Три Банки Тушенки

–Это дело принципа, я хочу найти эту крысу! – зло процедил Лопатин.

Соколов прошел к тумбочке Бутылина и минуту копошился внутри.

–Вот ключ. На месте.

–Если, бля, ты сам его туда не положил! – прорычал Лопатин.

–Лопата, ты охернел, что ли? На хера мне это?

–А что, похавать тушеночки в жало, да поглядеть порнушку. Кайфово тебе, падла?

–Че? – автоматически отозвался Падланов.

–Я не тебе.

–Лопата, ты за языком то следи! Ничего я не подкладывал!

–Надо найти банки, – вставил Бутылин. – Хоть пустые.

–Семичев – обыщи склад, Бутылин – ты проверь шлюзовую, Николаев – кухню. Я по тумбочкам покопаюсь, – мрачно скомандовал сержант.

–Саня, успокойся. Завтра все равно уходим в последнюю вылазку. Не пори горячку! – Песцов положил руку на плечо другу. Тот скинул ее и направился к тумбе Соколова.

–Вот это ты правильно! – просиял тот. – Вот увидишь – фигню городите. Не брал я тушенки этой сраной!

–Вот именно – посмотрим! – Лопатин склонил голову набок, наблюдая, как сержант приближается к тумбе. Страдивари остановился, посмотрел на приятелей и открыл дверцу. В тиши казармы зазвенели выпавшие пустые банки.

–Сука! – взревел Лопатин и вскинул пистолет.

–Пошел на хер, это не я! – заверещал Соколов и поднял автомат. Грохот выстрелов бросил остальных на пол. Лопатин прыгнул вперед, с исступлением давя спусковой крючок. Стрельба окончилась также быстро, как и началась. Лопатин, прошитый автоматной очередью, тяжело повалился на пол, а Соколов сполз вдоль тумбы Бутылина и сел, прижимая окровавленные ладони к животу.

–Пиздец… – резюмировал Падланов, и убрал прикрывающие голову руки. – Просто пиздец…

–Лопата? – Устин окликнул приятеля.

–Ребята, я не брал этой тушенки, – проскулил Соколов. – Ну бля буду – не брал.

Страдивари подошел к Лопатину и пнул того ногой. Затем обернулся на скулящего раненого.

–Не брал… – прохрипел тот.

–Сокол? Антон?! – Левченко бросился к приятелю, но у того горлом пошла кровь и солдат уткнулся головой в койку.

–Мертв…

–Вы спятили. Из-за трех паршивых банок тушенки?! – Песцов, сжимая в руках винтовку, поднялся на ноги. – Мозги протрите! Вы чего делаете? Это всего лишь еда!

Ему не ответили. Солдаты угрюмо смотрели на трупы своих товарищей.

–Что за стрельба? – ворвался в комнату Николаев.

–Отбой… Мы нашли банки, – бросил ему Страдивари.

–Сокол? Лопата? Что стряслось?!

–Помолчи, – буркнул Устин.

–Если Сокол не брал, то что банка делала у него в тумбочке? – холодно поинтересовался сержант.

–Подкинули, – с трудом произнес Левченко и с прищуром оглядел друзей. Бывших друзей. В проеме остановились Бутылин и Семичев, оба с недоумением уставились на труп Лопатина.

–Вы сошли с ума! – Песцов попятился к двери. – Просто спятили.

В полной тишине солдаты мерили друг друга подозрительными взглядами. Безмолвие давило на виски, заставляло звенеть воздух, крошило нервы.

Словно гром с неба пелену молчания разорвал рвотный позыв. Яна-дурочка склонилась над полом и откашливала полупереваренную пищу. Полупереваренную тушенку.

–Сучка тупая! – взвыл Устин и схватился за пистолет.

–Отставить! – рявкнул сержант и бросился к девчонке. Склонившись над блюющим ребенком, он дождался пока она откашляется и, прижав к стенке, спросил:

–Где взяла еду?

Слезящиеся глаза Яны разразились настоящим потоком. Заскулив и запищав, девочка рванулась из рук сержанта, но хватка Скрипача оказалась железной.

–Где взяла это, девочка, – неожиданно смягчился Саня и, прижав испачканного рвотой ребенка к себе, погладил ее по спутанным, грязным волосам. – Скажи, кто дал тебе еду?

–Известно кто – Песец! – Устин обернулся к двери.

–А не пошел бы ты в жопу! – рявкнул стоящий там Песцов, дуло его винтовки смотрело в живот Валеры.

–Ы…ы… – промычала девочка и вновь забилась в приступе рвоты. Страдивари откинул ее в сторону и вытащил пистолет.

–Саня! – закричал Песцов.

–Она меня всегда бесила, – рыкнул тот, и в казарме еще два раза гавкнули выстрелы.

–Так, приведите мне в чувство студентика с давалкой. Левченко, они все время были здесь?

–Ну да.

–Под вашим надзором?

–Ну да…

–Нет, – встрял Песец. – Сегодня генератор встал, мы втроем его заводили. Часа полтора угробили.

–Приведите мне в чувство этих двоих…

Студентик пришел в себя первым и ошалелым взглядом обвел застывших над ним солдат.

–Два пальца в рот и блюй, – приказал ему сержант.

–Это, блядь, всего лишь тушенка, мужики! Вы чего делаете?! – взревел Песцов.

–Заткнись, а то договоришься! – крикнул на него Устин.

–Мужики, я на кухне. Не могу на это смотреть… – Николаев вышел из комнаты.

–Семичев, Бутылин, составьте ему компанию, – Страдивари с подозрением посмотрел на дверной проем.

–Отойдите от него! – Песец неожиданно направил на солдат оружие.

–Эй, Коля, не глупи,– Скрипач покачал головой.

–Отойдите от него… Какими же ублюдками вы стали, ребята…

–Не глупи, Коля…

–Отой… – удар бросил Песцова в комнату. Разъяренный Николаев впрыгнул следом и припечатал солдата головой об пол.

–Спасибо, – кивнул ему сержант и повернулся к студенту.

–Что происходит? – пролепетал тот.

–Два пальца в рот!

–Зачем?

–Хотим посмотреть – жрал ли ты тушенку.

–Да, ел, а что? – непонимающий взгляд студента показался Страдивари искренним.

–Откуда взял?

–Яна дала…

–И ты съел?

–Ну да, и я, и Нюся, а что?

–Это были последние три банки, ты что – не в курсе? – процедил Семичев. – Ты думаешь, мы ради прикола их по одной в день расходуем?

–Я не знал. Я думал у нас есть еда, просто… Я не знал! – задергался студент.

–Идиот, – побагровел сержант. – К шлюзу его тащите… Щаз он найдет нам еду, сученыщ.

–Постойте, что вы делаете?

Семичев и Устин резко подняли парня на ноги.

–Зачем к шлюзу, сержант? – Устин непонимающе посмотрел на командира.

–Пусть этот идиот у нас мяса мутантского пожрет. Выживет – всем нам счастье будет. Не выживет – будет знать. И думать головой своей дебильной! – в глазах сержанта горела ярость. – Откуда у дурочки была тушенка?!

–Я не знаю! Честно – не знаю, – забился в руках солдат студент. – Мы с Нюсей разговаривали, а потом Яна подошла и протянула нам открытые банки. Мы и съели. Мы еще подумали, с чего вы так расщедрились…

–Че за херня? Это точно Песец! Точно он! Бля буду – он! – Левченко подскочил к лежащему ефрейтору и ударил его ботинком.

–Тащите студента к шлюзу, – устало бросил сержант и плюхнулся на койку.

–А вы знаете… Песец-то прав. Вы все спятили, – Бутылин оглядел товарищей. – Мы завтра все равно в последний рейд выходим. А вы уже друг другу пулю в голову готовы пустить.

–Песца в сортир и там заприте. Потом с ним поговорим. Гуманист хренов, – приказал Страдивари.

–Ты меня слышишь, Саня? Песец – прав. И профессор тот был прав. Мы все – чудовища… – Бутылин присел на тумбочку у стенки и положил руки на колени.

–Охренеть можно, – фыркнул Страдивари. – Мы чудовища. Ах, боже мой!

–Слушай, командир. – Левченко неожиданно замер. – А Песец не мог им банки вынести! Серьезно. Мы весь день на виду были друг у друга. В генераторной провозились сколько времени. Он один раз выходил, да и то не на склад – я видел. Может, не он?

–Вы все – чудовища, – повторил Бутылин.

–Роман? – Страдивари подскочил на кровати. – Ты?

–Вы унижали их все это время, как со зверьем обращались. Нет, Песец не унижал. Хотя он тоже тварь еще та… Он Яну-то трахал. Я лично видел… Ну да черт с ней, с Яной. Вы их за людей-то не держали, верно? Гражданские… Пустое место…

–Роман… – опешивший сержант схватился за голову. Замер с разинутым от изумления ртом Левченко.

–Пиздец… – произнес Падланов.

–Вот я и решил – пусть поедят напоследок. Ты все равно их в расход собирался пускать. Вот и вскрыл я склад. Тушенку достал. Открыл. Отдал Яне. Ключ положил на место. А вот почему банки оказались у Соколова – не знаю. Судьба. Он самый большой ублюдок среди вас был, – словно робот, глядя в стену, бубнил Бутылин.

–Идиот, – протянул сержант. – Зачем, Роман?

–Когда я услышал выстрелы – все полностью понял. Сначала просто испугался, когда вы тут разборки начали учинять. А потом… Подумать только – стрелять друг в друга из-за трех банок паршивых консервов. Вам нельзя на поверхность. Вы хуже мутантов.

В комнату вбежал испуганный Устин:

–Саня! Пульт угроблен! Какая-то сука его в хлам раскурочила. Нам не открыть шлюз!

–Вам нельзя на поверхность, – повторил улыбающийся Бутылин.

–Пиздец, – обреченно выдохнул Падланов.