Дороги для смертников

  - Если тебе попадется парень вроде меня, сразу начинай молиться - иначе не успеешь.

  После такого монолога, Тиму перехотелось общаться с Рубакой. И вообще, он стал относиться к нему с некоторой опаской. Неизвестно, чего можно ожидаться от человека, полностью свихнувшегося на почве топоров.

  Глипи, не упустивший ни одного слова из монолога Рубаки, с ухмылкой добавил:

  - В третьей роте есть парень по прозвищу Топор. Мне кажется, он брат-близнец Рубаки. Полностью глухонемой человек, покуда речь о топорах не зайдет.

  Тима известие о наличие в отряде сразу двух сумасшедших топорщиков не слишком обрадовало. Красочный монолог Рубаки его впечатлил - он стал продумывать варианты способов борьбы против таких бойцов. Хотя какие тут способы - лука нет, доспехов тоже нет. Если противник будет в броне, надо просто убегать. Если без брони... Секира штука тяжелая, и инерция у нее значительная. Можно сыграть на скорости меча, главное, не подставиться под сокрушающий рубящий удар. Тут верная смерть, или, если сумеешь отбить, на землю рухнешь от такого толчка. Плохо, что секира еще и длиннее намного - на дистанции не сыграешь. Не будь этот Рубака таким странным, можно было бы попробовать с ним провести несколько учебных боев, чтобы на практике прочувствовать, каково это. Но с этим не стоит - может запросто позабыть, что бой учебный, а Тим не горит желанием потерять пару конечностей.

  * * *

  Эль вернулась только в сумерках. Тим уже даже начал испытывать негативные эмоции, представляя, что она пропадет неизвестно куда на целую ночь. Фол, появившийся перед ней, сразу начал хлопотать насчет ужина, приставив к котлу Глипи и Отонио, так что к приходу девушки почти подоспела перловая каша, приправленная костлявым изюмом. Интендант вытащил из своих закромов дюжину огромных луковиц и мешок сухарей, после чего радостно заявил, что сегодня ужин исключительно удачный. Тим так не считал - по пути в столицу Ании он питался несравненно лучше. В нищей стране за простой медяк можно было купить десяток свежих яиц, а на вторую монету пышный каравай горячего хлеба и кусок овечьего сыра, приправленного горными травками. Обжора Ап не уставал хвалить местные продукты - по его словам, здесь все гораздо вкуснее, чем имперское.

  Сплевывая косточки из разжеванного изюма, Тим внимательно слушал нескончаемую болтовню Фола. Тот, в отличие от денщика, утащившего полную миску в палатку, снобизмом не страдал, и с нерегулярщиками общался охотно. Для начала интендант долго расхваливал Эль. По его словам, выходило, что она не просто знахарка, а магичка ничуть не уступающая в силе лучшим имперским магам (чему Тим не удивился). Солдат, загибавшийся от воспаления в раздувшейся брюшине, уже через час после ее лечения пришел в себя и попросил воды. Другому, пострадавшему в драке, она вправила расплющенный нос и вывихнутую руку. С третьим возилась очень долго - бедняга расшибся, упав с лошади, и второй день лежал без сознания. Но и он пошел на поправку - впервые открыл глаза.

  Фол так же поведал о смутных слухах, что в Тарибели не все ладно. То ли Фока рискнул перейти границу, то ли нурийские бандиты окончательно обнаглели, но имперским воякам там, похоже, несладко приходится. А раз так, то вряд ли придется долго ждать отправки. Гавань забита кораблями - хватит, наверное, перевезти всех. Князь посылает на войну около десятка тысяч своих отборных воинов и дворян-ополченцев, плюс тысяч пятнадцать нерегулярщиков. Учитывая остальных союзников, сила, собранная против агрессора, выйдет колоссальной. Пособники некромантов ничего не смогут поделать - скорее всего, уже до конца лета силы Альянса дойдут до северной границы Хабрии, захватив всю страну.

  Попытки Тима выведать какие-нибудь подробности успехом не увенчались - Фол знал немногое, да и то из слухов. Никто из высших офицеров не считал нужным делиться с ним важной информацией.

