Тайны летней ночи

— Представить не могу, — отозвалась Аннабел. — Но хотела бы стать свидетельницей столь великого события.

Эви подвинулась ближе и легонько дернула ее за рукав:

— Т-там в углу лорд Кендалл.

— Откуда тебе известно, что это именно Кендалл?

— П-потому что он окружен дюжиной незамужних девиц, к-которые курсируют поблизости, как ак-кулы.

— Хороший довод, — согласилась Аннабел, рассматривая молодого человека и щебечущих соперниц. Уильям, лорд Кендалл, казалось, был озадачен столь навязчивым вниманием дам. Светловолосый хрупкий молодой человек, чей длинноватый нос украшали дорогие очки, растерянно переводил взгляд с одного лица на другое.

Страстный интерес, проявленный к столь застенчивому человеку, как Кендалл, лишний раз доказывал, что нет афродизиака более действенного, чем отсутствие обручального кольца в конце сезона. Те же девушки, которые не замечали Кендалла в январе, к июню вились вокруг него, как пчелы вокруг цветка.

— Он выглядит довольно славным, — задумчиво заметила Аннабел.

— Он выглядит человеком, которого легко запугать. На твоем месте я бы при встрече с ним старалась выглядеть как можно скромнее и беспомощнее.

Аннабел иронически усмехнулась:

— Беспомощность никогда не была моей сильной стороной. Постараюсь изобразить скромность, но обещать ничего не могу.

— Думаю, ты без труда привлечешь внимание Кендалла, и он забудет обо всех этих назойливых особах, — уверенно ответила Лилиан. — После ужина, когда леди и джентльмены вернутся сюда, чтобы спокойно выпить чай, мы найдем способ вас познакомить.

— Как мне следует… — начала Аннабел, но тут же осеклась, ощутив, как закололо в затылке, словно кто-то провел по коже веткой терновника. Не понимая, чем вызваны столь странные ощущения, она коснулась затылка и неожиданно поняла, что смотрит прямо в глаза Саймона Ханта.

Хант стоял у противоположной стены в компании трех мужчин, занятых оживленной беседой. Он выглядел обманчиво расслабленным, только в глазах светилась настороженность кота, решавшего, броситься или не броситься на мышь. Ясно было, что он заметил ее интерес к Кендаллу.

Черт возьми, какое ему дело?

Она подчеркнуто презрительно повернулась к нему спиной. Такой, как он, вполне способен причинить ей кучу неприятностей.

— Заметили, что мистер Хант тоже здесь? — тихо спросила она подруг и увидела их удивленные лица.

— Твой мистер Хант? — ахнула Лилиан, а Дейзи завертела головой во все стороны, пытаясь увидеть Ханта.

— Он не мой! — возразила Аннабел, состроив смешную гримаску. — Но да, он стоит почти напротив нас. Я сегодня днем с ним говорила. Он похвастался близкой дружбой графа. И поверьте, этот человек сделает все, чтобы разрушить наши планы.

— Н-неужели он настолько эгоистичен, что помешает тебе выйти замуж? — поразилась Эви. — Из-за того, что сам он намеревается сделать тебя своей… своей…

— Содержанкой, — докончила за нее Аннабел. — И это не так уж невозможно. Недаром.у мистера Ханта репутация человека, который не остановится ни перед чем, чтобы добиться своего.

— Это скорее всего чистая правда, — кивнула Лилиан, решительно поджимая губы, — но, клянусь, тебя он не получит.

Ужин был совершенно великолепен. Слуги проворно ставили бесчисленные серебряные супницы и блюда на три длинных обеденных стола. Еды было столько, что Аннабел с трудом верила глазам. Неужели такие ужины граф задает каждый вечер? Но сосед слева, приходской священник, заверил, что подобные пиршества — вполне обычное явление в этом доме.

— Граф и его семья славятся своими балами и ужинами, — сообщил он. — Не знаю другого такого гостеприимного хозяина.

Аннабел не собиралась спорить. Давно уже она не пробовала столь изысканных блюд! Скудное, успевшее, как правило, остыть угощение, которое подавали на лондонских вечерах и праздниках, не имело с этим ничего общего. Кроме того, последние несколько месяцев Пейтоны не могли позволить себе ничего вкуснее хлеба, бекона и супа и очень редко — жареную камбалу или тушеную баранину. На этот раз Аннабел втайне радовалась, что ее соседи, очевидно, не слишком разговорчивы и она может вдоволь насладиться сытным ужином. И поскольку слуги неутомимо разносили все новые блюда, никто, казалось, не замечал ее не подобающего даме аппетита.

Для начала она жадно съела суп с шампанским и каламбером, за которым последовали тонкие ломтики телятины в соусе с травами и нежный горошек в сливках… рыба, запеченная в бумажных папильотках, поражавшая необыкновенным ароматом, стоило развернуть папильотку… крошечные картофелинки с маслом на ложе из салата… и восхитительный фруктовый десерт, поданный в половинках апельсиновой кожуры.

Аннабел была так поглощена едой, что прошло несколько минут, прежде чем она заметила, что Саймон Хант сидит почти рядом с хозяином, во главе стола. Поднося к губам бокал с разбавленным водой вином, она украдкой взглянула на него. Хант, как всегда, был безупречно одет в черный фрак и дорогой жилет оловянного цвета. Шелковая ткань едва заметно поблескивала. Загар резко контрастировал с крахмальной кипенно-белой сорочкой и такого же цвета повязанным идеальным узлом галстуком. Тяжелые пряди волос явно требовали помады: густой локон уже упал на лоб, и это по какой-то причине беспокоило Аннабел. Ей вдруг захотелось откинуть его со лба.

От нее не ускользнуло, что женщины, сидевшие по бокам Саймона, соревновались за каждый его взгляд, каждый жест. Она не раз замечала, что женщины находят Ханта весьма привлекательным, и точно знала почему: сочетание греховного обаяния, холодного ума и жизненного опыта действительно казалось неотразимым. Хант выглядел человеком, перебывавшим во многих постелях и точно знавшим, чего от него в этих постелях ожидали. Казалось бы, такое качество должно было окончательно отвратить Аннабел. Но девушка постепенно понимала, что иногда бывает огромная разница между тем, что вы считаете для себя правильным, и тем, чего на самом деле хотите. И сейчас она бы и рада была отрицать, что Саймон Хант был единственным мужчиной, к которому ее невероятно влекло.

Несмотря на строгое воспитание, Аннабел в свои уже не детские годы была знакома с некоторыми зачастую не слишком приглядными сторонами жизни. Ее скудные знания основывались на умении слушать и делать выводы. За последние четыре года ее несколько раз целовали мужчины, проявлявшие к девушке мимолетный интерес. Но ни один из этих поцелуев, в каком бы романтическом окружении это ни происходило, не вызвал чувств, охвативших Аннабел, когда Хант держал ее в своих объятиях.

И как она ни пыталась, так и не смогла забыть тот давний случай в театре панорамы… нежное, чувственное прикосновение его губ, головокружительное наслаждение его поцелуем. Очень жаль, что она так и не поняла, почему с Хантом все было по-иному, но спросить было некого. Об откровенном разговоре с Филиппом не могло быть и речи, поскольку Аннабел не хотела признаваться, что приняла деньги на билет у незнакомого человека, а тем более не желала исповедаться новым подругам, которые, очевидно, знали о поцелуях и мужчинах не больше, чем она сама.

И когда их взгляды скрестились, Аннабел вдруг сообразила, что неприлично таращится на него. Таращится и воображает бог знает что. Хотя они сидели далеко друг от друга, девушка остро ощущала невидимую, но очень прочную связь. Лицо Саймона стало чуть растерянным, словно что-то его заворожило. Интересно, что именно?

Отчаянно краснея, она отвернулась и вонзила вилку в запеканку из лука порея и грибов под слоем тертого белого трюфеля.

После ужина дамы удалились в салон, где были сервированы чай и кофе, а оставшимся в столовой джентльменам принесли портвейн. Как повелевали традиции, и тем и другим предстояло собраться в гостиной. Пока женщины смеялись и болтали, Аннабел шепталась с подругами.

— Вы уже узнали что-нибудь о лорде Кендалле? — спросила она, в надежде что кто-то из них успел услышать полезные сплетни из разговора за ужином. — Он интересуется кем-то в особенности?

— Пока что никем. Можно смело делать первый шаг, — сообщила Лилиан.

— Я спросила маму, что она знает о Кендалле, — добавила Дейзи, — и она ответила, что у него довольно приличное, не обремененное долгами состояние.

— Откуда ей знать? — допытывалась Аннабел.

— По просьбе мамы, — пояснила Дейзи, — наш отец заказал письменные отчеты по каждому холостому пэру в Англии. А она их читала и запомнила, поскольку считает, что идеальной партией для ее дочерей должен быть по меньшей мере обедневший герцог, чей титул гарантирует для Боуменов вход в самые высокие круги. А взамен наши деньги обеспечат ему безбедную жизнь.

Дейзи сардонически усмехнулась и погладила руку сестры.

— В Нью-Йорке о Лилиан даже сложили нечто вроде стишка: «Женись на Лилиан, получишь миллион». Стишок приобрел такую популярность, что стал одной из причин, по которым нам пришлось покинуть родину. Наша семейка выглядела сборищем неотесанных, чрезмерно амбициозных идиотов.

— Но разве мы не таковы? — горько бросила Лилиан.

