Помоги проекту - поделись книгой:
И тянет чужим именно от корзин с рыбой... Придётся взглянуть поближе. Нет, залезть внутрь.
— Позволите выбрать самому?
Спрашиваю только из вежливости. Даже если будет против, начну копаться в скользких чешуйчатых тушках.
— Благородный dan знает толк в рыбе? — С некоторой ехидцей в голосе торговец задаёт встречный вопрос.
Угу. Знает. В поедании рыбы, в основном.
Стоп. «Благородный dan»? Это с какого же перепуга он так меня именует? Благородного во мне сейчас — только происхождение, потому что одет я серенько: горожанин с доходами средней руки, не более. И косу заплетал наспех. И шляпу на голову нахлобучил. Золота на себе не ношу, иных драгоценностей — тоже. Так откуда рыночный торгаш вытащил «благородство»? С моей-то помятой после вчерашней пьянки рожей?
А?
Э...
О.
Рожа у меня выбритая, пусть уже не гладко, но всё ещё пристойно. А ты наблюдателен, дяденька... Почему мне не нравится сей факт? Ладно, оставим «на потом». А сейчас...
Откидываю крышку ближайшей ко мне корзины и тупо смотрю на начинающую блекнуть сизую чешую, усыпанную мутными кристаллами. Так, ёмкость не особенно большая, и если в ней прячется человек, то рыбины сверху лежат слоя в два-три, не больше. Засучиваю рукав и запускаю правую руку в холодное и скользкое нагромождение результатов ночного улова. Бр-р-р-р-р! Отвратные ощущения. Впрочем, я ведь не исследую нутро корзины, а ищу вполне определённую вещь. Которой здесь, как это ни печально, не наблюдается. Переходим к следующей.
По закону подлости, удача улыбнулась мне только на пятой и, соответственно, последней в ряду корзине. Порядком озябшие от нырков в ледяное крошево пальцы нащупали ременную петлю и потянули за неё. Вверх. Скидывая лёд вперемешку с камбрией на каменные плиты настила торговых рядов и отправляя туда же «потайную» крышку. Сосуд с двойным дном? Проходили, и не раз. А что в нём?
Заглядываю в тень плетёных стенок. И тень отвечает мне взглядом. Очень испуганным и очень жалобным. А спустя мгновение начинает плакать ребёнок.
— Мне, право, неудобно просить вас, dan Рэйден, но не могли бы вы ещё раз изложить обстоятельства, связанные с обнаружением хэса[6]?
Голос младшего дознавателя прямо-таки сочится патокой, от которой меня лично подташнивает уже битых полтора часа.
Могу понять удовольствие, с которым скромный служака заполучил в свои усердные руки мою персону. Могу. Но одобрить? Ни за что! Попадись ты мне «по долгу службы», сопляк, я из тебя рагу сделаю. Для тех, кто с последними зубами распрощался. То бишь, порублю. Мелко-мелко. В фарш.
Улыбаюсь, и сообщаю допрошающему не менее сладким тоном:
— Неудобно, милейший, без штанов по чужим балконам на рассвете скакать.
Офицер краснеет, потом бледнеет и начинает каменеть лицом. Напросился? Терпи теперь, дорогуша! Хоть ты и при исполнении, а я, даже будучи на отдыхе, могу кое-что себе позволить. Например, высказать своё неудовольствие тем способом, который сочту приемлемым. Для себя, разумеется.
Приятно всё обо всех знать. Ну, хоть иногда. А в данном случае... Нет, я не подглядывал, упаси меня Всеблагая Мать! Ещё чего не хватало! Впрочем, зрелище, наверняка, было захватывающим. Любопытно, с кем у него интрижка? Бьюсь об заклад, с жёнушкой одного из старших офицеров. А то и самого амитера[7]. Супруга которого вовсе уже не молоденькая особа, что придаёт ситуации ещё большую пикантность... Влип ты, парень. Не надо было меня злить. Потому что, когда я злюсь, я... Не задумываясь обращаюсь к своему тайному оружию. Не слишком честно, согласен. А честно было заставлять меня раз за разом отвечать на одни и те же вопросы? Ну, не хотел писать сам, и что? Пачкать пальцы чернилами и снова натирать любимую мозоль? Не сегодня. Сегодня я отдыхаю. В том числе, и за чужой счёт.
