Красная Казанова

Также в архиве ОГПУ я нашёл приказ переве­сти сексота Зингер на штатную работу и после аре­ста Кулькова, Полина Михайловна служила открыто в маленьком неприметном особнячке, в самом цен­тре города, секретарём старшего следователя Ефима Яковлевича.

Селёдкин, приняв пост главного по транспорту, взялся за дело решительнейшим образом, сразу рас­порядившись снять, повешенные предшественником в вагонах таблички «Ездить в раздетом виде строго возбраняется!», оставив там только привычные «Не курить! Не плевать!». На этом реформы в депо закон­чились.

Нэпман Ситников умер естественной смертью в тот же год «великого перелома». Не выдержало сердце. Его лавка пару месяцев стояла заколоченной, но потом помещение передали юным ленинцам, о чём сообщала вывеска: «Районное отделение городской пионерской организации Красная Казанова».

Последнее, что мне удалось разыскать - в одном из писем датированных тридцать вторым годом, име­лась короткая приписка:

«Если же случай приведёт вас оказаться летом у психиатрической клиники, то ещё и сейчас вы може­те увидеть на скамейке боковой аллеи, сухого, прямо­го как аршин, старика с «Красным Знаменем» на ши­нели, поверх больничного халата и грузного, средних лет, усатого в такой же фланельке, но без шинели и ордена. Весь день приятели сидят в тенёчке одни, по­куда доктор не уедет домой. А тогда, поднявшись в отделение и выпросив у няньки кипятку, они пьют его с сахарином в палате, загадочно чему-то улыбаясь».