Барс - троглодит

   Я поднял левую руку к плечу и на раскрытой ладони проявил голову моей киски.

   - Снежный барс, - как один человек выдохнули присутствующие.

   Капитан склонил голову в поклоне и твердо сказал:

   - Прошу простить за недоверие. Надеюсь, ты понимаешь, что некоторые, скажем так, особенности твоей внешности...

   - Я понимаю и прошу не продолжать. Твои извинения приняты. Надеюсь сомнений, что я запросил гораздо меньше стандартной платы новичка нашего клана, больше нет?

   - Ни малейших. Отряд, - скомандовал Серджо, - шпаги в ножны. Всем выйти и ждать нас на улице.

   Гвардейцы убрали оружие, слаженно развернулись и вышли из банка. Местные охранники ушли так, что никто этого не заметил. Будто испарились, прихватив за компанию городских стражников.

   - Дит, - подала голос Верния. - Я тебя очень прошу. Продай мне котенка. Ну зачем он тебе нужен? Продай. Он мне так понравился.

   Собственно мне путешествовать с животным было не с руки. Он же подрастет и кормить его станет проблемой. Ему же кашка или пироги без надобности. Подавай мясо каждый день и в немалых количествах. Да и вообще... пока не устроился, с ним будет трудно.

   - Хорошо. Забирай. За восемьсот ящерок.

   - Ско-о-о-олько?! - хором воскликнули Верния и капитан.

   Кажется, у меня входит в привычку постоянно выслушивать этот вопрос.

   - Ния. Ну что тебе в этом котенке? Пойдем я тебе за одного серебряного воробья куплю на рынке десяток породистых котят.

   Серджо, судя по всему, человек понимающий, поэтому, чтобы избежать лишней болтовни, я пояснил:

   - Это котенок кугара. Я нашел его в том же лесу. К тому времени его мать уже умерла от ран вместе с остальным пометом.

   Капитан стремительно развернулся и потребовал от клерка:

   - Мне нужно восемьсот двадцать пять драконов. Быстро!

   Служащий шустро достал коробочку для идентификации личности и льстиво затараторил:

   - Превосходная покупка, господин капитан. Превосходная! Мои поздравления...

   - Шевелись давай! - прикрикнул на него капитан.

   - Сей момент все будет сделано. А молодой человек желает получить наличными всю сумму или положить на свой счет?

   - Восемьсот на счет, остальные наличными.

   - У тебя есть счет в нашем банке? Нет? Сей момент. Все будет сделано в максимально краткие сроки, - с этими словами клерк исчез.

   Верния, с огромным удивлением понаблюдав за происходящим, тихонько подошла и шепотом спросила:

   - Сэр Серджо. А почему ты не торгуешься? Это же очень дорого.

   Не подозревая, что я все хорошо слышу, капитан ответил также шепотом:

   - Тише. Котенок кугара может стоить от тысячи до двух драконов. Твой отец давно мечтает о таком защитнике для тебя. Но купить котят очень трудно. Они большая редкость. Ты, видимо, понравилась этому барсу, и он его тебе фактически дарит.

   Верния посмотрела на меня с благодарностью, потом подошла, поклонилась - гораздо ниже, чем в лесу - и сказала:

   - Благодарю тебя, Дит, за все, что ты для меня сделал. Когда будешь в наших землях, заезжай в гости. Я буду рада тебя видеть. Я уверена, что и мои родные тоже.

   Я молча поклонился в ответ.

   Подошел и капитан. Поблагодарив за помощь юной леди, посетовал, что его сюзерен хотел бы нанять десяток барсов для своей службы охраны, но столько свободных воинов нет. Однако он готов переговорить с бароном, чтобы нанять хотя бы меня одного, к тому же, не просто барса, а снежного, но решение придется отложить до возвращения из поездки. То есть на три-четыре месяца. Если к тому времени я еще не буду занят, то, добро пожаловать в гвардию барона Шамта.

