Закон мести

– Трудно сказать, – после долгой паузы ответил Короед, отвернувшись в противоположную от Северова сторону. Он изо всех сил старался, чтобы командир спецназа не уловил изменений в его дрогнувшем голосе.

По подробному описанию майора вор сразу же узнал во втором Винта, одного из «быков», ходящих под петродворцовым авторитетом по кличке Пегас. Когда-то, когда еще гулял на свободе старший брат Короеда, они однажды на троих с Винтом «раскатали» подцепленную на Невском шлюху, после чего отвезли ее за город и ради разнообразия оставили голой в лесу, хотя на календаре был ноябрь. Винт был настоящим корешом, совершенно лишенным страха и «отвязанным» напрочь. Сдавать его на съедение мусорам Короеду не хотелось, но еще больше ему не хотелось продолжать встречаться с этим ментом, уже почти год держащим его в стальных клещах и способном при желании упрятать в «торбу» минимум лет на восемь. Ситуация, что и говорить, складывалась шкурная, и здесь стоило все серьезно обдумать.

– …Насчет второго, – заговорил Короед после паузы, – надо будет поднапрячь память в спокойной обстановке. Фейс у него действительно запоминающийся, может, где и встречались… Что касается краснорожего, – вор усмехнулся, – то здесь я тебе не помощник! Под такие приметы, какие ты нарисовал, подходит каждый пятый братэлла. Сам посуди! В любой, самой сраной бригаде обязательно найдется высокий амбал с красной пропитой рожей, пудовыми кулачищами и квадратной челюстью. На таких вот бывших боксерах несколько лет весь наш отечественный рэкет держался! Это уже потом их столько всяких повылазило… Нет, майор, с громилой дело дохлое, сразу говорю. Если и сыщешь его, то только по чистой случайности, а так – забудь!

– Питер – город маленький, – многозначительно заметил Северов. – Поищи-поищи. А сейчас давай, поворачивай своего извозчика обратно. Через пару дней позвоню. И не забывай, Короед, – поможешь мне найти хотя бы одного из них, считай, что свободу свою ты отработал.

– Я помню, не волнуйся, – огрызнулся Ковров, сплюнув за борт. Он поднялся со скамейки, подошел к кабине и постучал по оргстеклу. Дождавшись в ответ понимающего кивка лодочника, вернулся назад. – Предложение, конечно, выгодное, да только выше жопы не прыгнешь.

– Надо прыгнуть, Толян, надо, – тоном, не терпящим возражения, ответил Северов. – Иначе тебе, голубок сизокрылый, как говорят у вас, блатных, век воли не видать.

– Да ты че, майор?! – взорвался вор, подпрыгнув, словно его в задницу ужалила ядовитая змея. – Ты че, в натуре?!. Да я же на тебя столько времени, а ты!!!

– Свобода, Короед, дорогого стоит, – поучительно сказал Северов. – Если максимум через три дня я не получу нужную мне информацию хотя бы про одного из двух «быков», можешь считать, что мы с тобой не договорились. Только дело я тебе шить не стану, слишком много возни. Просто на следующее утро после окончания данного мной срока вся питерская уголовка узнает, что Толян Ковров – поганая ссучившаяся крыса, в течение долгого времени стучавшая командиру СОБРа. И что благодаря ему менты «замочили» Стрелочника и пересажали еще с десяток «нормальных пацанов». Усек?.. Так что выбор у тебя только один: рыть носом землю, перевернуть вверх дном весь город, но достать мне любого из двух «быков». Иначе мне тебя будет очень не хватать, Короед.

Катер подплыл к гранитным ступенькам, спускавшимся к набережной. Северов спрыгнул с борта и покинул катер под злобным взглядом вора. Он прошел мимо стоящей неподалеку от причала темно-синей «БМВ», в салоне которой за темными светонепроницаемыми снаружи стеклами в клубах сигаретного дыма находились четверо случайно оказавшихся здесь людей, сел в свою «шестерку», завел двигатель и поехал в сторону Троицкого моста.

– Очень интересно… – пробормотал сидящий рядом с водителем «БМВ» мужчина, внимательно вглядываясь в удаляющиеся в темноте красные огни «Жигулей». Когда они пропали из виду, он повернулся к сидящим сзади и вопросительно посмотрел на них сквозь солнцезащитные очки, с которыми не расставался даже ночью.

– Или мне показалось…

– Этот Ковров-младший брат того Коврова, которому не так давно дали вышак за разбой и пятерых жмуриков, – утвердительно кивнул лысый толстяк в черном кашемировом пальто, заталкивая окурок в переполненную пепельницу на двери. Нажав на кнопку, он на треть опустил стекло. – А кто этот, с забинтованной рукой?

– Представь себе, не кто иной, как мент, майор Северов.

– Что… тот самый?! – Брови толстяка удивленно полезли на лоб.

– Да, как видишь – снова объявился, – хищно прищурившись, прошипел человек в черных очках. – Вернулся с того света. Черт, надо было за ним ехать! В квартире своей он уже не появляется, скрывается где-то…

– Думаешь, опасен? – зевая, поинтересовался лысый. – Вряд ли. Он сам боится, поэтому и прячется. Забудь о нем. Подумай лучше о стволах, которые тебе следует переправить сюда из Эстонии. Пять тысяч единиц – это серьезно.

– Знаю. Но меня сейчас больше другое волнует – о чем таком интересном могли разговаривать наедине вор-домушник, родной брат смертника, и мент, командир «бешеных мусоров»?

– Если интересно – возьми да спроси, – фыркнул толстяк. – Делов-то на три копейки!

Он взглянул на наручные часы в золотом корпусе и похлопал по плечу сидящего за рулем телохранителя:

– Тимур, давай в «Прибалтийскую». Нас ждут.

– Спросить, говоришь? – пробормотал, нахмурившись, человек в черных очках. – Что ж, спрошу…

Глава 9

Сергей оставил машину в квартале от своего дома, вышел и посмотрел на часы. Без десяти четыре утра. В это время спят практически все – от уже успевших угомониться алкашей и полуночников до досматривающих последние сны «жаворонков» – любителей просыпаться на рассвете. Подтверждением этому служило лишь одно светящееся окно шести жилых домов, мимо которых прошел Северов.

Сегодня он в предпоследний раз зайдет в квартиру, где были убиты жена и дочь, заберет из нее спрятанный в тайнике автомат «узи» с комплектом патронов, баллончик с нервно-паралитическим газом, электрошокер и кое-что еще. Потом он вернется туда еще лишь единожды, чтобы оставить там мертвого подонка Стацевича, которому посмертно предстоит сыграть свою роль – убитого и сожженного бандитами майора Северова.

Сергей зашел в освещенный тусклой лампочкой подъезд, на лифте поднялся на седьмой этаж и открыл дверь квартиры. И застыл, ощущая, как в висках с жуткой силой начинает стучать ускоряющийся пульс. Тот страшный вечер, разделивший его жизнь на две половины, все еще стоял перед глазами…

Дважды глубоко вздохнув, Северов взял себя в руки и направился в гостиную. Там, к задней стенке гардероба, был приклеен скотчем компактный израильский автомат. Оторвав его от фанеры, Сергей снял с холодного металла полоски скотча и положил «узи» в приготовленную заранее спортивную сумку. Потом прошел в спальню и принес оттуда спрятанную под кроватью коробку с патронами. Распахнул стеклянные створки среднего отделения мебельной стенки, достал оттуда деревянную шкатулку с орденами и маленьким брезентовым мешочком, в котором хранились извлеченные военными хирургами из его тела семь пуль, и тоже положил их в сумку. Из плотного ряда выстроившихся в верхнем отделении книг вытащил толстый альбом с фотографиями. Из кладовки принес спрятанные на антресолях наручники, электрошокер и газовый баллон «ви-икс». Кажется, это было все…

И вдруг в абсолютной тишине квартиры оглушительным трезвоном напомнил о себе находящийся в прихожей, на подвесной полочке, телефон. Сергей обернулся, подошел к надрывающемуся аппарату и протянул руку, в последний момент задержав пальцы в сантиметре от трубки. Кто бы это мог быть? Он еще раз взглянул на часы, которые показывали уже двадцать минут пятого, наконец, решившись, медленным движением поднял трубку и молча приложил ее к уху.

– Алло?!. Алло?! Сергей Николаевич, это Юрий Фергер!.. Вы меня слышите, алло?!

С председателем правления «Северного торгового банка», Юрием Фергером Сергей виделся лишь однажды. Это было примерно полгода назад, когда возглавляемый Фергером банк неожиданно объявил о своем решении выплачивать ежемесячные пособия семьям погибших при исполнении служебных обязанностей сотрудников питерских спецподразделений милиции. Странный жест финансовых воротил, вдруг заговоривших о необходимости посильной помощи правоохранительным органам, вызвал тогда у Северова противоречивые чувства. Он, как и абсолютное большинство его товарищей, считал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Следовательно, широкий жест «новых русских» был какой-то хитрой акцией, цель которой пока оставалась в тени. Но, как бы там ни было, все понимали, что предлагаемые банком ежемесячные сто пятьдесят долларов каждой семье погибшего милиционера отнюдь не были лишними. Поэтому полковник Кирилленко и банкир Фергер, с улыбкой и взаимными благодарностями пожав друг другу руки, подписали совместный документ. Так или иначе, обещанные банком деньги до сих пор выплачивались регулярно…

Сказать, что позвонивший Северову банкир был взволнован, – значило не сказать ничего. Он был просто в панике. Северов сразу же ощутил это по дрожащему голосу и прерывистому, свистящему дыханию.

– Да, я вас слушаю, – ответил Сергей. – Что-то случилось, Юрий Германович?

– Извините, ради бога извините, что беспокою вас среди ночи, но произошло страшное, немыслимое!.. Помогите, умоляю!..

– Прежде чем вы продолжите, – суховато сказал Северов, – ответьте мне на один вопрос: вы уже в курсе, что я больше не являюсь командиром СОБРа?

– Естественно! Поэтому я звоню именно вам, а не дежурному на Литейный проспект!.. – Фергер просто захлебывался словами. – Прошу вас, умоляю, встретиться со мной немедленно, сейчас!.. Вы – моя последняя надежда! – Казалось, доведенный каким-то ужасным событием до крайнего нервного перенапряжения мужчина сейчас разрыдается. – Я пришлю за вами машину… Ради бога!..

– Так! – жестко оборвал его Сергей. – В общих чертах, без подробностей: что стряслось?

– Постараюсь!.. – прерывающимся от волнения голосом прохрипел Фергер. – Вчера… неизвестные похитили мою… дочь… Машеньку, причем вместе с… гувернанткой! – выкрикнул он. – Потом мне позвонили по телефону и предупредили, чтобы… чтобы я не вздумал обращаться ни в милицию, у них там, мол, есть свой человек и он сразу же сообщит об этом, ни тем более к начальнику службы безопасности банка, так как он вообще не способен хоть как-то повлиять на ситуацию, а охранники к тому же наверняка проболтаются ментам. Тогда Машеньку убьют, разрежут на куски и пришлют мне в пяти посылочных коробках по почте!.. Сказали, чтобы я… заткнулся и ждал дальнейших… указаний. – В трубке послышались сдерживаемые рыдания. – А час назад я получил заказную бандероль с видеокассетой… Там такое заснято!..

– Достаточно, – металлическим голосом перебил Сергей. – Дело серьезное. Я согласен встретиться с вами, но только с одним условием.

– Все, что угодно! – поспешил успокоить Северова банкир. – Если Машенька вернется ко мне целой и невредимой, я обещаю, что вам больше никогда не придется думать о деньгах!!!

– Не о том речь, Юрий Германович, – жестко бросил Сергей. – Раз вы позвонили именно мне, то, видимо, не сомневаетесь в том, что я – профессионал, верно? И что у меня достаточно опыта для того, чтобы правильно оценить ситуацию и выбрать единственно верное решение.

– Конечно, конечно!

– Следовательно, вы мне доверяете. А значит, делайте то, что я скажу. Каким бы ни было мое решение, прежде всего вы должны пообещать, что выполните его безоговорочно. Понравится оно вам или нет. От этого будет зависеть жизнь вашей дочери.

– Но…

– Если вы не согласны, то можете действовать на свой страх и риск, – закончил Северов.

– Хорошо, я поступлю, как вы мне скажете, майор, – после долгой паузы наконец произнес банкир. – Целиком и полностью полагаюсь на ваш личный опыт в подобных делах и на профессионализм.

– Вы правильно решили, господин Фергер. Ответьте мне еще на один вопрос: кто еще, кроме вас, в курсе похищения вашей дочери?

– Только жена и один из охранников. Больше я никому не говорил.

– И не говорите. Встретимся через полчаса на углу Обводного канала и Лиговского проспекта. Какая у вас машина?

– Я буду на темно-зеленом «Мерседесе», номер 55–27. Возьму с собой видеосистему, чтобы вы смогли посмотреть кассету как можно скорее.

– Как только приедете на место, сразу пересядьте на сиденье пассажира. Я должен сам убедиться, что за вами не следят. Все!

Не прощаясь, Северов положил трубку на рычаг и вернулся в комнату за сумкой с вещами. Закинув ее на плечо, он закрыл квартиру, спустился вниз и, выйдя на пустынный двор, двинулся к припаркованной у сквера «шестерке».

Глава 10

Проезжая по мосту через Обводной канал, Северов уже заметил стоящий у тротуара с потухшими фарами «Мерседес» Фергера. Проехав еще немного, Сергей свернул в первый попавшийся двор-колодец, оставил там машину и пешком, обследовав все вокруг, вернулся назад. Поравнявшись с «Мерседесом», он без лишних условностей распахнул водительскую дверь и сел на сиденье, тут же повернувшись к находящемуся рядом банкиру.

В глазах Фергера застыл страх. Лежащие на коленях руки, в одной из которых была зажата тонкая коричневая сигара, чуть заметно дрожали. Словом, он выглядел так, как и положено человеку, у которого сутки назад похитили и до сих пор не вернули маленькую дочь.

– Для начала мы немного прокатимся, – спокойно сказал Сергей, поворачивая блестящий ключ в замке зажигания. – А вы, Юрий Германович, пока подробно расскажите, при каких обстоятельствах похитили вашу дочь и гувернантку.

Поставив переключатель в положение «драйв», Северов плавно тронул машину с места и, быстро увеличивая скорость, поехал вдоль канала в сторону Невы, то и дело бросая внимательные взгляды в зеркало заднего вида.

– Это случилось вчера днем, – нервно затянувшись сигарой, начал Фергер, – примерно в половине третьего. Наталья, гувернантка, поехала вместе с Машенькой в Петродворец. Я там арендую корт, три раза в неделю на час, и Наташа учит ее играть. Она настоящий мастер, три года назад даже выступала на чемпионате Ленинграда. За рулем машины был Виталий, шофер и телохранитель. После занятий они поехали обратно, но на Петергофском шоссе их остановили трое мужчин в милицейской форме. Виталия попросили выйти из машины и пересесть в их «уазик», якобы для проверки на алкоголь. Потом, уже внутри машины, его ударили по голове чем-то тяжелым. Когда он очнулся, то обнаружил, что лежит в канаве, недалеко от станции «Броневая», со связанными руками и заткнутым кляпом ртом. Кое-как смог развязаться, добрался до телефона и позвонил мне. Было уже около пяти вечера, и я только что переговорил с похитителями… Я приказал ему ехать обратно домой и держать рот на замке.

– Машину, в которой находились ваша дочь и гувернантка, не нашли? Что это за машина?

– Нет, – покачал головой банкир. – Это был «Понтиак», белого цвета.

– Где сейчас ваш телохранитель?

– У него сотрясение мозга, так что какое-то время ему придется полежать. Так сказал доктор. Он в моем доме, в одной из комнат для гостей.

– Врач в курсе, каким образом парень получил травму?

– Он ничего не знает, – с уверенностью заявил Фергер.

– Кто передал вам кассету с записью?

– Позвонили по телефону и сказали, что я могу найти кое-что для себя интересное в свертке возле ворот дома, – вздохнул банкир, не обратив внимания на пепел, упавший с сигары на плащ. Вид у него был совершенно невменяемый, глаза растерянные, губы дрожат, по лицу пошли красные пятна.

– Слежки за вами, судя по всему, нет, – в очередной раз бросив взгляд на зеркало заднего вида, сообщил Северов. – Сейчас остановимся и посмотрим запись. Не возражаете?

Миновав пустынный перекресток, Сергей остановил «Мерседес» у тротуара, выключил двигатель и вопросительно посмотрел на Фергера. Тот открыл ящичек на передней панели автомобиля, что-то нажал, а потом кивком головы дал понять, что нужно пересесть на заднее сиденье. И оба вышли из машины и пересели назад.

Между передними сиденьями, на откидной пластиковой подставке, стояла компактная автомобильная видеодвойка «Сони». Банкир достал из внутреннего кармана пиджака кассету, вставил в кассетоприемник, и после непродолжительной мерцающей темноты на крохотном экране появилось изображение.

Рыжеволосая девочка, лет двенадцати, бледная и испуганная, с красными заплаканными глазками, сидела на диване рядом с человеком, чье лицо закрывала черная спецназовская маска с прорезями для глаз и рта. К горлу девочки был приставлен огромный десантный нож. По движению лицевых мышц под маской и изгибу губ можно было понять, что бандит ухмыляется. Схватив девочку свободной рукой за кудрявые, забранные в хвостик волосы, он запрокинул ее голову назад и демонстративно провел острым лезвием в миллиметре от тоненькой белой шейки. Девчушка тихо заплакала. На большее у нее, испытавшей ужасный психологический шок от похищения, похоже, уж просто не было сил.

– Говори, детка, как тебе здесь плохо, и проси своего папочку, чтобы он побыстрее забрал тебя домой! – приказал мерзавец. – Ну же, давай!..

Холодная сталь прикоснулась к нежной детской шейке, и девочка, зажмурив глаза, пронзительно закричала.

– Папа, папочка, миленький, мне страшно! Эти дяди меня били и пугали ножом! Забери меня отсюда, пожалуйста! Я хочу домой!

– Хватит! – резким выкриком остановил девочку похититель, еще раз дернув ее за волосы. Захлебнувшись рыданиями, она замолчала и испуганными глазенками, как завороженная, уставилась в объектив видеокамеры. – Слушай меня внимательно, падла! – прошипел ублюдок в маске. – До завтрашнего вечера ты должен приготовить два миллиона долларов наличными и ждать наших указаний. Мы позвоним в десять. Отдашь деньги – получишь свою девку целой и невредимой. Если же попробуешь выкинуть какой-нибудь фортель, вроде звонка в ментовку или ФСБ, то получишь по почте холодец с косточками из своей девчонки! Ты все понял, свинья?! Попробуй только рыпнуться или пометить деньги – сначала прикончим ее, потом очень быстро доберемся и до тебя самого! А чтобы ты окончательно понял, что мы не шутим…

Ублюдок наклонился, подхватил что-то лежащее рядом, ниже зоны объектива, и с дьявольским надрывным смехом вытянул перед собой руку…

Сергей почувствовал, что внутри у него все похолодело. С трудом оторвав взгляд от экрана, он посмотрел на сидящего рядом банкира. Тот, закрыв ладонями лицо, беззвучно плакал.

Собрав волю в кулак, Северов заставил себя снова перевести взгляд на экран, где в руке выродка, схваченная за окровавленные светлые волосы, покачивалась отрезанная голова молодой женщины, с навсегда застывшим на ее мертвом лице выражением крайнего ужаса в широко открытых стеклянных глазах.

– Надеюсь, теперь у тебя нет вопросов, тварь! – прошипел ублюдок и отшвырнул в сторону голову гувернантки. С громким стуком она ударилась о что-то невидимое и глухо покатилась по полу. – Скажу только, что, перед тем как умереть, эта сучка поставила свой личный рекорд по сексуальной выносливости. Мы отымели ее все по нескольку раз, а потом забили в то самое место бутылку от пепси-колы! Ха-ха! Вошла почти вся, представляешь?! То же самое, папаша, будет и с твоей доченькой, если завтра вечером в приготовленном для нас чемодане не будут лежать два миллиона баксов… Надеюсь, падла, ты понял всю серьезность положения, верно?!. Иначе… – И острый нож снова прижался к горлу девочки.

Запись оборвалась. Банкир глубоко вздохнул, вытер мокрые глаза извлеченным из кармана батистовым носовым платком и умоляюще посмотрел на Сергея Северова:

– Боюсь, они в любом случае убьют Машеньку, заплачу я деньги или нет… Я знаю, похитители детей всегда так делают, чтобы не оставлять главного свидетеля… Или?..

Слушая Фергера, Сергей никак не мог отделаться от мысли, что упустил что-то важное. Что-то неуловимое, что было на этой пленке, но на чем он не остановил своего внимания, потрясенный жестокостью увиденного.

– Извините… но я бы хотел прокрутить запись снова, – сказал он, и впервые в жизни не узнал своего охрипшего, ощутимо севшего голоса.

– Да… конечно… – закивал, словно очнувшийся от кошмарного сна, Фергер. Он отсутствующим взглядом посмотрел на зажатую в левой руке потухшую сигару. – Только у меня нет больше сил слушать этого подонка в четвертый раз. Я выйду на улицу. Когда закончите, постучите по стеклу…

Банкир покинул «Мерседес», и Сергей, перемотав пленку, снова включил воспроизведение. На этот раз, уже зная содержание записи, он целиком сосредоточился на мелочах и особенно – на звуках.

И в конце концов нашел именно то, что искал и на что лишь подсознательно обратил внимание при первом просмотре.

В окружающей киднеппера тишине он вдруг отчетливо услышал, слившийся почти воедино со звуком покатившейся по полу головы, сдавленный грудной кашель. Этот звук показался Северову неожиданно знакомым. После третьего прослушивания Сергей был готов поклясться, что уже неоднократно слышал его прежде! Снова и снова отматывая кассету и прослушивая эти два судорожных, свистящих звука, сильно похожих на лай простуженной собаки, он до предела напрягал свою память, ни за что не желающую отыскать нужную ячейку, где раз и навсегда отпечатался образ обладателя этого ни на что не похожего кашля. Где он мог слышать его прежде?! И почему так хорошо запомнил?..

Закурив сигарету, Северов выключил телевизор, откинулся на кожаную спинку сиденья и закрыл глаза… Он запомнил кашель, потому что уже неоднократно встречался с этим человеком… Неоднократно… Когда он впервые услышал эти звуки, то сразу же подумал про простуженную собаку… И почему-то решил, что для любой самой облезлой бродячей псины было бы смертельным оскорблением сравнение с этим скотом… С этой сволочью, которая… который… Стоп!!!

Догадка, как внезапное озарение, вдруг пулей вынырнула из глубины сознания, разметав все стоящие на пути преграды и обернувшись четкой цветной картинкой, неподвижно застывшей перед глазами. Северов отчетливо увидел лицо, надменное, презрительное, смеряющее его, командира СОБРа, надменным взглядом хозяина жизни, на исключительность и свободу которого вдруг замахнулся какой-то живущий на нищенскую государственную подачку смерд в черной спецназовской форме… Сергей провел рукой по вспотевшему от напряжения лбу, стараясь унять гулко застучавшее в груди сердце, еще и еще раз задавая себе главный вопрос: «А не ошибся ли?» – и каждый раз все увереннее и безапелляционней отвечал себе: «Нет!»

Ошибки быть не могло – этот ни на что другое, кроме простуженного собачьего лая, не похожий кашель мог вылететь из груди только одного гада, назвать которого человеком, пусть даже мысленно, у бывшего командира милицейского спецотряда просто не поворачивался язык. И на то были веские причины…

– Стацевич… Тварь! – прошептал Сергей, ощущая, как стучит в висках кровь, а руки сами собой сжимаются в кулаки. – Значит, и здесь ты, падаль!

Заставив себя успокоиться хотя бы внешне, он подался вправо и потянул за хромированную дверную ручку. Дверь «Мерседеса» плавно приоткрылась, и банкир, мокрый от идущего на улице проливного дождя, вернулся в салон. Он бросил мимолетный взгляд на потухший экран автомобильной видеосистемы и тут же вопросительно посмотрел на нервно затягивающегося сигаретой Сергея.

– Вы… что-нибудь?.. – вкрадчиво поинтересовался Фергер, с трудом подбирая в уме подходящие слова. – Я имею в виду, вы… знаете, этого мерзавца с ножом?!

– Нет, – покачал головой Сергей. – Но мне кажется, я смогу узнать, в чьих руках и где сейчас находится ваша дочь Маша.

– Что вы… сказали?! – Банкир вздрогнул, как от удара током, и схватил Северова за рукав куртки. – Вы… действительно можете ее найти?!

– Я попытаюсь сделать это, – сухо сообщил Сергей, сделав нажим на слове «попытаюсь». – Все зависит от того, сумею ли я сегодня днем разыскать одного мерзавца и поговорить с ним по душам. Возможно, он сможет вывести меня на след похитителей. Если я его найду, у нас появится шанс освободить девочку… В любом случае, Юрий Германович, вам стоит подготовить к вечеру требуемую сумму, положить деньги в кейс и ждать звонка с условиями передачи выкупа.

– А вы? – спросил банкир.

– А я попробую сделать все, что возможно, и буду держать вас в курсе. Если до вечера от меня не поступит никаких известий, то вы должны связаться вот по этому номеру с капитаном Безукладниковым и рассказать ему обо всем случившемся. Он знает, что нужно делать, и ему вы можете доверять так же, как мне. И вы оставьте мне номер, по которому я могу вам позвонить в любое время суток…

– Я готов сделать все, что необходимо, готов отдать им эти проклятые два миллиона, лишь бы Машенька осталась жива! – прошептал Фергер, протягивая Сергею визитную карточку. – Тот, что внизу, мобильный… – пояснил банкир. – Как вы думаете, они ее не убьют, если я заплачу выкуп?.. – снова спросил банкир и в который уже раз за время их встречи с надеждой посмотрел в глаза Северова.

Но неожиданно увидел в них лишь холодную, почти безразличную, как показалось несчастному отцу, пустоту. Банкир, далекий от милицейских и армейских дел человек, не знал, да и не мог знать, что взгляд профессионального бойца всегда становится таким, когда он готовится к работе и, по сути, к возможной встрече со смертью… В этом взгляде нет ни страха, ни безразличия. В нем лишь спокойствие, решимость и вера в свои силы.

– К сожалению, гарантии, что похитители освободят девочку живой, даже если получат деньги, я дать не могу, – покачал головой Сергей. – Слишком большой риск. Не хочу раньше времени готовить вас к самому худшему, но мировая статистика подобных преступлений жестока – в более чем девяноста процентах случаев киднепперы убивают свою жертву еще до получения выкупа. Так что единственный способ спасти девочку – это как можно скорее найти и обезвредить этих ублюдков.

– Но ведь вы найдете их, правда?!.

– По крайней мере я надеюсь, что найду, – серьезно ответил Северов. – Садимся вперед. Я поеду обратно до моста и оставлю вас. Езжайте домой и, пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы весть о похищении раньше времени не стала известна посторонним, чтобы деньги были к вечеру собраны, чтобы мобильный телефон был всегда при вас. Больше пока ничего не требуется. По крайней мере до вечера…