Помоги проекту - поделись книгой:
Солнце еще не появилось между вершинами утесов, но теплый золотой свет, словно прилив, уже полз по гранитной стене, и вместе со светом возвращались в ущелье волшебство и таинственная красота.
Пит ожил примерно через полчаса. Он пошевелился, сел, бросил злобный взгляд в сторону Аннелиз, но сразу же отвернулся, понурив голову. Его левый глаз закрылся лиловой опухолью, лоб тоже покрывали синяки и ссадины, на губах и подбородке запеклась кровь из разбитого носа. Очевидно, нос был сломан, потому что дышать Пит старался через рот. Никто с ним так и не заговорил, и он, еще раз оглядевшись по сторонам, словно в поисках чего-то, чем он мог бы себя занять, снова улегся на песок спиной к ним. Внезапно куда-то исчезли все кошки: дружно, как по команде, они одна за другой шмыгнули в кусты и пропали из вида. Сколько ни вглядывался Клайд в заросли, он так и не увидел ни одного зверька.
— Куда это они рванули? — поинтересовался Батиста.
Аннелиз, осторожно сняв с плеча руку Клайда, села прямо и, устало вздохнув, произнесла какое-то слово, которое звучало примерно как «ллуррулу». При этом она глядела на юг — в том направлении, куда удрали последние кошки, — и Клайд тоже стал смотреть в ту сторону. Сначала он ничего не видел — только слышал далекое хриплое мяуканье и странные сухие шорохи. Внезапно из зарослей на песчаную косу выскочила черно-зеленая тварь, за которой следовала огромная стая кошек. Каждый раз, когда тело твари сокращалось, и она принимала уже знакомую Клайду форму гнилого капустного кочна, кошки прыгали на нее и, впившись когтями в «листья», повисали на них, не отцепляясь, даже когда тварь вытягивалась во всю длину.
— Помоги-ка мне его поднять, — сказала Аннелиз Батисте. — В лабораторию, скорее!
Вместе они подхватили Клайда под руки и потащили в пахнущий сыростью и кошками сарай. Здесь действительно было пусто, если не считать двух столов и шкафа-картотеки; голые бетонные стены поросли седой плесенью, под ногами хрустели битое стекло и прочий мусор. В дальней стене виднелась утопленная в бетон металлическая дверь.
Здесь Аннелиз и Батиста попытались уложить Клайда на пол, но он сказал, что будет стоять, опираясь на один из столов. Батиста уже закрывал входную дверь, когда внутрь вполз Пит — вполз и тут же снова повалился на бок. Сквозь щель в оконных жалюзи Клайд видел, как черно-зеленое существо длинными, плавными скачками скользит вдоль песчаной косы — похоже, его способ передвижения был довольно эффективным, хотя и странным. Возле гондолы оно остановилось, вытянувшись во весь рост (семь футов или даже больше, как показалось Клайду), и сразу стало похоже на засохшую елку, которую после Рождества вынесли на помойку — ободранную, потерявшую половину иголок. Вместо пластмассовой звезды ее верхушку венчала небольшая голова, формой и размерами напоминавшая мяч для американского футбола — овальная, гладкая, оливково-зеленая. Ни волос, ни глаз или рта Клайд на ней не увидел. На «листьях» твари все еще висели несколько кошек, которые грызли и жевали их с явным удовольствием. Бросив взгляд чуть дальше, Клайд увидел, что вся коса усыпана мохнатыми кошачьими тельцами: одни — блаженно катались на спине и орали во все горло, другие — неверной походкой трусили к кустам.
Пока он смотрел, по телу твари пробежала странная дрожь, торчащие во все стороны «листья» замерцали; потом она вытянулась еще больше и издала громкий протяжный звук, похожий то ли на вой, то ли на рыдание:
— Л-лурру-улу!!!
