Веселый Роджер – знамя вора

– У меня нет с собой бумаг...

– По этому поводу вам тоже не стоит беспокоиться. Все необходимые документы мы взяли с собой. Мне нужна только ваша подпись. Мы, конечно же, могли бы ее подделать, но я принципиально против всякого рода подлогов и незаконных акций. – Афанасий Авдеев кисло поморщился. – Все должно оформляться законно. Думаю, вы не будете возражать, Герасим Витальевич, если мы сейчас пройдем в нашу машину?

Авдеев говорил весьма деликатно, но иначе, как издевательством, подобную манеру не назовешь. С обеих сторон Мартынова подпирала охрана, лишая возможности побега. Кто-то небрежно, явно поторапливая к дальнейшим действиям, слегка подтолкнул его в спину. Ага, значит, есть еще и четвертый. Странно, что он не заметил его прежде, наверняка тот стоял за машиной.

Обреченно, как невиновный человек, приговоренный к эшафоту, он двинулся к массивному внедорожнику, стоящему чуть поодаль. Замешкался малость, словно ожидал любезности в виде услужливо распахнутой двери. И, догадавшись, что подобного не случится, потянул на себя ручку.

В салоне автомобиля было просторно и прохладно, будто в склепе. Мартынов невольно поежился от пришедшего на ум сравнения. Устраивало лишь кресло, мягкое и невероятно удобное, впрочем смахивающее больше на электрический стул. Авдеев уже щелкнул замками портфеля, действовал он, как заправский клерк из заштатной конторы: шелестел ворохом бумаг, деловито вытянув губы трубочкой, несколькими легкими ударами о крышку портфеля выровнял вылезающие листы.

Разложил аккуратно бумаги на три стопки.

– Вам нужно будет подписать вот здесь, – показал он концом ручки в угол страницы. – Потом вот здесь... И вот здесь.

– В салоне темно, – невесело буркнул Мартынов. – Мне нужно прочитать, что здесь написано.

– А вы большой оригинал, – хмыкнул Авдеев, передавая ему ручку. – Впрочем, я всегда уважал профессионалов, должны же вы, в конце концов, понимать, что теряете.

Щелкнув тумблером, Афанасий включил в салоне свет. Едва Мартынов прочел первые несколько строчек, как его невольно бросило в жар. Он даже приподнялся, словно и вправду сидел на электрическом стуле и почувствовал первый разряд. Ему стало жарко. А ведь какую-то минуту назад его просто колотило от холода.

Ворот рубашки сделался необычайно тесным, того и гляди, удавкой пережмет гортань. Он судорожно расстегнул пуговицу, ослабив давление. Дышать стало легче, а разбежавшиеся было мысли приняли направленный характер.

– Вы хотите, чтобы я это подписал?

– У вас просто нет другого выхода.

– По этому договору я теряю все… даже то, что оставил себе на черный день.

Охранники стояли снаружи и о чем-то энергично разговаривали. Пару раз через плотно закрытые окна прорывался приглушенный смех. Авдеев давал понять, что существуют вещи, о которых нижнее подразделение знать не должно.

В какой-то момент Мартынов решил использовать шариковую ручку, как оружие: ткнуть заостренным концом, ломая белоснежные зубы, в ухмыляющийся рот Авдеева, а потом отомкнуть запор и броситься со всех ног подальше отсюда. Однако, взвесив ситуацию, осознал, что его собственные возможности против этих тренированных ребят равны нулю. Парни все свое свободное время проводят в спортзале. Нельзя уповать даже на эффект неожиданности: они зорко следят за тем, что происходит в салоне автомобиля. Короткие, но красноречивые взгляды свидетельствовали о том, что эти люди подмечают каждое его движение.

Не было никаких шансов на то, чтобы даже выбраться из машины: они просто сунут в мешок сложенное пополам тело, после чего без особой почтительности сбросят куда-нибудь в топкое болото.

– Не прибедняйтесь, вы не столь бедны... Кое-что на черный день вам удалось отложить. Считайте это подарком от Ефимцева, отступные, если хотите. А потом, у вас будет главное – жизнь! Я бы на вашем месте не особенно раздумывал. Считаю, что вам крупно повезло, Ефимцев не тот человек, чтобы прощать обиды. Я полагал, что наказание для вас будет куда более строгим.

– Например.

Авдеев невольно усмехнулся:

– Вас интересуют подробности? Например, он мог бы распорядиться проломить вам череп. До убийства бы дело не дошло, но и это вполне серьезное наказание... После мы подкинули бы ваше искалеченное тело куда-нибудь поближе к клинике. Умереть в больнице вам бы не дали, но вот дебилом пришлось жить до конца ваших дней. Не думаю, что вас устроила бы такая перспектива. А сейчас, когда у вас голова на плечах и еще много сил, вы сумеете заработать себе на жизнь... Хм, странная получается ситуация – возникает такое впечатление, что я заставляю вас подписывать договора. Хотя в мои обязанности подобные вещи не входят.

– Хорошо... Я подпишу.

Взяв ручку, Мартынов размашисто расписался там, где ему было указано. С этого момента все его богатство составляли тапочки, которые он оставил у любовницы, да вот еще золотой перстень на безымянном пальце.

Ему не раз приходилось слышать о том, что богатство связывает человека по рукам и ногам, что тот превращается в раба, обслуживающего собственный капитал, и свобода наступает только тогда, когда освобождаешься от груза этих неотвязных обязанностей. Однако никакого облегчения он сейчас не почувствовал: потеря миллионов, казалось, отобрала у него остаток сил, и Мартынов всерьез задумался о том, а хватит ли их, чтобы выползти из салона.

Забрав подписанные листки, Авдеев аккуратно сложил их в файловую папку, после чего сунул в одно из отделений портфеля.

– Поздравляю вас, сегодня вы совершили весьма неплохую сделку. – Его голос звучал вполне серьезно. – Вот ответьте мне, Герасим Витальевич, зачем вам все эти миллионы? Зачем вам вся эта головная боль?

Мартынов продолжал хранить молчание. Просто не о чем было разговаривать. Ведь не вступать же в споры с человеком, у которого в кармане никогда не было больше ста долларов.

Охрана выжидающе посматривала на начальника службы безопасности, ожидая распоряжений. Однако Авдеев отчего-то не торопился впускать их в салон – видно, еще не наговорился. А может, он думает, что человек, у которого только что отобрали триста миллионов долларов, должен вести себя как-то по-другому: рвать на себе волосы, причитать и биться в истерике?

Не дождетесь, господа!

– Ведь без денег как-то спокойней, согласитесь со мной! Они ведь обязательно втянут вас в какую-нибудь скверную историю. – Авдеев явно чувствовал себя воодушевленным. Создавалось впечатление, что после долгих поисков ему удалось отыскать желаемого собеседника. – Это как кастрация... Когда все при тебе, то постоянно находишься в поиске, ищешь непонятно чего, какой-то объект для удовлетворения похоти, а в итоге получается, что ищешь приключения на собственную задницу. А когда кастрация произошла, то человек уже не отвлекается на что-то сиюминутное.

Похоже, что Авдеев просто издевался. Мартынов невольно хмыкнул:

– Вы хотите сказать, что только что произошла кастрация?

– Вы меня правильно поняли, Герасим Витальевич, – согласно кивнул Авдеев. – Жизнь коротка, чего же размениваться по мелочам. Кажется, в Лондоне у вас имеется девушка, к которой вы питаете самые искренние чувства?

– Вы и об этом знаете? – криво ухмыльнулся Мартынов.

– Мы же служба безопасности, так что мы просто все обязаны знать о своих сотрудниках. Что ж, я желаю вам спокойствия, и чтобы мы с вами больше никогда не пересекались.

Между Авдеевым и охраной существовала прямо-таки телепатическая связь – дверь внедорожника распахнулась в тот самый момент, когда разговор был закончен. Выбираясь из машины, Мартынов головой задел проем двери.

Его искалеченный «Лексус» стоял на прежнем месте. Усмехнувшись, Мартынов подумал, что между ним и машиной теперь было много общего. Вдогонку пришла еще одна мысль: у него не было денег даже на восстановление автомобиля. Теперь внедорожнику стоять в глубине двора до тех самых пор, пока его не растащат на запчасти.

Хотелось выглядеть бодро, но спина под взглядами его недругов согнулась в дугу – так и шел пристыженным до самой двери. Только когда шагнул в подъезд, услышал суровое ворчание отъезжающего автомобиля.

Одиночество как-то поспобствовало просветлению: он и не заметил, как преодолел первый лестничный пролет. Спина как-то сама собой распрямилась, а взгляд стал гораздо увереннее и тверже, чем полчаса назад. Еще не все потеряно, кое-какие деньги имеются у Ангелины (во всяком случае, их столько, что в ближайшие двадцать лет не нужно будет думать о хлебе насущном), а это совсем неплохой стартовый капитал на будущее дело. Но, впрочем, это как получится...