Дейзи забавно скосила глаза.

— А вот мне повезло удрать, прежде чем и про меня стали сочинять стишки.

— Почему же, я сочинила. «Женишься на Дейзи, потеряешь все надежды», — хмыкнула Лилиан.

Дейзи ответила красноречивым взглядом, но сестра только улыбнулась.

— Не волнуйся, — продолжала Лилиан, — мы обязательно проникнем в лондонское общество, выйдя замуж за лордов Пустойкарман и Тощийкошелек и став хозяйками их разоренных поместий.

Аннабел сочувственно улыбнулась и покачала головой, а Эви, извинившись, покинула компанию, очевидно, в поисках туалета. Аннабел почти жалела сестер Боумен, поскольку становилось яснее ясного, что шансов выйти замуж по любви у них не больше, чем у нее.

— Ваши родители так хотят видеть вас титулованными дамами, — спросила Аннабел, — или это желание матери? Что говорит по этому поводу ваш отец?

Лилиан небрежно пожала плечами:

— Сколько я себя помню, отец никогда не имел своего мнения относительно собственных детей. Он желает одного: чтобы его оставили в покое и позволили делать деньги. Даже когда мы пишем ему, он не обращает внимания на текст письма, если только в нем не содержится просьба прислать еще денег. И тогда он отвечает одной строчкой: «Разрешаю взять в банке».

— Думаю, отец доволен усилиями матери пристроить нас, поскольку в этом случае она слишком занята, чтобы приставать к нему, — добавила Дейзи с тем же циничным юмором.

— Господи Боже, — пробормотала Аннабел. — И он никогда не сетует на ваши бесконечные требования денег?

— О, никогда, — заверила Лилиан, смеясь над явной завистью Аннабел. — Мы безобразно богаты, Аннабел, и у меня еще есть трое старших братьев, все холостяки. Может, кто-то из них тебе подойдет? Если согласишься, я немедленно прикажу любому из них пересечь Атлантику и пасть к твоим ногам.

— Соблазнительно, но нет, — покачала головой девушка. — Не хотелось бы жить в Нью-Йорке. Предпочитаю стать женой английского аристократа.

— Разве так уж приятно быть женой аристократа? — задумчиво протянула Дейзи. — Жить в насквозь продуваемых старых домах, с плохой канализацией, всю жизнь следовать бесконечным правилам приличия и этикета… шагу не ступишь свободно!

— Ты никто, если не получишь титула, — вздохнула Аннабел. — В Англии благородное рождение — это все. Оно определяет отношение окружающих к вам, школы, которые посещают ваши дети, места, куда вас приглашают… любую грань вашей жизни.

— Ну, не знаю… — начала Дейзи, но поспешное возвращение Эви заставило их забыть обо всем. Голубые глаза девушки возбужденно блестели.

Присев на край стула, она, заикаясь, прошептала Аннабел:

— М-мне пришлось повернуть обратно и б-бежать сюда… чтобы сообщить… он один!

— Кто? — ответила Аннабел тоже шепотом. — Кто один?

— Лорд Кендалл! Я видела его на задней террасе! Просто сидит за столиком сам по себе и без своего обычного окружения.

Лилиан нахмурилась:

— Может, он кого-то ждет? Вряд ли Аннабел стоит врываться на террасу, подобно носорожихе в течке.

— Нельзя ли подобрать более лестную метафору, дорогая? — мягко спросила Аннабел, но Лилиан только фыркнула.

— Прости. Но тут нужно действовать со всей осторожностью.

— Согласна, — кивнула Аннабел с ответной улыбкой и, встав, расправила юбки.

— Я собираюсь идти на разведку. Хорошая работа, Эви.

— Удачи, — пожелала Эви, и все, скрестив пальцы на счастье, долго смотрели вслед подруге.

Аннабел с сильно бьющимся сердцем направилась к боковому выходу. Она прекрасно сознавала, что рискует нарушить целую сложнейшую паутину правил и запретов. Леди никогда не должна намеренно искать общества джентльмена, но если их дорожки случайно пересекутся, вполне позволительно немного побеседовать и обменяться любезностями. Но им нельзя проводить время наедине, если только это не прогулка верхом или в экипаже. А если девушка, собираясь погулять по саду, вдруг встретит джентльмена, следует предпринять всяческие меры, чтобы ситуация не показалась компрометирующей.

За исключением тех случаев, конечно, когда девушка сама желает создать подобную ситуацию.

Уже подходя к длинному ряду стеклянных дверей, выходящих на широкую, вымощенную каменными плитами террасу, Аннабел заметила свою добычу. Как и описывала Эви, лорд Кендалл сидел один за круглым столиком, откинувшись на спинку плетеного кресла и беззаботно вытянув ногу. Очевидно, он наслаждался свежим воздухом после духоты помещения.

