Приключения слов

От "разить" получилось заразить, поразить, затем ввести в искушение, соблазн, наконец, передать кому-нибудь заразу, болезнь, заразить его!

Теперь говорят: "Он страшно поразил его!", в смысле удивил.

Говорят: "поразил" или "сразил его в споре", то есть победил, уничтожил. До сих пор у нас есть выражение: "от него страшно разит луком", и попросту от него пахнет страшно неприятно. Так постепенно и получился смысл заразы, совсем не похожий на ласковое слово прелесть.

ЛЕСТЬ

В словаре Д. Н. Ушакова под словом лесть находим следующее определение:

"Лесть. Угодливое восхваление, лицемерное восхищение кем, чем-нибудь, внушаемое корыстными побуждениями. "Уж. сколько раз твердили миру, что лесть гнусна, вредна" (Крылов)".

Всегда ли слово лесть имело такое значение? Отголосок исчезнувшего значения слова остался у нас в словах прелесть, прельстить.

Лесть - старое заимствование из готского языка, обозначавшее там "обман", "козни". Интересно, что в древнерусском языке слово обозначало "хитрость", "обман".

В XII веке летописец говорил: "О, злая лесть человеческая!", то есть обман. А в рассказе об убийстве братьев Бориса и Глеба приведены слова плачущего Глеба:

"Лучше бы мне с тобой умереть, нежели в свете сем прелестном жить!", то есть в лживом, обманчивом свете.

В одном из старых русских евангелий XI века написано:

"Съвещашася, да Иисуса имать лестию и оубиять", то есть "Совещались Иисуса взять обманом и убить".

Еще в XVII веке в "Житии протопопа Аввакума" встречается фраза: "...уча и обличая безбожную лесть", то есть обман.

Смысл слова льстить - "обмануть" был еще в XVIII веке, "О, счастье льстивое, как души ослепляешь!" - декламирует Мухмет в трагедии "Сорена и Замир".

Но вот, начиная с XVIII века, смысл слова изменяется. В той же трагедии "Сорена и Замир" Замир восклицает:

"И, мысля, наконец, лишить меня Сорены,

Дерзая льстить себе, что будешь той любим..."

Тут уж никак не подставишь значение слова как "корыстное побуждение!" Замир дерзает, смеет мечтать о том, что Сорена полюбит его. Надеется, что полюбит.

У Я. К. Княжнина в драме "Вадим Новгородский", написанной в конце XVIII века в духе классицизма, Рамида умоляет Вадима:

"Уж к сердцу твоему не смею обратиться,

Рамида бедная уж тем не может льститься".

Опять-таки - не может надеяться. Еще раньше в одной эпиграмме А. П. Сумароков писал:

"Построил ныне ты просторный госпиталь,

Достойно то хвалы, того лишь только жаль

Кого ограбил ты, все в оном быть не льстятся,

Что, бедные, они в нем все не уместятся".

Смысл - они не надеются попасть в этот госпиталь, потому что ограбленных слишком много.

В своем юношеском стихотворении "Городок" Пушкин спрашивает:

"Но мне ль бессмертьем льститься?"

А в его же "Пире во время чумы" поет Председатель:

"Царица грозная, Чума,

Теперь идет на нас сама

И льстится жатвою богатой".

То есть надеется, прельщается богатой жатвой.

В старину производное от слова лесть - прелесть имело значение: соблазн, совращение, развращение. Листовки, распространявшиеся среди народа, "подметные письма", назывались "прелестными грамотами", "возмутительными грамотами".

Такие письма отправлял Емельян Пугачев яицким казакам и в осажденные им крепости.

В поэме допетровского времени "Горе и Злочастие" говорится про одного из героев:

"Назвался молодцу названный брат,

Прельстил речами прелестными..."

У Алексея Николаевича Толстого, превосходнейшего стилиста, в комедии "Любовь - книга золотая" воспроизводится речь людей XVIII столетия. Князь Серпуховский умоляет свою легкомысленную супругу отдать ему соблазнительную книгу, которую ей подарила императрица Екатерина II: "Матушка, выкинь дурь из головы, отдай мне прелестную книжку..."

В поэме и стихах А. С. Пушкина еще чувствуется старое значение слова прелесть - "соблазн". В "Бахчисарайском фонтане":

"Прелестниц обнаженный рой..."

Слово льстить получило современное значение в середине XIX века. Так у Ф. М. Достоевского в "Идиоте" Лебедев лебезит перед Рогожиным: "Жену, детей малых брошу, а перед. тобой буду плясать. Польсти! Польсти!"

Сейчас льстить кому-нибудь - это просто говорить приятные вещи, иногда и с корыстной целью.

Если помнить, что льстить имело значение и "обманывать",. то ярче станет смысл выражений: льщу себя надеждой, и в особенности зря обольщаюсь и самообольщение, то есть самообман.

И обольщать сохранило свой прежний смысл - обмануть и обольстить девушку.

БОЛВАН - СВИНЬЯ - ПОДЛЫЙ

Болван, холоп, холуй по происхождению вовсе не ругательства. Холоп значит "раб", "крепостной человек", "смерд". А смерд - мужик, крестьянин.

Смердеть - дурно пахнуть.

А. Г. Преображенский объясняет, что таким дурнопахнувшим, смердящим казался кочевнику земледелец мужик.

Старые пословицы показывают отношение помещиков к своим крестьянам:

Смерда взгляд пуще брани!

Еловый пень неотродчивый, смердий сын непокорчивый.

Холопа как ни мой - все смердит.

И медом не пои, только смердом не брани!

Не дай бог владети смердьему сыну собольею шубой!

А. Г. Преображенский к смердеть прибавляет и смрад.

Холоп, холуй (слова одного корня с нахал и шалый) означали подневольных слуг. До самой революции в ресторанах господа подзывали лакеев криком: "Эй, холуй!"

Теперь у нас так никого не называют. Сохранилось это слово только у преступников и диверсантов, вроде Саенко в хронике Валентина Катаева "Время, вперед!":

"Будешь теперь моим холуем, - сказал Саенко парню. - Знаешь, что такое холуй?

Но парень не знал, что такое холуй..."

Слово болван восходит ко временам язычества, идолопоклонства на Руси.

Болваном, болванкой или чушкой также называют слиток чугуна или свинца, но чушка значит еще и "свинья".

Свиньей у нас ругают грязного, нечистоплотного человека. В быту слово у нас не считается очень оскорбительным.

Выражение подложить свинью, в смысле "напакостить" кому-нибудь к живой свинье никакого отношения не имеет.

Свиньей назывался в Древней Руси военный строй клином, который, как тараном, пробивал неприятельский фронт.

Запись про Ледовое побоище 1242 года в "Софийском временнике" рассказывает о битве на Чудском озере:

"Бе тогда день суботный, солнце всходящему, и съступишася обои полци; немцы же и чудь пробишася свиниею сквозе полци, и бесть ту сеча зла и велика". То есть в переводе: "Был тогда день субботний, взошло солнце, и сошлись оба полка. Немцы и чудь пробились свиньею сквозь полки, и была та битва жестока и велика".

Но, хотя враги и "подложили свинью" русским, князь Александр, прозванный потом Невским, разгромил псов-рыцарей, и "не бе им камо утещи, и биша их на семи верст по льду до Суболического озера"... (и некуда было им бежать, и били их на семь верст по льду до Суболического озера).

В дореволюционном "высшем" обществе ругались так же, как и среди людей "обыкновенных".

У Льва Толстого в "Анне Карениной" Долли, жена Облонского, говорит своему мужу: "Пускай все знают, что вы подлец!"

Герой гоголевского "Носа" - коллежский ассесор Ковалев собирался "напрямик сказать господину в мундире, что он только прикинулся статским советником, что он плут и подлец"...

Пушкин называл министра народного просвещения С. С. Уварова "большим подлецом".

По происхождению это слово не было бранным. Подлец - от подлый. Так называлось сословие, облагаемое податью, затем это слово стало обозначать "простонародный".

Подлый - это от подать, от тех денег, налога, подати, которую платили крестьяне своим господам. Слово это пришло к нам из польского языка в XVIII веке.

Польское podly (первоначально "простонародный") восходит к глаголу podacsil - "подчиниться".

В словаре Д. Н. Ушакова написано о слове подлый:

"Буквально - низший, первоначально означало: принадлежащий к крестьянскому, податному сословию и употреблялось как термин, без бранного оттенка".

А затем от подлый образовалось и подлец...

"Подлые" слова не означали раньше брани. В "Капитанской дочке" Пушкин пишет о Швабрине:

"Изменник помог Пугачеву вылезть из кибитки, в подлых выражениях изъявляя свою радость и усердие".

Здесь в подлых значило в "льстивых", "подобострастных" выражениях.

Когда Пугачев помиловал Гринева:

"Целуй руку, целуй руку, - говорили около меня. Но я предпочел бы самую лютую казнь такому подлому унижению" (то есть крайне постыдному для дворянина Гринева).

ШАЛЬНОЙ

Слово шаль в значении теплого шерстяного платка настолько обрусело, что не отмечено в "Словаре иностранных слов", хотя оно в нашем языке и заимствованное.

По-французски, по-немецки и по-английски шаль звучит так же, как и по-русски, только по-разному пишется: chale, Schal, shaw.

"Вы накинете лениво

Шаль испанскую на плечи,

Красный розан в волосах"

(А. Блок. "Анне Ахматовой").

Среди стихов "Руслана и Людмилы" Пушкин набросал строчки:

"И грудь открытая, и эти кружева,

И на одно плечо накинутая шаль".

Но в русском языке уже давно существовало другое слово шаль, омоним по отношению к первому (тот же корень, с перегласовкой, в словах "нахал", "на-халь-ный").

В словаре середины XVIII века "Опыт Российского сослов

ника", то есть в словаре синонимов, составленном Фонвизиным, указано: "Сумасброд, шаль, невежда. Шаль притворяется обычно глупее, нежели есть, и часто дурачеством досаждает".

Нынче от этого корня остались слова: шальной, шалый, шалун, шалить, ошалеть...

Шальные деньги, шальная пуля. Шалом называли бешенство скота. В наших поговорках часто встречается шаль, шальной:

На гроши выпил, на пятак шали своей прибавил.