Чуть хрипловатый, сходный по тону со звуком фагота, клич твари раскатился над рекой и замер, и сразу же она начала оседать, как будто сдуваясь, пока не стала похожа даже не на раздавленный капустный кочан, а на изодранный лоскутный коврик, посреди которого чуть возвышался темно-оливковый овал головы. Жирный белый кот, подозрительно похожий на Принца, выбрался из-за ближайшего куста и с блаженным «мря-яа!» повалился на край этого коврика.
— Значит, тварь только крадет кошек, а вовсе не убивает, — негромко сказал Клайд Батисте, который тоже подошел посмотреть. — И она кормит их собой… своими листьями, как валерьянкой!
— Ллуррулу любят кошек, — подал голос Пит. — Кошки ухаживают за ними, обрывают слишком разросшиеся или отмершие покровные листья, а за это ллуррулу дарят им блаженство. И только людей они убивают…
— Это потому, что ты и твои друзья стали на них охотиться, — резко перебила Аннелиз.
— Ну да, конечно. До этого ллуррулу носили значки с «куриной лапкой» и хором пели «Приди, приди Господь…». Что, как ты думаешь, случилось с людьми из «Мутагеникса»?..
— Да, кстати, что с ними случилось? — поинтересовался Батиста. — В своих мемуарах ты почему-то обошел этот вопрос.
— Значит, тварей много? — спросил Клайд.
— Пит их здесь запер, — мрачно объяснила Аннелиз Батисте. — Людей, я имею в виду. Бедняги пытались спастись через пещеры, но… Никто до сих пор точно не знает, что с ними случилось.
— Через пещеры? — удивился Клайд.
— А что мне оставалось делать? Отпустить их, и пусть бы они рассказали всему миру о новом, удивительном виде живых существ? — Пит поднялся с пола и в гневе шагнул к Аннелиз. — Тогда Хэллоуину точно пришел бы конец. Солдаты, журналисты, ученые слетелись бы в мой город, как мухи на мед.
Аннелиз стукнула кулаком по шкафу-картотеке.
— Если бы ты не сливал в реку вещества-мутагены и не загрязнял окружающую среду, им не понадобилось бы выбираться на поверхность. И тогда, возможно, ты еще очень долго не узнал бы о существовании ллуррулу.
— Хватит нести эту гринписовскую чушь! — рявкнул Пит и добавил нарочито писклявым голосом, явно передразнивая Аннелиз: — «Ты же видишь, что они — не растения и не животные, они воруют кошек и портят телевизионные кабели, а значит, они разумны. Разумны и нуждаются в нашей защите…». Черт побери, Аннелиз, большей глупости я в жизни не слышал! Вороны тоже охотятся на мышей и бывает крадут разные блестящие вещи, но это не значит, что мы с ними — братья по разуму!
Клайд, внимательно следивший за перепалкой, заметил, что Пит ведет себя так, словно вовсе не он меньше часа назад получил от Аннелиз хорошенькую трепку. Быть может, теперь, когда у нее не было в руках луковиц, он боялся своей бывшей куда меньше, однако у Клайда сложилось впечатление, что эти двое продолжают давнишний спор, начатый отнюдь не вчера и успевший стать для обоих чем-то вроде привычного ритуала. Пит нападал, Аннелиз защищалась, потом они менялись ролями, и все повторялось. Не исключено, что и побои (с применением овощей и других подручных средств) тоже были непременной составляющей этого милого семейного обычая.
— Им здесь не нравится! — выкрикнула Аннелиз. — Почему, ты думаешь, ллуррулу каждый раз посылают наверх только одного?
— Если это действительно так, — вмешался Клайд, — откуда ты знаешь, что на самом деле их… ну, ллуррулу — много?
Пит фыркнул.
— Мне наплевать, почему они предпочитают выбираться из своих нор по одному. Но если они не прекратят появляться в городе, я угощу их кое-чем покрепче химикалий.
— Я в этом сомневаюсь, — насмешливо возразила Аннелиз. — Впрочем, когда сюда приедет Милли, мы это обязательно обсудим. И заодно решим, что нам с тобой делать.
— Я все же поставлю на Брада.
