Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Движущийся палец - Агата Кристи на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Внезапно я ошеломленно застыл. По тротуару навстречу мне шла богиня. Я просто не мог выразить иначе. Классические черты лица, вьющиеся золотистые волосы, великолепная фигура. И шла она легко, как богиня, словно плыла все ближе и ближе. Чудесная, сказочной красоты девушка — просто дух захватывало.

Меня охватило волнение — что-то должно было произойти! И произошло с моим кексом. Он выскользнул у меня из рук. Я хотел подхватить его, выпустил костыль, со стуком упавший на тротуар, пошатнулся и сам чуть не упал.

Уверенная рука проплывающей богини подхватила меня и удержала на ногах. Я забормотал:

— П-прошу прощения. Б-большое спасибо.

Она подняла кекс и костыль и подала их мне. Потом приветливо улыбнулась и весело проговорила:

— Ерунда. Не стоит благодарности! — И при звуках ее самого обычного, ленивого голоса все колдовство сразу же рассеялось.

Красивая, здоровая, рослая девушка — и ничего больше.

Я начал размышлять о том, что случилось бы, если бы боги Олимпа дали Прекрасной Елене такой же обычный, тягучий голос. Как все-таки странно, что эта девушка могла взволновать человека до глубины души, пока не раскрыла рта, но в тот же момент, как она заговорила, все волшебство рассеялось!

Я знал, что бывает и наоборот. Мне случалось когда-то видеть невысокую женщину с лицом грустной обезьянки, на которую никто дважды глаз не поднял бы… Однако, когда она начинала говорить, словно по мановению волшебной палочки все начинало цвести, жить, и она представала какой-то вновь ожившей Клеопатрой.

Джоан остановила машину у самого тротуара, я ее даже и не заметил. Она спросила, что произошло.

— Ничего, — ответил я и наконец опомнился. — Так просто, задумался о Прекрасной Елене и ее правнучках.

— Великолепное место для таких размышлений, — заметила Джоан. — Вид у тебя был как у настоящего кретина, когда ты стоял вот так, разинув рот и прижимая кекс к мужественной груди!

— Это все шок, — ответил я. — Я вдруг ни с того ни с сего очутился в Трое, а потом меня с такой же скоростью отправили назад. Не знаешь, кто это? — добавил я, показывая взглядом на спину удалявшейся грации.

Джоан глянула вслед девушке и сообщила мне, что это Элси Холланд, гувернантка Симмингтонов.

— Это она так вывела тебя из равновесия? Красива, но умом большим не отличается.

— Знаю, — сказал я. — В общем-то милая, спокойная девушка, только я-то принял ее за Афродиту.

Джоан отворила дверцу машины, и я сел.

— Забавно, не правда ли? — обернулась она ко мне. — Бывает, что человек писаный красавец, а мозгов у него самая малость. С нею та же история. Жаль.

Я заметил, что для гувернантки мозгов у нее достаточно.

* * *

Под вечер мы пошли на чашку чаю к мистеру Паю.

Мистер Пай был чрезвычайно женоподобным, пухленьким человечком, вечно занятым своими креслами с разными спинками, пастушками из мейсенского фарфора и стильной мебелью. Жил он в Прайорс Лодж, недалеко от руин старого монастыря, разрушенного во времена Реформации.

Жилище его отнюдь не напоминало убежище старого холостяка. Пастельных цветов занавески и подушечки были сделаны из самых дорогих сортов шелка.

Маленькие пухлые ручки мистера Пая тряслись от волнения, когда он описывал и показывал нам свои сокровища, а голос подымался до скрипучего фальцета, когда он рассказывал о волнующих обстоятельствах, при которых ему удалось привезти из Вероны ренессансную кровать.

Мы с Джоан по-настоящему любим древности, так что мистер Пай нашел в нас благодарных слушателей.