На лестничную площадку третьего этажа сквозь оконный проем падал серебряный свет уличного фонаря, неприглядно высвечивая брошенные в угол окурки. Мартынов подошел к окну и выглянул во двор. Сейчас, глядя с высоты, он отчетливо осознал, что в углу двора находится не просто его изуродованная машина, а собственная покореженная жизнь. На асфальте, брызгая во все стороны бликами, будто бы подмигивая, блестело битое стекло.

За спиной кто-то шаркнул. Обернувшись, Герасим Витальевич увидел высокого смуглого человека, и прежде чем сознание просигнализировало о подступающей опасности, человек поднял руку и приложил к его лицу что-то влажное и невероятно пахучее.

Тело мгновенно парализовало, но сознание не ушло, и теперь оставалось только наблюдать за собой как бы со стороны: мужчина по-хозяйски подхватил его под руки и подтянул на подоконник, не давая возможности скатиться на пол. Затем распахнул окно и, как бы примериваясь к высоте, глянул вниз.

Герасим Витальевич поймал себя на том, что у него невольно возникло ощущение, что все это происходит с кем-то другим, а сам он всего лишь сторонний зритель. Он даже не чувствовал прикосновений крепких и сильных рук. Единственное, что он ощущал, так это холод, что дохнул из распахнутого окна, взъерошив его волосы. Он смотрел вниз, и сосущая высота не казалась ему такой уж пугающей. Падая, Герасим Витальевич увидел собственное отражение в стремительно промелькнувших мимо окнах.

А потом наступила тьма.

Глава 12

МЫ ЕГО НЕ УБИВАЛИ

1 СЕНТЯБРЯ

Никогда прежде Афанасий Авдеев не видел генерального директора столь рассерженным: тот не повышал голоса, это было не в его правилах, он просто исходил арктическим холодом и гневом, который был куда страшнее всякого ора.

– Скажи мне, Афанасий, чем мы отличаемся от него?

– Тут такая ситуация… – начал было Авдеев, но Ефимцев тотчас перебил его.

– А ничем! Получается, что мы такие же бандиты, как и он! Я же тебе сказал, чтобы ты его не убивал. Достаточно было отобрать у него все, что он у меня украл. Это вполне серьезное наказание, и пусть себе проваливает на все четыре стороны! А теперь нам не хватает разного рода разборок с милицией. Прокуратура только того и ждет, чтобы сесть мне на хвост и погонять! А это убийство для них весьма подходящий повод.

– Мы его не убивали, – спокойно возразил Авдеев, стараясь твердым взглядом погасить гнев патрона.

Ефимцев лишь едко хмыкнул:

– А кто же тогда, по-твоему, его уделал? Или может, он сам решил вниз башкой кувыркнуться? Так сказать, не сумел пережить утраты миллионов.

– А может, так оно и было в действительности?

– Так вот, уверяю тебя, Афанасий, я Мартынова знаю давно, и он не из тех людей, что будут кидаться башкой вниз. Или ты все-таки думаешь иначе?

Холодные интонации Павла Ефимцева буквально сковывали его. Авдеев невольно пошевелил плечами, будто стряхивал с себя ледяную броню, после чего сказал:

– Я думаю примерно так же. Только мы его не убивали.

С минуту Ефимцев буравил начальника службы безопасности пристальным взглядом, пытаясь распознать, что у того на уме, а когда осознал, что Авдеев действительно говорит правду, удивленно протянул:

– Вот как... А я было грешным делом подумал... Тогда кто же это его так?

– Когда вы узнали, что Мартынов разбился?

– Пришел на работу, мне тут же и сообщили, – несколько обескураженно ответил генеральный директор. – Кто-то из охраны сказал... Сейчас даже и не помню кто именно.

Авдеев понимающе кивнул:

– О том, что Герасим разбился, я узнал через пятнадцать минут после его гибели. Мы уже отъехали от дома, потом Глеб Кирсанов обнаружил, что обронил там свою зажигалку, вот мы и вернулись.

– А что ему эта зажигалка? – удивился Ефимцев.

– Подарок подруги. Красивая перламутровая игрушка, с пьезоэлементом, он ею дорожит.

– И что там было дальше?

– Когда Глеб подошел туда, то увидел распластанное тело Мартынова, возле которого уже стояло несколько человек. Я вас не хотел беспокоить, все-таки ночь... Сказал своим ребятам, чтобы вам сообщили утром, когда вы приедете.

– Понятно, – вздохнул Ефимцев. – Как-то нехорошо получается. Сначала эти деньги, а потом вот эта подозрительная смерть... Так ты тоже считаешь, что он не мог выброситься из окна?

– Я уверен, что его выбросили.

– Хм... Вот только кому, интересно, это понадобилось? А что там Глеб?

– Глеб человек сообразительный, сразу смекнул, что дело нечисто, ну и расспросил людей, что там произошло. Так вот, один из жильцов в это время со своей собакой гулял, сказал, что следом за Мартыновым в подъезд вошел какой-то человек. В темноте его лица рассмотреть не удалось, но по внешнему виду он был высоким, худощавым, смуглым. На первый взгляд какой-то кавказец. И что интересно, он вышел сразу после того, как Мартынов вывалился из окна. Даже подходить к нему не стал, просто свернул за угол и исчез.

– Это само по себе очень странно, – согласился Павел Егорович. – Любой другой прохожий на его месте подошел бы к упавшему и посмотрел бы, что там от него осталось. Не нужна ли помощь, наконец!

– Вот именно, а этот даже не обернулся.

– Пожалуй, ты прав, – задумчиво произнес генеральный. – Просто он засвечиваться не хотел.

– Тут еще одно обстоятельство… Сегодня мы заехали к Герасиму на квартиру, а у него там все перерыто. Что-то явно искали.

– Очень интересно. Ты вот что, Афанасий, возьми это дело под свой контроль. И постарайся разузнать, что же там все-таки произошло. Не нравится мне все это. Остальное пускай все остается в силе. Я не собираюсь никому дарить свои деньги. Ты говоришь, что часть денег он переводил своей женщине в Лондон?

– Именно так.

– Как ее зовут?

– Ангелина.

– Красивое имя. Наверное, и внешне очень эффектна – только даже самая красивая женщина не стоит пятнадцати миллионов долларов, которые он утаил от меня. Так что попробуй изыскать способ, чтобы вернуть эти деньги назад. У тебя есть в Лондоне люди?

– Имеются, – охотно кивнул Авдеев. – Сейчас мы как раз работаем над этим.

Глава 13

ОДНОКАШНИК

1 СЕНТЯБРЯ

– Товарищ вице-адмирал, разрешите? – произнес Невзоров, шагнув в огромный кабинет.

– Проходи, Олег, – радушно пригласил адмирал, указав на кресло по правую сторону стола. – Как Кирилл Юрьевич?

– Спасибо, товарищ вице-адмирал, старается держаться молодцом, сейчас засел за мемуары.

– Да-а, – уважительно протянул Шестаков, – ему есть что вспомнить. Хотя о главных его операциях, я думаю, мир узнает лет через пятьдесят, а может, не узнает вовсе.

– Согласен с вами.

– Я вот что хотел спросить, Олег: у тебя ведь был выбор, почему ты пошел именно в морскую разведку?

– Хотел быть похожим на своего отца.

– У него есть чему поучиться, – согласился вице-адмирал. – Передавай ему от меня большой привет. Он был моим учителем. Впрочем, и сейчас им остается.

– Обязательно передам.

– Давай теперь поговорим о деле. Ознакомился с планом?

– Так точно, – бодро отозвался капитан первого ранга, раскрывая папку.

– И какое твое мнение?

Лицо Олега Невзорова посуровело.

– Вот здесь на полях я сделал кое-какие пометки в связи с последними событиями.

– Я обязательно посмотрю, но сейчас хотелось бы услышать твое слово. Регион для меня новый, прежде я в нем не работал, может, чего-то не учел, так что ты смелее высказывайся. А потом, ты ведь из нового поколения разведчиков, возможно, что где-то я работаю слишком по старинке, так что я готов поучиться.

– Сейчас ситуация в Сомали переломная. Клан Дарод во главе с Юсуфом Ахмедом подмял под себя клан Дир – а ведь совсем недавно его лидеры заправляли единолично в Пунтленде, вряд ли они могут позабыть такое. Сейчас в Пунтленде хозяйничает Юсуф Ахмед. Чувствуется, что назревают очень серьезные события, и Юсуф Ахмед ищет союзников по всему Сомали. Не исключено, что он хочет замахнуться на федеральную власть.

– Интересное предположение. Наша конечная цель все-таки Юсуф Ахмед. Но человек чрезвычайно подозрительный, к себе никого не подпускает. Три человека, которых мы к нему отправили, пропали. Есть основания полагать, что они просто погибли, каким-то образом он их вычислил.

– Можно попробовать подступиться к нему через другие сомалийские кланы. Он пристально наблюдает за тем, что происходит у соседей.

Вице-адмирал кивнул: