Любовь-спасение

Мэган затаила дыхание, а когда очнулась, ее щеки пылали. Она смотрела на Кайла так, словно он только что объяснил ей устройство Вселенной.

— Вы думаете, я могла бы.., я имею в виду.., в будущем сотворить нечто значительное?

— Полагаю, вы можете посвятить живописи всю свою жизнь.

В голову Кайла закралась мысль о сигарете.

Эта женщина, таившая в себе огонь и пламень чувств, эта темноволосая красавица, сидящая напротив, может стать мечтой любого мужчины.

Кайл почувствовал внезапное желание. Он рассматривал собеседницу, останавливая взгляд то на мечтательных карих глазах, то на маленьком носике, то на чувственном рте. Опустить взгляд ниже он не смел. Нежный аромат ее цветочных духов сводил его с ума. Если и существовала на свете женщина, которой он дал бы понять о своих желаниях, то это была Мэган Бренд. А еще Кайл очень хотел помочь ей стать настоящим художником.

Правда, более интимные отношения, возможно, не входят в ее планы.

Проклятье! Жаль, что нет сигарет!

— Вы не понимаете, как много значат для меня ваши слова. Это как исполнение желаний. Я понимаю, мне необходимо упорно работать.., но теперь я знаю, что есть маленькая надежда, от которой я никогда не откажусь. Вы думаете.., вы могли бы помочь мне? Конечно, за деньги; это даже не обсуждается…

Мэган не отрывала глаз от стола, она была смущена. Должно быть, у него масса более неотложных дел, чем помощь неоперившейся художнице.

— Вы серьезно полагаете, будто мне нужны ваши деньги? Если бы я стал помогать вам, то сделал бы это не из-за денег, а потому что распознал дар Божий. Все заслуживают шанса попробовать. Я помогу вам, потому что сам получу от этого огромное удовлетворение. Я хочу посвятить вам все свое время и знания, — ясно, Мэган Бренд?

Радость и страх заполнили ее душу.., и чувство стыда, не обидела ли она этого замечательного человека, посулив деньги.

— Я.., благодарю вас и принимаю ваше предложение… Кайл.

Мир искусства может быстро и жестоко низвергнуть вас в пучину или вознести к небесам. Теперь Кайл не нуждается в одобрении посторонних людей, а в обществе напыщенных жирных котов, где не умеют провести прямую линию на бумаге и где ему приходилось вращаться, никогда не создадут таких изысканных картин, как Мэган. Даже если бы у него не было ни цента в кармане, он все равно продолжал бы рисовать.

Кайл сделал жадный глоток; он понял, что если Мэган суждено стать настоящей художницей, то она ею станет, с его помощью или без. И если ей нужен руководитель, то пусть им будет он, а не кто-то другой.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Мэган проснулась внезапно, испарина покрывала лоб и шею. Ей показалось, что она задыхается, поэтому девушка откинула пуховое одеяло, села и чуть не завопила от боли в ноге. Мучения были страшными.

— Господи, милостивый, пожалуйста! — Она начала растирать ногу в отчаянной попытке уменьшить боль.

Шрамы пересекали колено, еще два змеились по бедру. Мэган никак не могла привыкнуть к ним, каждый раз от одного взгляда на изуродованное тело внутри все замирало и воспоминания той страшной ночи тянули ее в прошлое.

Затуманенные болью глаза машинально остановились на светящихся стрелках будильника. Сосредоточиться на цифрах было тоже испытанием Три часа утра — самый страшный отрезок времени.

Не зря люди называют это время Ведьминым часом. О боже, эта боль, невыносимая, жгучая, сводит ее с ума. Да еще мысль о том, что надо встать и найти обезболивающее. Иначе она не успокоится и не заснет.

На кухне девушка запила водой две плоские белые пилюли. Сильное обезболивающее. От свежего ночного воздуха кожа покрылась пупырышками, хотя холода Мэган не чувствовала. Она отдала бы все, лишь бы боль ушла, исчезла и никогда не возвращалась снова. Господь не допустит третьей операции. Каждый день Мэган молилась, чтобы боль прошла и призрак больничной палаты развеялся как дым. Однако нынешняя боль все расставила по местам: улучшения не будет.

В квартире стояла мертвая тишина, лишь изредка с улицы доносился звук проезжающей мимо машины. Слишком тихо. Тишина заставляет человека против воли копаться в себе, в своих чувствах, переживаниях. Мэган посмотрела на стакан с водой, глаза слипались от усталости, а мозг продолжал непрерывно работать.

