не подымая глаз.О, милые улики,Куда мне спрятать вас?И сердцу горько верить,Что близок, близок срок,Что всем он станет меритьМой белый башмачок.

1913

* * *

Безвольно пощады просятГлаза. Что мне делать с ними,Когда при мне произносятКороткое, звонкое имя?Иду по тропинке в поле,Вдоль серых сложенных бревен.Здесь легкий ветер на волеПо-весеннему свеж, неровен.И томное сердце слышитТайную весть о дальнем.Я знаю: он жив, он дышит,Он смеет быть не печальным.

1912

* * *

Покорно мне воображеньеВ изображеньи серых глаз.В моем тверском уединеньеЯ горько вспоминаю Вас.Прекрасных рук счастливый пленник,На левом берегу Невы,Мой знаменитый современник,Случилось, как хотели Вы,Вы, приказавший мне: довольно,Пойди, убей свою любовь!И вот, я таю, я безвольна,Но все сильней скучает кровь.И если я умру, то кто жеМои стихи напишет Вам,Кто стать звенящими поможетЕще не сказанным словам?

1913. Июль

Слепнево

Отрывок

...И кто-то, во мраке дерев незримый,Зашуршал опавшей листвойИ крикнул: «Что сделал с тобой любимый,Что сделал любимый твой!Словно тронуты черной, густою тушьюТяжелые веки твои.Он предал тебя тоске и удушьюОтравительницы любви.Ты давно перестала считать уколы,Грудь мертва под острой иглой,И напрасно стараешься быть веселой,Легче в гроб тебе лечь живой!..»Я сказала обидчику: «Хитрый, черный,Верно, нет у тебя стыда.Он тихий, он нежный, он мне покорный,Влюбленный в меня навсегда!»

1912

* * *

Настоящую нежность не спутаешьНи с чем. И она тиха.Ты напрасно бережно кутаешьМне плечи и грудь в мехаИ напрасно слова покорныеГоворишь о первой любви.Как я знаю эти упорные,Несытые взгляды твои!

1913. Декабрь

* * *

Не будем пить из одного стаканаНи воду мы, ни сладкое вино,Не поцелуемся мы утром рано,А ввечеру не поглядим в окно.Ты дышишь солнцем, я дышу луною,Но живы мы любовию одною.Со мной всегда мой верный, нежный друг,С тобой твоя веселая подруга,Но мне понятен серых глаз испуг,И ты виновник моего недуга.Но кратких мы не учащаем встреч.Так наш покой нам суждено беречь.Лишь голос твой поет в моих стихах,В твоих стихах мое дыханье веет.О, есть костер, которого не смеетКоснуться ни забвение, ни страх...И если б знал ты, как сейчас мне любыТвои сухие, розовые губы.

1913

* * *

У меня есть улыбка одна.Так. Движенье чуть видное губ.Для тебя я ее берегу —Ведь она мне любовью дана.Все равно, что ты наглый и злой,Все равно, что ты любишь других.Предо мной золотой аналой,И со мной сероглазый жених.

1913

* * *

Столько просьб у любимой всегда,У разлюбленной просьб не бывает...Как я рада, что нынче водаПод бесцветным ледком замирает.И я стану – Христос, помоги! —На покров этот светлый и ломкий,А ты письма мои береги,Чтобы нас рассудили потомки.Чтоб отчетливей и яснейТы был виден им, мудрый и смелый.В биографии славной твоейРазве можно оставить пробелы?Слишком сладко земное питье,Слишком плотны любовные сети...Пусть когда-нибудь имя моеПрочитают в учебнике дети.И, печальную повесть узнав,Пусть они улыбнутся лукаво.Мне любви и покоя не дав,Подари меня горькою славой.

1913

* * *

В последний раз мы встретились тогдаНа набережной, где всегда встречались.Была в Неве высокая вода,И наводненья в городе боялись.Он говорил о лете и о том,Что быть поэтом женщине – нелепость.Как я запомнила высокий царский домИ Петропавловскую крепость! —Затем, что воздух был совсем не наш,А как подарок Божий – так чудесен,И в этот час была мне отданаПоследняя из всех безумных песен.

1914. Январь

* * *

Здравствуй! Легкий шелест слышишьСправа от стола?..Этих строчек не допишешь —Я к тебе пришла.Неужели ты обидишьТак, как в прошлый раз:Говоришь, что рук не видишь,Рук моих и глаз.У тебя светло и просто.Не гони меня туда,Где под душным сводом мостаСтынет грязная вода.

1913. Октябрь

II

* * *

Цветов и неживых вещейПриятен запах в этом доме.У грядок груды овощейЛежат, пестры, на черноземе.Еще струится холодок,Но с парников снята рогожа.Там есть прудок, такой прудок,Где тина на парчу похожа.А мальчик мне сказал, боясь,Совсем взволнованно и тихо,Что там живет большой карасьИ с ним большая карасиха.

1915

* * *

Каждый день по-новому тревожен,Все сильнее запах спелой ржи.Если ты к ногам моим положен,Ласковый, лежи.Иволги кричат в широких кленах,Их ничем до ночи не унять.Любо мне от глаз твоих зеленыхОс веселых отгонять.На дороге бубенец зазвякал —Памятен нам этот легкий звук.Я спою тебе, чтоб ты не плакал,Песенку о вечере разлук.

1913

* * *

Мальчик сказал мне: «Как это больно!»И мальчика очень жаль...Еще так недавно он был довольнымИ только слыхал про печаль.А теперь он знает всё не хужеМудрых и старых вас.Потускнели и, кажется, стали у́жеЗрачки ослепительных глаз.Я знаю: он с болью своей не сладит,С горькой болью первой любви.Как беспомощно, жадно и жарко гладитХолодные руки мои.

1913. Осень

* * *

Высокие своды костелаСиней, чем небесная твердь...Прости меня, мальчик веселый,Что я принесла тебе смерть. —За розы с площадки круглой,За глупые письма твои,За то, что, дерзкий и смуглый,Мутно бледнел от любви.Я думала: ты нарочно —Как взрослые хочешь быть.Я думала: томно-порочныхНельзя, как невест, любить.Но все оказалось напрасно.Когда пришли холода,Следил ты уже бесстрастноЗа мной везде и всегда,Как будто копил приметыМоей нелюбви. Прости!Зачем ты принял обетыСтрадальческого пути?И смерть к тебе руки простерла.Скажи, что было потом?Я не знала, как хрупко горлоПод синим воротником.Прости меня, мальчик веселый,Совенок замученный мой!Сегодня мне из костелаТак трудно уйти домой.

1913. Ноябрь

* * *

М. Лозинскому

Он длится без конца – янтарный, тяжкий день!Как невозможна грусть, как тщетно ожиданье!И снова голосом серебряным оленьВ зверинце говорит о северном сиянье.И я поверила, что есть прохладный снегИ синяя купель для тех, кто нищ и болен,И санок маленьких такой неверный бегПод звоны древние далеких колоколен.

1912

Голос памяти

О. А. Глебовой-Судейкиной

Что ты видишь, тускло на стену смотря,В час, когда на небе поздняя заря?Чайку ли на синей скатерти воды,Или флорентийские сады?Или парк огромный Царского Села,Где тебе тревога путь пересекла?Иль того ты видишь у своих колен,Кто для белой смерти твой покинул плен?Нет, я вижу стену только – и на нейОтсветы небесных гаснущих огней.

1913. Июнь

Слепнево

* * *

Я научилась просто, мудро жить,Смотреть на небо и молиться Богу,И долго перед вечером бродить,Чтоб утомить ненужную тревогу.Когда шуршат в овраге лопухиИ никнет гроздь рябины желто-красной,Слагаю я веселые стихиО жизни тленной, тленной и прекрасной.Я возвращаюсь. Лижет мне ладоньПушистый кот, мурлыкает умильней,И яркий загорается огоньНа башенке озерной лесопильни.Лишь изредка прорезывает тишьКрик аиста, слетевшего на крышу.– И если в дверь мою ты постучишь,Мне кажется, я даже не услышу.

1912

* * *

Здесь все то же, то же, что и прежде,Здесь напрасным кажется мечтать.В доме, у дороги непроезжей,Надо рано ставни запирать.Тихий дом мой пуст и неприветлив,Он на лес глядит одним окном.В нем кого-то вынули из петлиИ бранили мертвого потом.Был он грустен или тайно-весел,Только смерть – большое торжество.На истертом красном плюше креселИзредка мелькает тень его.И часы с кукушкой ночи рады,Все слышней их четкий разговор.В щелочку смотрю я. КонокрадыЗажигают под холмом костер.И, пророча близкое ненастье,Низко, низко стелется дымок.Мне не страшно. Я ношу на счастьеТемно-синий шелковый шнурок.

1912. Май

Бессонница

Где-то кошки жалобно мяукают,Звук шагов я издали ловлю...– Хорошо твои слова баюкают:Третий месяц я от них не сплю.Ты опять, опять со мной, бессонница!Неподвижный лик твой узнаю.Что, красавица, что, беззаконница?Разве плохо я тебе пою?Окна тканью белою завешены,Полумрак струится голубой...Или дальней вестью мы утешены,Отчего мне так легко с тобой?

1912

* * *

Ты знаешь, я томлюсь в неволе,О смерти Господа моля.Но все мне памятна до болиТверская скудная земля.Журавль у ветхого колодца,Над ним, как кипень, облака,В полях скрипучие воротца,И запах хлеба, и тоска.И те неяркие просторы,Где даже голос ветра слаб,И осуждающие взорыСпокойных, загорелых баб.

1913. Осень

* * *

Углем наметил на левом бокуМесто, куда стрелять,Чтоб выпустить птицу – мою тоскуВ пустынную ночь опять.Милый! Не дрогнет твоя рука,И мне недолго терпеть.Вылетит птица – моя тоска, —Сядет на ветку и станет петь.Чтоб тот, кто спокоен в своем дому,Раскрывши окно, сказал:«Голос знакомый, а слов не пойму», —И опустил глаза.

31 января 1914

Петербург

III

* * *

Помолись о нищей, о потерянной,О моей живой душе,Ты, всегда в путях своих уверенный,Свет узревший в шалаше.И тебе, печально-благодарная,Я за это расскажу потом,Как меня томила ночь угарная,Как дышало утро льдом.В этой жизни я немного видела,Только пела и ждала.Знаю: брата я не ненавиделаИ сестры не предала.Отчего же Бог меня наказывалКаждый день и каждый час?Или это Ангел мне указывалСвет, невидимый для нас...

1912. Май

Флоренция

* * *

Вижу выцветший флаг над таможнейИ над городом желтую муть.Вот уж сердце мое осторожнейЗамирает, и больно вздохнуть.Стать бы снова приморской девчонкой,Туфли на босу ногу надеть,И закладывать косы коронкой,И взволнованным голосом петь.Все глядеть бы на смутные главыХерсонесского храма с крыльцаИ не знать, что от счастья и славыБезнадежно дряхлеют сердца.

1913

* * *

Плотно сомкнуты губы сухие.Жарко пламя трех тысяч свечей.Так лежала княжна ЕвдокияНа сапфирной душистой парче.И, согнувшись, бесслезно молиласьЕй о слепеньком мальчике мать,И кликуша без голоса билась,Воздух силясь губами поймать.А пришедший из южного краяЧерноглазый, горбатый старик,Словно к двери небесного рая,К потемневшей ступеньке приник.

1913. Осень