Пользуясь паузой, потребовавшейся дознавателю для приведения в порядок мыслей и чувств, ёрзаю пятой точкой по подоконнику, на котором пристроился с момента своего появления в кабинете. Жёстко и скользко, но на предложенный стул садиться не хочу: если он даже выглядит неудобным, нет особого смысла подтверждать теоретическую выкладку практикой. Да и ножки, как мне кажется, разновысокие. К тому же, из окна открывается вид куда более привлекательный, чем унылый кабинет на втором этаже здания, отданного в полное распоряжение посту Городской стражи. Из окна я вижу порт.
Именно порт, а не море. Что интересного в море? Бездумная стихия, пожирающая жадной пастью корабли и незадачливых моряков. Красивая, не спорю. Особенно в своей штормовой жути. Да и в штиль неплохо выглядит, но... Куда больше мне нравится смотреть на причалы, кипящие жизнью днём и чутко дремлющие в часы ночной вахты. Сотни людей, занимающихся Делом. Да, с большой буквы «Ды». Не знаю, почему, но с раннего детства я благоговею перед теми, кто умеет что-то делать и, главное, делает. Наверное, потому что сам — лентяй. Мало того, что прирождённый, так ещё и тщательно лелеющий сие качество своей натуры. Ох и попадало мне за лень от матушки! А рука у неё тяжёлая: в своё время daneke Инис заслуженно носила звание королевской телохранительницы. Точнее, наперсницы. А ещё точнее, подруги. Хотя, как раз последний титул остался при ней даже по выходу в отставку, и королева-мать частенько навещает наше родовое поместье, чтобы вдоволь поболтать с «отрадой своей души». А ещё, чтобы до отвала наесться жареных на решётке лососей, которых ловит мой папочка — первый рыбак в округе. Я и сам не прочь свежей рыбки навернуть, но ловить... лениво. Вот и пользуюсь тем, что папаня души в рыбной ловле не чает. Да, не чает. Потому что его душа принадлежит мамане. Впрочем, информация не проверенная: это он мне так говорил, а добиваться подтверждения или опровержения от мамы я не стал. Из боязни получить по заду хворостиной, а то и чем поувесистее.
О, «Каракатица» пришвартовалась! А с разгрузкой почему не спешат? Опять земля полнится слухами о «запрещённом к провозу товаре» в трюмах капитана Рикса? Можно было бы прогуляться по пирсу и разнюхать, если бы... Если бы этот олух не долбил меня, как киркой, своим желанием покрасоваться!
Я повернулся к дознавателю и спросил, не отпуская с губ улыбку:
— Так что вы желали услышать?
Ответа не последовало, но офицер надулся, как морской ёж, и мне до смерти захотелось ткнуть иголкой в покрасневшие щёки, чтобы выпустить из них лишний пар. Я, кстати, тоже кипел, и довольно давно. А что бывает, когда вода в кастрюле бурлит слишком долго? Правильно, её становится всё меньше и меньше. Воды, имею в виду. И, в конце концов, кастрюля начинает плавиться сама. Помню, меня удивлял факт того, что наполненный водой сосуд от огня не портится, и учитель объяснил, что в этом случае тепло не задерживается в пределах сосуда, а передаётся через воду в воздух, и тем самым оберегает металл от разрушения. И происходит это потому, что вода, оказывается, очень хорошо умеет тепло отбирать и поглощать. А воздух — не очень. Как-то так... Всего я не понял (да и не стремился в те времена что-то понимать), но поверил на слово и запомнил. На всякий случай: вдруг пригодится? Ведь пригождаться способны даже самые нелепые и, на первый взгляд, ненужные вещи...
— Лично я желал бы поговорить, а не послушать. Надеюсь, мне будет оказана такая любезность? — Скучающий, с лёгкой ноткой усталости голос раздался от дверей, и я спрыгнул на пол, довольно скаля зубы:
— Как можно отказать вам, светлый dan?
Немного кривлю душой. По двум причинам, как ни странно.
