Правда о «Зените»

Игорь Рабинер

Правда о «Зените»

Вступительное слово

Александр Розенбаум, народный артист России

Являясь постоянным читателем спортивной прессы с конца 50-х — начала 60-х годов прошлого столетия, я все время испытывал ощущение, что материалы журналиста Игоря Рабинера читаю как минимум с пионерского возраста. Когда же познакомился с ним и увидел, что он гораздо младше меня, то задумался, почему был так обманут самим собой. И понял: то, что пишет Рабинер, а точнее, как он пишет, совершенно не укладывается в сегодняшнюю манеру журналистики вообще и спортивной в частности.

Наверняка Рабинер болеет за определенную команду, но при этом в своих серьезных, вдумчивых, абсолютно не ангажированных книгах, статьях и репортажах он совершенно не показывает заинтересованности в успехе тех или иных спортсменов. Это ценнейшее качество для любого пишущего человека, который посредством слова общается с миллионами самых разных людей.

Прочитанная мною в верстке книга о «Зените» мне не просто понравилась. Я окунулся в воды родной реки, которую знаю с детства и в которой купаюсь не так часто вследствие своей огромной занятости и частых гастрольных поездок. Все, что в ней написано, — не вымысел автора, а кропотливое изучение внутреннего мира питерского клуба, раскрываемое через многочисленные интервью с непосредственными участниками событий, происходивших в разное время в «Зените», — любимом мною клубе.

Убежден, что ни одно слово, сказанное журналисту, не изменено им, поскольку узнаю лексику моих друзей и знакомых, и это является самым ценным в этой книге. Как болельщик очень благодарен Игорю за этот труд, как питерец горжусь тем, что она будет прочитана огромным количеством людей, не знающих всего о нашем замечательном клубе. А как творческий человек поздравляю Рабинера с большим успехом. Он в очередной раз доказал, что слово «Журналист» может и должно писаться с большой буквы. А это сегодня встречается так редко…

Введение. из Ленинграда в Петербург. От Садырина к Аршавину

В мае 2006 года Андрей и Юлия Аршавины смотрели по телевизору финал Лиги чемпионов «Барселона» — «Арсенал». После финального свистка, зафиксировавшего победу каталонцев, их форвард Самюэль Это'О подбежал к трибуне, где сидела его жена, взял на руки их маленького ребенка и понесся с ним по полю.

И тогда Юля мечтательно сказала мужу: «Может, и мы когда-нибудь сделаем то же самое?»

14 мая 2008 года двухлетний Артем Аршавин, одетый в синюю зенитовскую футболку и умилительную белую шапочку, сразу после победного финала Кубка УЕФА вложил свою крохотную ладошку в руку отдавшего гениальный голевой пас отца, и они зашагали по ковру «Сити оф Манчестер Стэдиум» в сторону трибуны с питерскими болельщиками. А потом президент УЕФА Мишель Платини надел аршавинскую золотую медаль на шею Артемке.

По английскому стадиону в те секунды гремели пророческие слова из клубного гимна «Город над вольной Невой»: «Кубок УЕФА наш "Зенит" возьмет и победную песню споет!» Они были написаны около тридцати лет назад — когда команда из Ленинграда еще ни разу не была чемпионом СССР.

В ту пору ей не снились нынешние богатство и внимание власти, амбиции и возможности. В Питере ее просто любили. И мечтали о Кубке УЕФА — так же, как миллионы мальчишек по всему Советскому Союзу мечтали стать космонавтами. Тогда казалось, что сбыться то и другое может с равной степенью вероятности.

Но мечта питерских болельщиков сбылась. И теперь уже не кажется плодом воспаленного воображения такой диалог, который состоялся у меня с президентом «Зенита» Александром Дюковым:

— Значится ли в долгосрочном бизнес-плане «Зенита» победа в Лиге чемпионов?

— Да. И к 2016 году мы постараемся этой цели достичь.

Работая над книгой о «Зените», легче всего было бы красиво и, как модно сейчас говорить, гламурно воспеть его последние успехи.

Но это была бы фальшивая, искусственная — и уж точно поверхностная книга. Потому что «Зенит» не с «Газпрома» начался и не «Газпромом» закончится. У этой команды — богатая, драматичная история, полная страсти и романтики, любви и ненависти, вдохновенных взлетов и катастрофических падений. И все это пропитано необыкновенным, ни на что не похожим питерским воздухом. Аромат которого я и постарался передать в «Правде о "Зените"».

Эта книга — путешествие из Ленинграда в Санкт-Петербург, от Павла Садырина к Андрею Аршавину. Путешествие не в кожаном салоне «Мерседеса» по идеальному шоссе, а пешком — так, как только и можно увидеть настоящую жизнь. Местами — по жуткому бездорожью, временами — по невыносимым холодам. Но разве по-другому у нас в России бывает?

В какой-то момент я поймал себя на ощущении, что эта книга вышла далеко за рамки футбола. Каждая глава несет на себе отпечаток своего времени. Футбол — слепок всей жизни нашей страны, с середины 80-х менявшейся до неузнаваемости несколько раз.

Вместе с Россией менялся и «Зенит». В нем так же бушевали революционные страсти во второй половине 80-х, он так же низвергался в глубочайшую пропасть в начале 90-х, его кошелек во второй половине 2000-х разбухал такими же темпами, как взлетали мировые цены на нефть и газ, а влиятельность росла в той же прогрессии, что и количество выходцев из Питера во власти.

Судьба «Зенита» стала зеркалом судьбы России. В ней, этот судьбе, многое может не нравиться. Но это — наша судьба.

И писать о ней нужно — правду. Не однобокую, выхватывающую из общей палитры только белое или черное. А многоцветную, где в каждом большом поступке и характере есть все — доброе и злое, веселое и грустное, душевное и циничное, целеустремленное и сомневающееся. Ибо иной жизни быть не может.

Такой, мне кажется, и получилась «Правда о "Зените"» Вы не найдете в ней яростного обличения одних людей и безудержного восхваления других. Резкие контрасты более уместны в жизнеописании ряда других клубов, где векторы взлетов и падений четко совмещались с деятельностью тех или иных фигур. Оттого и получились радикальными по оценкам, и выводам некоторые из моих предыдущих книг — «Как убивали "Спартак"», «"Локомотив", который мы потеряли».

Вектором «Зенита», в отличие от «Спартака» и «Локомотива», в большей степени управляли не конкретные люди, а время. Будь оно последние три десятилетия стабильным и ровным, как на Западе, зигзаги судьбы питерского клуба наверняка не были бы столь головокружительными.

Но вышло иначе. К счастью или на беду — это уж кому как.

У «Зенита» хватало за это время и счастья, и бед. В «Правде о "Зените"» вы найдете с лихвой и того, и другого. Я и сам работая над книгой, словно прожил все это заново.

Чего и вам желаю.

* * *

От всей души благодарю тех, кто не пожалел своего времени и побеседовал со мной специально для этой книги:

Андрея Аршавина, обладателя Кубка УЕФА и Суперкубка Европы 2008 года, чемпиона России 2007 года;

Дмитрия Баранника, чемпиона СССР 1984 года;

Татьяну Буланову, заслуженную артистку России, певицу, жену Владислава Радимова;

Анатолия Давыдова, чемпиона СССР 1984 года, главного тренера «Зенита», в 1999 году завоевавшего Кубок России;

Сергея Дмитриева, чемпиона СССР 1984 и 1991 годов;

Александра Дюкова, президента «Зенита» с марта 2008 год;

Сергея Иванова, заместителя Председателя правительств Российской Федерации, уроженца Ленинграда;

Александра Кержакова, автора более чем 100 голов в составе «Зенита», серебряного призера чемпионата России-2002;

Вячеслава Мельникова, чемпиона СССР 1984 года, главного тренера «Зенита» в 1992–1994 годах;

Сергея Мигицко, народного артиста России, актера, болельщика «Зенита»;

Геннадия Орлова, популярного футбольного телекомментатора, освещающего жизнь «Зенита» более 30 лет;

