Отступник

Не утруждая себя объяснениям, Валяй наполнил тарелку мальчика картошкой и зеленью, положил сверху кусок жареной курицы и понес это все наверх. Когда он скрылся из виду, Сергей пожал плечами:

— Странная у Валяя компания. А я-то уж обрадовался, что он подружкой обзавелся… Сколько раз приезжал я к нему за последние десять лет, он вечно один. Мне это всегда не нравилось. Нельзя же взрослому парню так уединяться. Это же и для здоровья вредно… К тому же подозрительно. Но я пробовал говорить с ним об этом, и один раз получил по морде. Одним словом, я махнул на него рукой: хочет быть отшельником, пускай. Хотя этот дом не похож на монашеский скит, но у Валяя все наперекосяк…

— Он что, совсем один живет?

— Я всегда считал, что один, — буркнул Сергей с набитым ртом. Впрочем, я уже ни в чем не уверен… Что это еще за пацаненок у него? Какой-то подозрительный… Знаешь, мне кажется, что я не два года с братом не виделся, а по меньшей мере двадцать… Ты не пугайся. Валяй неплохой парень, только странный очень. Не зря его еще в университете Валяй-ламой прозвали. Он тогда помешан был на своем дзен-буддизме…

— Это которые «Харе, Кришна» поют? — уточнила Лида.

— Нет, — Сережа мотнул головой. — Эти, кажется, ничего не поют. Они размышляют и находят удовольствие в своей обыденной повседневности… Впрочем, лучше об этом спросить самого Валяя.

— Нет уж, не надо, — решительно сказала Лида. — Ни о чем спрашивать его я не буду. Он на меня волком смотрит.

Валяй спустился сверху и сел к столу.

— Я забыл предложить вам зелень. Серега, я знаю, траву не уважает. А вы? Может, попробуете? — обратился он к Лиде. — Это очень полезные целебные травы.

— Пахнут странно, — ответила она нерешительно, глядя, как Валяй перемешивает в глубокой тарелке влажное зеленое крошево.

— Пахнет речной масличный лук. Вообще-то это не совсем лук, луковицы у него нет, но листья полые и растут кустиком, — пояснил Валяй. — Он дает столько маслянистого сока, что никакая заправка не нужна. Попробуйте… Впрочем, вы меня не обидите отказом, поэтому не надо соглашаться из вежливости… Если вы здесь пробудете долго, я может быть еще успею приучить вас к местной зелени…

— А что, есть шанс, что мы не пробудем здесь долго? — удивился Сережа и даже есть перестал. Обиделся. — Не пойму, гонишь ты нас, что ли?

Валяй отложил вилку и неожиданно, сбросив с себя напускной этикет, оперся обоими локтями о столешницу. Его темно-карие глаза заблестели, а худое лицо с выпирающими скулами и впалыми щеками вдруг посветлело и разгладилось. Улыбка у Валяй-ламы оказалась очень доброй и мягкой:

— Сережка, ты такое же чудо, как и прежде! Лысеешь, но не меняешься…

Ну с чего ты взял, что я вас гоню? Я здорово по тебе соскучился. Поэтому удерживать я тебя здесь буду руками и ногами. Но под замок посадить тебя я не смогу, поэтому буду молиться, чтобы вы сами не решили уехать отсюда слишком скоро…

— Подожди, подожди, — перебил Сергей. — А что такое может нас заставить уехать отсюда раньше времени?

Валяй открыл рот, потом снова закрыл, задумчиво потрогал кончик своего носа и несколько напряженно улыбнулся:

— Да ничего такого нет…

— Кроме разве твоих вздорных шуточек, — насупился Сергей.

— Да Господь с тобой, братишка, — засмеялся Валяй, но тут же стал серьезным. — Я просто боюсь, что тебе или Лиде что-нибудь у меня не понравится, вы сбежите отсюда, и тогда я снова буду годами тебя ждать…

— Лидок, ты поняла? — Сергей повернулся к Лиде. — Все зависит от тебя.

— Боже мой, Сережа, я не собираюсь уезжать, по крайней мере до завтра. Я так устала, что не сдвинусь с места, и до постели тебе придется меня нести.

— Это я всегда пожалуйста… — засмеялся Сережа.

Валяй усмехнулся, задержал взгляд на лице Лиды, потом взглянул на брата и спросил:

— А почему ты Бучу не привез? Куда ты его дел?

Бучей звался огромный сенбернар Сережи.

— С мамой оставил. Едва уговорил, — ответил Сергей. — Я и взял бы его, да Лидочка боится больших собак.

— Не боюсь, а не люблю. И не только больших, а всяких, — вставила Лида.

— Она считает, что не любит, а на самом деле боится, — подмигнул Сережа брату.

Валяй пытливо посмотрел на Лиду:

— А каких же животных вы любите?

— Черепах, — твердо ответила Лида.

— Почему? — глаза Валяя широко раскрылись.

— Спят по полгода, едят в день по листику, не лают, не кусаются, не дерут обои, их не надо выгуливать, не надо менять наполнитель в корытце… Дешево, практично и нехлопотно.

— И безрадостно, — добавил Валяй и в его глазах появилось сдержанное осуждение. — Признаться, собак я и сам сторонюсь, но черепахи…

— Да шутит она, — вступился за Лиду Сережа. — Дома у нее шикарный кот Филька, и несмотря на то, что он дерет обои и ест, как лошадь, Лидка его обожает.

— Вот как? — Валяй снова посмотрел на Лиду. — Извините, как давно вы знаете Сережу?

— Полгода, — ответила Лида. — А что?

Валяй неопределенно пожал плечами:

— Да ничего особенного. Просто подумайте хорошенько, прежде чем окончательно вскружить ему голову…

— Кто сказал, что мне вскружили голову? — фыркнул Сергей. — Почему вдруг ты, братишка, ставишь мне такой безвыходный диагноз?

Валяй в упор посмотрел на брата:

— По прежнему опыту. Ты возишь сюда только тех, кто по-настоящему задел тебя за живое…

— Ты что, дурак?!! — ахнул Сережка.

За столом воцарилось молчание. Наконец, Сергей швырнул вилку на тарелку и выпрямился, торопливо дожевывая то, что еще оставалось у него во рту.

— Господи, я не подумал! — расстроился Валяй. Его ресницы виновато захлопали. — Не бери в голову, Сережа…

— Кто тебя, придурка, за язык тянул? — яростно крикнул Сергей. Опять издеваешься?!

— Да нет же, Сережа! — Валяй поднес к лицу сжатые вместе ладони и сокрушенно покачал головой: — Лида, простите меня, я не хотел…

— Идиот ты, Валяй! — закричал Сережа, вскочил и поспешно ушел в комнату.

— Как глупо я вас обидел… — проговорил Валяй. — Я, верно, совсем одичал здесь… Ой, как все скверно вышло…

Он развел руками и уставился на Лиду влажными, но словно бы настороженными глазами.

— Не переживайте об этом, Валя, меня вы совершенно не шокировали. Я не собираюсь претендовать на то, чтобы быть первой женщиной в жизни тридцатишестилетнего мужчины… — сухо заметила Лида.

Она встала, чтобы выйти из кухни вслед за расстроенным другом, но Валяй протянул к ней руку:

— Подождите, прошу вас! Я хотел бы объясниться! Поймите, мне далеко не безразлично, что думает обо мне Серега. Я не хочу становиться ему врагом. Но я боюсь, что эту дурацкую выходку он мне не простит, — огорченно сказал он.

— Да прямо… — кисло усмехнулась Лида. — Подумаешь, грех какой… Ерунда все это. Я найду способ его успокоить. Только странно, за что вы так на него накинулись. Вы же совсем меня не знаете…

— Я знаю Сережкин вкус, — возразил Валяй. — А так же то, что он часто бывает слеп.

— Не понимаю, за что вы меня невзлюбили, — удивилась Лида.