— Брада мы посадили в Трубу. Сейчас, я думаю, он там уже не один. А остальных твоих головорезов Милли сумеет заставить вести себя прилично. Напрасно ты так круто обошелся со своей адвокатессой, Пит. Она-то знает, за какие ниточки нужно потянуть, чтобы человек добровольно сменил хозяина.
— Эй!.. — завопил Клайд. — Кто-нибудь ответит мне на мои вопросы?
Аннелиз вздрогнула и посмотрела на него с таким видом, словно впервые увидела, но ответить не успела.
— Что ты там говорила насчет того, что ллуррулу поднимаются наверх только по одному? — проговорил Батиста, продолжавший выглядывать в щель жалюзи. — Я, например, вижу уже троих.
Пит и Аннелиз бросились к окну, оттолкнув его в сторону.
— Вижу одного на берегу, — вполголоса сказала Аннелиз.
— Вон еще один… за забором, — отозвался Пит.
— Где же третий?
Неожиданно свет померк, что-то заслонило окно снаружи. Пит с Аннелиз отпрянули, и Клайд увидел прильнувшее к жалюзи влажно поблескивающее зеленовато-серое брюхо твари. Ллуррулу рыгнул — во всяком случае, звук был очень похожий, — его бледная плоть конвульсивно содрогнулась, и на решетку жалюзи брызнула прозрачная густая жидкость.
— Господи Иисусе! Это же кислота! — воскликнул Батиста, заметив легкий дымок, поднимающийся от жалюзи в тех местах, куда попали капли жидкости. — Надеюсь, он сюда не пролезет?
— Кислота не слишком сильная, — хладнокровно заметила Аннелиз. — Пройдет минут десять — пятнадцать, прежде чем она разъест металл.
Пит сунул руку в карман пиджака (только сейчас Клайд заметил, что он сумел каким-то образом развязать веревку, которой были связаны его запястья) и, достав оттуда довольно большую связку ключей, потряс ею в воздухе. Ключи звякнули.
— Не паникуй. Все под контролем.
С этими словами он пересек сарай-лабораторию и, подойдя к металлической дверце в дальней стене, попытался отпереть ее при помощи одного из ключей. Пока он возился с замком, Клайд продолжал разглядывать ллуррулу. Вблизи его раздутое бледное брюхо напоминало сырую мидию — оно так же пульсировало и было сплошь покрыто какой-то отвратительной слизью. Нижний край брюха, видневшийся в нижней части оконных жалюзи, был оторочен острыми костяными крючками желтоватого цвета размером не больше человеческого зуба. С помощью этих крючков тварь и цеплялась за бетон.
Позади него скрипнули петли — внутренняя дверь отворилась. За ней Клайд увидел высеченную прямо в скале винтовую лестницу, которая вела куда-то наверх. Несмотря на помощь Батисты, подниматься по ступенькам ему было трудно — снова разболелась нога, да так, что Клайд едва мог на нее ступить. Тем не менее от предложенной Аннелиз очередной таблетки он отказался — ему хотелось сохранить ясность ума.
Поднявшись по лестнице, все четверо оказались в просторном — примерно вдвое большем, чем стандартная городская комната, — помещении, где стояли стол для пула, обтянутый тиком диван и несколько полумягких стульев, обивка которых когда-то была красной, но теперь казалась седой из-за пятен плесени. Плесень покрывала и красно-синий арабский ковер на полу. На стеллажах вдоль стен были расставлены какие-то безделушки, абстрактные статуэтки, эротические чеканки. Обстановку, достойную модернистского варианта американского борделя, довершали стрельчатые окна с решетками, сквозь которые в комнату проникал свет.
Клайд устроился на диване, Пит — на стуле, Батиста остался стоять у дверей. Аннелиз, воспользовавшись еще одной винтовой лестницей в дальнем конце комнаты, поднялась этажом выше и вскоре вернулась, держа в руке пару кружевных трусиков. Швырнув их на колени бывшему мужу, она села на диван рядом с Клайдом.
