Свобода уйти, свобода остаться

Ре-амитер потёр щёку и злорадно усмехнулся:

— Нет уж. Не дождёшься.

— Я из благих побуждений, ты не думай!

— Знаю, что из благих. Но правила есть правила, и они действуют для всех, а для тебя — в первую очередь.

Расплываюсь в улыбке:

— Потому что я — надежда и опора?

— Потому что ты — оболтус, — поправляет Виг.

Возмущённо засопев, снова принимаюсь за работу. Но ненадолго:

— Скажи хоть, много промахов?

Серые глаза смеются.

— Ну, скажи! Что тебе стоит? И правила ты этим не нарушишь.

— Немного.

— А точнее?

— Очень немного, — Виг отводит взгляд, но напрасно: я уже понял, что стал жертвой шутки.

— Ну, сколько?

— Собственно, всего одна ошибка. Та, о которой я и сказал.

— Ага!

Торжествующе подбрасываю перо к потолку. Хоть и лёгонькое, оно всё же падает обратно, пятная россыпью чернильных капель сукно столешницы.

Виг морщится:

— Опять нагадил! Я с тобой скоро совсем разорюсь.

— Не переживайте, dan ре-амитер! — успокаивающе звучит из дверного проёма. — По первому же требованию вам будет доставлена новая мебель. За счёт присутствующего здесь молодого человека, разумеется!

Зажмуриваюсь в надежде, что мне померещилось. Снова открываю глаза. Нет, призраков сегодня не наблюдается. Для призраков сегодня погода не подходящая. Зато персона, которую я меньше всего желал бы видеть в столь ранний час, пренебрегла заботой о собственном здоровье и предприняла путешествие из торговых кварталов прямиком на Остров — в святая святых Городской стражи Антреи.

Лысеющий, с заметным животиком, завидно ясноглазый и улыбчивый, Каллас Ра-Дьен старше меня и Вига всего на четыре года, но выглядит нашим отцом или, по меньшей мере, дядюшкой. Очень добрым и всепрощающим дядюшкой, что совершенно не соответствует действительности. Потому что духовно слабый человек не смог бы держать в своих руках все товарно-денежные потоки Антреи, да и близлежащих провинций, если не больше. А вот в отношении здоровья телесного Калласу завидовать не в чем: ни стрелок, ни мечник. То ли болел в детстве, то ли предки где-то что-то не доделали, но глава заведения под названием: «Ведение дел без убытков. Советы и наставления» предпочитает проводить свои дни с наиболее возможным удобством. И то, что он самолично явился в этот кабинет, говорит о многом. Но не в мою пользу.

Вигер поспешил встать, коротко, но уважительно, поклонившись. Каллас махнул рукой:

— Да бросьте, dan ре-амитер! Какие между нами могут быть церемонии? Вон, некоторые даже задницу от стула не оторвут, чтобы поздороваться со старым больным человеком...

— Старым... Кто бы говорил!

Бурчу, но, тем не менее, поднимаюсь на ноги. Хотя бы потому, что в числе всего прочего Ра-Дьен выступает основным жертвователем средств на содержание Приюта Немощных Духом, и моим работодателем, как это ни печально.

— Что за неотложные дела привели вас к нам, dan Каллас?

Вежливость в голосе Вига так плотно переплетается с любопытством, что впору посмеяться над ребёнком, до сих пор живущим в душе сурового офицера Городской стражи. Но лично я смеяться не буду. Ни сейчас, ни потом. Во-первых, потому, что и сам не могу считать себя взрослым. А во-вторых: больше похоже, что мне предстоит плакать, и горько.

— Всего одно дело, любезный dan, всего одно! И оно уже больше часа тратит ваше драгоценное время из-за своей прискорбной невнимательности!

Взгляд Ра-Дьена остаётся таким же проникновенно-добрым, но обманываться не стоит: dan Советник взбешён, и основательно.

— А, вы об этом! — понимающе кивает Виг. — Собственно, ничего серьёзного не произошло и...

— Позвольте мне самому судить о том, что серьёзно, а что — пустяк.

Голос Калласа сладок, как медовый сироп, но ре-амитер осекается, будто ему сделала строгий выговор сама Её Величество.

— Разумеется, dan, — ещё один короткий кивок.

— Я могу перекинуться несколькими словами с этим... молодым человеком? — вопрос задан не потому, что спрашивающему необходимо разрешение, а для того, чтобы дать понять: пошёл вон из кабинета. Конечно, не так грубо, но ведь суть от этого не меняется, верно?

Вигер никогда не слыл тугодумом и, чеканя шаг, направился к дверям, а с порога обернулся и сочувственно подмигнул мне, подозревая, по какому руслу потечёт дальнейшая беседа в самом защищённом от подслушивания и подглядывания помещении Главного поста Городской Стражи.

Ра-Дьен выждал четверть минуты — как раз, пока все звуки в коридоре стихнут — и обессилено опёрся ладонями о стол. Три долгих, размеренных вдоха, призванных восстановить дыхание и вернуть спокойствие разуму, и в мою сторону летит властное и жёсткое:

— Подвинь стул!