   Вскоре появился клерк и сообщил, что на мое имя открыт счет. Его номер записан на бумаге в запечатанном конверте. Рекомендовал открыть конверт только будучи в полном одиночестве и номер счета не говорить никому. Затем попросил положить руку на знакомую коробочку. После появления зеленого сигнала торжественно возвестил, что слепок моей ауры принят артефактом банка и в течение месяца станет известен всем филиалам. В том числе и в других королевствах. На сегодняшний день я имею восемьсот драконов. Все операции во всех филиалах данного банка... "Ах, простите, я думал это всем известно. Наш банк называется Астросбанк". Так вот все операции во всех филиалах бесплатны. В других банках будут брать процент за услуги.

   На выходе из банка я помахал рукой Вернии, пожал руку капитану и мы расстались, если не друзьями, то, во всяком случае, по доброму.

Глава 3

   Не скрою, был соблазн заломить цену. Котенок юной покупательнице понравился, и можно было хорошенько поторговаться. Однако я подумал, что, во-первых, вряд ли барон выделил своему капитану больше тысячи ящерок, и тот наверняка не сможет позволить себе потратить все до косточки. Мало ли какие расходы предстоят, а возвращение Вернии в лоно семьи - задача поважнее покупки котов. Во-вторых, как учил нас наставник, иногда следует поумерить жадность и потерять немного денег, приобретая взамен дружеское расположение. Кто знает, что и когда может в жизни пригодиться.

   Кошелек с золотом я засунул поглубже в сумку и огляделся в поисках нашего проводника. Мальчишка терпеливо ждал на противоположной от здания банка стороне, широко раскрыв глаза и навострив уши. Представление, устроенное стражниками и гвардейцами барона, не прошло мимо его внимания. Будет что рассказать друзьям. Наше дружеское прощание позволило ему сделать вывод, что заработок по причине ареста или недееспособности клиента от него не уплыл. Он подбежал ко мне и вновь приступил к обязанностям проводника. Вскоре мы с ним вышли к довольно приличной гостинице. Указав на нее рукой, он пояснил, что у дядюшки Сэмния комнаты для постояльцев всегда чистые и готовят на кухне хорошо. Есть гостиница и получше, но там дороже раза в три. Останавливаются там, в основном, богатые торговцы, да графы с баронами, когда заезжают в этот городок.

   Внешний вид приюта путешественников мне понравился, и я без колебаний кинул парню две косточки, добавив одну за расторопность. Страшно довольный проводник мгновенно исчез, не забыв сказать, что найти его можно у ворот, и он всегда рад услужить щедрому господину.

   Порадовало меня то, что в отличие от большинства постоялых дворов и трактиров, вход в номера был сделан отдельно от обеденного зала. То есть не надо было каждый раз проходить сквозь строй нетрезвых посетителей с риском нарваться на скандал. А то, что желающих прицепиться к моей внешности для оттачивания собственного сомнительного остроумия найдется немало, я знал абсолютно точно. Даже в Орбусе поначалу такие находились. Никак не могли поверить, что такая фигура, как я может иметь прямое отношение к клану барсов. Пришлось некоторое время мягко указывать на ошибку с помощью небольшого членовредительства. Но там были соседи, к которым после этого я не раз и не два приезжал, как в компании, так и один. Там был смысл в подобной воспитательной работе. Здесь же я задерживаться не собирался, а как отнесется стража к подобным методам работы с местным населением, я просто не знал.

   Быстро договорившись с любезной девушкой о проживании и выплатив четверть суммы вперед, я получил ключ и поднялся в свой номер на третьем этаже. Не самый лучший, но и не самый дешевый. Интерьер мне понравился. Напротив входа окно с веселенькими занавесочками, стол, покрытый чистой скатертью, с кувшином воды и двумя глиняными стаканами на нем. Два стула рядом. Слева от входа платяной шкаф. Справа - широкая, на вид крепкая, кровать, сделанная явно с расчетом на супружескую пару или сон с "ночной грелкой" под боком. Замок мне не показался примитивным, поэтому я спокойно оставил лишние вещи в шкафу, тем не менее, на всякий случай, нашептав заклинание предупреждения. Это заклинание знали, пожалуй, все, кому не лень было его выучить. Не надо быть магом, чтобы его использовать, но вот сделать так, чтобы оно не сработало и не предупредило о том, что кто-то зарится на заклятую вещь, сумел бы только маг.

   Дежурная по этажу, дав мне время разместиться, деликатно постучала в дверь, дождавшись моего разрешения, зашла в номер и предложила ознакомить меня с ассортиментом услуг, предоставляемых гостиницей.

   Умывальня и туалет находились в двух помещениях в конце коридора. Холодная вода в умывальне была всегда. Помыться, побриться, почистить зубы можно было бесплатно. Для этого в помещении стоял кувшин с мыльным раствором и коробка с новыми полосками коры тукового дерева для зубов. Ванну надо было заказывать за отдельную плату и стоило это удовольствие полворобья. Ее готовили в той же умывальне, наполняя горячей водой большую дубовую лохань. В плату входила новенькая мочалка, флакон жидкого мыла и чистое полотенце. Имея при себе и на счету в банке солидную сумму, я мог позволить себе это удовольствие. Конечно, в лесу я обязательно утром и вечером мылся в ручьях и озерцах, но это, разумеется, не могло сравниться с горячей ванной.

   Через час, выжав из потраченных денег максимум удовольствия, я чистый до скрипа и выбритый до синевы, спустился в обеденный зал. Поскольку гостиница была беднякам не по карману, зал не разделялся на "чистую" и "грязную" половины. Я нашел свободное место за столиком на четверых в самом дальнем от входа углу рядом с кухней. Два места на скамьях напротив друг друга занимали двое по виду торговцев, которые усиленно работали челюстями, при этом успевая живо обсуждать подробности какой-то сделки. Они были так увлечены, что не обратили на меня никакого внимания и только кивнули головами на мой вопрос: могу ли я к ним присоединиться?

   Я с удобствами развалился на скамье, опираясь спиной о стену, и, дожидаясь выполнения своего заказа, оглядел помещение. Зал был полон ужинающими людьми. Здесь были небогатые дворяне, торговцы средней руки, зажиточные ремесленники и мастера. Две официантки сбивались с ног, разнося полные подносы с горячим, напитками и зеленью. Несмотря на то, что людей было много, в зале не было слышно пьяных криков, воплей и шума разудалого веселья. Стоял ровный гул, похожий на завывание ветра в кронах деревьев. В целом, я признал обстановку достаточно уютной и немного расслабился.

   Кухня здесь была действительно хороша. Я сметелил огромный кусок жареного мяса с овощами, запивая хорошим - но, увы, не барским и даже не орбусским - пивом. Насытившись, попросил официантку принести пяток пирожков, кувшин пива и вяленой рыбки на закуску. Заодно передать мой поклон и уважение повару. Девушка-разносчица улыбнулась и обещала все выполнить в точности.

   - Господа позволят к ним присоединиться?

   Перед нашим столом стоял дворянин примерно моего роста и возраста. Худощавый, даже излишне, но это скорее от недоедания, чем по природному строению тела, гибкий и подвижный. Лицо узкое, немного хищное, глаза карие, в них иногда мелькала бесшабашная удаль, нос с горбинкой немного, совсем чуть-чуть, длинноватый. Незнакомец носил черные усы стрелочкой и длинные, слегка вьющиеся, волосы до плеч. Одет он был в узкие штаны, заправленные в потрепанные сапоги, свободную рубашку со шнуровкой и потертый колет. На поясе слева висела длинная шпага, справа тонкий кинжал. Скорее стилет. Взгляд его в данный момент отрешенно изучал стенку поверх наших голов, однако наш совместный машинальный кивок он каким-то образом разглядел и присел на свободное место.

   Подошла разносчица и не очень любезно предложила сделать заказ. Видимо личность этого парня была здесь хорошо известна. Однако, как я понял впоследствии, крайняя холодность разносчицы была вызвана не личными качествами парня, а исключительно состоянием его финансов. Весьма плачевным, следует признать.

   Незнакомец со вздохом выложил на стол медную косточку и с ожиданием посмотрел на девушку. Та поморщилась, забрала монетку и ушла на кухню. Вскоре она вернулась и поставила перед парнем кружку пива и тарелочку с одиноким пирожком на ней.

   Глядя с какой осторожностью он ест этот продукт, стараясь не уронить ни единой крошки, я понял, что это его сегодняшний завтрак, обед и заодно ужин.

   Чем-то мне этот парень понравился. Я чувствовал, что он горд, немного мечтателен, немного плутоват, но не мошенник. Главное - честь для него не пустой звук и на предательство он не способен.

   Настроение у меня сегодня было праздничным, хотелось как-то отметить удачную сделку. Таких денег в полном моем распоряжении у меня никогда не было, и я чувствовал себя богачом. Однако одному праздновать несколько скучновато, поэтому я решил с кем-нибудь познакомиться, и этот сидящий напротив дворянин показался вполне подходящей кандидатурой. Кроме прочего, я все-таки не очень хорошо ориентировался во внешнем мире - редкие поездки в Орбус не в счет - а этот дворянин может на первых порах оказаться неплохим советчиком.

   - Позволь представиться, - первым завел я разговор.

   Незнакомец перевел взгляд со стенки на меня, побледнел и отшатнулся. Похоже, он настолько занят был своими проблемами, что только сейчас разглядел, с кем сидит за одним столом. Однако морщиться и кривиться не стал. Поняв, что мог своим движением ни за что ни про что оскорбить меня, немного покраснел и извинился:

   - Прошу простить меня, здесь несколько темновато... - смущенно забормотал он, не зная, что придумать в свое оправдание.

   - Да. Действительно темновато, - поддержал я его и начал сначала:

   - Позволь представиться, - я встал из-за стола, и склонил голову в поклоне. - Сэр... Дит.

   Незнакомец точно также вместе со мной привстал из-за стола и склонил голову в поклоне, представляясь:

   - Сэр Ромис.

   Мы снова сели на свои места, и я продолжил знакомство, предложив разделить со мной ужин. Ромис энергично отказывался, уверяя, что уже объелся и ни кусочка проглотить не в силах.

   - Очень жаль, сэр Ромис, - тяжело вздохнул я и сокрушенно покачал головой. - Очень жаль. Я был слишком голоден и от жадности заказал больше, чем могу съесть. Придется выбросить эти чУдные пирожки собакам. А я, понимаете ли, всегда плохо себя чувствую, когда приходится выбрасывать... ну очень вкусные пирожки... Ах, какой аромат! Вы только понюхайте, - я протянул ему под нос тарелку с пирожками и скорбно проговорил: - Чувствуете?! Вот! А я больше не в состоянии. Ни крошки. Так жалко. Вы даже представить себе не можете...

   Ромис судорожно проглотил слюну, откашлялся и хрипло сказал, не отрывая взгляда от тарелки:

   - Исключительно, чтобы тебе не было плохо, дабы не загубить старания повара я, пожалуй, смогу съесть пирожок. Один. Или два... Но не больше, - поспешно закончил он.

   - Эй, красавица, - окликнул я разносчицу, - два пива мне и сэру Ромису.

   Девушка исчезла, чтобы мгновенно проявиться с двумя большими кружками, белеющими шапками пушистой пены.

   Ромис было запротестовал, но я быстро пресек его возражения:

   - Думаю, если смочить горло, можно будет больше пирожков спасти от собак, - на что мой сотрапезник, недолго подумав, ответил согласием.

   Дальше у нас с ним завязался непринужденный разговор, из которого я узнал нехитрую историю парня. Ромис - младший сын небогатого дворянина, полновластного владетеля одной единственной деревеньки дворов в двадцать, главы большого семейства из шести дочерей и трех сыновей. Двух старших девушек удалось удачно выдать замуж за сыновей соседей, но еще четыре отчаянно нуждались в приданом и родители моего нового знакомого из сил выбивались, стараясь сэкономить каждый медяк. Средний брат уже где-то служил и за его будущее можно не переживать. Старший - готовился принять наследство, но тоже, не теряя времени, устроился в гвардию какого-то графа. Братья искренне любили сестер и старались при любой возможности передать хоть немного денег на приданое. Недавно Ромису исполнилось девятнадцать. Он стал совершеннолетним, и отец благословил его в путь на поиски удачи. Кроме благословения, двух "воробьев", шпаги и умения ею владеть больше ничего подарить сыну он не мог. Мать и сестры, как водится, всплакнули, обцеловали будущего героя и богача, собрали немного еды на дорогу и долго махали платочками, провожая.

   Насколько мне было известно, очень типичная история. А из кого бы иначе формировать гвардию "сильных мира сего" и армейские отряды легкой кавалерии? Правда, чтобы вступить в кавалерию надо еще и лошадь иметь. Для гвардии тоже неплохо бы, но там нужда в ней определяется подразделением, в какое попадешь. Элитные отряды барсов, как правило, в лошадях не нуждались, разве что для доставки в отдаленную местность, но тогда об этих средствах доставки, основных, заводных и вьючных заботился сам наниматель.

   Ромис пришел в Вармок и уже две недели жил, надеясь наняться в какой-нибудь торговый караван охранником, чтобы добраться до столицы и попытаться предложить свои услуги, ни много ни мало, самому королю в качестве храброго гвардейца. Ну, а если это не удастся, в столице обитает множество других владетельных господ, которым можно с выгодой "продать свою шпагу". Деньги, к сожалению, имеют неприятное свойство стремительно покидать кошелек и отнюдь не спешат в него вернуться. Ужинает он здесь, а не в таверне попроще, где за ту же "косточку" дадут не маленький пирожок, а большую тарелку овощей с кусочком мяса, исключительно из-за этого стремления найти здесь попутный караван и переговорить с его хозяином. В кабаках попроще такие люди просто не появляются.

   Вскоре мы с Ромисом уже были накоротке, опуская в разговоре вежливое "сэр". Узнав, что мой новый друг в последние дни ночует, где придется, я предложил снять ему номер, на что он гордо ответил отказом, заявив, что и так многим мне обязан, а в должниках ходить не привык. Тогда я предложил ему подняться ко мне и продолжить, так как одному скучно, а охота повеселиться еще не пропала. Парень согласился. Я заказал вина, фруктов и кое-какую закуску в номер. Поднимаясь наверх, предложил ему, пока сервируют стол, принять ванну и постирать одежду. Искушение было слишком велико и, помявшись, Ромис не отказался, заверив, что как только у него появятся деньги, непременно отплатит за все. Потом все же нахмурился и, глядя в сторону, неохотно сказал, что весьма вероятно, долг вернуть не сможет, на что я легкомысленно махнул рукой, проговорив: "Все в руках Создателя", - и пообещал, что как-нибудь непременно сочтемся. Потом выдал ему свои запасные штаны и рубаху, чтобы не сидеть завернутым в простыню.

   Чисто вымытый и умиротворенный, Ромис, тем не менее, производил довольно комичное впечатление. Рост у нас с ним был почти одинаков, но вот ширина плеч, талия и ляжки... Короче, в моем одеянии он выглядел сиротинушкой в одежде с чужого плеча. Рубашка старательно сползала, обнажая правое плечо. Штаны, подвязанные поясом, собрались у талии волнами разной величины, зато ниже выглядели, как форменные шаровары воина Янчарского ханства.

   Пьянствовали мы недолго. Ромис сказал, что к завтрашнему дню ему необходимо набраться сил и собрался уходить. На мое предложение остаться и переночевать у меня он подозрительно посмотрел на меня, на единственную кровать, снова на меня, опять на кровать и бочком-бочком стал перемещаться к дверям, бормоча, что не хочет никого стеснять, и вообще, дома привык спать на сеновале, так что, вполне хорошо устроится в конюшне... Сначала я не понял, в чем дело, но потом, вспомнив его взгляды на меня и на кровать, догадался о ходе его мыслей, расхохотался, уверил, что к любителям мальчиков никоим образом не отношусь и предложил, если уж он так меня опасается, лечь на коврике у двери со своей шпагой в обнимку.

   Приятель покраснел, путано стал извиняться, приговаривая, что ничего такого не думал, просто привык как-то на свежем воздухе, но, впрочем, не желая терять это славное ощущение чисто вымытого тела, готов разделить со мной кровать, если хозяина номера это никоим образом не стеснит. Я уверил, что не стеснит, и первым лег спать у стенки, завернувшись в одно из одеял. Ромис некоторое время постоял на пороге, потом, решившись, осторожно лег рядом и также завернулся в одеяло.

   Утром я встал раньше него, выскочив во двор, провел часовую тренировку, после чего хорошенько вымылся и заказал завтрак на двоих в обеденном зале. Наша одежда - свою я тоже вчера отдал в стирку - высушенная и выглаженная с помощью магического амулета, уже дожидалась нас в номере, аккуратно разложенная на стульях. Ромис к тому времени уже встал и убежал мыться.

   Через некоторое время мы расположились в обеденном зале за накрытым столом и отдали должное местной кухне. Однако вкусная еда, похоже, не подняла Ромису настроения. Он все больше и больше мрачнел.

   - Если не секрет, что тебя мучает, Ромис? - задал я ему, наконец, прямой вопрос.

   Он не хотел говорить, но, в конце концов, признался, что на десять часов дня, то есть уже примерно через час, у него назначена дуэль. Из моих дальнейших настойчивых вопросов выяснилось, что накануне он повздорил с Леокартом, сыном местного барона Тафки. В узком переулке тот с двумя дружками шел в ряд перегородив дорогу. На вежливую просьбу дать пройти они расхохотались и предложили, как простолюдину обойти их по сточной канаве. На что бедный, но гордый дворянин ответил отказом. Слово за слово и Леокарт, объявив себя оскорбленным, вызвал парня на дуэль.

   - Ты сомневаешься в своих силах? Считаешь, что не справишься? - спросил я у него.

   - Мой отец служил в гвардии герцога Лорика и обучил меня всему, что знал и умел сам, - вспыхнул Ромис. - Если бы дуэль была "один на один", я бы надрал задницу этому мальчишке! Но он потребовал поединок "все на всех", - он стукнул кулаком по столу. - Подонок! Знает, что у меня нет знакомых в этом городе. Мне придется драться сразу с тремя. С ним и его дружками. Как еще десяток гвардейцев своего папеньки не подписал в секунданты?!

   Надо сказать, что дуэльный кодекс мы в поселке изучали, но на практике участвовать или видеть настоящую дуэль вживую мне не доводилось. Условия ставил оскорбленный, объявляя их заранее: "один на один" или "все на всех"; "на смерть" или "на кровь". Правилами запрещалось использование любых метательных устройств: луков, арбалетов, огнестрельного оружия.

   Бой "один на один" предполагал, что драться будут только обидчик и оскорбленный. Секунданты здесь были формальностью, поскольку за соблюдением договоренностей надзирал арбитр из магистратуры. "Все на всех" - это бой между дуэлянтами и их секундантами. Количество секундантов с каждой стороны могло быть не более десяти.

   Выбрав условие "на смерть", дуэлянты имели право поубивать друг друга, в том числе и дорезать раненого. Впрочем, также имели право пощадить противника. Если оговаривалось условие "на кровь", арбитр вправе был остановить схватку при появлении у одного из соперников хотя бы небольшой царапинки. Случайно убить, конечно, могли, но зарезать сдавшегося уже нет. Разумеется, в бою "все на всех" за царапинами не уследишь, поэтому он всегда был "до смерти".

   Ну и конечно же по правилам все имущество, которое оказывается на побежденном, достается победителю в качестве трофея. Поэтому, выходя в круг, осторожные отдавали деньги и ценности на сохранение друзьям, родственникам, или оставляли дома. Довольно часто дело ограничивалось выкупом и реально оружие и одежду отдавать не приходилось, однако победитель мог заставить побежденного бежать за выкупом голым, если хотел побольнее уязвить того.

   Ромис не знал никого, кто бы согласился стать его секундантом и сражаться на его стороне, поэтому вынужден был выступить один против троих. По его словам, даже против двоих он имел неплохие шансы выстоять и победить, но не против троих сразу.

   - В таком случае, не согласишься ли, чтобы я был твоим секундантом?

   Ромис удивленно посмотрел на меня и спросил:

   - Прости, но зачем тебе это надо?

   - Во-первых, хочу посмотреть, что это такое - дуэль. Никогда не приходилось видеть. Во-вторых, я тоже ищу службу, а в компании, если я тебе еще не надоел, это делать веселее. Ну и... не люблю хамов. Этого достаточно?

   Ромис обрадовался, буквально на глазах стал оживать, заверил, что мои резоны ему очень даже понятны, и я никоим образом ему не надоел... Как раз подошло время идти на площадку для дуэлей, мы встали из-за стола, я полностью расплатился по счету, но обещал хозяину непременно вернуться. Он внял и усиленно закивал головой, скалясь мне, как родному. Когда мы выходили, я заметил смутно знакомого человека, выскочившего за дверь сразу вслед за нами и куда-то торопливо убежавшего, но решил отложить загадки на потом.

   Мы подошли за пять минут до назначенного срока. Одновременно с нами появилась компания наших противников, возглавляемая роскошно одетым и при дорогом оружии парнем лет восемнадцати. Был он немного повыше меня, плотного телосложения, мускулистый, русоволосый и кареглазый. На породистом лице, будто приклеенная, ухмылка превосходства и высокомерного презрения.

   Два его прихлебателя в тени своего вожака выглядели настолько блекло, что казались просто тенями.

   Завидев нас, Леокарт радостно заухмылялся еще шире и раскинул руки якобы для объятий.

   - Ба-а-а-а! Наш малыш Ромис соизволил прийти! Я уж думал, что ты лишишь нас удовольствия и просто не явишься на поединок.

   Насколько я помнил кодекс, в этом случае неявившемуся независимо от причин присуждалось поражение, а если впоследствии ему не удавалось убедительно доказать, что он не мог прийти из-за непреодолимых обстоятельств, то его лишали дворянского достоинства. На такой позор решались очень немногие, когда жизнь в любом ее виде представлялась милее и важнее чести и достоинства. Поэтому опаздывать на дуэль было крайне нежелательно. Ждать до бесконечности никто не будет, а по истечении десяти минут после оговоренного начала поединка, арбитр уже имеет право принимать решение.

   - Не дождешься, Леокарт, - угрюмо ответил Ромис и предложил: - Может, начнем?

   - А что это за обезьяну ты с собой привел? - вякнул один из дружков Леокарта. - Будет нас развлекать? - троица с удовольствием заржала над этой немудреной шуткой.

   Я молча посмотрел на умника и решил, что умрет он вторым. Не раньше. Сначала поймет и прочувствует неизбежность ухода на звездную тропу душ. Что-то, наверное, в моем взгляде было такое, что умник поежился и спрятался за спину вожака.

   Мы прошли на площадку утоптанной земли, посыпанной песком, имеющую форму круга и огороженную невысоким забором. Арбитр предпринял последнюю попытку нас примирить, предложив отменить дуэль по обоюдному согласию или одной из сторон принести свои извинения. Из сочувствия к Ромису он шепнул ему, что эта троица - известные городу бретеры и отменные фехтовальщики. Рекомендовал быть осторожными, а лучше и вовсе принести свои извинения.