— Я думала, ты давно перестал пользоваться этим местом, — сказала она.
Пит широко улыбнулся — на зубах его еще виднелись следы крови — и сбросил трусики на пол.
— Сволочь, — коротко сказала Аннелиз.
— Тебе-то что за дело, дорогая?
— Никакого. Мне плевать, с кем ты трахаешься, но мне не нравится, что ты мне врешь.
— Я тут ни при чем. Наверное, это кто-то из ребят пошалил.
— Ты обещал мне, что никто…
— Да что с вами такое?! — вскричал Клайд и, приподнявшись на локте, взглянул на Аннелиз. — Или ты уже забыла, что всего час назад едва не убила его? Черт побери, ты убивала своего бывшего мужа на протяжении года, а теперь упрекаешь его в том, что он тебе солгал!
— Я говорила тебе, это довольно сложно объяснить… — вяло оправдывалась она.
— А объяснять ничего не надо! Я же вижу, вы просто тащитесь от всего этого… — Клайд даже отодвинулся от нее подальше, надеясь, что хоть это заставит Аннелиз опомниться. — Нас вот-вот убьют, а вы двое ведете себя как супружеская пара из сериала «Дни нашей жизни». В две тысячи сто пятьдесят седьмой серии.
В глазах Аннелиз промелькнуло какое-то странное выражение.
— Нам ничто не угрожает. Ллуррулу не смогут добраться сюда по стенам, потому что стены сделаны из металла.
— Превосходно! Ты меня, конечно, очень утешила, однако не ответила на мой вопрос. Я хочу знать, что все это…
— А вот что!.. — Пит, не вставая со стула, ловко пнул Клайда по больной ноге. — Как тебе такой ответ, дружище?
От боли Клайд даже зажмурился. Зажмурился и почувствовал, что диван, похоже, вот-вот из-под него выскользнет. И не только диван — вся комната, казалось, покачнулась и стала куда-то проваливаться. Аннелиз с криком вцепилась в Клайда, Пит взвизгнул высоким голосом, а от двери донеслись тупой удар и сдавленные проклятья Батисты.
Открыв глаза, Клайд увидел, что комната действительно накренилась в сторону окон. Батиста, потирая голову, распростерся на полу. Пит — как никогда раньше похожий на высохшую, сморщенную обезьянку в бархатной курточке — обеими руками вцепился в стул.
Аннелиз кое-как встала н. скользя по заплесневелому ковру, подобралась к ближайшему окну.
— Боже мой! — вырвалось у нее. — Их здесь полсотни, не меньше! Хватаясь за стеллажи, Батиста поднялся с пола и присоединился к ней у окна.
— Ты говорила, ллуррулу плюются слабой кислотой. Как же она смогла так быстро разъесть крепежные скобы?
— Я думаю, большую часть работы они сделали заранее. — Аннелиз бросила на Пита победоносный взгляд. — Ты и после этого будешь утверждать, что ллуррулу лишены разума?
Комната вздрогнула и просела еще/немного.
— Надо подняться выше. — Пит отшвырнул стул и шагнул к лестнице.
— Я бы не сказал, что это хорошая идея, — остановил его Батиста. — Если твари растворили крепеж этого блока, они могли поступить точно так же и с верхними этажами. Если мы поднимемся туда, падать нам придется уже с высоты сорока, а то и всех шестидесяти футов.
— Аннелиз… — Морщась от боли, Клайд встал, держась за спинку дивана. — Дай мне еще одну таблетку. — Черт с ней, с ясной головой, подумал он. Сейчас важнее сохранить хотя бы минимальную подвижность.
— Тогда давайте спустимся вниз, — в голосе Пита прорезались панические нотки.
— Только попробуй прикоснуться к этой двери! — Батиста быстрым движением преградил ему дорогу. — Эти твари уже наверняка в лаборатории… и на лестнице тоже. Дай сюда ключи…
Клайд взял у Аннелиз таблетку и положил под язык.
— Помоги мне перевернуть диван, — попросил ее Батиста. — А ты Пит… спрячься под стул, что ли…
Не обращая внимания на недовольное ворчание рок-звезды, Батиста и Аннелиз опрокинули диван и забрались под него: сначала Клайд, за ним (лицом к нему) Аннелиз и, наконец, сам Батиста, который ухитрился накрыть всех троих диванными подушками. Для удобства Клайд разорвал заднюю обивку диванной спинки и, просунув руку внутрь, схватился там за какую-то распорку. Где-то в углу кряхтел и вполголоса ругался Пит, потом все стихло. Слышно было лишь сдерживаемое дыхание четырех человек — и ничего больше:
Так прошло несколько минут, и Клайд, скорчившийся в три погибели под диваном, вдруг поймал себя на мысли, что ему совсем не страшно. То ли он просто не успел испугаться, то ли все дело было в том, что происходящее казалось ему каким-то нереальным. Должно быть, подумалось Клайду, что-то подобное испытывают люди в терпящем бедствие самолете. Наверное, на борту действительно бывают минуты, когда пассажирам кажется, что все каким-то образом рассосется само, что на самом деле ничего страшного не случилось, и Бог обязательно вмешается и спасет всех — или же пилот сумеет найти верное решение, однако эти минуты быстро проходят, самолет срывается в гибельный штопор, и тогда на смену надежде приходят паника и ужас.
— Я люблю тебя, — прошептала Аннелиз, уткнувшись лицом в его плечо.
Если бы она сказала это раньше, Клайд, наверное, засомневался бы в искренности ее слов. Во всяком случае, он бы наверняка спросил, как она может любить его и одновременно жить в одном доме с таким извращенным негодяем, как Пит Нилунд. А еще — как она допустила, что мелкая мстительность заслонила от нее любовь, по сравнению с которой даже самая сильная ненависть становится пустяком. Сейчас, однако, Клайд не стал ни о чем спрашивать, только зарылся лицом в ее рыжие волосы и чуть слышно выдохнул свое собственное признание. И тотчас — словно все дело было именно в том, чтобы произнести заветные слова вслух, — он почувствовал, как любовь заполнила его сердце, затопила жаркой нежностью, желанием и сочувствием, в которых без следа растворились все сомнения, недоумения и упреки. Прилив эмоций, соединившись с действием морфина, смыл даже обиду, и на протяжении нескольких минут Клайд мог ощущать только тепло тела Аннелиз, податливую тяжесть грудей и медовый аромат волос…
Визг раздираемого металла заставил Клайда прийти в себя. Комната снова качнулась, потом крепления не выдержали и оборвались, и металлический параллелепипед рухнул вниз. Врезавшись одной из своих граней в крышу бетонной лаборатории внизу, он подскочил, перекувырнулся и завалился в реку, встав немного наискось, когда нижний торец зарылся в мягкое дно.
Пока комната летела, Клайд, Аннелиз и Батиста каким-то чудом сумели удержаться в своем убежище, но как только она закувыркалась после первого удара, диван, как живой, прыгнул в воздух, так что в руках у них остались лишь подушки. Второй и последний удар швырнул Клайда куда-то в сторону, и он, стукнувшись головой, потерял сознание. Очнулся он от криков Батисты, который, напрягая все силы, вытаскивал его из-под груды какой-то грубой материи. Возможно, это был ковер, который накрыл Клайда своей изнаночной стороной, но он был в этом не совсем уверен, потому что после удара у него в голове все перемешалось, и он видел окружающее каким-то искаженным, неправильным. Яркий солнечный свет заливал накренившуюся комнату, большая часть мебели сползла по полу в нижний угол, который понемногу заполнялся водой. Аннелиз, стоя в воде на коленях, хлопотала возле Пита, которого придавило каким-то тяжелым предметом. Ее руки были красными от крови, несколько смазанных кровавых пятен виднелось и на кардигане. Клайд невольно потянулся к ней, но снова отключился и пришел в себя, когда Батиста, несколько раз встряхнув его за шкирку, сунул ему в руки бильярдный кий. Подняв голову, Клайд увидел над собой голубое небо, солнце, утесы и понял, что каким-то образом оказался снаружи. Очевидно, Батиста вытащил его из комнаты, но зачем?.. Клайд озадаченно уставился на бильярдный кий.