Александра Панова, обладателя Кубка России 1999 года, автора двух голов в его финале;

Владислава Радимова, обладателя Кубка УЕФА и Суперкубка Европы 2008 года, чемпиона России 2007 года, капитана, а ныне — начальника команды «Зенит»;

Бориса Рапопорта, главного, второго тренера и спортивного директора «Зенита» в 90-е и 2000-е годы;

Александра Розенбаума, народного артиста России, музыканта и поэта, болельщика «Зенита»;

Татьяну Садырину, вдову тренера Павла Садырина, который в 1984 году привел «Зенит» к золотым медалям чемпионата СССР;

Константина Сарсания, спортивного директора «Зенита; в 2006–2007 годах, советника президента «Зенита» в 2008 году;

Сергея Фурсенко, президента «Зенита» с 2006 по март 2008 года;

Илью Черкасова, генерального директора «Зенита» с 2002 по 2005 год;

Михаила Шаца, шоумена и телеведущего, болельщик «Зенита»;

Евгения Шейнина, директора детско-юношеской спортивной школы «Зенит».

* * *

Также спасибо тем, с кем я разговаривал о «Зените» и его звездах ранее, и эти беседы тоже помогли мне написать эту книгу:

Дику Адвокату, главному тренеру «Зенита», победителю Кубка УЕФА и Суперкубка Европы 2008 года, чемпионата России 2007 года;

Михаилу Боярскому, народному артисту России, актеру и певцу, болельщику «Зенита»;

Анатолию Бышовцу, главному тренеру «Зенита» в 1997–1998 годах;

Виталию Васильеву, заслуженному адвокату России, болельщику «Зенита»;

Леониду Генусову, футбольному тележурналисту, автору телефильмов о «Зените» и Андрее Аршавине;

Аркадию Дворковичу, помощнику президента Российской Федерации;

Ивану Жидкову, журналисту, переводчику Властимила Петржелы, соавтору книг Петржелы и Бышовца;

Константину Зырянову, обладателю Кубка УЕФА и Суперкубка Европы 2008 года, чемпиону России 2007 года;

Владимиру Канета, бизнесмену, болельщику «Зенита»;

Денису Мацуеву, пианисту, лауреату Международного конкурса имени П. И. Чайковского;

Юрию Морозову, главному тренеру «Зенита» на протяжении десяти лет, бронзовому призеру чемпионатов СССР-1980 и чемпионата России 2001 года (увы, его уже нет с нами);

Виталию Мутко, президенту «Зенита» с 1996 по 2003 год, ныне — президенту РФС и министру спорта, туризма и молодежной политики России;

Властимилу Петржеле, главному тренеру «Зенита» с 2003 по май 2006 года, серебряному призеру чемпионата России 2003 года;

Сергею Степашину, председателю Счетной палаты Российской Федерации;

Анатолию Тимощуку, обладателю Кубка УЕФА и Суперкубка 2008 года, чемпиону России 2007 года, капитану «Зенита»;

Гусу Хиддинку, главному тренеру сборной России, бронзовому призеру Euro-2008, одному из тех, кто сделал Андрея Аршавина звездой мирового футбола;

Владиславу, Наталье и Михаилу Шулькиным, болельщикам «Зенита».

Глава I. Даже в морге кричали: «"Зенит" — чемпион!»

Шел 1984 год. Как обычно, футболисты «Зенита» после выездного матча собрались в чьем-то гостиничном номере и бурно обсуждали прошедшую игру. Попутно выпивали — как без этого? Вдруг дверь распахнулась, и на пороге возник старший тренер. Пал Федорыч Садырин.

Народ замолк. Пал Федорыч обвел глазами комнату. Увидел бутылки. Сделал нарочито ледяное лицо. Пересчитал участников. И тоном, не предвещающим ничего хорошего, произнес: «Та-ак. Четырнадцать. А где еще двое? Завтра наказаны будут те… (футболисты напряглись, а тренер сделал мхатовскую паузу) кого здесь нет!»

Сказал — и прищурился, и улыбнулся своей фирменной, на первый взгляд хитроватой, а на самом деле такой искренней и открывавшей сердца улыбкой.

Эта редчайшая для советских времен атмосфера, в которой не было ни капли солдафонщины и страха, зато царило безоглядное доверие друг к другу и к тренеру, была главным секретом того «Зенита». Клуба, который впервые в истории пятимиллионного города выиграл чемпионат СССР по футболу, заставив Ленинград сойти с ума от счастья.

Нынешний «Зенит» — замечательная команда международного класса. Она никого не боится, побеждает «Баварию» и «Манчестер», выигрывает европейские кубки, ее тренирует известный всему миру голландец, а финансирует одна из крупнейших естественных монополий планеты. В «Зените» — 2009 играют классные дорогостоящие футболисты из Португалии и Кореи, Бельгии и Турции, Чехии и Венгрии. По-другому сейчас в Европе ничего, наверное, и не выиграешь — мы давно уже живем в мире открытых границ и миллионных трансферов. И упаси меня Господь противопоставлять этот «Зенит» тому — а тем более утверждать, какой из них лучше. Тем более что свои победы команда Дика Адвоката одерживает в красивом и даже изысканном стиле.

Но у «Зенита»-84 была иная прелесть, и обожали его по-иному. Это была «команда с нашего двора». Так ее назвал в разговоре со мной замечательный питерский телекомментатор Геннадий Орлов. Проиллюстрировав свой тезис дискуссионной, но очень интересной мыслью:

— За команду, которую делает Адвокат, будут болеть, только пока она на первом месте. А в «Зените» 25-летней давности было то неповторимое патриотическое чувство, из-за которого люди ходят на стадион: «Это моя команда!» Это была команда людей, всей своей плотью и кровью вышедших с этой земли. И болели за нее вне зависимости от занятого места.

Почти все в том «Зените» были ленинградцами. Десять (!) игроков закончили одну и ту же футбольную школу — «Смена», еще четверо представляли школу «Зенит». Только трое — Михаил Бирюков из подмосковного Орехово-Зуева, Анатолий Давыдов из Тулы да Вячеслав Мельников из Павлова-на-Оке, что под Горьким, — родились в других городах, но и те приехали на берега Невы совсем молодыми, и все давно уже считали их своими. Каждый из футболистов жил не в коттеджах или элитных новостройках, а в обычных квартирах типовых домов, без огороженных территорий и подземных парковок, ездил в лучшем случае на «Жигулях», а чаще всего — на метро, где любой болельщик мог подойти и сказать все, что думает о его игре в последнем матче.

«Зенит» тогда считался одной из самых скромно оплачиваемых команд высшей лиги и мог только мечтать о таких премиях, какие игроки получали, скажем, в днепропетровском «Днепре», донецком «шахтере» и киевском «Динамо». За ней стояли не ленинградские партийные органы, к футболу сравнительно равнодушные (многолетнему первому секретарю обкома Григорию Романову этот вид спорта был, как теперь выражаются, «по барабану», его преемник Лев Зайков смотрел на команду благосклоннее, но тоже без фанатизма), а ЛОМО — Ленинградское оптико-механическое объединение. Это было могучее предприятие, работавшее на военные и космические нужды, выпускавшее миллионы фотоаппаратов, кинопроекторов, микроскопов. А его уникальный телескоп с шестиметровым (!) диаметром стекла в свое время потряс ученых всего мира. Он и по сей день помогает российским астрономам, будучи установленным в одной из обсерваторий на Кавказе.

ЛОМО со своими многочисленными пансионатами и медцентрами было своего рода государством в государстве. Вот только общесоюзной влиятельности его руководителей, помноженной на весьма сдержанный интерес городских властей, хватало лишь на то, чтобы удерживать в команде собственных воспитанников. Но не на то, чтобы переманивать из других клубов готовых классных мастеров и платить им серьезные деньги. Потому и приходилось обходиться своими, питерскими — что, впрочем, делало команду внутри города еще любимее.

Тем более что в пятимиллионном городе она была и остается, по сути, одна. Из второй лиги в первую и обратно кочевало ленинградское «Динамо», некогда весьма благополучное. В течение трех последних десятилетий предпринималось немало попыток его реанимировать — но город, поголовно влюбленный в «Зенит», остался к этим попыткам равнодушным.

Народ на «Динамо» не пошел, даже когда оно ненадолго вошло в число лидеров первого дивизиона первенства России под руководством Олега Долматова и при бомбардирских подвигах Александра Панова. Сейчас оно играет во втором дивизионе, периодически вызывая сочувствие публики демонстрацией сколь громких, столь и тщетных амбиций. Хорошо, конечно, что «Динамо» с его богатыми традициями вообще выжило — за что многие в Санкт-Петербурге благодарны его хозяевам. Но реальность такова, что «Зенит» поглотил все, и существование второй сильной городской команды при нем невозможно. По крайней мере, пока.

А ведь когда-то все было по-другому, и люди об этом помнят. С коренным питерцем, бывшим министром обороны России, а ныне — вице-премьером правительства России Сергеем Ивановым мы почти два часа беседовали о футболе в его кабинете в Белом доме. И он говорил:

— Во времена моего дошкольного детства (бывшему министру обороны — 56 лет. — Прим. И. Р.) в высшей лиге чемпионата СССР играли три команды из Ленинграда — «Зенит», «Динамо» и «Адмиралтеец». И первые мои футбольные воспоминания — как отец водил меня, четырехлетнего, на «Адмиралтеец». Врезалось в память, что там играл вратарь по фамилии Шехтель. Однажды он отличился тем, что забил мяч со штрафного удара от своих (!) ворот. Видимо, мяч попал в поток попутного ветра, как бывает у копьеметателей или прыгунов с трамплина — и влетел в противоположные ворота. Хоть и был очень маленький, помню, что этот случай обсуждался на каждом углу Ленинграда. А вот уже примерно с того момента, когда я пошел в первый класс, на высшем уровне от Ленинграда выступал только «Зенит». С отцом на стадион имени Кирова ходил и я — на Станислава Завидонова, Льва Бурчалкина. Помню, что в дни матчей меняли все трамвайные маршруты — и трамваи ехали на Кирова, со всех сторон облепленные болельщиками. По 60–70 тысяч на матчах собиралось — других развлечений-то в советские времена не было!

Со временем весь город стал болеть за «Зенит». А что делать, если все другие ленинградские команды в высшей лиге не появлялись? Может быть, и сейчас в городе есть небольшое число людей пенсионного возраста, которые искренне болеют за «Динамо» — и ходят на матчи второго дивизиона из чувства детской привязанности. Но вряд ли таких больше ста человек…

Считаю, что для такого города одна команда — это хорошо. Хотя бы потому, что она легко может собрать полные трибуны, тогда как в Москве с ее пятью (а с учетом области — семью) командами это гораздо сложнее. А как празднуют в Санкт-Петербурге большие победы — разве это можно сравнить с чем-то еще? Конечно, Москва вдвое больше Питера по населению, но столько клубов — все же многовато. И, полагаю, плохо для отечественного футбола. Хотя бы потому, что очень редко чемпионом России становится команда не из Москвы, и это обедняет футбол.

Московские клубы обладают огромным преимуществом, которого сами не осознают — они вдвое реже отправляются на выезды. «Зенит» проводит 15 матчей в гостях, тогда как клубы из столицы выезжают за пределы Московской области всего девять раз. Пора бы подключить к решению этого вопроса федеральную антимонопольную службу (смеется). Конечно, это шутка.

С Ивановым в этом вопросе согласен Александр Розенбаум:

— Одна команда в Питере — это очень хорошо. Потому что даже для самих игроков, не говоря уже о болельщиках, любовь к клубу ассоциируется с любовью к городу. А город в себе надо носить, любить, как говорится, не себя в городе, а город в себе! Пусть сейчас это чувство несколько размыто из-за обилия легионеров в «Зените», но даже наши иностранцы в самых восторженных тонах говорят о Санкт-Петербурге и его отношении к ним. Другое дело, что у футболистов на фоне такой всеобщей любви есть опасность заболеть «звездной болезнью» — и воспитательных мер в Питере порой нужно применять больше, чем где бы то ни было. Но тут уже дело за мудростью руководителей клуба и команды. И если сами игроки неверно воспринимают то, что вокруг них происходит, тренер должен периодически бить их по голове. Не в буквальном, конечно, смысле…

В том, что Санкт-Петербургу достаточно одной футбольной команды, с Ивановым и Розенбаумом согласны не все. Скажем, Андрей Аршавин говорит:

— Я не против того, чтобы в Санкт-Петербурге появилась вторая сильная команда. Уверен, что это не было бы плохим фактором, в том числе и для самого «Зенита».

Даже в самом Питере кое-кто считает, что наличие второй сильной команды сделает взгляд петербуржцев на свой главный клуб более трезвым и объективным. А народный артист России Сергей Мигицко уверен:

— Я за то, чтобы команд было больше. Питер заслуживает этого. В моей родной Одессе, городе гораздо меньшем, чем Санкт-Петербург, в годы моей юности было две команды — «Черноморец» и СКА. Они были одинаково популярны и боевиты, народу на обе ходило полным-полно — а уж что творилось, когда они встречались между собой! Питеру и питерцам такого противостояния или, как теперь говорят, дерби, возможно, не хватает. И поспорить на трибуне стадиона, на работе или в институте не с кем. Все болеют за «Зенит».

Но людей с таким мнением, как у Мигицко, — меньшинство. Монополия же «Зенита» даже многих питерских журналистов превращает в оголтелых болельщиков, не желающих видеть и знать ничего, кроме обожаемой команды. Это легко заметить и в ложе прессы «Петровского», где от свиста иных моих коллег порой закладывает уши, и на пресс-конференциях. Чего тогда требовать от простых болельщиков?

С другой стороны, в том же — и прелесть питерской футбольной лихорадки, и непохожесть невской атмосферы на какую-либо другую. А разве может быть что-то важнее самобытности? Когда я еду в Санкт-Петербург, то всякий раз стремлюсь туда не просто на конкретный матч, а чтобы в очередной раз почувствовать единую, всепоглощающую любовь к родной команде. И пусть там меньше аналитического отношения к своему детищу — какая разница? Оставим критический взгляд для избалованной обилием клубов Москвы. А за Питером сохраним право на безоговорочное обожание. Ведь на самом деле прекрасно, что в двух крупнейших городах России болеют так по-разному. Это только подчеркивает яркость и непохожесть друг на друга Москвы и Санкт-Петербурга.

Шоумен, ведущий популярных юмористических телепрограмм Михаил Шац так говорит о любви своего родного города к «Зениту»:

— В 89-м году я по комсомольской путевке был в круизе по Средиземному морю, и остановились мы в Неаполе. В то время там играл Диего Марадона. Заходишь в любой маленький магазинчик — и видишь на стенах два изображения. Вот Мадонна — а вот Марадона. В Питере к каждому игроку «Зенита» относятся так же, как в Неаполе — к Марадоне. Тот же уровень преданности!

В Москве болеют по-другому, и это тоже хорошо. Мне вообще нравится разнообразие: Москва одна, Питер другой. У Санкт-Петербурга всегда был своеобразный менталитет, этот город больше склонен объединяться одной идеей. В том числе любовью к «Зениту». Мне кажется, это одна из черточек, определяющих его лицо. А Москва, как настоящий мегаполис, более разрознена.

Непохожесть двух городов еще и в том, что в Северной Пальмире — по крайней мере, до недавних пор — во всем видели зловещую «руку Москвы». Дескать, именно объединенная столичная футбольная мафия из года в год, из десятилетия в десятилетие не дает «Зениту» добраться до главных высот. Похожее, кстати, я слышал в Риме, где в аналогичных злодеяниях обвинялась триединая «шайка-лейка» из «Милана», «Интера» и «Ювентуса». В Милане и Турине, равно как и в Москве, в ответ на подобные разговоры не злились, а лишь посмеивались…