Валяй резко шагнул к столу и вгляделся в ее лицо. Она невольно поежилась.

— Вы так это поняли? — Валяй нахмурился. — Поверьте, вы ошиблись. Если честно, вы мне понравились.

— Но вы предпочли бы, чтобы вместо меня он привез сенбернара?

— Ни в коем случае! — испугался Валяй. — Мой Мироша вовсе не приближается к собакам, и, если честно, я рад, что Сережа оставил Бучу дома.

— Мироша — ваш сын?

— Да… Хотя ему недавно исполнилось девять, он у меня… нелюдим. Возможно, он показался вам невоспитанным, но я предпочитаю не ломать его психику ради правил вежливости… — произнес Валяй и в ожидании реакции на свои слова пытливо взглянул на Лиду.

— Я не знала о вашем сыне, — отозвалась Лида. — Сережа по сто раз твердит о разной ерунде, но почему-то ни слова не сказал мне о племяннике…

— Как вы познакомились с Сережей? Филька захворал? — перебил ее Валяй. Он уже вытер стол тряпкой и сел на табурет.

— Тьфу-тьфу… — она постучала по столу. — Дело было в другом. Моя подруга улетела за границу на месяц и оставила на меня своего годовалого французского бульдога Мишеля. Знаете, такие длинноногие и длинноухие зайцы?

— Как же, как же… — поддакнул Валяй, с интересом слушая женщину.

— Уж я так отказывалась, но ей действительно некуда было его деть… И этот барбос к самому приезду хозяйки заболел. Я перепугалась и позвонила по первому же объявлению ветеринара, которое нашла в газете. Приехал Сережа. Он всю ночь провел с этим Мишелем. По каким-то собачьим справкам, что Елена оставила мне вместе с псом, выяснилось, что он не был привит. Сергей определил чумку. Он так упорно ночь напролет пытался что-либо сделать, но Мишель издох к утру. Я была в таком ужасе, что Сережа любезно согласился присутствовать при том, как я буду давать отчет подруге. Он заступился за меня, сказав, что бросать на посторонних непривитого пса безответственно и преступно… Елена не вняла его словам. Подругу я потеряла навсегда. Зато нашла Сережу.

— Я почему-то не сомневался, что дело было именно в его профессиональной страсти и сострадании. В обычной жизни Серега бывает невыносим, особенно для женщин… — улыбнулся Валяй. — Его въедливость и максимализм способны оттолкнуть даже очень терпеливых, особенно при первой встрече…

— Вы не очень добры к Сереже, — нахмурилась Лида. — Чего ради вы начинаете так откровенно критиковать его передо мной?

— Быть откровенным — это, несомненно, порок… — проворчал Валяй. Не принимайте меня всерьез, так будет лучше. Считайте, что у Сережи грубый, бестактный брат, одичавший в глухой провинции…

— Да уж. Однако если вы хотели уязвить меня, то промазали. Страдает теперь Сережа. А вы, хоть и говорите об этом с тревогой, кажется, довольны… Признайтесь, вы же специально ляпнули о его прежних подругах?… Стоило ли ждать брата два года, чтобы сразу же испортить ему отпуск?

— Простите меня. Вы отчасти правы… Но я очень ждал его. Я хотел, чтобы он приехал. И мне не все равно, кого он с собой привез… Но больше я вам ничего пока объяснить не могу… — Валяй посмотрел Лиде прямо в глаза и сдержанно добавил: — Спокойной ночи…

Отвернувшись от женщины, Валяй направился к лестнице, ведущей в мансарду.

Сережу Лида нашла стоящим у окна. Он смотрел на темную деревенскую улицу, не шевелясь. Его ссутулившиеся плечи и руки, опущенные глубоко в карманы, говорили о том, что он все еще переживает почти невинную оговорку Валяя.

Лида подошла сзади и обняла его за плечи, прижалась к его широкой спине.

— Почему ты так долго? — резко бросил Сергей. — О чем таком ты никак не могла с ним наговориться?

— Он просто извинялся… Сереженька, ты устал, давай ложиться.

— Этот трепач сбил с меня весь сон, — покачал головой Сергей. — Как он смел делать такие намеки?

— Он что, соврал? — уточнила Лида.

— Нет…

— Что ж ты тогда обижаешься? — удивилась она. — Поверь, Сереженька, мне все равно, кого ты сюда привозил…

— Их было две! — отчаянно, будто бросаясь в омут головой, выпалил Сергей. — Пять и три года назад… Валяй принял и ту, и другую в штыки, и они это почувствовали. Та, что была пять лет назад, уехала сразу же, оставив меня здесь… Другая выдержала неделю. Я уж думал, что теперь Валяй оставит свои вечные фокусы… А он снова затеял ту же игру… — начал Сергей, и его голос становился все злее. — Он несомненно хочет, чтобы мы уехали… Зачем тогда звал? Да я ему сейчас морду набью!..

Лида молча потянулась к нему, чтобы поцелуем оборвать его горькие слова. Вздохнув, Сережка подался навстречу, они поцеловались, и он немного успокоено прошептал:

— Извини, я просто испугался, что могу так нелепо и быстро потерять тебя.

— Такого стреляного воробья, как твоя Лидка, не спугнуть подобной мелочью. Прости своего Валяя, он действительно, странный, но он искренне сокрушается… Вдруг мы нарушили какие-то его планы своим преждевременным приездом?

— Да что ты говоришь? Какие такие особенные планы могут быть у этого пещерного отшельника?! — возмутился Сергей.

— Да мало ли что? Может быть, он обещал что-нибудь сыну?

— Какому сыну? — брови Сережки поползли вверх.

— Как какому? — Лида начала злиться. — Мироше.

— Вот как? Сыну? Подумать только, как быстро растут современные дети! У Валяя еще два года назад не было в помине никакого сына, а сейчас он уже такой большой!.. Такими темпами у Валяя к следующему лету уже внуки будут! — гневно нахмурился Сергей. — Врет он нахально! Валька никогда не был женат! Сегодня я впервые видел этого лохматого мальчишку! Что за бред ты несешь, Лидушка?!.

— Он сказал, что Мироша — его сын, — Лида уже ничего не понимала.

— Ох! — Сережа опустился на кровать. — Ну и черт с ним! Сын так сын… Когда я в таком состоянии, мне все равно. Утром разберемся.

Он закрыл лицо ладонями, крепко потер лоб и тяжело вздохнул:

— Ну, Валяй, ну артист… Когда он еще был взбалмошным мальчонкой, уже тогда было ясно, что из него вырастет… Вот это самое и выросло. Валяй, он и есть Валяй… Ладно, пойдем умоемся, и спать…

Через четверть часа они уже лежали под огромным тонким одеялом. Сережа сразу же уснул, по-детски уткнувшись носом в уголок подушки. Его высокий, со значительными уже залысинами лоб бороздили морщины, ресницы чуть трепетали, и сам он слегка вздрагивал во сне. Сережа видел сны и помнил их, и это делало его похожим на ребенка. Обычно он любил подолгу беседовать с Вовкой, бесконечно обсуждая с ним его и свою «сонную» жизнь, и глядя на них в те минуты, Лида жалела, что не Сережа отец ее мальчика. Она не могла даже представить себе бывшего мужа весело дурачащимся и несущим чепуху…

Ветер на улице, действительно, утих, и крупные яркие звезды глядели в небольшое окошко их комнаты.

Когда снаружи донеслись громкие звуки, голоса и собачий лай, Лида не придала этому особого значения. Возможно, подгулявшая компания перемещалась по улице, растревоживая притихшую к полуночи деревню… Но вот шум приблизился, и Лида отчетливо услышала обрывки взбудораженных голосов:

— Куда он делся?.. Ну вот скажите, куда он мог деться?

— А искать надо было лучше! Наверное, он подох где-нибудь в канаве.