  Слухи о том, что у имперцев в Тарибели какие-то неприятности, Тима сильно заинтриговали. Что же там сейчас происходит? Ворочаясь на плаще, расстеленном поверх соломенной подстилки, он долго не мог уснуть, размышляя над этим.

  А еще он почему-то начал подозревать, что повоевать все же придется. Если бы конфликт был пустяковым, никто бы не стал из захудалой Ании гнать в такую даль больше двадцати тысяч солдат.

  В Тарибели происходит что-то необычное.

  * * *

  Пробуждение вышло резким. Визгливый, дергающийся голос, по громкости не уступающий брачной песне кашалота, чуть ли не в ухо проорал:

  - Подъем! Все подъем! И ротам подъем! Поднимайте роты! Бегом дармоеды!!!

  Тим, вскочив, спросонья чуть не завалил навес, под которым спал между Апом и Рубакой. В предрассветном сумраке различил источник шума - плюгавенький толстячок в алом кафтане брызгая слюной настойчиво требовал всем немедленно подняться.

  Первое желание Тима было вполне естественным - подойти к этому недомерку и с хорошего замаха вбить ребро ладони в разинутый рот, с наслаждением прочувствовав, как зубы, освобождаясь из тисков десен, с треском влетают в визгливую глотку. Увы - здесь не Эгона, где все просто и понятно, и где первое желание обычно самое правильное. Если кто-то рискнул орать посреди спящего лагеря, он или самоубийца, или имеет на это право. Судя по яркому кафтану, скорее всего последнее - слишком дорогая одежда для простого самоубийцы.

  Фол, выскочив из палатки, подтвердил неприятное предположение Тима:

  - Господин ценатер - один миг и все будет исполнено! Глипи! Маста! Торк! Бегом поднять роты и выстроить всех!

  Тим понял, что наблюдает большое начальство - явился командир нерегулярщиков. В лагере ценатер Хфорц сидеть не любил - целыми днями пропадал в городе. По словам Глипи он там постоянно стоял в очередях на самых толстых шлюх - ввиду наплыва солдатни столичные бордели не успевали обслуживать всех страждущих вояк. Причем другие офицеры, понаглее, часто проходили перед ним, не считаясь с его правом первоочередника и вообще никак с ним не считаясь. Постоянное унижение приводило его в бешенство, которое он вымещал на своих подчиненных, так как духу вызвать обидчиков на бой у него не хватало. Да и какой из него вояка - каплун в панталонах.

  Неужели его опять обидели, и он ни свет, ни заря решил сорвать свою злость на солдатах?

  Ценатер, не дожидаясь, когда соберутся все роты, начал изрекать уже более конкретные фразы:

  - Бегом собирайте свои лохмотья и марш к гавани! Там, у причала, вас ждет корабль! Хватит вам княжеский хлеб впустую жрать - пора его отрабатывать! И не пеняйте на то, что у нас некомплект - работать придется, будто у нас полный состав! Все, дармоеды, закончился ваш отдых - мы отплываем к берегам Империи!

Глава 12

  Сеул пробился из низов. Сыну мелкого лавочника сделать карьеру непросто, а уж получить дворянство, пусть даже и негербовое, и вовсе немыслимо. Но он получил. И получил честно - не предавал, не расталкивал локтями товарищей по пути в гору, не вылизывал начальству зады и не подставлял свой. Он просто выполнял свою работу. И выполнял ее так, что его частенько замечали те, кто это мог оценить. Бывали у него, конечно, и падения, но взлетов все же побольше случалось.

  И бывали в его работе случаи, когда жизнь висела на тончайшей нити. Однажды нож подосланного убийцы скользнул по горлу, но даже кожу не поцарапал - спас хитрый воротничок с вшитой стальной полоской. Стилет мелкого торговца итисом, которого Сеул хотел задержать просто как свидетеля, сломался, ударив в ребро. Ребро тоже сломалось, но рана оказалась пустяковой, хотя негодяй явно метил в сердце. В Сеула стреляли из арбалетов и луков, его пытались удушить удавкой, недавно он попал под магический удар и обстрел из пороховых трубок, а однажды под ним даже лошадь ухитрились убить. Везение было на его стороне - ни разу увечья серьезного не получил. Ну, если откровенно, то не только везение - дознаватель умел за себя постоять. Регулярно брал уроки фехтования, меняя мастеров для постижения секретов разных школ, выучился отлично носиться верхом и управлять экипажем, у старых сыщиков узнавал секреты предугадывания поступков человека по едва заметным жестам, движениям, взглядам.