Аннабел тихо приблизилась к ближайшей двери и выскользнула наружу. Здесь нежно пахло миртом и вереском, а река, протекавшая за садом, выводила нежную журчащую мелодию.

Аннабел опустила голову и, поморщившись, потерла пальцами виски, словно мучилась головной болью. В двух шагах от столика Кендалла она подняла глаза и деланно вздрогнула, как будто не ожидала увидеть его здесь.

— О, простите! — чуть задыхаясь, воскликнула она, немного нервничая. Слишком хорошо она знала, как важно произвести первое впечатление. — Я и не думала, что здесь кто-то есть…

Кендалл учтиво встал. Линзы очков блеснули в свете фонаря. Только сейчас девушка разглядела, насколько он тощ. Сплошные кости да кожа. Фрак свободно болтается, плечи явно подбиты ватой, и, несмотря на то, что он был дюйма на три выше Аннабел, она не удивилась бы, узнав, что весят они одинаково. И держался он как-то настороженно, неловко, словно олень, готовый в любую минуту нырнуть в чащу, удирая от охотников. Как ни печально, но Аннабел была вынуждена признать, что это не тот человек, который привлек бы ее с первого взгляда. С другой стороны, она и маринованную селедку не любила, но если бы умирала от голода и кто-то протянул бы ей бочку с маринованной сельдью, вряд ли задрала бы нос и гордо отказалась.

— Здравствуйте, — приветствовал Кендалл мягким, хорошо поставленным, хотя несколько высоковатым голосом. — И не стоит так тревожиться. Даю слово, я совершенно безвреден.

— О, я пока бы поостереглась выносить приговор, — улыбнулась Аннабел, но тут же поморщилась, словно малейшее движение причиняло новую волну боли. — Простите за то, что нарушила ваше уединение, сэр. Я всего лишь хотела подышать воздухом. — В подтверждение своих слов она глубоко вдохнула, так что грудь завлекательно натянула ткань корсажа. — Атмосфера в доме достаточно угнетающая, не находите?

Кендалл приблизился к ней, вытянув руки, будто опасался, что она может лишиться чувств.

— Позволите принести вам что-нибудь? Стакан воды?

— Нет, спасибо. Думаю, что несколько минут под открытым небом подействуют лучше всякого лекарства, — заверила Аннабел, грациозно опускаясь в ближайшее кресло. — Хотя… — Она помедлила и стыдливо опустила глаза. — Нехорошо, если нас увидят здесь одних, тем более, что мы даже не знакомы.

Он слегка поклонился:

— Лорд Кендалл к вашим услугам.

— Мисс Аннабел Пейтон, — представилась она и показала на соседнее кресло: — Садитесь, пожалуйста. Обещаю, что исчезну, как только станет легче.

Кендалл осторожно присел рядом.

— О, в этом нет нужды. Оставайтесь, сколько вам угодно.

Ободряющее заявление.

Помня о совете Лилиан, Аннабел хорошенько обдумала следующую фразу. Поскольку Кендалла неустанно преследовали незамужние женщины и их маменьки, нужно как-то выделиться из толпы, притворившись, что она единственная, кто совершенно им не интересуется.

— Могу понять, почему вы пришли сюда один, — улыбнулась она. — Должно быть, вы в отчаянии от той охоты, которую устроили на вас женщины.

Кендалл удивленно вскинул брови.

— Честно говоря, вы правы. Должен сказать, что никогда еще не встречал столь дружелюбных гостей.

— Подождите до конца месяца, — посоветовала она. — Их дружелюбие станет таким горячим, что вам понадобятся для обороны хлыст и пистолет.

— Кажется, вы предполагаете, что из меня сделали нечто вроде матримониальной мишени, — сухо заметил он.

— Разумеется. Не хватает только белых кругов на спине фрака, — согласилась Аннабел.

Лорд Кендалл усмехнулся и кивнул.

— Не будет ли слишком смелым спросить, есть ли еще причины для вашего пребывания на террасе, милорд?

Кендалл продолжал улыбаться. Похоже, он уже освоился с ее обществом.

— Боюсь, я не умею пить, и портвейн дурно на меня действует. Но приходится сидеть за столом вместе со всеми джентльменами, чтобы не выглядеть белой вороной.

До этого дня Аннабел еще не встречала мужчины, готового признаться в подобных вещах. Большинство джентльменов были способны поглощать спиртное в количествах, достаточных, чтобы напоить слона.

— Значит, вам становится плохо от вина? — сочувственно спросила девушка.

— «Плохо» — это еще слабо сказано. Мне говорили, что с годами можно привыкнуть, но в отношении меня это совершенно бесполезно. И я знаю немало других способов приятно провести время.