Саломея

Второй назареянин. Он сразу везде, мой повелитель, но найти его очень трудно.

Первый назареянин. Говорят, он сейчас в Самарии[25].

Один из евреев. Нетрудно видеть, что это не Мессия, раз он в Самарии. Не к самаритянам[26] придет Мессия. Самаритяне прокляты. Они никогда не делают пожертвований в храм.

Второй назареянин. Несколько дней назад он покинул Самарию. Думаю, он сейчас где-то в окрестностях Иерусалима.

Первый назареянин. Его там нет. Я только что вернулся из Иерусалима. Вот уже два месяца, как там о Нем ничего не слышали.

Ирод. Это не имеет значения. Главное, пусть отыщут его и передадут ему от меня, что я не позволяю ему воскрешать мертвых. Превращать воду в вино, исцелять прокаженных и слепых — все это он может делать, если таково его желание. Против этого я ничего не имею. Более того, я считаю, что исцеление прокаженных — доброе дело. Но я никому не позволю воскрешать мертвых. Было бы ужасно, если бы мертвые возвращались назад.

Голос Иоканаана. О, распутница! О, блудница! О, дочь вавилонова с этими ее золотыми глазами под позолоченными веками! Вот что говорит Господь Бог: пусть великое множество людей выйдет против нее и пусть они возьмут в руки камни и забросают ее камнями…

Иродиада. Прикажи ему замолчать!

Голос Иоканаана. И пусть воины-полководцы пронзят ее мечами своими, пусть они расплющат ее щитами своими.

Иродиада. Неслыханная дерзость!

Голос Иоканаана. Именно так сотру я с лица земли все непотребства и именно так научу я всех других женщин не повторять ее гнусных поступков.

Иродиада. Ты слышишь, что он говорит обо мне? И ты спокойно терпишь, что оскорбляют супругу твою?

Ирод. Он не называл твоего имени.

Иродиада. Разве это меняет дело? Ты же прекрасно знаешь — именно меня он старается оскорбить. А я ведь твоя супруга, не так ли?

Ирод. Воистину так, дражайшая и достойнейшая Иродиада, ты мне супруга. Ну а до этого ты, кажется, была супругой брата моего?

Иродиада. Но это ты вырвал меня из его объятий.

Ирод. И в самом деле, я был сильнее… Но лучше не будем вспоминать прошлое. Я не желаю говорить об этом. Именно из-за этой истории пророк произнес эти ужасные слова. И, может быть, именно из-за этого и произойдет несчастье. Однако не будем больше вспоминать прошлое… Достойнейшая Иродиада, мы не должны забывать о наших гостях. Наполни-ка мою чашу, любовь моя. Наполни-ка вином эти большие серебряные кубки и хрустальные бокалы. Я хочу выпить за здоровье цезаря. Здесь присутствуют римляне — так давайте же выпьем за здоровье цезаря.

Все. За цезаря! За цезаря!

Ирод. Замечаешь ли ты, как бледна твоя дочь?

Иродиада. Что тебе до того, бледна она или нет?

Ирод. Никогда еще я не видел, чтобы она была так бледна.

Иродиада. Ты не должен смотреть на нее.

Голос Иоканаана. В тот день солнце станет черным, как черная власяница, и луна станет красной, как кровь, и звезды упадут на землю с небес, словно зрелые плоды со смоковницы, и царей земных обуяет ужас.

Иродиада. Ах, хотела бы я увидеть тот день, о котором он говорит, когда луна станет красной, как кровь, и когда звезды упадут на землю, словно зрелые плоды со смоковницы. Этот пророк говорит, точно пьяный… Но мне невыносим звук его голоса. Я ненавижу его голос. Вели ему замолчать.

Ирод. Я не сделаю этого. Хоть я и не понимаю, о чем это он говорит, но это может быть предвещанием.

Иродиада. Не верю я в предвещания. Он говорит, точно пьяный.

Ирод. Быть может, он пьян вином Господним!

Иродиада. Что это еще за вино такое — вино Господне? На каких виноградниках собран для него виноград? И где та винодельня, где оно изготовлено?

Ирод (не сводит глаз с Саломеи). Скажи, Тигеллин, в последний раз, когда ты был в Риме, говорил ли с тобой цезарь о…?

Тигеллин. О чем, повелитель?

Ирод. О чем?.. Ах, да! Я ведь задал тебе вопрос. Но я забыл, о чем я хотел спросить.

Иродиада. Ты снова смотришь на мою дочь. Ты не должен на нее смотреть. Сколько раз я говорила тебе об этом.

Ирод. Ни о чем другом ты уже и говорить не можешь.

Иродиада. И говорю это еще раз.

Ирод. Как там дела с восстановлением храма[27], о чем так много было говорено? Будет ли из этого какой-нибудь толк? И правду ли говорят, что исчезла завеса[28] из алтаря?

Иродиада. Да ведь ты же ее и украл. Сам не знаешь, что говоришь. Я не хочу больше здесь оставаться. Пойдем во дворец.

Ирод. Саломея, станцуй для меня.

Иродиада. Я не хочу, чтобы она танцевала.

Саломея. У меня нет желания танцевать, тетрарх.

Ирод. Саломея, дочь Иродиады, станцуй для меня.

Иродиада. Оставь ее в покое.

Ирод. Я приказываю тебе танцевать, Саломея.

Саломея. Я не буду танцевать, тетрарх.

Иродиада (смеясь). Вот видишь, как она тебя слушается!

Ирод. А, собственно, какая для меня разница, будет она танцевать или нет? Для меня это ровно ничего не значит. Сегодня я счастлив. Несказанно счастлив. Никогда еще я не был так счастлив.

Первый солдат. У тетрарха сегодня мрачный вид. Ведь правда, у него мрачный вид?

Второй солдат. Да, у него мрачный вид.

Ирод. У меня есть все основания чувствовать себя счастливым. Цезарь, этот властелин всего мира, повелевающий всем на свете, меня очень любит. Он только что прислал мне драгоценнейшие подарки. А кроме того, он мне обещал призвать к себе в Рим царя каппадокийского, врага моего. Должно быть, в Риме цезарь и распнет его, ибо он может делать все, что захочет. Он поистине великий владыка. Так что сама видишь, у меня есть все основания быть счастливым. И я действительно счастлив. Еще никогда я не был так счастлив. Нет ничего на свете, что могло бы омрачить мое счастье.

Голос Иоканаана. Он будет восседать на престоле своем. Он будет облачен в алое и пурпурное. В руке своей он будет держать золотой сосуд, полный святотатств его и богохульств. Ангел Божий покарает его. И он будет съеден червями.

Иродиада. Ты слышишь? Это он говорит о тебе. Он говорит, что ты будешь съеден червями.

Ирод. Он говорит не обо мне. Обо мне он никогда не говорит плохо. О царе каппадокийском — вот о ком он говорит; о царе каппадокийском, моем враге. Это он будет съеден червями, а не я. Обо мне же он, этот пророк, и слова плохого никогда не промолвил, за одним разве что исключением, когда сказал, что я согрешил, взяв в жены супругу брата моего. Может быть, он и прав. Ибо ты действительно оказалась бесплодной.

Иродиада. Это я-то бесплодна! И это говорит тот, кто не сводит глаз с моей дочери, тот, кто хотел бы заставить танцевать ее ради своего удовольствия! Говорить такое просто смехотворно. Я ведь родила на свет дочь. А у тебя не было ни одного ребенка, даже от рабынь твоих. Это ты бесплоден, а не я.

Ирод. Замолчи, женщина! Говорю тебе, ты бесплодна. Это ты не родила мне ни одного ребенка, и пророк говорит, что наш брак не может считаться браком в полном смысле этого слова. Он говорит, что это кровосмесительный брак, сулящий несчастья… Боюсь, что он прав. Я даже уверен, что он прав. Но сейчас говорить об этом не время. Сейчас я хочу быть счастливым. И я счастлив. Очень счастлив. У меня есть все, о чем только можно мечтать.

Иродиада. Я рада, что ты сегодня в таком хорошем расположении духа. С тобой это редко бывает. Однако уже поздно. Давай вернемся во дворец. Не забудь, что завтра с восходом солнца мы всем двором едем на охоту. Послам цезаря нужно оказать все почести, какие только возможно.

Второй солдат. Какое мрачное выражение лица у тетрарха.

Первый солдат. Да, очень мрачное.