  Поступки человека, перед которым Сеул сейчас сидел, он предугадать не мог. Вообще не мог - даже приблизительно. Живая скала - абсолютно непроницаемая. Его можно смело использовать вместо надгробия - никто и не заподозрит, что это живой человек.

  Когда дознаватель спустился в селение, его встретила четверка невероятно угрюмых горцев, вооруженных от мизинцев на ногах до верхушек высоких шапок. Их намерения предугадать мог даже дурак - они неистово мечтали убить Сеула особо злодейским способом. Мучительным способом. Кроваво-зрелищным. Так как человека нельзя убить дважды, такие ребята ухитряются из одного раза сделать спектакль, достойный десятка смертей. Но лишь полный дурак не понял бы, что убивать дознавателя не будут - что-то им мешало в осуществлении своих желаний.

  Непроницаемый человек, встретивший Сеула на пороге низкого домика с плоской крышей, кивнул горцам, и те, сохраняя мрачный вид, остановились, пропуская "столичного гостя" вперед. В дом они не вошли.

  Опытный Одон, инструктируя Сеула перед походом в селение, предупредил, что в домах горцев можно делать что угодно, за единственным исключением - нельзя притрагиваться к еде или питью. Но если хозяин предложит сам, отказываться нельзя ни в коем случае. Это не вежливость - это жизненно важная вещь. Если ты попробовал то, что тебе предложили, ты становишься полноправным гостем. А гостя нельзя резать ни в доме, ни на территории селения. Хочешь его зарезать - тащи за околицу. А ведь за околицей дожидаются егеря, и они негативно отнесутся к такому делу. Так что Сеул поневоле стал испытывать чувства голода и жажды, ожидая, когда же ему предложат пожрать и попить.

  Но хозяин не предлагал.

  Да и хозяин ли? Не слишком этот человек похож на горца. Горцы ведь по внешней и внутренней сути шакалы или волки. Налететь, укусить, отскочить. Загрызть слабого, или толпой сделать это с сильным. Не уважать никого и ничего кроме правил стаи и вожака. Их образ жизни отражается у них в глазах - взгляни в них, и увидишь агрессивный мрак.

  Этот человек был одет как горец. Выглядел как горец. Но в глазах его было два бездонных черных омута - ничего не прочитать. И держался он неправильно. Хотя Сеул с горцами близко знаком не был, но наблюдательность подсказывала - нормальные горцы так не держатся. Они постоянно тянутся к поясу, постукивают пальцами по рукояткам кинжалов, смотрят исподлобья, чуть повернув голову. И постоянно жуют какую-то дрянь, сплевывая жмых под ноги. И несмываемая печать какой-то подавленной униженности в сочетании с готовностью принять в любой миг самый жестокий удар судьбы, маскируемая агрессивной гордостью, временами доходящей до абсурда.

  Этот, усевшись по другую сторону стола, вообще не шевелился. Просто смотрел на Сеула парой черных омутов. Не было в нем ни гордости, ни обреченности, ни униженности вечно притесняемого народа - в нем не было ничего. И дознаватель понимал - тот может сделать что угодно. Сейчас, не моргнув глазом, прикажет гостя посадить на кол. Или предложит ему провести ночь со всеми женщинами селения. И Сеул никак не догадается о его намерениях.

  Молчание длилось долго - неприлично долго. Но Сеул в эти игры кого хочешь обыграет и сам - не раз так на задержанных воздействовал. Не отворачиваясь и не отводя взгляд смотрел на странного горца, сидя так же неподвижно. Если начинаешь копировать манеру поведения собеседника и его движения, это часто выводит из равновесия.

  Этого Сеул не вывел. Ничем себя не выдав, тот заговорил внезапно, заставив дознавателя невольно вздрогнуть - уж слишком его завораживал этот непроницаемый взгляд.

  - Наместник сказал тебе, что твоя миссия выполнена. Ты мог сидеть в Тионе - пить вино, ходить в бордель, спать на перине. Но ты пошел в эти горы. Почему?

  Голос у горца оказался под стать взгляду - будто список товаров в таможенной ведомости перечитывал. Ни одной лишней нотки - полностью непроницаемый голос. Ни грустный, ни веселый, ни безразличный - просто никакой. Сеул даже не удивился информированности незнакомства - обладатель такого взгляда просто обязан знать то, о чем другие не догадываются.

  - Слова наместника отчасти верны, но я все же не считаю, что моя миссия выполнена. В Тионе я потерял хорошего человека - немало времени с ним проработал. У меня к этой шайке теперь свой счет. Да и сомневаюсь, что наместник смог бы закончить дело лучше чем я.

  - Я спросил не это. Я спросил, почему ты променял комфорт и безопасность на это?

  - А, так вот вы о чем... Знаете - комфорт это хорошо. Когда ты стар и немощен. И, укрываясь теплым пледом, вспоминаешь время, когда был молодым. Хорошо, если тебе есть что вспомнить. А если кроме комфорта и безопасности у тебя ничего не было, это плохо. Тебе нечего будет вспоминать. Я видел немало стариков, которые даже имя свое забывали. Возможно, к этому привела как раз комфортная молодость.

  - Ты сказал не все. Не надо недоговаривать - в твоих интересах давать мне полные ответы.

  Проклятье - этот непонятный горец мысли читает, что ли?!

  - Да, вы правы. Есть еще причина. Но мне сложно ее выразить словами... Я вам сейчас это покажу - так будет понятнее.

  Сеул вытащил из широкого кармана маленькую книжицу в толстом кожаном переплете, раскрыл, извлек лист бумаги, скрытый меж страниц, протянул горцу:

  - Вот. Это портрет принцессы Вайиры. Сделан с наброска, созданного двадцать лет назад великим Этчи. Вы, думаю, знаете эту печальную историю. Древний хабрийский род, уничтоженный почти полностью, последние представители, бежавшие из страны. Знаменитый род - подарил миру немало знаменитых людей. Нынешний император, по распространенной в народе легенде, полюбил дочь герцогини - вот эту девушку, что на портрете. Но на пути к сердцу и руке красавицы было немало трудностей...

  - Я знаю эту легенду, - перебил горец.

  - Хорошо - не буду пересказывать. Но я на этой легенде вырос. Император жив до сих пор - это более чем легенда, раз затрагивает ныне живущих. Возможно, это пережиток романтических детских переживаний... Мне хочется притронуться к этой сказке... Не просто прикоснуться - я хочу раскрыть тайну и наказать злодеев, это сотворивших. Вам не понять... Глупое желание - его исполнение не принесет мне ничего. Но так даже лучше - такое нельзя делать ради выгоды, или придется стесняться этого всю оставшуюся жизнь.

  - Тебя прислал принц Монк.

  Да откуда этот живой памятник все знает?!!!

  - Нет. Точнее не совсем он.

  - Все ваше тайное братство это его инструмент. И ты это понимаешь. Хоть и пытаешься себя обманывать. Хорошо - я принял твои ответы. Я услышал то, что должен был услышать. И готов к твоим вопросам. Я знаю, что ты хочешь спросить, но хорошенечко подумай - ведь ты, возможно, ухватишься за медную монету, не заметив бочонка с золотом. Ты неглуп, и прекрасно понимаешь, что я не полудикий горец. Мне известно многое. Очень многое. Твой вопрос, даже самый сокровенный, может увенчаться исчерпывающим ответом. Я решаю - отвечать или нет. Не упусти свой шанс - задавай правильные вопросы. Я даю тебе выбор: или ты задаешь мне три вопроса, на которые я дам ответ. Хоть какой-нибудь, но ответ. Или ты можешь до самого полудня задавать свои вопросы, но я могу отвечать молчанием, или многими словами. Сам решаю. Подумай над выбором. Я тебя не тороплю. По левую руку от тебя стоит кувшин с охлажденным вином и чаша с водой. Ты можешь выпить чистого вина, или разбавить. Если ты голоден, отведай сладких абрикос. В этом году они первые - нигде еще не созрели, лишь на северном склоне холма, что тянется за рекой.