Во-первых, dan вовсе не светлый, а очень даже тёмный. Тёмноволосый. Не брюнет, но близко к тому. И загорелый. А глаза не под стать масти: светло-серые, кажущиеся выцветшими, хотя молодой человек, появившийся в дверном проёме — мой ровесник. И, что гораздо важнее, мой друг.
А во-вторых, отказать в беседе ему нельзя, потому что Вигер Ра-Кен занимает должность заместителя верховного амитера Антреи. И поскольку работают за начальника всегда заместители, Виг не только лучше всех осведомлён о происходящих в городе и его окрестностях событиях, но и принимает в них активное участие. Когда в качестве наблюдателя, а когда в качестве постановщика и исполнителя главной роли. Остаётся только надеяться, что в моём скромном представлении на главных ролях буду всё же я.
Дознаватель судорожно вскочил на ноги и вытянулся струной перед вышестоящим офицером, стараясь сообразить, как поступать дальше. Виг милостиво кивнул, давая понять, что выказанное почтение не осталось без внимания, и небрежно велел:
— Возвращайтесь к своим обязанностям, милейший.
— Но составление отчёта о происшествии ещё не окончено... — попробовал возразить усердный служака, за что получил в награду ледяное:
— Я сам этим займусь.
Повторять дважды не пришлось: дознаватель выкатился из кабинета, оставив на столе все бумаги, в которые заносил для долгой памяти мои скупые и не вполне вежливые ответы.
Виг вздохнул, стряхнул несуществующую пыль с рукава лазурно-синего форменного камзола, опустился в освободившееся кресло, заботливо поправив подушку на сиденье, и взял в руки один из листов, испещрённых ровными строками. А я получил возможность в течение нескольких вдохов оценить ситуацию и то, насколько в ней увязли мои коготки.
Так, выглядит парень устало: под глазами намечаются «мешочки», губы сухие, и цвет кожи кажется немного нездоровым. Значит, не выспался, друг мой? Печально. Но выяснять причину сам, пожалуй, не буду. Если захочет, расскажет. А не захочет — его воля. Лишится тогда утешения в крепких мужских объятиях и доверительного разговора на троих: я, он и бочонок эля. Так что...
— Чего уставился? — Спросил Виг, не отрывая глаз от чтения.
— Как догадался, что я на тебя смотрю?
— Смотришь? — Тонкие губы изогнулись в сдержанной улыбке. — Пялишься — будет точнее.
— Ну уж и пялюсь... А всё-таки, как?
— У тебя свои секреты, у меня свои. Ты же со мной не делишься?
— Только попроси: я с радостью...
— Зароешь меня в деталях своего промысла? Уволь, и так дел по горло. А некоторые ещё сверху подкидывают, — dan ре-амитер отложил, наконец, недописанный отчёт и откинулся на спинку кресла, сцепив худощавые, но сильные пальцы в замок. — Итак?
— Итак?
Присаживаюсь на краешек ранее отвергнутого стула. Исключительно, чтобы оказать уважение старому другу. Так и есть, передние ножки короче задних! Ладно, несколько минут потерплю.
— Рассказывай.
— Что?
— Рэй, прошу, только не дурачься... — Виг досадливо сморщил свой горбатый нос. — Я не в том настроении, чтобы развлекаться.
— Потому что не выспался, верно?
— Принюхивался? — Сузились серые глаза.
— Как можно, светлый dan! У тебя на лице всё написано. Из-за службы?
— Если бы... Лелия приболела.
— Давно?
— Три дня будет.
— А я не знал... Серьёзно?
— У детей в таком возрасте всё серьёзно, — вздохнул Виг. — Но Сирел заверил меня, что обойдётся без осложнений.
— Ну, если Сирел так сказал, значит, обойдётся! — Подпускаю в голос уверенности. Немного с лишком, но в таком деле, как успокоение родителей, не помешает самому казаться чрезмерно спокойным.
Лелия — наследница рода Ра-Кен, очаровательная кроха шести лет от роду — единственная оставшаяся на этом свете память о покойной супруге. Немудрено, что Виг трясётся над дочкой с утра и до вечера: не хочет справляться с новой потерей. И правильно, чем терять и потом снова искать, лучше беречь то, что держишь в руках. Пока оно само не решит уйти. В назначенный срок.
