Долгий путь домой

Рэй Дуглас Брэдбери

Долгий путь домой

Пока Чарли Гидни одолевал подъем вверх по лестнице, сердце у него в груди так и колотилось. С загнанным видом он оперся о перила.

«Вот и еще один день позади, — подумал он. — Позади — контора, позади — стук арифмометров. А впереди у меня — приятный вечер».

Чарли скривился. Сердце у него в груди выстукивало, как сломанный арифмометр, сбившийся с ритма, выводя отрицательный баланс. Как там говорил доктор? «Ваше сердце нуждается в отдыхе. Устройте ему каникулы».

Маленький и бледный Чарли Гидни медленными шагами пересекал холл пятого этажа. Чарли страшился заговорить с женой о своем здоровье, о своем сердце…

Он сморгнул набегающий на усталые глаза пот. В длинных гулких конторских помещениях весь долгий жаркий день напролет трещали арифмометры, словно миллион металлических сверчков. Мистер Стернвелл орал на него. Как бы ему хотелось прикончить Стернвелла. Неужели он не понимает, что Чарли болен?

Чарли остановился у дверей собственной квартиры. За дверью его ждала полуживая рыжеволосая женщина, которую он когда-то любил. Одобрит ли она его желание отдохнуть? Нет. Ее рот захлопывался, как мышеловка, всякий раз, когда Чарли заговаривал с ней о своей болезни. Ее глаза усмехались, покуда рот произносил, что Чарли в полном порядке, просто ему не мешало бы лучше высыпаться по ночам.

Чарли взялся дрожащими пальцами за дверную ручку. Или он надолго уедет отдыхать, или однажды в порыве справедливого гнева спихнет мистера Стернвелла из окна десятого этажа.

Ох уж эти монотонные поездки туда-сюда на городских автобусах, работа, бесконечно нудные разговоры с Лидией за недожаренным ужином! Чарли опасался лишиться рассудка. Иногда он даже подумывал, как занятно было бы убить Лидию. А как неотрывно, лихорадочно она глазела на всех молодых людей из их дома — словно они были куклами, с которыми можно поиграть.

Дверь открылась изнутри. На пороге показался молодой человек и склонил светловолосую голову, удивленно приветствуя Чарли Гидни.

— О, привет, мистер Гидни. А я как раз чинил у вас радио.

Чарли поглядел вслед пересекающему холл Тревису, потом вошел. Его жена распростерлась на сером диване, прикрыв лицо журналом в яркой обложке.

— Ты опоздал, — раздался голос Лидии из-за медленно колышущихся страниц.

Она сбила его с толку, как всегда.

— Но ведь только пять минут седьмого, — возразил Чарли.

— А завтра вечером ты придешь в десять минут седьмого, а послезавтра — в двадцать, — огрызнулась она, не отрываясь от чтения. — Все позже, позже и позже!

Чарли сделал несколько шагов по квартире, и ему стал виден большой белый нос Лидии, ее широкая челюсть, глаза, блестящие как два кусочка синего стекла.

— Мое сердце, — начал он, — доктор…

— Твое сердце? — фыркнула она. — Опять твое треклятое сердце? Что-то я не вижу, чтоб ты помирал — тем хуже для меня, помоги мне Господь, — пробормотала она.

— Ох, — беспомощно воскликнул Чарли, — ты просто стараешься свалить все с больной головы на здоровую! Этот молодой радиолюбитель, Тревис, опять заходил в гости.

Лидия листала журнал, скользя взглядом по страницам, но не читая. Это вывело Чарли из себя. Он окинул комнату диким взглядом, словно в поисках способа поквитаться.

— Смотри! — вскричал он. — Мышь!

— Ай, где? — заверещала Лидия.

Она подобрала с пола свои громадные ноги, лицо под полыхающей копной рыжих волос побледнело, глаза испуганно высматривали мышь.

Никакой мыши не было. Чарли опять пустил в ход старый трюк. Блестящие глаза Лидии уставились на него.

— А вот за это, — медленно произнесла она, — я вычту из твоей недельной зарплаты еще десять долларов. Десять долларов — или изволь всю неделю сам готовить себе еду, как в прошлом месяце.

Чарли безмолвно протянул к ней руку. Как ему хотелось попросту поговорить с Лидией!

«Мы позволили браку сделать нас жалкими и мелочными, — сказал бы он. — Уедем из Лос-Анджелеса, Лидия. Может, если мы уедем, то сумеем начать жизнь сначала. Может, ты снова станешь прежней…»

Он знал, что разговоры бесполезны. Лидия была из тех женщин, что наливают в чашку с кофе больше половины сливок, если вам нравится черный, и включают грохочущее радио на полную мощность, когда y вас болит голова. Как он мог признаться ей в своей болезни и духовной неудовлетворенности? Опять она скажет, что им не по средствам путешествовать ради его здоровья. Она будет сидеть и смотреть, как он умирает. У Чарли кружилась голова. Стернвелл. Контора. Доктор. Лидия. Убиться можно. Он заколебался. Убиться… Вперед! Внутренне смеясь, Чарли поднял голову.

— Закрой дверь и повесь свою поганую шляпу, — выпалила Лидия.

— Это все ни к чему, — угрюмо произнес он. — Я… — Он панически выискивал, что бы еще такого сказать. — Я только что убил человека!

Лидия, казалось, ничего не поняла.

— В самом деле? И как же его зовут?

Чарли так и вспыхнул.

— Я сказал — убил! — заорал он. — У-б-и-л! Убил. Прикончил!

— Убил! — завизжала она и вскочила на ноги.

Чарли прислонился к двери и закрыл глаза. Вот он и попался. Теперь ему придется через это пройти. Обратного пути нет.

«Так используй это во благо, — яростно твердил он сам себе, — используй это во благо. Скажи ей. Продолжай!»

— Я ему прямо в сердце выстрелил, — с благоговейным ужасом произнес Чарли. — Очень мило получилось.

— О, Чарли…

— Я ничего не мог с собой поделать, — объяснил Чарли. — Физиономия мне его не понравилась. Знаешь, один из этих типов совсем без подбородка…

— Право же, Чарли…

— Да. — Он издал тихий медленный смешок. — Право же, Чарли. Только это все уже ни к чему. Сердце у этого типа прямо через спину выскочило. Он так удивился.

Чарли чувствовал себя почти так, как если бы и в самом деле убил кого-то. Он представлял себе выстрел, кровь, возбуждение. Сердце у него колотилось. Его голос сделался резким и пронзительным, как врывающийся в сны звон будильника.

Ему понравилось впечатление, которое произвела его речь на Лидию. Она позабыла и мистера Тревиса, и свое радио, и свою презрительную жестокость. Она смотрела на Чарли как на заводного человека, ключ от которого потеряла. Чарли сел. Его ноги оставили грязный след на зеленом ковре.

Лидии хотелось посетовать на грязь. Грязный пол был чем-то куда более понятным, чем Чарли Гидни, только что убивший человека.

Чарли посмотрел на грязь, а затем на жену с непонятным торжеством.

— Пристрелил его к черту, — сообщил он. — Он согнулся от моего выстрела, как марионетка. Господи, как же это было восхитительно!

Лидия уставилась на него невидящим взглядом, руки ее подергивались, от лица отхлынула кровь. Помоги ему Господь, если он теперь ошибется!

— Мне это пришло в голову сегодня в конторе. Мистер Стернвелл орал на меня, а я подумал: «Он не должен орать так громко, мне это не нравится». А потом я подумал: «Он ведь никому добра не приносит, вообще он уже старый, и ведь должен же кто-то прекратить его вопли». — Чарли подался вперед. — Кто-то. Но кто? И тут внезапно я… — Он улыбнулся и ткнул в себя пальцем. — Я! Мистер Чарли Гидни, «белый воротничок», аккуратный кроткий блеклый Чарльз С. Гидни. Бам — и повсюду кровь! — Лидия вздрогнула, и он старательно повторил: — Бам — и повсюду кровь!

У Лидии уже лет десять не было такого выражения лица. С него исчезло все лишнее. Она беспокоилась. В эту минуту ложь показалась Чарли самой замечательной штукой на свете.

— Я ушел с работы пораньше, — сказал он. — На Мэйн-стрит без лицензии пистолет купить нельзя, так что я его украл. Стянул, когда продавец отлучился в подсобку. А потом я вернулся в контору, спустился следом за мистером Стернвеллом и убил его на улице!

Лидия неуверенно села.

— Так что теперь я в бегах, — простодушно сообщил Чарли. — Нам надо уехать из города, отправиться в путешествие…

— Нам не по средствам… — Лидия осеклась. Возможно, видение пяти тысяч долларов, положенных в банк на ее имя, остановило ее. А может быть, она тоже не раз хотела уехать, просто не признавалась. Она не из тех, кто склонен пускаться в откровенности и соглашаться с чужими планами.

Возможно, это и есть поворотный пункт. Если Лидия останется с ним, они смогут уехать и начать все сначала. Но если она и в самом деле ненавидит его, то выдаст полиции, не сходя с места. «Вот я и проверю, любит ли она меня», — подумал Чарли, потрясенный непредвиденными последствиями своей лжи. До чего неловко получится, если она и правда выдаст его полиции. Ему придется рассказать всю правду при жене, а она будет фыркать и хмыкать и возненавидит его еще больше.

Лидия выглядела очень спокойной.

— Что я должна сделать? — спросила она.

— Ты хочешь сказать, что поможешь мне? Ты настолько меня любишь, чтобы уехать со мной?

Лидия безмолвно изучала его. Может, она и знает, что он солгал. Может, она узрела в нем некие новые возможности, раз уж у него достало воображения выдумать такую историю. Может, это гордость мешала ей согласиться на отдых ради отдыха. Может, ей тоже понравилось играть в эту игру. Теперь Лидия стала его сообщницей. Чарли едва не рассмеялся.

— Что я должна сделать? — повторила Лидия.

— Я уложу чемоданы. А ты закажешь билеты на сегодняшний автобус до Сан-Диего. — Чарли заметался по комнате. — За полгода в Мексике все это забудется. Как нам будет хорошо вместе, Лидия!

С задумчивым выражением лица она надевала пальто и шляпу.

— И поторапливайся, — сказал Чарли, вручая ей деньги на билет.

Лидия вышла и закрыла за собой дверь. Смеясь и напевая, Чарли заталкивал одежду в чемоданы.

— Она любит меня! — изумленно шептал он. — Значит, есть еще для чего жить. Она и в самом деле помогает мне, она уезжает со мной. Ей не нужен никто, кроме меня!

После бритья Чарли нарочно не закрыл тюбик с кремом. Он не стал ни вытирать кисточку, ни споласкивать раковину, ни вешать полотенце на место. В дверях ванной навытяжку стояла невозмутимая Лидия.

— Вот билеты, Чарли, — объявила она.

— Ты опоздала, — заметил он.

— Извини, — промолвила Лидия.

— Впредь не поступай так, — отчитал ее Чарли. — Это непростительно.

— Очередь была большая, — объяснила Лидия, уставясь на его отражение в зеркале, и сняла шляпку. — Мне еще повезло, что удалось купить билеты. Автобус отходит ровно в девять.

— Лидия, — начал было он и заколебался. Он взглянул на раковину, на свои мокрые руки, а потом в уверенные глаза жены. — Лидия, ты не представляешь, что это для меня значит. Твоя поддержка…

— Да, Чарли, да, — произнесла она без всякого выражения.

Где-то в конце улицы взвыла в сумерках сирена. Поначалу Чарли растерялся. Потом заломил руки и, издав деланный вопль отчаяния, ринулся прочь из ванной.

— Они окружили дом! — Он поспешно натянул пиджак, нахлобучил шляпу, подхватил оба чемодана, поставил их, вырвал билеты из рук Лидии, засунул их в нагрудный карман и тихо прошептал: — Быстрее! На улицу, черным ходом!

Лидия стояла совершенно прямо, скосив глаза в сторону и свесив голову.

— Полицейская машина проехала мимо, Чарльз, — сообщила она.

— Что ж, тогда нам лучше выйти через парадный вход, верно? Полагаю, мы будем выглядеть странно, если помчимся бегом по улице. Вперед, Лидия!

Лидия вышла. Чарльз прошелся по комнате, смеясь при взгляде на потолок и стены. Потом вытер ботинки о диван, купленный по случаю новоселья. После чего сокрушил две претенциозные картины об стену и кивком отдал последний долг их разбитым рамам. Он был готов к единоборству со всем миром. Чарли вышел и с силой захлопнул дверь.

Когда Чарли осторожно затворил переднюю дверь и огляделся, толстяк поджидал на ступеньках.

— Мистер Келли! — прохрипела Лидия, хватая Чарли за локоть.

Полицейский Келли, ошибочно приняв ее возглас за приветствие, отдал честь.

— А, и вам обоим добрый вечер, мистер и миссис Гидни, — приветливо произнес он.

Лидия споткнулась, пошатнулась и часто-часто заморгала, кивком указав сначала на Чарли, а потом на полицейского.

— Ох, мистер Келли, прошу вас, Чарли вовсе не собирался его убивать!

Чарли остолбенел и едва не свалился с лестницы. Поймав жену за руку, он толкнул ее назад.

— Нет, нет, нет! — в панике прошипел он. — Держи себя в руках!

Глядя поверх плеча мужа, Лидия с умоляющим видом обратилась к полисмену:

— Он не ведал, что творит. Не стреляйте в него, ох, ну пожалуйста!

— Он не ведал, что он творит — с кем? — отозвался издалека Келли.

— Ничего, ничего. — Чарли улыбнулся полицейскому. — Вы не понимаете.

Лидия повисла на Чарли.

— Он нас застрелит! — заверещала она.

Сердце у Чарли снова заколотилось; он ощутил привычную боль.

— Постойте-ка, постойте. — Полицейский Келли поднялся по лестнице, медленно ступая тяжелыми ножищами.

— Иди в дом, Лидия, — простонал Чарли жене, — иди в дом. Все в порядке, Лидия. О Господи!

— О чем вы тут оба говорите? — пожелал узнать мистер Келли.

— Да о мистере Стернвелле, он старый и злой, и кто-нибудь все равно пристрелил бы его, вот Чарли его и убил! — истерически всхлипывала миссис Гидни.