Пенни сегодня ночевала у своего друга, Раина, поэтому в распоряжении Мэган была вся квартира. Обычно ей нравилось оставаться одной, но сейчас, когда она чувствовала себя утопающей, а сон казался далекой землей, до которой добраться нет никакой надежды, по крайней мере пока болеутоляющее не начнет действовать, она бы не отказалась от веселой компании.

Отчаяние охватило ее. В этот проклятый предутренний час, когда вокруг ни души, воспоминания о бывшем муже все глубже и глубже погружали ее в пучины самоанализа. Ник. Мужчина, который очаровал ее настолько, что она оставила художественный колледж по первому его требованию.

Мужчина, который за короткий срок превратился из внимательного, нежного возлюбленного в жестокого эгоиста. Господи, и она планировала иметь с ним детей…

Дети. Не проходило и дня, чтобы Мэган не думала о ребенке, которого потеряла. Конечно, она сумела загнать душевные муки в самый отдаленный уголок мозга, а иначе как можно было бы выжить? Она поняла, что беременна, когда брак раскололся на кусочки, и испытала шок.

Перспектива воспитывать малыша одной всегда вселяла в нее ужас, но решимость и логика победили. Лучше быть одинокой любящей матерью, чем позволить жестокому самовлюбленному отцу терроризировать еще и ребенка. Она не сказала Нику о беременности, а то он бы нашел пути, чтобы забрать у нее дитя сразу после рождения.

Разве справедливо, что Ник устроил новую жизнь с Клэр, в то время как она все еще страдает не только от физического увечья, но и от утраты, которую невозможно забыть!

Утрата драгоценной ноши, заключенной в ее чреве, окончательно опустошила ее душу и сердце.

— Не думай об этом, Мэган! Ни сейчас.., никогда! — Ругая себя вслух, девушка рывком попыталась встать. Нога подвернулась. В отчаянии она протянула руку вперед и схватилась за край стола.

Только благодаря своей молниеносной реакции она не упала на пол.

Мэган опустилась на табурет и сделала несколько глубоких вдохов, восстанавливая нормальный ритм сердца. Ей самой не добраться до постели, надо позвонить кому-нибудь… Где-то Пенни оставляла номер Раина. Она вспомнила пришпиленный булавкой белый листок около телефона на кухне.

Бросив взгляд на черно-белые клетки кухонного пола, Мэган удивилась, как может помещение обычных размеров стать вдруг бальным залом, и как раз в тот момент, когда необходимо пересечь его только на одной ноге.

Время двигалось невероятно медленно. Мэган не решилась позвонить Пенни так рано. К тому же завтра суббота, единственный день, который подруга полностью посвящала своему парню, и Мэган не хотелось нарушать их уединение.

Кому же еще позвонить? Прямо сейчас, чтобы голос на другом конце провода прозвучал ободряюще. Скрипя зубами, Мэган осторожно приподнялась с табурета. Держа на весу ногу, девушка медленно запрыгала вперед.

От усилий все тело покрылось испариной; последний прыжок — и она оказалась у столика с телефоном. Изучая различные листочки с номерами, пришпиленные к доске, она машинально натолкнулась на номер Кайла. Пенни приклеила его визитную карточку желтым скотчем и красной ручкой написала: «Попробуй выбросить!»

Мэган улыбнулась, хотя ей было совсем не до смеха. Позвонить Кайлу? Она окончательно свихнулась? На дворе раннее утро, он спит, и, возможно, не один…

Мысль о посторонней женщине заставила Мэган закусить губу. Неожиданная ревность резанула ей сердце. Ее волнует частная жизнь почти незнакомого человека? Кайл всего лишь ее учитель. Он собирается помочь ей с живописью, и не более того.

Желание позвонить ему было таким огромным, что сопротивляться не хватало сил. Если бы он только мог поговорить с ней минуту или две…

Мэган сдвинула брови, тело затекло от усилий сохранять равновесие.

— Что я скажу? — бормотала девушка. — Кайл же не доктор.., как он сможет помочь?

Но сейчас ей нужен слушатель, и если нет лучшей подруги, то пусть это будет Кайл.

Мэган быстро набрала номер. На другом конце раздались гудки, и она не знала, что громче — монотонное «пи-пи-пи» или биение собственного сердца.

— Черт возьми, вы знаете, который час? — ворвался ей в ухо глубокий чувственный голос. Девушка услышала, как что-то упало на пол, потом раздался поток бранных слов. Она почти готова была бросить трубку. Почти…

— Кайл. — Мэган уставилась на жалюзи, опущенные на узкое кухонное окно и отделяющие ее от остального мира.

— Кто это? — В его голосе послышалась тревога.

Мэган живо представила себе, как он сидит на кровати и раздраженно приглаживает рукой взлохмаченные каштановые пряди. Носит он пижаму или спит обнаженным? О господи! Зачем она поддалась искушению позвонить? Жгучая боль напомнила о себе, положив конец ее ночным фантазиям.

— Это Мэган. Мэган Бренд. — Она назвала свое полное имя, испугавшись, что он забыл, кто она такая. Вероятно, у него много клиентов: почему она думает, что лучше других?

— Мэган. Несколько необычно. — Его голос внезапно потеплел, послышались нотки интимности.

Пытаясь успокоиться, она намотала на палец шнур, перекрыв кровообращение в руке.

— Сожалею, что звоню вам в такой час. Я не хотела будить вас. — Смущение окрасило ее щеки в пунцовый цвет, от неудачной попытки объяснить свои действия она чуть не разразилась потоком слез. — Ужасный поступок, — добавила она еле слышно.

— Вы можете звонить мне в любое время суток.

Что случилось?

Неподдельный интерес в его голосе прозвучал как призыв. Ее била дрожь.

— Мне.., мне нужно поговорить с кем-нибудь. Ее взгляд упал на визитную карточку с безличными инициалами «КХ», которые ничего не могли сказать о таинственном владельце. — Моя подруга Пенни не ночует сегодня дома, а я проснулась от дикой боли в ноге. Я приняла болеутоляющее, но, когда опустила ногу на пол, немного ее подвернула. Я.., я не знала, что делать, с кем поговорить…

— Хорошо, что позвонили мне. Где вы сейчас? Тон изменился, стал отрывистым и деловым.

— На кухне. Я сумела добраться до телефона. Мэган аккуратно опустила ногу на пол и попыталась встать на нее. Острая боль ударила в ногу, и девушка едва не потеряла сознание.

Кайл услышал в трубке сдавленный крик.

— Мэган! Что происходит?

— Я сделала попытку встать.., не очень успешно. Больно, как.., как… —Неудержимые слезы хлынули из глаз. Она ненавидела себя, такую беспомощную и слабую. Ей так не хотелось обращаться к кому-то за помощью, а тем более к мужчине, которого она почти не знает. — Мне не следовало звонить, — пробормотала она. Мэган не знала, что делать: повесить трубку или продолжить разговор.

Ей нужно каким-то образом добраться до кровати и подождать действия таблеток…

— Я приеду. Давайте адрес.

— Вы не можете! — От изумления ее рот открылся. — Я имею в виду, я только хотела.., поговорить.

Вам не надо приезжать.

— Почему бы вам не предоставить мне возможность самому решать? Как я войду?

Мэган прижала пальцы ко лбу, потерла пылающую кожу, стала лихорадочно соображать.

— Возможно, я сумею дойти до двери в квартиру, но мне никак не добраться до парадной. Если вы спуститесь к пожарному выходу на цокольном этаже, то под ковриком найдете ключ от входной двери. Наша соседка внизу — стюардесса, она часто отсутствует, и мы договорились оставлять ключ под ковриком на случай, если никто из нас не сможет открыть дверь.

— Это непредусмотрительно, но, учитывая обстоятельства, я не собираюсь читать вам мораль.

Тон его голоса смягчился. Мэган медленно выдохнула.

— Вы не должны это делать, — тихо сопротивлялась девушка. Внезапно она почувствовала себя слишком усталой, чтобы заботиться о том, что он о ней подумает.

— Скажите свой адрес, Мэган. Я приеду. А пока обещайте мне быть паинькой.

Она включила радио и, сжав руками голову, погрузилась в тихие мелодии старых времен. Воспоминания кружились и кружились, как картинки из другой жизни.

Ей захотелось вскипятить воду и приготовить чай, но она не рискнула снова опускать ногу на пол. Глаза слипались от усталости, а тело болело.

Мэган думала, что именно такие чувства испытывает марафонец после длительного забега. В конце концов она выключила радио и осторожно и медленно направилась в гостиную.

Боль в ноге разрасталась. И она, скрипя зубами, глядела на часы, ожидая либо прихода Кайла, либо рассвета. Она с трудом двинулась к одной из ламп.

И только комната наполнилась мягким электрическим сиянием, как Мэган услышала шаги на лестнице. Кайл. Вероятно, это он. Девушка медленно запрыгала в сторону двери прежде, чем раздался громкий стук.

— Привет. — В обрамлении блестящих от полночного света волос ее лицо казалось бледнее обычного. Фигура в скромной ночной сорочке, с обнаженными тонкими руками, выглядела почти детской, если бы не округлые женственные формы под тонкой материей.

Первобытный инстинкт защитить, уберечь эту женщину нахлынул на Кайла. Она держалась рукой за дверной косяк, стройная нога была осторожно приподнята над полом. Плотно сжав губы, Кайл прошел в комнату.

Он выглядел как человек, только что вскочивший с кровати, и все-таки Мэган не могла припомнить никого более привлекательного. Его твердые скулы и подбородок покрывала дневная щетина, а темные волосы торчали во все стороны, будто расческа не касалась их пару дней. Но даже в таком виде он был невероятно красив. Внушителен и опасен, способен лишить ее остатков здравого смысла и нарушить покой в душе. Вероятно, она сошла с ума, позвонив ему.

— Вам лучше находиться в постели, — хрипло произнес мужчина.

Без охов и ахов он поднял ее на руки и крепко прижал к груди, почти утратив контроль над собой от такой близости. Ее тело было мягким, теплым, гибким, и тонкий аромат духов кружил ему голову.

Когда ее роскошные блестящие волосы водопадом заструились по его плечу, Кайл чуть не застонал. Он никогда не чувствовал себя таким возбужденным и таким бессильным против страсти.

В Мэган Бренд слились все качества, присущие настоящей женщине. Женственность, мягкость, чертовская сексуальность…

— Вам не следует делать это. — Беспокойные темные глаза встретились с его глазами.

Уголки его рта дрогнули, и улыбка озарила его лицо.

— Есть еще кое-что, что бы я сделал охотнее, честно признался он и увидел, как ее веки беспомощно опустились. Она слишком устала, чтобы бороться с собой. — Лучше скажите мне, где ваша комната. Вам нужно отдохнуть.

Он осторожно опустил Мэган на смятую постель и, уютно укутав лиловым ватным одеялом, огляделся.

Простая сосновая мебель, на туалетном столике фотография в рамке и старомодный набор расчесок, отсутствие украшений, цифровой будильник и голые стены с единственной картиной над кроватью. На двери, на крючке, скромный белый махровый халат.

Мысль о том, что Мэган лишает себя маленьких женских радостей, взволновала его. Она лежала на кровати, стараясь держать глаза открытыми, волосы, черные, как крыло ворона, рассыпались по белой подушке, вызывая в его душе художника, да и просто мужчины, восхищение и благоговение.

Все в Кайле тянулось к ней.

— Может, стоит позвонить доктору? — Кайл осторожно присел на край кровати, стараясь не задеть больную ногу. — Мэган! Вы сказали по телефону, что приняли болеутоляющее, вы поэтому такая вялая?

Ему внезапно стало страшно, что она теряет сознание из-за боли в ноге, с которой он не в силах справиться, если только не позвонит в «Скорую помощь». Он живо представил себя несущим дежурство у больничной койки, потому что будь он проклят, если оставит ее один на один с бедой.

Но девушка кивнула, затем очаровательно улыбнулась. И эта улыбка лишила его дыхания, словно удар пришелся в солнечное сплетение, страстное желание возникло в мозгу и распространилось по телу.

— Все в порядке, Кайл. Я не собираюсь падать в обморок. Таблетки.., они очень сильные. Извините, не могу.., не спать… — Мэган ощутила, как уносится в велюровую мягкую темноту, вещи становятся маленькими, а вокруг лишь колдовские золотистые глаза Кайла.

Он выглядит таким обеспокоенным, будто его на самом деле волнует то, что с ней происходит.

Но это же невозможно, ведь они так мало знают друг друга. О, Мэган.., ты действительно… О чем ты только думала?

Сон навалился на нее, и последнее, о чем она подумала, была надежда, что Кайл простит ее и не откажется давать ей уроки рисования и что она все еще нравится ему.., пусть даже совсем немножко…

Мэган проснулась, сознание проникло к ней сквозь толстые стены дремоты, и она открыла глаза. Комната плыла в бледном утреннем свете. Прозрачные голубые занавески тихо колыхались от ветра, девушка вдохнула полной грудью свежий воздух, ночные мучения остались позади.

Боль в ноге утихла, и теперь она должна попытаться встать с кровати и пройтись. Благодарение Богу за эти таблетки, хотя она и не любит принимать их. Хвала Господу за… Кайла. Он примчался в ответ на мольбы о помощи и поддержал ее.