Ирод. Саломея, Саломея, станцуй для меня. Умоляю тебя, станцуй для меня. Мне грустно сегодня вечером. Да, мне очень грустно сегодня вечером. Когда я пришел сюда, я поскользнулся в крови, а это дурной знак, и еще я слышал — я совершенно уверен, что слышал, — хлопанье крыльев в воздухе, хлопанье гигантских крыльев. Но я не могу сказать, что это значит… Мне грустно сегодня вечером. Поэтому станцуй для меня. Станцуй для меня, Саломея, я умоляю тебя. Если ты станцуешь для меня, ты можешь попросить у меня все, чего только ни пожелаешь, даже если это будет половина моего царства, и все это я тебе отдам.

Саломея (вставая). Ты и в самом деле отдашь мне все, о чем я тебя попрошу, тетрарх?

Иродиада. Не танцуй, дочь моя.

Ирод. Все, даже полцарства.

Саломея. Ты можешь в этом поклясться, тетрарх?

Ирод. Клянусь, Саломея.

Иродиада. Дочь моя, не танцуй.

Саломея. Чем ты клянешься, тетрарх?

Ирод. Жизнью моей, короной моей, богами моими. Чего бы ты ни пожелала, я дам тебе, даже если это будет половина моего царства, — только станцуй для меня. О, Саломея, Саломея, станцуй для меня.

Саломея. Итак, ты поклялся, тетрарх.

Ирод. Да, я поклялся, Саломея.

Саломея. Дать мне все, чего я ни попрошу, даже если это будет половина твоего царства?

Иродиада. Дочь моя, не танцуй.

Ирод. Даже если это будет половина моего царства. Ты будешь прекрасна в роли царицы, Саломея, если ты и в самом деле попросишь половину моего царства. Не правда ли, она будет прекрасной царицей?.. Ах, как здесь холодно! Ветер такой ледяной, и я слышу… Почему я все время слышу это хлопанье крыльев в воздухе? Кажется, будто это какая-то птица, какая-то огромная черная птица, парящая над террасой. Вот только почему я не могу видеть ее, эту птицу? Хлопанье ее крыльев устрашает. Дуновение ветра от ее крыльев вселяет ужас. И этот студеный ветер… Но нет, здесь не холодно, здесь очень жарко. Я задыхаюсь. Лейте воду на мои руки. Дайте мне прильнуть к снегу лицом. Развяжите мне мантию. Скорей же, скорей, развяжите мне мантию! Хотя нет, не надо. Мой венец — вот что причиняет мне боль, мой венец из роз. Эти цветы словно жгучий огонь. Они обжигают мне лоб. (Срывает с головы венец и бросает его на стол.) Фу! Наконец-то я могу дышать. Как нестерпимо красны эти лепестки! Они словно пятна крови на скатерти. Хотя это ничего не значит. Не стоит усматривать какие-то символы буквально во всем, что видишь. Это делает жизнь невыносимой. Здесь лучше бы было сказать наоборот: пятна крови так же прекрасны, как лепестки роз. Да, сказать таким образом было бы гораздо лучше… Но не будем говорить об этом. Теперь я счастлив, я как никогда счастлив. Разве я не имею права быть счастливым? Сейчас твоя дочь будет танцевать для меня. Ведь правда, ты будешь танцевать для меня, Саломея? Ты пообещала танцевать для меня.

Иродиада. Я не позволю ей танцевать.

Саломея. Я буду танцевать для тебя, тетрарх.

Ирод. Итак, ты слышишь, что говорит твоя дочь? Она будет танцевать для меня. Ты правильно сделала, Саломея, согласившись танцевать для меня. А когда закончишь свой танец, не забудь попросить у меня все, чего только ни пожелаешь. Все, что только захочешь, я дам тебе, даже если это будет половина моего царства, — я ведь поклялся тебе.

Саломея. Да, ты поклялся, тетрарх.

Ирод. Я всегда сдерживаю свое слово. Я не из тех, кто нарушает свои клятвы. Не умею я обманывать и не умею лгать. Я раб своего слова, слово мое — это слово царя. Вот царь каппадокийский всегда лжет, но настоящие цари так не поступают. Он не царь, а трус. Он должен мне деньги, которых не собирается отдавать, и он даже оскорблял моих послов. Он говорил им очень обидные вещи. Но цезарь его распнет, когда тот приедет в Рим. Я уверен, что цезарь его распнет. А если даже и нет, все равно он умрет, съеденный червями. Так предсказал пророк… Ну хорошо, Саломея, чего же ты ждешь?

Саломея. Я жду, когда рабыни мои принесут благовония и семь покрывал и снимут сандалии с моих ног. (Рабыни приносят благовония и семь покрывал, затем снимают с ног Саломеи сандалии.)

Ирод. А, ты собираешься танцевать босиком! Это замечательно! Это просто замечательно! Твои маленькие ножки будут точно белые голуби. Они будут словно маленькие белые цветы, танцующие на деревьях… Нет, нет, постойте, ей ведь придется танцевать в луже крови! На землю ведь была пролита кровь. Она не должна танцевать в крови. Это дурной знак.

Иродиада. Какая тебе разница, даже если она будет танцевать в крови? Ты ведь всю жизнь ходил по колени в крови…

Ирод. Какая мне разница? А ты взгляни на луну! Она стала красной. Она стала красной, как кровь. Да! Пророк все правильно предсказал! Он так и предсказал, что луна станет красной, как кровь. Разве он не предсказывал этого? Вы ведь все это слышали. И луна действительно стала красной, как кровь. Ты и сама это видишь.

Иродиада. О да, я хорошо это вижу — и то, как звезды падают с неба, словно зрелые плоды со смоковницы, и то, как солнце становится черным, словно черная власяница, и то, как царей земных обуял ужас. Это, по крайней мере, каждый может увидеть. Пророк хоть раз в своей жизни оказался прав: царей земных действительно обуял ужас… Давай, однако, вернемся во дворец. Ты болен. В Риме скажут, что ты сошел с ума. Пойдем-ка во дворец, говорю тебе.

Голос Иоканаана. Кто ты, идущий сюда из Эдома? Кто ты, идущий сюда из Босры[29] в облачении цвета пурпура, блистая великолепием своего одеяния? Кто ты, шествующий во всемогуществе своего величия? Почему одежды твои запятнаны алым?

Иродиада. Пойдем скорей во дворец. Голос этого человека просто бесит меня. Я не допущу, чтобы моя дочь танцевала, в то время как звучит этот голос. Я не допущу, чтобы она танцевала, в то время как ты смотришь на нее подобным образом. Одним словом, я не позволю ей танцевать.

Ирод. Не торопись вставать с места, супруга моя, царица моя, — ты этим ничего не добьешься. Я не уйду отсюда, пока она не станцует. Танцуй, Саломея, танцуй для меня.

Иродиада. Не танцуй, дочь моя.

Саломея. Я готова, тетрарх.

Саломея танцует танец семи покрывал.

Ирод. Ах, как это было замечательно, как чудесно! Вот видишь, она все же танцевала для меня, твоя дочь. Подойди ко мне, Саломея, подойди, чтобы я мог вознаградить тебя. Да! Я щедро плачу танцовщицам. А тебя я вознагражу просто-таки по-царски. Я дам тебе все, чего только твоя душа пожелает. Говори, чего тебе хочется больше всего?

Саломея (опускаясь на колени). Я хочу, чтобы мне немедля принесли на серебряном блюде…

Ирод (смеясь). На серебряном блюде? Ну да, конечно, на серебряном блюде. Она очаровательна, не правда ли? Что же ты хочешь получить на серебряном блюде, о дорогая и несравненная Саломея, прекраснее которой нет никого во всей Иудее? Что именно тебе должны принести на серебряном блюде? Скажи мне. И что б это ни было, тебе это тотчас же принесут. Все мои сокровища в твоем распоряжении. Итак, ты хочешь, чтобы тебе принесли на серебряном блюде — что именно, Саломея?

Саломея (поднимаясь с коленей). Голову Иоканаана.

Иродиада. Ах, до чего же хорошая мысль, дочь моя!

Ирод. О нет, только не это!

Иродиада. Очень хорошая мысль, дочь моя.

Ирод. Нет, нет, Саломея. Не проси меня об этом. И не слушай свою мать. Она всегда дает тебе плохие советы. Не обращай внимания на ее слова.

Саломея. Дело вовсе не в моей матери. Я прошу принести мне на серебряном блюде голову Иоканаана по своей собственной воле и ради собственного удовольствия. Ты ведь поклялся, Ирод. Не забудь, ты дал торжественную клятву.

Ирод. Знаю. Я поклялся моими богами. Я это прекрасно знаю. И все же я умоляю тебя, Саломея, попроси меня о чем-нибудь другом, попроси у меня половину царства, и я отдам ее тебе. Но не проси меня о том, о чем ты только что попросила.

Саломея. Я прошу у тебя голову Иоканаана.

Ирод. Нет, нет, я не хочу и слышать об этом.