  Сеул, помня наставления Одона, отказываться от предложения не стал. Не рискуя пить сомнительное вино неразбавленным, почти наполовину смешал его с водой, отпил, одобрительно кивнул, достал из корзины мелкий абрикос, надкусил. Фрукт был недозрелый и сильно кислил, но дознаватель ничем не выдал своего недовольства. Все - он выпил и поел предложенное, теперь его здесь резать не станут. Хотя с этого странного горца станется...

  Что же спросить? Вариант с разговором до полудня Сеул отбросил сразу - этот собеседник непредсказуемый, и может вообще не сообщить ничего полезного. Значит, три вопроса.

  Как же это мало...

  Ладно - начинать надо с главного дела, а там видно будет.

  - Я хочу, чтобы вы дали ответ на три моих вопроса.

  - Это твой выбор - я готов отвечать.

  - Вы знаете, кого мы здесь ищем. Я хочу, чтобы вы рассказали об их логове в ваших горах - где оно находится, численность похитителей, расположение дозоров и вообще вся информация, которая поможет нам незаметно к ним подобраться.

  - Твой вопрос длинный, и, его можно счесть целой кучей вопросов.

  - Нет - он касается одного. Я просто подробно все описал и жду такого же ответа.

  - Такого же? Это твой выбор. Те, кого ты ищешь, сидят в Змеином ущелье. Это плохое место. Темное и сырое. Нет хорошей земли и делать там горцу нечего. Их там немного - поменьше, чем вас. Народ гор не знает, где их дозоры - он туда не ходит. У нас с ними договор - они платят деньги, и не лезут в наши дела, а мы не лезем в их. Они чужие, но наносят вред другим чужакам. Это хорошо. Это народу гор нравится. Дорогу туда ваш Тиамат знает - легко найдете. А там, на месте, не забывай, что в Змеином ущелье нельзя верить глазам своим - они могут обмануть. Я дал ответ на твой первый вопрос.

  - Этого мало. Особенно мне интересно узнать, почему там нельзя доверять глазам?

  - Это твой второй вопрос?

  - Нет. Это продолжение первого.

  - На первый вопрос ответ дан. Теперь только новый вопрос.

  Сеул был не в той ситуации, чтобы диктовать свои условия. Что ж, спасибо и на этом - он узнал то, что они хотели узнать, дальше пусть действует Тиамат.

  - Я задаю мой второй вопрос. Похитители платят вам деньги. Вы их не трогаете, значит, вас все устраивает. Я, дознаватель из столицы, человек, который вам ненавистен. Со мной отряд егерей - их вы любите не больше чем меня. Почему вы нам помогаете? Мы ведь их уничтожим - больше они вам ничего не заплатят. Если есть другие логова, мы и их найдем. Зачем вам это?

  - Снова длинный вопрос. Но на него можно ответить коротко - потому что итто.

  - Итто?

  - Не делай вид, что тебе неизвестен смысл этого слова. Народ гор живет разрозненно от итто до итто. Акапо прошел - на нас надвигается северная тьма.

  - Хабрийцы? Но они далеко.

  - Не перебивай меня, или я не стану говорить больше ничего. Ты слишком долго ходил по горам, и не знаешь новостей. Ты вообще не знаешь ничего о севере. Для тебя север это Хабрия, а для тех, кто знает больше, это просто мрак. Тьма. Смерть. Не наш мир. Север идет на юг - начинается итто. Это будет плохой итто. Нам надо выбирать между плохим и очень плохим. Ты на плохой стороне. Но выбор сделан - в этом итто ты оказался с нами. Серебро этих людей больше не имеет ценности - акапо больше нет. Вы вправе делать с ними что пожелаете - люди гор не будут вмешиваться. Я дал ответ на твой второй вопрос. У тебя последний шанс прикоснуться к истине. Не потрать его попусту.

  Сеул пожалел, что задал второй вопрос. Он не видел в ответе горца ничего особо ценного. Хотя, возможно, просто не понимал пока ничего... Дознаватель чувствовал, что его собеседник знает невероятно много. Он даже представить не мог, откуда такой странный человек мог появиться здесь, в полунищем селении диких горцев. Три правильных вопроса, и, не исключено, что он получил бы столько информации о похитителях, что расследование бы прекратилось - их попросту перехватали бы всех до единого за пару дней. Но интуиция подсказывала Сеулу, что он узнал бы только то, что уже узнал, и ни словом больше. Этого горец чего-то хочет от Сеула... Верных вопросов? Или просто проверяет с какой-то целью, на что он способен? Да кто он вообще такой!

  - Я задаю свой последний вопрос - кто вы? Не пытайтесь отделаться, сообщив свое имя. Я должен получить нечто большее. Вы такой же горец, как я министр Империи. Я никогда не слышал, чтобы среди этого народа, встречались люди, способные говорить без акцента на моем языке и ходить без кинжала на поясе. И знать такие вещи, которые даже членам Королевского Совета неизвестны.

  - Твой последний вопрос столь же громоздок, как и первые два. Ты действительно хочешь знать ответ? Я снова предлагаю тебе выбор - ты забываешь про этот вопрос, а я, взамен, позволю задать тебе два других. Подумай хорошенько - целых два вопроса. Даже один ответ может тебя озолотить. Или ты узнаешь все, что хотел бы знать про тех людей, которых ищешь.

  - Нет - я хочу получить ответ именно на этот вопрос.

  Странный горец кивнул:

  - Хорошо - ты это узнаешь.

  Сеул не поверил своим глазам - во взгляде собеседника он впервые заметил оттенок чувства. И чувство нехорошее - "человек-скала" явно насмехался. Он внезапно отчетливо понял - ответ ему не понравится. Он в лучшем случае будет бесполезным, а в худшем сильно на него повлияет, причем повлияет плохо. Есть вещи, которых лучше не знать, а уж если знать, то получать это знание мелкими порциями. Нет - надо остановить собеседника!

  Сеул не успел - тот начал отвечать. И перебить его дознаватель даже не пытался - это уже не имело бы значения.

  Ответ дан.

  - Ты задал неверный вопрос, но это твое право. Ты этот ответ знаешь - просто отказываешься его замечать. Люди смешны - каждому предмету находят свое место, и, встретив его там, где он не должен быть, могут не понять, что это такое. Я сын двух народов, а, значит, сам могу выбирать свою родину. Я свой в Империи и в этих горах, и одинаково чужой одновременно. Я умен, и я знаю, что мир наш слишком мал, чтобы делить землю на свою и чужую. Это мой мир. И так думаю не только я - у меня есть единомышленники. У нас свое братство. Только не путайте его с карманным братством принца Монка - мое не такое. Нас много, и мы умеем скрывать свои тайны. Очень хорошо умеем. И себя мы хорошо скрываем. Вы в собственной жене вряд ли заподозрите нашего человека. У нас есть цель, и мы к ней стремимся. Это достойная цель. Но слишком много препятствий на нашем пути... Иные убирает золото, другие расступаются под натиском оружейной стали, третьи... Третьи мы не можем сокрушить... Пока не можем... Сейчас все начинает меняться. Плохо... Мы не готовы... Приходится принимать решения, которые могут привести к непредсказуемому результату. Сейчас мы не можем предугадать все. Но смотреть со стороны тоже нельзя - в нашей борьбе оборона это неминуемый проигрыш.

  Горец резко встал, с той же насмешкой взглянул на Сеула сверху вниз:

  - А теперь я скажу тебе, кто я. У меня много имен, но назову лишь одно - тебе этого хватит. Скажу шепотом в ухо - даже стены не должны это слышать. После этого ты встанешь и уйдешь. Ты не скажешь ни единого слова - уйдешь молча к своим людям. И больше не возвращайся.

  Склонившись к Сеулу, он прошептал несколько слов.

  У дознавателя едва не отнялись ноги.

  * * *

  Столичный дознаватель покинул дом, слегка пошатываясь - будто портовой грузчик, в одиночку разгрузивший баржу с мрамором. Горец усмехнулся - надо же, так опростоволоситься с третьим вопросом. Сеул все же его удивил - спросил не то, что должен был спрашивать. Приятно встретить имперца, способного на непредсказуемые поступки. Хотя без разницы - результат все равно один. Он будет делать то, что должен делать и лишь смерть его сможет остановить. Надо только немного его направить в нужную сторону. Для начала придется прекратить его розыск - не туда он идет, совсем не туда... Ему надо подумать о другом... Как его увести с неверной дороги? Самый надежный способ - эту дорогу перекрыть.