Выполняю повеление. Dan Советник садится, осторожно, словно боясь расплескать содержимое своего тела, и слегка оттягивает пальцами тесный воротник.

— Ненавижу эти парадные одеяния!

Я стою, скрестив руки на груди и слушаю, как следующие пару минут Каллас жалуется на всё, что приходит ему в голову: на фасоны одежды, на погоду, на королевского повара, не доварившего креветки, на рост цен на строевой лес и прочие подобные неурядицы, занимающие делового человека с раннего утра и до позднего вечера. Да и ночью — тоже. Посвятив обстановку кабинета во все возможные причины своего плохого настроения, Ра-Дьен возвращается к первой и самой главной. Ко мне, то есть.

Взгляд, золотистый, как весеннее солнышко, цепляется за моё лицо:

— Ваше поведение, dan Рэйден, переходит все границы.

— Что именно вас не устраивает, dan Каллас?

— Что вы творили прошлым вечером?

— То, что считал нужным.

— Вы умеете считать? — светлые брови чуть приподнимаются. — Не знал, не знал... А если отбросить шутки в сторону, Рэйден, я не просто недоволен. Я разъярён.

— Вижу.

— Ты подверг свою жизнь ненужной опасности. Рисковал, не думая о последствиях.

— Но ничего же не случилось!

— В этот раз, да. А в следующий? Баллиг не сможет вытаскивать тебя из всех ям, в которые ты пытаешься упасть.

— Я не пытаюсь!

Бессмысленно оправдываться, когда сознаёшь вину. Но можно попробовать огрызнуться. Так, на всякий случай. Чтобы не потерять навык.

Каллас качает головой:

— Да, уже не пытаешься, а просто падаешь! Ты давно вырос, Рэйден, а до сих пор ведёшь себя, как беспечный мальчишка... Так нельзя. Ты облечён слишком большим могуществом.

— Могуществом ли? — негодующе раздуваю ноздри. — Докучливым даром, от которого больше неудобств, чем всего прочего!

— Если он неудобен лично для тебя, это вовсе не значит, что все остальные не могут извлечь из него выгоду, — сухо замечает Ра-Дьен.

— О да! По части выгод ты у нас большой знаток! Куда уж мне, недалёкому!

— Я всегда поражался тому, как странно в тебе уживаются самомнение и неверие в собственные силы. Ты уж остановись на чём-то одном, будь любезен!

— Зачем?

— Чтобы мне было легче.

— Легче — что?

— Раз и навсегда определить, как с тобой обращаться: как с заслуживающим внимания человеком или как с ничтожеством, — ласково улыбнувшись, закончил свою мысль Каллас.

Проглатываю колкость, но вовсе не из-за того, что не могу ответить подобающим образом. Не могу я сделать совсем другое. Сам не знаю, как к себе относиться. С одной стороны, кое-что умею и вполне горжусь достигнутым. А с другой... Ничтожество и есть, если даже жена не желает иметь со мной ничего общего.

— Ещё оскорбления будут?

Ясные глаза искренне участливы:

— Куда-то торопишься?

— Тороплюсь. Закончить протокол.

— Ах, это... Я не буду тебе мешать. Но прежде нам нужно обсудить твои капризы и мою упущенную выгоду.

— Упущенную?

Передёргиваю плечами, потому что между лопаток сбегает вниз тоненькая и очень холодная струйка пота.

— Вчерашним «спасением угорающих» ты сорвал мне переговоры с купцами из Ар-Хаббата.

— Это ещё почему? Разве я должен был на них присутствовать?

— Я имею неоспоримое право воспользоваться твоими услугами без предупреждения, помнишь?

— Ну, извини.

Ра-Дьен всплескивает руками:

— И это — всё?

— Мало? Хочешь, на колени встану?

— От твоих колен никакого проку. Как и от тебя в целом. Битую неделю будешь плевать в потолок, а мне отдуваться за двоих? Я тебе это припомню, будь уверен!

— Не сомневаюсь.

Припомнит. И не один раз. Ещё случая не было, чтобы малейшая моя оплошность осталась безнаказанной.

— И чтобы испортить предстоящий отдых, сразу скажу, как ты будешь со мной расплачиваться, — улыбка становится донельзя довольной.

Покорно вздыхаю:

— Скажи.

— В Антрею собирается нагрянуть daneke Амира.

— ЧТО?! Опять?!

Каллас, блаженно щурясь, наслаждается моей растерянностью.

— Не опять, а снова. Она же делами занимается, в отличие от некоторых.

— Только не говори, что...

— И ты будешь её сопровождать. Всё время пребывания в городе. В целях оказания услуг, так сказать.

— Ты так со мной не поступишь...

— Поступлю. Вернее, уже поступил: она извещена и горит желанием добраться до Антреи в кратчайшие сроки.

— Калли...

— Что? — даже детское прозвище не способно заставить Советника смягчиться.

— Что угодно, Калли, только... Только не эта пытка!

— Это не пытка, а общение с очень милой женщиной.

— Кому она милая, а кому...

— Хватит ныть, Рэйден! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

— Ты меня ненавидишь, да?