— Для меня большая радость, что вы появились в нашем маленьком обществе. Знаете, люди здесь хорошие, но такие провинциалы — если не сказать деревенщина. Вандалы, настоящие вандалы! А как обставлены их дома вы бы заплакали, уверяю вас, просто заплакали бы. А может, вы уже и впрямь плакали над всем этим?

Джоан уверила, что до этого дело еще не дошло.

— Дом, который вы сняли, — продолжал мистер Пай, — дом мисс Эмили Бартон, совсем неплох, и там есть пара вполне приличных экземпляров мебели. Вполне приличных. Один или два — просто первоклассных. И вкус у нее есть хотя теперь я уже не так в этом уверен, как прежде. Иногда мне кажется, что это скорее дело привычки. Она оставляет все, как было, не из le bon motif, не для общей гармонии, а просто потому, что так было при жизни ее матери.

Теперь он обратился ко мне, и голос у него сразу переменился. Энтузиаст искусства превратился в прирожденного сплетника.

— Вы эту семью совсем не знали? Ах, да — вы же сняли дом через агентство по найму. Но, дорогие мои, эту семью надо было знать! Когда я сюда приехал, их мать была еще жива. Невероятная старушка — просто невероятная! Чудовище, если вы понимаете, что я хочу сказать. Настоящее чудовище! Старомодное викторианское чудовище, пожирающее своих младенцев. Да, да, так оно и было. Старуха была настоящей великаншей, весила за центнер. И все ее пятеро дочерей суетились вокруг нее. «Девчонки!» Она их иначе и не называла! А самой старшей из них было ведь уже за шестьдесят. «Глупые девки!» — орала она иногда на них. Все они были ее рабынями, танцевали вокруг нее до упаду и должны были соглашаться с каждым ее словом. В десять вечера они должны были уже быть в постели, а чтобы затопить в спальне, об этом им и думать было нечего. Пригласить домой пару подруг, это было бы прямо что-то неслыханное. Знаете, она презирала дочерей за то, что они не вышли замуж, а сама устроила им такую жизнь, что практически они и не могли встретиться ни с каким мужчиной. Говорят, что у Эмили — а может быть, это была Агнес — был какой-то роман с помощником местного викария, но для матушки его семья показалась недостаточно хорошей, и она быстро перечеркнула все это.

— Звучит, как роман, — заметила Джоан.

— О, это и было, как в романе! А когда эта ужасная старуха умерла, было уже слишком поздно. Они продолжали жить, как и прежде, приглушенными голосами обсуждали, как бы на то или на другое посмотрела матушка, и, оклеивая ее бывшую спальню новыми обоями, чувствовали, что совершают кощунство. Так они и жили все вместе спокойно и тихо… Такого здоровья, как у матери, не было ни у одной, и они постепенно уходили из жизни. Эдит умерла от гриппа. Минни положили на операцию, и домой она уже не вернулась, а беднягу Мейбл хватил удар — Эмили за каждой из них ухаживала так преданно, как только могла. Последние десять лет она только и делала, что была сиделкой. Симпатичная женщина, не правда ли? Совсем как фигурка из мейсенского фарфора. Сейчас у нее трудновато с деньгами, потому она такая и озабоченная — знаете, последнее время падает курс всех ценных бумаг.

— Нам ужасно неловко, что мы так вот вытеснили ее из дому, — сказала Джоан.

— Ну, что вы, что вы, об этом и думать бросьте. Флоренс за нее душу отдать готова, а мисс Эмили сама мне говорила, что просто счастлива иметь таких милых арендаторов. — По-моему, мистер Пай тут слегка поклонился. — Да, она сказала мне, что на этот раз ей прямо-таки повезло.

— В ее доме, — заметил я, — исключительно успокаивающая атмосфера.

Мистер Пай блеснул на меня глазами.

— Правда? Вам так кажется? Ну, это очень любопытно. Но мне, знаете, это странно! Да, странно.

— Почему-же, мистер Пай? — спросила Джоан.

Пай развел пухленькими ручками.

— Да нет, ничего, ничего. Просто слегка удивился, вот и все. Я и вправду верю, что каждый дом имеет определенную атмосферу. Мне кажется, что людские мысли и чувства переносятся на стены и мебель.

Он на мгновенье умолк. Я огляделся вокруг, подумав, как бы я смог описать атмосферу этого дома. Мне показалось это ужасно странным — но этот дом не имел вообще никакой атмосферы! Вот уж действительно примечательная вещь!

Размышляя об этом, я перестал вслушиваться в разговор между Джоан и нашим хозяином. Опомнился я, только услышав, что Джоан начинает прощаться. Я пробудился от своих грез наяву и присоединился к сестре.

Мы вышли в холл. Когда мы подходили к двери, через щель для писем на коврик упал конверт.

— Вечерняя почта, — пробормотал мистер Пай, глядя на конверт. — Так что же, мои милые молодые друзья, вы будете заходить ко мне, не правда ли? Какое утешение встретить людей с широким умственным кругозором здесь, в этих стоячих водах, где никогда ничего не происходит.

Он попрощался с нами за руку и заботливо помог мне сесть в машину. Джоан взялась за руль, мы медленно объехали вокруг безукоризненного газона и машина выехала на прямую дорожку. Джоан подняла руку, чтобы помахать хозяину, стоявшему на ступеньках перед домом. Я наклонился, чтобы сделать то же самое.

Нам, однако, никто не ответил. Мистер Пай уже разорвал конверт. Он стоял и неподвижным взглядом смотрел на письмо в своей руке.

Джоан однажды охарактеризовала его как «пухлого розового херувимчика». Пухлым он, разумеется, был и сейчас, но херувима не напоминал даже отдаленно. На лице, побагровевшем и искаженном, видны были ярость и удивление. Да, и кроме того, страх.

В этот момент я понял, что конверт был мне уже чем-то знаком. Сразу я этого не сообразил — это была одна из тех вещей, которые человек замечает подсознательно, прежде чем успеет сообразить.

— Господи помилуй, — удивилась Джоан, — что стряслось со стариканом?

— Что-то мне кажется, — ответил я, — что его так обрадовало письмо, которое он только что получил. Не исключено, что в нем не было подписи.

Джоан повернула ко мне удивленное лицо, а машина резко дернулась.

— Осторожней, девочка, — напомнил я ей.

Джоан снова обратила внимание на дорогу. Лицо ее нахмурилось.

— Думаешь, такое же, как получили мы?

— Вот именно.

— Каков же этот Лимсток на самом деле? — задумчиво проговорила Джоан. — Выглядит ведь он самым невинным, сонным и спокойным городком во всей Англии.

— Таким, где, если уж цитировать мистера Пая, никогда ничего не происходит, — вставил я. — Не очень удачный момент выбрал он для такого утверждения. Кое-что происходит.

— Джерри, — тихо проговорила Джоан, — мне… мне это не очень нравится.

Я не ответил, мне и самому все это совсем не нравилось.

Такой спокойный, улыбающийся, счастливый деревенский уголок — а где-то в глубине таится зло…

Я как будто предчувствовал в этот момент то, что должно было случиться…

2

Шли дни. Нас пригласили к Симмингтонам. Мы играли в бридж, и миссис Симмингтон изрядно надоедала мне своими разговорами о Миген.

— Она так неловка, но, знаете, это еще ребенок, школу она окончила, а по-настоящему взрослой еще не стала…

— Однако Миген уже двадцать, — сладким голосом возразила Джоан, — или, может, я ошибаюсь?

— Конечно, вы правы. Но для своего возраста она совсем еще ребенок. По-моему, даже неплохо, когда девочки взрослеют не слишком быстро. — Она улыбнулась. — Я бы сказала, что любой матери хочется, чтобы ее дети вечно оставались детьми.

— Хотела бы я знать почему, — заметила Джоан. — Все же было бы несколько глупо иметь детей шести лет по уму, а физически взрослых.

Миссис Симмингтон бросила на нее обиженный взгляд и ответила, что мисс Джоан не следует понимать все так дословно.

Ответ Джоан позабавил меня, и мне пришло в голову, что миссис Симмингтон не очень мне симпатична. Мне показалось, что у этой анемичной красотки средних лет характер эгоистичный и алчный.

Джоан тем временем ехидно спросила, не собирается ли миссис Симмингтон устроить для Миген как-нибудь вечеринку с танцами.

— Вечеринку? — Этот вопрос явно и удивил и позабавил миссис Симмингтон. — О нет, у нас здесь таких вещей не делают.

— Ах, так. Стало быть, партия в теннис и тому подобное…

— Наш теннисный корт уже много лет пустует. Ни Ричард, ни я не играем в теннис. Может быть, позже, когда подрастут мальчики. А Миген — знаете, она уж найдет себе развлечение. Она вполне счастлива, когда может вволю болтаться по окрестностям. Постойте, я уже сделала ход?

Когда мы уже ехали домой, Джоан вдруг резко прибавила газу, так что машина рванулась вперед, и сказала:

— Страшно жаль мне эту девчонку.

— Миген?

— Да. Мать не любит ее.

— Успокойся, Джоан, это ты уж слишком.

— Ничуть не слишком. Множество матерей не любит своих детей. Миген, я легко могу это себе представить, — существо, с которым немало хлопот. Она нарушает образцовую картину семьи Симмингтонов. Без нее там полный комплект, она лишняя — это для чувствительного человека наихудшее ощущение. А Миген — именно такой человек.

— Да, — сказал я, — думаю, что да.

Несколько мгновений я молчал. Внезапно Джоан ехидно засмеялась:

— А с гувернанткой тебе, действительно, не повезло.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — ответил я с достоинством.

— Чепуха. На твоем лице каждый раз, когда ты смотрел на нее, отражалось мужественно подавляемое огорчение. Впрочем, я согласна с тобой, это была бы потеря времени. Вот только не знаю, за кем бы ты тут мог поухаживать. Разве что успокоишься на Эме Гриффит.

— Сохрани бог, — вздрогнул я. — А кстати, — добавил я, — откуда вдруг такая забота о моих чувствах? Что это ты, дорогая моя? Насколько я знаю, тебе требуется немного рассеяться. А поблизости ни одного непризнанного гения! Придется удовлетвориться Оуэном Гриффитом. В Лимстоке это единственный еще не занятый представитель мужского пола.

Джоан замотала головой.

— Доктор Гриффит меня терпеть не может.

— Да ведь он тебя почти не знает.

— Знает, наверное, раз только увидит издали — сразу переходит на другую сторону Хай-стрит.

— Довольно необычная реакция, — сказал я с сочувствием. — К этому ты не привыкла.

Джоан молча въехала в ворота «Розмарина» и, лишь свернув к гаражу, ответила:

— В том, что ты сказал, что-то есть. Чего это ради какой-то мужчина должен нарочно переходить на другую сторону улицы, лишь бы не встретиться со мной? Это неслыханно и взывает об отмщении!

— Ага, — сообразил я, — хочешь хладнокровно изловить беднягу в свои сети.

— Знаешь, не люблю, когда кто-то избегает меня.

Я осторожно, балансируя на костылях, вылез из машины и тогда только поучительно произнес:

— Разреши, дорогая, кое-что напомнить тебе. Оуэн Гриффит не очень то похож на твоих кротких и плаксивых гениев. Если не хочешь основательно получить по пальцам, не суй руку в это осиное гнездо. Этот парень может оказаться опасным.

— Ты думаешь? — спросила Джоан, явно обрадованная перспективой опасности.

— Оставь этого молодого человека в покое, — сказал я серьезно.

— А как он смеет переходить на другую сторону, заметив меня?

— Все вы, женщины, одинаковы. Все мелешь свое. А если я не ошибаюсь, его сестра Эме тоже не рассыпалась перед тобой в любезностях.



Поделиться книгой:

На главную
Назад