Молот Эдема

– Обязательно.

– Ну, там и скажешь, что решил.

– Ладно, договорились.

Вновь загудело радио, и Марио поднял плиту.

– Мне пора возвращаться, – сказал Пастор. – Нам до заката нужно свернуть несколько миль кабеля. – Он отдал Марио его фотографию и распахнул дверь. – Вот что я тебе скажу, дружище: будь у меня такая хорошенькая женушка, я бы вообще не выходил из дома.

Он ухмыльнулся, спрыгнул на землю и захлопнул дверцу.

Грузовик подъехал к следующему флажку, а Пастор, загребая пыль ковбойскими сапогами, зашагал по своим делам.

Он подошел к тому месту, где стояла его машина, возле нее нетерпеливо расхаживала Звезда.

Когда-то она была знаменита. Впрочем, недолго. В самый разгар эры хиппи Звезда жила в Хайт-Эшбери, пригороде Сан-Франциско. Тогда Пастор ее еще не знал – он провел конец шестидесятых годов в заработке своего первого миллиона долларов, – но ему не раз доводилось слышать рассказы о ее успехах. Звезда была ошеломляюще красива – высокая, темноволосая, с великолепной фигурой, напоминающей песочные часы. Она записала пластинку, на которой вместе с группой, носившей название «Дождь из свежих маргариток», декламировала стихи под психоделическую музыку. Альбом имел успех, и Звезда на несколько дней прославилась.

Но легендой она стала благодаря своей неистребимой любви к плотским утехам. Она могла заниматься сексом со всяким, кто хотя бы ненадолго ее заинтересовал: с нетерпеливыми двенадцатилетними подростками, удивленными своим везением мужчинами, достигшими шестидесяти, мальчиками, считавшими себя голубыми, и девушками, не подозревавшими о том, что они лесбиянки. В ее постели побывали друзья, которых она знала долгие годы, и незнакомцы, только что встреченные на улице.

Это было много лет назад. Теперь ей оставалось всего несколько недель до пятидесятилетия, и в ее волосах появились седые пряди. Однако фигура Звезды не потеряла прежнего великолепия. Конечно, она больше не походила на песочные часы: теперь Звезда весила сто восемьдесят фунтов. Однако она по-прежнему обладала поразительной сексуальной привлекательностью. Стоило ей войти в бар, как все до единого мужчины начинали на нее таращиться.

Даже сейчас, когда ей было жарко и ее мучила тревога, в походке Звезды чувствовалось приглашение к сексу, тонкое платье из хлопка больше открывало, чем скрывало, и Пастору захотелось овладеть ею прямо здесь и сейчас.

– Что произошло? – спросила она, когда он подошел поближе.

Пастор всегда вел себя как победитель.

– Выглядит превосходно, – заметил он.

– А звучит паршиво, – скептически ответила она.

Звезда знала, что не следует принимать всерьез то, что он говорит.

Пастор рассказал ей о предложении, которое он сделал Марио.

– Самое замечательное, что во всем обвинят Марио, – добавил он.

– Почему?

– Сама подумай. Он доберется до Лаббока и начнет меня разыскивать. Однако ни меня, ни грузовика там не будет. Он сообразит, что его обманули. И как Марио поступит? Неужели отправится в Кловис и сообщит компании, что потерял грузовик? Я так не думаю. В лучшем случае его уволят. В худшем – обвинят в краже грузовика и посадят в тюрьму. Могу спорить, что он даже не поедет в Кловис. Он тут же сядет в самолет, вернется в Эль-Пасо, посадит жену и детей в автомобиль и исчезнет. И тогда полиция будет уверена, что грузовик украл Марио. Рикки Грейнджер даже не попадет в список подозреваемых.

Она нахмурилась:

– Замечательный план. А если он не клюнет на приманку?

– Клюнет. Я почти уверен.

Звезда встревожилась еще сильнее и ударила ладонью по грязному кузову машины:

– Черт! Нам необходим этот проклятый грузовик!

Пастор был встревожен не меньше, но постарался скрыть свое беспокойство.

– Мы его получим. Так или иначе.

Она надела соломенную шляпу, оперлась спиной о машину и закрыла глаза.

– Хотела бы я иметь твою уверенность.

Он погладил ее по щеке.

– Не хотите ли прокатиться, леди?

– Да, пожалуйста. Отвези меня в мой номер с кондиционером.

– Придется заплатить.

Она удивленно раскрыла глаза и разыграла невинность:

– Мне придется сделать что-нибудь нехорошее, мистер?

Его рука скользнула в вырез ее платья.

– О да.

– Проклятие, – проговорила она и подняла подол до самой талии.

Оказалось, что Звезда не надела нижнего белья.

Пастор ухмыльнулся и начал расстегивать джинсы.

– А что подумает Марио, если увидит нас? – спросила она.

– Будет завидовать, – ответил Пастор, входя в нее.

Они были почти одного роста, и слияние произошло с удивительной легкостью, которая дается долгими годами практики.

Она поцеловала его в губы.

Через несколько мгновений Пастор услышал, как к ним приближается автомобиль. Оба, не прекращая своего занятия, посмотрели в его сторону. Грузовичок-пикап с тремя рабочими на переднем сиденье. Мужчины видели, что происходит, и, проезжая мимо, радостно завопили.

Звезда помахала им рукой:

– Привет, ребята!

Пастор так громко рассмеялся, что не выдержал и кончил.

Кризис вступил в заключительную, решающую фазу ровно три недели назад.

Они сидели за длинным столом в кухне и ели чечевичную похлебку со специями, овощами и свежим теплым хлебом, когда вошел Пол Бейл с конвертом в руке.

Пол разливал по бутылкам вино, которое они производили, но его функции на этом не заканчивались. Он был их связью с внешним миром, помогая заключать сделки и не вступать в прямой контакт.

Лысый бородатый человек в кожаной куртке дружил с Пастором еще с тех пор, как четырнадцатилетними хулиганами они грабили пьяных на дне Лос-Анджелеса в начале шестидесятых.

Пастор сообразил, что Пол получил письмо утром, тут же сел в автомобиль и приехал сюда из Напа. Он догадывался, что написано в письме, но ждал, когда Пол все объяснит.

– Письмо из Бюро по управлению государственными землями, адресованное Стелле Хиггинс, – сказал Пол и протянул его Звезде, сидевшей напротив Пастора.

На самом деле ее звали Стелла Хиггинс, под этим именем она арендовала участок земли в министерстве внутренних дел осенью 1969 года.

Все, кто сидел за столом, замолчали. Даже дети притихли, почувствовав беспокойство взрослых.

Звезда разорвала конверт, вынула листок бумаги и прочитала короткое обращение.

– Седьмое июня, – сказала она.

– Осталось пять недель и два дня, – задумчиво проговорил Пастор.

Подобные вычисления он делал моментально.

Несколько человек застонали от отчаяния. Женщина, которую называли Мелодия, тихо заплакала. Один из сыновей Пастора, десятилетний Ринго, спросил:

– Но почему, Звезда, почему?

Пастор перехватил взгляд Мелани, появившейся здесь последней. Высокая худая женщина, которой недавно исполнилось двадцать восемь лет, была очень красива: бледная кожа, длинные рыжие волосы и тело модели. Ее пятилетний сын Дасти сидел рядом с ней.

– Что? – потрясенно проговорила Мелани. – Что это значит?

Все знали, о чем идет речь, но никто не нашел в себе мужества рассказать Мелани.

– Мы должны покинуть долину, – сказал Пастор. – Мне очень жаль, Мелани.

Звезда зачитала отрывок из письма:

– «Упомянутый выше участок земли станет опасным для людей после седьмого июня, поэтому ваше право на аренду заканчивается в соответствии со статьей девятой, часть Б, параграф второй, вашего договора».

Мелани встала. Ее белая кожа покраснела, красивое лицо исказилось от ярости.

– Нет! – закричала она. – Нет! Они не могут так со мной поступить – я совсем недавно вас нашла! Я не верю, это ложь. – Она обратила свою ярость на Пола. – Лжец! – завопила она. – Мерзкий долбаный лжец!

Ее сын расплакался.

– Прекрати! – возмущенно сказал Пол. – Я всего лишь долбаный почтальон.

Все зашумели.

Пастор подошел к Мелани, обнял ее за плечи и зашептал на ухо:

– Ты пугаешь Дасти. Присядь. У тебя имеются все основания возмущаться. У каждого из нас они есть.

– Скажи, что это неправда, – умоляюще проговорила она.

Пастор мягко усадил ее на стул.

– Правда, Мелани.

Когда все успокоились, Пастор сказал:

– Давайте вымоем посуду и вернемся к работе.

– Зачем? – спросил Дол, винодел. Он не принадлежал к основателям коммуны, поскольку, разочаровавшись в мире коммерции, появился здесь лишь в восьмидесятых. После Пастора и Звезды он был самым значительным лицом в группе. – Во время сбора урожая нас здесь уже не будет. Зачем работать?

Пастор обратил на него свой гипнотический взгляд, который не действовал лишь на людей с очень сильной волей. Дождался, пока все замолчат, и только после этого сказал:

– Потому что иногда случаются чудеса.

Местный закон запрещал продавать алкогольные напитки в городе Шило, штат Техас, но по другую сторону границы находился бар, который назывался «Лоза», где подавали дешевое пиво. Здесь играла живая музыка в стиле кантри, а официантки носили обтягивающие голубые джинсы и ковбойские сапоги.

Пастор пришел один. Он не хотел, чтобы здесь запомнили лицо Звезды. Он вообще жалел, что она приехала в Техас. Однако он нуждался в помощи – одному ему не доставить сейсмический вибратор домой. Они будут ехать день и ночь, сменяя друг друга и принимая стимуляторы, чтобы не заснуть за рулем. Они хотели вернуться домой до того, как будет обнаружена пропажа грузовика.

Пастор жалел о своей сегодняшней несдержанности. Марио видел Звезду с расстояния в четверть мили, трое рабочих из пикапа едва ли успели разглядеть ее на ходу, но у Звезды запоминающаяся внешность, вероятно, они смогут ее описать: высокая плотная белая женщина с длинными темными волосами…

Перед приездом в Шило Пастор изменил внешность, отрастил густую бороду и усы, а длинные волосы заплел в косу, которую спрятал под шляпу.

Впрочем, если все пойдет по плану, никто не станет расспрашивать о нем или о Звезде.

Когда он вошел в «Лозу», Марио уже сидел за столом вместе с пятью или шестью рабочими из их команды, а также боссом, Ленни Петерсоном.

Стараясь не показывать своего нетерпения, Пастор купил у стойки бутылку пива и, обменявшись несколькими фразами с барменшей, принялся потягивать горьковатый напиток. Только после этого он подошел к столику, за которым сидел Марио.

Ленни был лысеющим человеком с красным носом. Две недели назад он принял Пастора на работу. Тот вечер Пастор провел в баре, где потихоньку накачивался пивом, стараясь завязать дружеские отношения со всеми членами бригады, запоминая жаргон сейсмологов и громко хохоча над шутками Ленни. На следующее утро он попросил Ленни взять его на работу.

– Только с испытательным сроком, – предложил Ленни.

Ничего другого Пастору и не требовалось.

Он умел работать, быстро всему учился, легко находил со всеми общий язык. Очень скоро Пастор стал своим в бригаде.

Когда он уселся за общий стол, Ленни сказал со своим ленивым техасским акцентом:

– Рикки, ты решил не ехать с нами в Кловис?

– Точно, – ответил Пастор. – Мне нравится местная погода.