— Сможешь с ними разобраться? — спросил Батиста, размазывая по лицу кровь, которая текла из раны на лбу.
В данный момент Клайд имел довольно смутное представление о том, кто такие эти «они», с которыми ему предстояло «разобраться», но спорить не стал. Решив, что лучше делать, что сказано, он кивнул и крепче сжал в руках твердую деревяшку, хотя зрение еще не восстановилось — и окружающее перед глазами продолжало подергиваться и двоиться.
— Тогда я схожу за ней, — сказал Батиста и, съехав вниз по наклонному металлическому листу, исчез в рваной дыре размером с детский надувной бассейн.
Оглядевшись, Клайд сообразил, что сидит, а точнее, полулежит на широкой боковой стороне сорвавшейся с утеса комнаты, которая торчит из воды, словно огромная костяшка домино — только без точек-очков. Клайд попытался припомнить, как называется в игре такой камень, но не смог. Голова раскалывалась, солнечный свет, отражаясь от плещущейся рядом воды, резал глаза, колено распухло еще сильнее и было горячим на ощупь. Вся левая нога пульсировала болью, но не в такт тяжелым ударам сердца, а подчиняясь какому-то своему ритму; этот ритм баюкал, гипнотизировал, и Клайд помимо своей воли начал снова проваливаться в беспамятство. Лишь громкий крик, донесшийся изнутри комнаты, заставил его вздрогнуть и прийти в себя.
Аннелиз!.. Первым побуждением Клайда было броситься на помощь, но он почти сразу понял, что не может двинуться с места. Даже морфин был не в состоянии справиться с острой болью, которую причиняла любая попытка пошевелиться. Что ж, решил Клайд, придется положиться на Батисту, и когда Аннелиз снова вскрикнула, он только стиснул зубы.
Прибрежная полоса перед сараем-лабораторией кишела кошками — до Клайда доносились их негромкие взмявкиванья. Похоже, их до крайности заинтересовало что-то, находящееся на противоположном берегу Моссбаха, но Клайд, как ни старался, не мог разглядеть, что же это такое. На дальнем берегу он различал только заросли папоротника, над которыми торчали верхушки свалившихся с обрыва камней и вились тучи мошкары. Потом он перевел взгляд выше и почувствовал, как сердце в груди замерло от страха. Футах в двадцати — двадцати пяти от поверхности воды он увидел нависающий над рекой узкий каменный выступ, похожий на половинку обрушенного моста, а на нем — десятка полтора ллуррулу, которые, цепляясь когтями за гранит, медленно ползли по импровизированной переправе. Конец каменной перемычки находился как раз над верхним концом ушедшей в речное дно комнаты, и Клайд почти сразу понял, что тварям не составит труда спуститься на нее с моста.
Скрипнув зубами, он повернулся в сторону врага, который, похоже, действительно собрался прыгать с переправы на верхний конец железного параллелепипеда. На дальнем берегу — там, где начинался мост-перемычка, на выступах гранитной стены утеса — Клайд увидел еще несколько прильнувших к камню ллуррулу, которые под этим углом зрения напоминали уже не елки, а мексиканские сомбреро с расплющенной тульей и широкими ассиметричными полями. На его взгляд, их было не меньше трех-четырех десятков.
Скрипнув зубами, Клайд кое-как развернулся к каменному мостику и попытался сосредоточиться на нем, чтобы достойно встретить врагов, но вместо этого отчего-то загляделся на каменную стену, на которой пятна мха и лишайников образовали странные узоры. Потом в ушах у него забренчало пианино — давно забытая мелодия, которую в детстве наигрывала Клайду его бабушка. Незатейливая песенка еще звучала, когда первый ллуррулу соскочил с выступа и, расправив свои мясистые юбки (для равновесия? для того, чтобы смягчить падение?), с влажным шлепком приземлился на верхний край комнаты футах в двадцати от Клайда. Когти твари заскрежетали по металлу, но удержаться на склоне она не смогла и стала быстро сползать под уклон. При этом ллуррулу лихорадочно пытался подняться вертикально, но только беспомощно взмахивал своими «листьями», не в силах даже замедлить падение.
К счастью, Клайд вовремя вспомнил, что у него в руках крепкий кий длиной почти в полтора ярда. Держа его, как бейсбольную биту, он замахнулся и, когда ллуррулу оказался совсем рядом, нанес точно рассчитанный удар. Попасть по голове твари, больше всего похожей на насаженную на двухфутовый шест дыню, оказалось несложно. Клайд услышал влажный хруст, на металл брызнула зеленая, скверно пахнущая жидкость, и тварь с громким плеском свалилась в воду.
Клайд издал победный вопль, но его триумф оказался недолгим, поскольку с каменного мостка спускались сразу два ллуррулу. К счастью, не рассчитав прыжка, они столкнулись еще в воздухе, в результате чего одна из тварей промахнулась и оказалась в реке. Вторая упала на железо боком и, оглушенная падением, кубарем покатилась вниз. Клайд был уверен, что разминется с ней, но когда тварь была совсем рядом, острые когти на концах ее растопыренных во все стороны «листьев» полоснули его по правому бедру, оставив несколько глубоких царапин. Ничего серьезного, конечно, но Клайд не на шутку разозлился.
— Батиста! — заорал он во все горло. — Где ты?!
В ответ с каменной перемычки над головой раздалось омерзительное курлыканье множества голосов. Ллуррулу то ли переживали неудачу товарищей, то ли разрабатывали альтернативный план атаки, то ли обсуждали проблемы взаимопонимания двух рас разумных существ.
Потом с моста одно за другим спрыгнули еще два существа. Клайд, упершись в железо правым коленом и отставив левую, сломанную ногу на манер рыбьего плавника, встретил первого врага мощным ударом наотмашь, а второго ткнул острым концом кия прямо в голову. К его удивлению, кий легко пробил череп ллуррулу, уйдя внутрь дюймов на шесть, но прежде чем Клайд успел выдернуть оружие, создание стало заваливаться на бок, увлекая человека за собой. Теряя равновесие, Клайд покачнулся и сильнее оперся на раненую конечность.
Боль была такая, что он едва не завизжал. Перед глазами поплыли оранжевые круги, в ушах зазвенело, и, чтобы не свалиться в воду, Клайд ничком упал на нагретый солнцем металл. Ногу жгло, словно огнем; и он постарался абстрагироваться от боли, притвориться, будто это совсем не его нога. Должно быть, благодаря остаточному действию морфия трюк удался — в голове немного прояснилось, и Клайд услышал человеческие голоса, а приподнявшись на локтях, увидел внизу сидящую на краю дыры Аннелиз и Батисту, который как раз выбирался из полузатопленной комнаты. Аннелиз выглядела странно — она яростно трясла головой и что-то горячо говорила, обращаясь к своим вытянутым окровавленным рукам, но слов Клайд не разобрал. Батиста действовал более адекватно: схватив наперевес кий, он ринулся по наклонной поверхности вверх, и Клайд, вспомнив о грозящей им опасности, тоже нашарил скользкое и липкое от крови ллуррулу оружие. Он готов был снова вступить в битву, но Батиста неплохо справлялся и без его помощи. Молодой человек крушил тварей, как только они спрыгивали с каменного мостика, не давая им ни опомниться, ни даже занять более или менее устойчивую позицию. Живые и мертвые ллуррулу так и сыпались в реку под его богатырскими ударами, и Клайд, не сдержавшись, фыркнул: в эти мгновения Батиста как две капли воды походил на Конана-Варвара, разве что был не в набедренной повязке, а в джинсовых шортах и рваной белой майке без рукавов.