Всё будет хорошо, друг! Придворный врач знает своё дело и не допустит, чтобы сердце человека, обеспечивающего мир и покой во всей Антрее, было ранено скорбью: слишком расточительно, слишком опасно. А безопасность престола и вверенного королеве города превыше всего, как вдалбливают нам с малолетства. Вдалбливают так крепко, что в какой-то момент начинаешь свято в это верить. Но мне проще: я знаком с Её Величеством. До той степени близости, когда политика и жизнь становятся единым целым, и верить уже не нужно, ибо — чувствуешь.
— Думаешь? — Волнение в голосе Вига вырвало меня из тенет размышлений.
— Уверен!
— Твоими бы устами...
— Но ты ведь не о здоровье Лил пришёл со мной говорить, да?
— К сожалению, — признание звучит совершенно искренне. — Какой ххаг[8] понёс тебя поутру на рынок?
— Да так... Понадобилось.
— С перепоя захотел рыбки поесть? — Ехидно щурится Виг.
— С перепоя?! — Вскакиваю на ноги и возмущённо нависаю над столом. — Да ни в одном глазу не было!
— А в сердце? — Тихий вопрос.
— Причём здесь...
— Опять всех посетителей Савека разогнал? Конечно, его доносы доставляют мне некоторое удовольствие красочным описанием твоих чудачеств, но... Поверь, я буду только рад, если ты перестанешь напиваться.
— Потому, что это мешает моей службе?
— И поэтому тоже, — лёгкий кивок. — Но плевать я хотел на службу! Хочешь, поговорю с Наис?
— Не надо.
— Я не буду на неё давить, Рэй. Просто объясню.
— Не надо.
— Она же не дура и всё понимает. Возможно...
— Я сказал: не надо!
С трудом сдерживаюсь, чтобы не вцепиться в прямые плечи и не тряхнуть их обладателя посильнее. Ра-Кен выше меня ростом, но в весе мы примерно равны, а я больше времени провожу на свежем воздухе, и... Кстати, загадка: почему Виг успел загореть, а я ещё бледный, как парус в лунную ночь? Должно быть, ре-амитер всё же позволяет себе прогулки. И ему не надо день напролёт торчать на солнце, пряча глаза в тени широкополой шляпы... Ох, доберусь я до твоих тайн, дружище! Всё разнюхаю. Когда потеряю последние стыд и совесть, не раньше. Потому что шпионить за другом — один из самых опасных грехов. От него и до предательства недалече.
— Остынь!
Виг слегка вжимается в спинку кресла. Испугался? Зря: я никогда не причиню другу зла. Разве что, фонарь под глаз поставлю, но за дело! Нечего лезть в мою личную жизнь. Тем более что я и сам никак не могу в неё попасть.
— Пожалуйста, оставим эту тему! — Взмаливаюсь. От всей души.
— Как хочешь... Тогда вернёмся к служебным обязанностям. Что же заставило тебя сползти с кровати и почтить своим присутствием торговые ряды?
— Рыба.
— Рыба? — Густые брови приподнялись, но тут же вернулись на место. — Логично. Какая?
— Камбрия.
— Камбрия? — Виг корчит презрительную мину. — С каких пор ты отдаёшь предпочтение этой вонючке?
— Не я. Микис.
— Твой знакомый?
Он же видел чёрную скотину, мешающую мне спать, и неоднократно, зачем же переспрашивает, да ещё с таким искренним интересом? Наверное, забыл. Если вообще слышал кличку моего домашнего кошмара. Зато я уверен: Лелия, возившаяся с животным несколько часов напролёт, прекрасно помнит, как звали её партнёра по играм.
— Кот моей хозяйки.
— А-а-а-а-а! — Удовлетворения услышанным ре-амитеру хватает ненадолго, и серые глаза удивлённо вспыхивают: — Ты пошёл на рынок за рыбой для кота?!
— Ну да.
— Ох... Теперь понятно, почему дознаватель не мог от тебя ничего добиться.
— Почему это, понятно?
Поделиться книгой: