Слезы звезд

— Хочешь прокатиться?

— Да.

— Конечно. Он тебя любит. Бери его… Только возвращайтесь не поздно. Я бы и сам хотел поговорить с ним. Мы давно не виделись.

На следующее утро юноша снова был у дома старика. Он зашел в конюшню, где его уже ждал Анхель. Конь никогда не бегал под седлом. Поэтому юноша не стал седлать его. Просто вывел из конюшни и вскочил на белую спину, держась за гриву. Табун лошадей поскакал за ними.

Вечером Анхель вернулся один, без юноши. Он подошел к старику и ткнулся мордой в его плечо. Глаза смотрели виновато. Старик сразу понял, что что-то произошло. Что-то нехорошее. Он давно уже понимал своего друга так, словно тот умел говорить. Поэтому, не мешкая старик сказал:

— Что с ним случилось? Ты покажешь мне дорогу к нему?

Конь кивнул и ударил о землю копытом.

— Веди меня, — сказал старик.

Они нашли юношу на опушке леса, спускавшегося в этом месте почти к самой реке. На то, чтобы дойти до этого места, старику понадобился час. Юноша лежал под кустом. Лицо его было белее гривы Анхеля. Он тихо стонал. Старику не потребовалось долго осматривать юношу. Сразу было видно, что у того сломаны ноги.

— Как же тебя угораздило, сынок? — спросил старик, нагибаясь над юношей.

— Я сам виноват, — прошептал юноша, кусая губы от боли.

— Ладно, надо тебя увезти отсюда.

Старик с трудом взвалил юношу на спину Анхеля. Он старался быть осторожным, но все равно юноша то и дело вскрикивал, когда боль становилась невыносимой.

До дома они добрались уже затемно. Старик оставил юношу у себя дома.

— Здесь есть и моя вина, — сказал он. — Так что мне тебя и выхаживать.

Юноша был слишком слаб, чтобы спорить.

На следующий день у старика снова были гости. Жители деревни, узнав о несчастье, свалившемся на юношу, пришли его поддержать.

— Не отчаивайся, — сказал старейшина юноше, — Надейся на то, что кости срастутся правильно и ты сможешь снова ходить. Горе, которое случилось с тобой, велико, но ты как настоящий мужчина должен все выдержать…

— О каком горе вы говорите? — подал голос старик.

— Как это, о каком? Ты что не видишь? У него сломаны ноги. Причем сломаны так, что неизвестно, сможет ли он когда-нибудь ходить. Что это, по-твоему? Уж не великое ли счастье?

— Откуда мне знать, — привычно пожав плечами ответил старик. — Может быть, это и несчастье… А может, и наоборот. Мне это неведомо. Я знаю только то, что парень упал с лошади и переломал себе кости. Но судить об этом я не могу.

— Опять ты за свое, — возмущенно зароптали люди. — Уж тут-то мог бы и перестать упрямиться. Ведь очевидно, что сломанные ноги — это несчастье. Да еще какое… Двух мнений тут быть не может. Зачем ты споришь?

Старик в ответ пожал плечами:

— Я устал доказывать вам, что нельзя ни о чем судить раньше срока. У судьбы свои мысли и свои цели. Нам их никогда не понять. Как можно судить о том, чего не понимаешь? Вы говорили — несчастье, что конь пропал. Потом утверждали — счастье, что он вернулся и привел с собой табун лошадей. Вы дважды могли убедиться, что ваши суждения были неверны. И тем не менее, продолжаете давать какие-то оценки. Кто из нас упрямее?

— Почему ты с ними споришь? — слабым голосом сказал юноша, приподняв голову. — Разве может быть что-нибудь хорошее в том, что я не могу ходить? Это и есть самое настоящее несчастье. Так что перестань спорить с ними… Я едва тебе не поверил. Но теперь знаю, что ты заблуждаешься. Есть ситуации, когда судить можно и нужно.

Старик устало поднял руки:

— Хорошо, хорошо. Больше я не скажу ни слова. Посмотрим, что будет дальше.

На том разговор и закончился. Все так и остались при своем мнении. Однако вскоре по деревне поползли слухи, что старик тронулся окончательно. Опять же, эта новость волновала людей недолго. Прошло немного времени, и нашлась другая тема для пересудов.

Началась война. Простой люд в деревнях сразу понял, какая беда пришла в их дома. То и дело из домов доносился плачь и крики. Всех молодых мужчин забрали в армию. И теперь их матери и жены горько оплакивали погибших.

Из всех молодых мужчин в деревне остался только юноша. Он до сих пор не мог ходить. Поэтому вербовщикам пришлось с сожалением оставить его в покое.

И снова к старику пришли люди. Все были подавлены. В каждом доме, в каждой семье было кого оплакивать.

— Что ж, старик, ты оказался прав, — сказал старейшина, похоронивший за месяц двух своих сыновей. — Парень действительно оказался счастливчиком. Если бы не его ноги — неизвестно, цела бы сейчас была его голова. Ты опять угадал…

— Я ничего не угадывал. Я просто не судил раньше времени о том, что произошло. А вы так ничему и не научились, хотя судьба дала вам не один урок. Вы опять говорите о счастье и несчастье… Откуда вы знаете, что будет дальше с этим парнем? Откуда вы знаете, что будет дальше с вами? Откуда вы знаете, что вообще будет дальше? Но вы опять судите. Вы опять даете какие-то оценки… Да кто знает?! Ваши дети были забраны в армию, а этот парень остался со мной. Но никто не знает — благословение это или несчастье. И никто никогда не будет в состоянии узнать. Это может знать только сама судьба! Прежде чем давать оценку, нужно узнать очень многое… Расскажу вам историю про одного мудреца. Один странник спешил в большой город. По дороге он увидел прогуливающегося мудреца. Странник остановил старца, чтобы узнать, далеко ли еще до города. «Иди», — ответил тот. Озадаченный странник продолжил путь. Он был огорчен грубостью местных жителей. Но не прошел он и полусотни шагов, как услышал голос мудреца: «Постой! До города тебе еще час пути». «Почему же ты не ответил сразу?» — воскликнул странник. «Я должен был увидеть, каким шагом ты идёшь», — пояснил мудрец.

Никогда не спешите с оценками. Все вещи не такие, какими кажутся. Просто принимайте все, что с вами случается, зная, что это выбор вашей судьбы. А будете судить, ничего кроме разочарований не получите от жизни. Настоящий мудрец никогда не будет спешить с выводами. Потому что он знает — предвидеть будущее не под силу никому. Так стоит ли рисовать рисунки на прибрежном песке, зная, что через мгновение их смоют волны прибоя? Просто принимайте все, что с вами случается. Без огорчения и без лишней радости. Ведь неизвестно, что произойдет с вами через миг. Каждое событие должно быть просто событием, а не строительным материалом для воздушных замков. Есть одно занятие, которому человек предается особенно охотно. Он жить не может без него. Он любит его всей душой, хотя больше всего несчастий именно от него… Человек обожает ошибаться. Зачем вам это? Ведь вы можете хотя бы здесь избежать ошибок.

С этими словами старик ушел в конюшню к своему белогривому другу.

Глава 3. Твое место в мире

Одинокая скала возвышалась среди каменистой пустыни. Скала была открыта всем ветрам и непогодам, но стояла непоколебимо, будто и не замечая натиска этого мира.

К подножию скалы прилепилась небольшая убогая хижина. Старые потемневшие от времени и покосившиеся стены, кое-как залатанная крыша… Единственное окошко, затянутое промасленной бумагой было похоже на незрячий глаз на лице старца.

Хижина принадлежала каменотесу. Каждое утро, на рассвете, он отправлялся к скале. В руках у него был ящик с инструментами. И каждое утро окрестности оглашались ударами зубила о камень. До позднего вечера каменотес много и тяжело работал. Он проводил в каменоломнях целый день, пока на землю не опускались сумерки. Он почти не видел дневного света. И не знал, что такое отдых. Его руки были натружены и покрыты множеством мозолей. Его спина была всегда согнута, а с лица не сходило выражение беспредельной усталости и недовольства.

За свою работу он получал жалкие гроши, которые только-только позволяли ему не умереть от голода. Единственной радостью у него было притащиться вечером домой, и рухнуть на постель, вытянув гудящие от усталости ноги. Но отдых был до слез кратким. Едва каменотес засыпал, солнце уже начинало свой путь к вершине небосвода. И снова приходилось вставать и отправляться к опостылевшей скале.

Была бы его воля, каменотес давно бы бросил свое дело, подался бы в город и нашел какую-нибудь легкую работу. Но беда в том, что ничего другого, как только добывать камень, он не умел. А учиться чему-либо было уже поздно. Поэтому, едва мутный светы проникал сквозь промасленную бумагу, каменотес со стоном открывал глаза и начинал собирать свой инструмент.

Он жил один. Какая женщина согласится жить в такой глуши, где нет ничего, кроме камней? Раз в неделю приезжала повозка, которой управлял наполовину глухой старик. Вместе они с каменотесом грузили добытые за эти дни камни на повозку. А взамен каменотес получал еду и воду. Иногда, по особому заказу, ему привозили одежду, которая в каменоломнях очень быстро приходила в негодность. Вот и все, что его связывало с внешним миром.

Однако не одиночество больше всего тяготило каменотеса. Куда сильнее ему отравляла жизнь бедность и необходимость каждое утро идти к скале. Приставить зубило к каменной стене, ударить по нему тяжелым молотком, высекая искры и каменную крошку. Потом еще раз, и еще… Пока кусок камня не упадет к ногам. Отодвинуть его в сторону. И начать все сначала. Это сводило каменотеса с ума.

Каждый вечер, ложась без сил спать, он шептал, глядя в потолок.

— Это не жизнь. Почему я всего лишь бедный каменотес? Почему мне досталась такая судьба? Почему я стал богачом? Если бы только я стал богатым, как бы я был счастлив…

Но небо было глухо к его жалобам и молитвам. День за днем, год за годом, каменотес сокрушал скалу. И не было видно этому конца.

Но однажды, возвращаясь после работы домой, каменотес увидел вдалеке человека, направляющегося к его хижине. Каменотес был очень удивлен. Сколько лет он здесь провел, но никогда не видел людей. Кроме, разумеется, старика, привозившего еду и забиравшего камни. Оно и понятно — что в этих безжизненных краях могло понадобится людям? Ничего… Разве что, камни. Но такое вряд ли пришло бы кому-нибудь в голову.

Поэтому каменотес быстро дошел до хижины и уселся на пороге, поджидая путника. Тот шел неторопливо, тяжело опираясь на дорожный посох. Было видно, что он здорово устал. Еще бы, насколько знал каменотес, каменистая пустыня тянется на три дня пешего хода. Здесь невозможно найти воду или пищу. Юркие ящерицы, змеи да насекомые — вот и все обитатели пустыни. Даже трава не растет… Неудивительно, что человек еле волочит ноги. Скорее странно, что он вообще оказался здесь.

Но не только удивление чувствовал каменотес. Куда больше была радость. Впервые за долгие годы он сможет поговорить с новым человеком. С человеком, который нормально слышит. Старик был глух к его жалобам. Так же глух, как небо и камни вокруг. Какой интерес жаловаться тому, кто тебя не слышит?.. Но теперь он сможет излить душу.

По мере того как путник приближался, каменотеса все больше охватывало нетерпенье. Он с трудом заставлял себя сидеть на месте. Ему хотелось броситься со всех ног навстречу незнакомцу. Но такая несдержанность недостойна мужчины. Неизвестно, что подумает странник о нем, если тот действительно сорвется с места. Поэтому каменотес изо всех сил напускал на себя равнодушный вид и старался смотреть не на убийственно медленно приближавшегося путника, а в сторону. Будто он мог увидеть там что-то интересное. Но внутри все дрожало.

Наконец, путник приблизился настолько, что можно было разглядеть его лицо. Это был еще молодой мужчина, но в бороде уже появились седые волосы. Лицо было осунувшимся и очень усталым. Дорожный плащ покрыт толстым слоем пыли, а посох сбит о камни.

— Мир тебе, хозяин, — сказал странник, остановившись в нескольких шагах от каменотеса.

Тот медленно повернул голову, будто только что заметил поблизости человека.

— Мир и тебе, путник.

— Ты не будешь против, если я остановлюсь у тебя на ночлег. Мне нужно отдохнуть как следует. Я уже три дня иду по этой пустыне. И за это время толком поспать так и не удалось. Очень негостеприимен этот край. А главное, ни одной души на десятки миль вокруг.

— Да, — кивнул каменотес. — Места тут не слишком приветливые. Конечно оставайся, путник. Хочешь, на одну ночь, а хочешь, так и вовсе живи здесь… Места хватит.

— Спасибо тебе, добрый человек, — ответил путник.

— Не благодари. К сожалению, я не могу предложить тебе сытного ужина и мягкой постели. Живу я бедно. Так что кроме куска хлеба, воды и крыши над головой, ничего дать не смогу.

— Мне вполне довольно и этой малости.

— Тогда, проходи в дом, — поднявшись сказал каменотес.

Спустя час, после того как путник привел себя в порядок, смыв дорожную пыль, после более чем скромного ужина, состоявшего из хлеба каменотеса и вяленого мяса, принесенного путником, они сидели перед очагом и курили трубки, мирно беседуя.

Каменотес был почти счастлив. Путник оказался прекрасным слушателем. Он ни разу не перебил хозяина дома, пока тот без устали жаловался на свою горькую судьбу.

— Так значит, ты недоволен своей жизнью? — спросил странник, после того, как каменотес умолк.

— А как здесь будешь доволен? Я не вижу ничего, кроме этих камней.

— И что тебе нужно для того, чтобы чувствовать себя счастливым?

— Вот если бы я был богатым, я был бы счастлив. Я хотел бы, чтобы у меня был роскошный особняк в самом центре большого города. И чтобы я ни в чем не знал нужды… Подумать только, я мог бы целыми днями бездельничать, спать на мягкой кровати с чистыми простынями… Мог бы смотреть на солнце, когда мне этого захочется… Есть досыта, пить дорогие вина… Да, вот это было бы настоящее счастье.

— И только-то?

— По-твоему этого мало?

— Смотря для кого, — загадочно улыбаясь ответил странник.

— Не знаю, кому как, а мне бы этого вполне хватило.

— Ну что ж… Ты добрый человек, хотя и зол на свою судьбу. Ты приютил меня, разделил последний кусок хлеба… Попробую ответить тебе добром на добро. Давай ложиться спать, а утром посмотрим, что я смогу для тебя сделать.

— Как ты можешь мне помочь? — недоверчиво спросил каменотес. — Судя по твоему виду, ты еще беднее, чем я. Да и ты уже сделал доброе дело. Выслушал меня. Честно говоря, мне даже легче стало.

Поговорив еще немного о том, о сем, они улеглись спать. Впервые за долгие годы, проведенные в одиночестве, каменотес уснул с улыбкой на губах. Уже засыпая он подумал, что слишком уж много хочет от жизни. Быть может, ему вполне хватило бы простого человеческого общения.

Проснувшись рано утром, он не понял, где находится. Вернее, ему показалось, что это продолжение сна. И пришлось несколько раз ущипнуть себя за руку, прежде чем он сообразил, что это все-таки явь.

Он лежал, утопая в мягчайшей перине, на белоснежных шелковых простынях. В окно лился яркий солнечный свет. В окне было настоящее стекло, а не промасленная бумага. Каменотес приподнялся на локтях и обвел взглядом комнату. Он не верил своим глазам. Роскошная мебель, лепнина на потолке, мягкие ковры на полу и на стенах… Повсюду позолота…

Все еще продолжая сомневаться, в том, что это не сон, каменотес выбрался из постели. Он вышел из спальни и оказался в не менее роскошном зале… А потом в великолепном саду. Какие-то люди приветствовали его глубокими поклонами, и каменотес понял, что это его слуги.

Он бродил по огромному особняку, переходя из одной комнаты в другую, и ожидал, что вот-вот проснется и окажется в своей убогой лачуге. Но окружавшее его великолепие никуда не исчезало. И тогда каменотес вспомнил слова странника. «Попробую ответить тебе добром на добро» — сказал тот. Вот, что он имел в виду. Оказывается, это был не простой путник. Может быть, великий маг, а может, и ангел… Как бы то ни было, его силы были беспредельны, раз он смог сотворить такое чудо.

Наконец, каменотес окончательно убедился, что это не сон. Он действительно богат. Сказочно богат… И ему никогда больше не придется взять в руки зубило и молоток. Каменотес упал на колени и вознес хвалу небу, пославшего ему того загадочного странника.

С этого дня каменотес зажил новой жизнью. Сбылись все его мечты. Целыми днями он предавался удовольствиям, о которых грезил в своей хижине. Он был счастлив. Счастлив настолько, что иногда ему становилось страшно, вдруг это все-таки когда-нибудь закончится. Но наступал новый день, и он был еще лучше предыдущего.

Так прошел год. Каменотес наслаждался жизнью в своем дворце. Постепенно он обзавелся друзьями среди первых богачей города. Он никому не рассказывал, кем был раньше. Впрочем, этим особенно никто и не интересовался. Его богатство было надежной защитой от ненужных вопросов. Друзья его ценили, женщины любили, слуги уважали. Деньги не испортили каменотеса. Хоть он никогда не говорил о своем прошлом, сам помнил его очень хорошо. И благодаря этому не превратился в капризного тирана и медленно жиреющего бездельника.

Иногда он даже тосковал по своей работе. Правда, тоска эта была не слишком сильной и длилась недолго. Просто было странное ощущение, что тогда он в каком-то смысле значил как человек больше, чем сейчас. Но он гнал от себя эти мысли, и они уходили охотно, особенно, если их провожали бокалом хорошего вина. В остальном же, каменотес жил в мире с самим собой и с другими.

Но этой мирной жизни все-таки настал конец, хотя и не такой, которого боялся каменотес.

Однажды из окна своего особняка он увидел роскошную процессию. Все прилегающие улицы были перекрыты, а по главной улице следовал кортеж из десятка карет, сопровождаемый внушительной охраной из конных солдат. Зрелище было настолько красивым и величественным, что каменотес закусил губу и не мог оторваться от окна. Это проезжал король. Толпа встречала его восторженными криками.

И в этот момент каменотес впервые в жизни почувствовал зависть. Это было новое для него чувство. Даже когда он жил в убогой хижине у подножия скалы и мечтал о богатстве, он никому не завидовал. Да, он хотел быть богачом. Но ведь хотеть денег и завидовать тем, у кого их много — разные вещи. А тут у каменотеса аж сердце защемило, так ему захотелось быть королем. Чтобы его так же приветствовали на улицах, чтобы его так же сопровождала вооруженная охрана, заботясь о его безопасности. Он хотел быть таким же могущественным, как король. Он хотел, чтобы от него зависели судьбы людей. Он хотел повелевать народами.

С этого дня бывшего каменотеса, а ныне богача, одолела тоска. Его больше не радовал роскошный дом и шумные пиры. Не радовала жизнь, состоящая из одних удовольствий. У него было только одно желание — быть таким же могущественным, как король. Быть королем. Но он прекрасно понимал, что у богача шансов стать королем куда меньше, чем у каменотеса разбогатеть. И эта мысль еще больше вгоняла его в уныние.

Теперь он целыми днями проводил в саду, печально глядя на выложенный мрамором пруд, в котором резвились золотые рыбки. Что ему вся эта роскошь? Он всего лишь богач. Один из многих… Если король прикажет, он может лишится этого богатства. Или, наоборот, приумножить. Он обычный подданный. У него нет власти. Напротив, другой человек имеет власть над ним… Иногда каменотесу хотелось плакать от бессилия.

Однажды, когда он по своему обыкновению сидел в саду, к нему осторожно приблизился слуга.

— Что тебе? — хмуро спросил богач.

— Пришел какой-то бродяга. Говорит, что хотел бы увидеться с вами.

— Бродяга?

— Да. Видно, что прошел не одну милю.

Сначала богач хотел сказать слуге, чтобы он прогнал прочь незваного гостя. Но потом передумал. Все-таки в глубине души он оставался каменотесом. Он хорошо знал, каково приходится беднякам. Поэтому приказал привести бродягу к себе в сад.

— Только пусть сперва приведет себя в порядок. Дайте ему все, что нужно… И накормите как следует, — распорядился он.

Слуга удалился, а богач опять принялся горестно вздыхать и клясть судьбу, которая сделала его богачом, но не захотела возвести на престол.

Он так погрузился в свои невеселые мысли, что не заметил, как к нему подошел человек. Только услышав вежливое покашливание, богач поднял голову. И чуть не подпрыгнул. Перед ним стоял тот самый путник, которого он как-то приютил у себя в хижине.

— Мир тебе, добрый человек, — кивнул путник.

— Здравствуй и ты, странник, — вставая ответил богач. — Извини, не смог тебя отблагодарить. Ведь это ты сделал так, чтобы я стал богачом?

— Я, — улыбнулся гость.

— Спасибо тебе за это. Благодаря тебе я прожил лучший год в своей жизни.

— Ты счастлив? Все получилось так, как ты хотел?