И ллуррулу дрогнули. Во всяком случае, они перестали спрыгивать с моста, подставляя себя под удары; вместо этого оставшиеся на каменной перемычке твари начали отступать, карабкаясь вверх по стене ущелья, тогда как зрители «на галерке» разразились сочувственным бормотанием (так, во всяком случае, Клайд истолковал издаваемые ими глухие прерывистые звуки). Что ж, пожалуй именно это лучше всего доказывает наличие у них разума, подумал он про себя. Отступить, чтобы выжить, сохранить свой род и передать потомкам легенду о Демоне Батисте и его Карающем Жезле с Голубым Кончиком.
Аннелиз еще некоторое время смотрела на Клайда ничего не выражающим взглядом, потом вдруг издала какой-то невнятный звук и, двигаясь на четвереньках, быстро подползла к нему. Он погладил ее по щеке и почувствовал, как Аннелиз пытается прижаться лицом к его ладони. Губы ее приоткрылись, но она ничего не сказала, и Клайд, озадаченный ее молчанием, привлек Аннелиз к себе. Опасность еще не миновала, но он был уверен, что худшее позади: они сумели выжить и должны радоваться хотя бы этому. Ему и самому полагалось бы сейчас быть в восторге от одержанной победы, какой бы незначительной она ни оказалась, однако странное молчание и отсутствующее выражение на лице Аннелиз заставили его задуматься о проблемах, решать которые Клайд был пока не готов. Что дальше? Какое будущее их ждет? Увы, ее это, похоже, не волновало. Аннелиз казалась какой-то отстраненной и чужой, и не так, как раньше, когда все ее силы и помыслы были направлены на достижение вполне определенной, хотя и жутковатой цели; нет, в ней как будто погас какой-то огонек, сделав безразличной, инертной, холодной.
— Ну и ну! — выдохнул рядом Батиста, и Клайд повернулся к нему. К поднимавшимся на тес ллуррулу присоединилось еще несколько сотен этих существ. Твари двигались по огромной дуге, словно спасающийся от хищника косяк рыб или стадо вспугнутых антилоп, однако вместо того чтобы удрать, ллуррулу, похоже, выписывали на гранитной стене что-то вроде огромной двойной спирали, которая, разделившись надвое, превратилась в счетверенную — и так далее, и так далее, пока этих спиралей на стене не стало больше десятка. Они пересекались, перетекали друг в друга, и каждая пульсировала и двигалась в соответствии со своим собственным ритмом, образуя некую меняющуюся гармонию, абстрактную картину в черно-зеленых тонах, которая постоянно пребывала в движении, не замирая ни на секунду. Это было прекрасное, завораживающее зрелище, глядя на которое, Клайд почувствовал, как на него снисходят умиротворенность, покой, понимание… Да-да, именно понимание того, как разум сублимирует себя в гипнотическом танце. А еще несколько мгновений спустя он вдруг догадался: ллуррулу вовсе не танцуют, а разговаривают, пытаются рассказать в доступной им форме о своих намерениях и желаниях. И чем дольше Клайд смотрел на нарисованные их телами узоры, тем сильнее становилась его уверенность в их природной доброте и мирных намерениях. Ему уже казалось, что узоры, которые он видит, означают что-то вроде извинения, признания ошибки, приглашения к переговорам, уверений в чистоте помыслов…
И тут прогремели выстрелы. Сначала одиночные, похожие на далекие хлопки, но уже через несколько секунд на гранитную стену обрушился настоящий свинцовый шквал. Затейливый узор нарушился, ллуррулу обратились в бегство. Одни карабкались выше, другие спускались к самой реке, то и дело кто-то из них срывался со скалы и убитый или раненый падал в Моссбах, воды которого вскоре потемнели от крови, вытекающей из десятков изрешеченных пулями тел.
Поделиться книгой: