Помоги проекту - поделись книгой:
– Вот оно что! Понятно. Вам не стоит беспокоиться о том, в нужном ли месте приземлятся контейнеры. Вы не отвечаете за их сохранность. Лишь за своевременность сброса.
– Так я...
Полковник ФСБ не дал договорить командиру корабля:
– Извините, что перебиваю, майор, я понял, что вы хотите сказать. И дабы не терять время, кое-что объясню. Вам не стоит беспокоиться о грузе, потому что в пилотскую кабину будет установлен специальный прибор. По нему в нужное время со спутника на борт поступит сигнал сброса. Вам останется привести в действие механизм сброса. И все! И продолжить полет, а точнее – начать снижение для посадки на аэродроме базы ВВС Индии в Джайлиере.
– Нас будет вести спутник?
– Только над территорией Индии. И не вести, а сопровождать. Вести корабль будете вы, майор, вместе с членами экипажа.
– А если я не получу никакого сигнала?
– Вы его получите. Еще вопросы есть?
– Никак нет!
– Вам ясна задача?
– Так точно!
– Повторите ее!
Майор Курдин доложил суть поставленной ему задачи.
Куликов кивнул:
– Хорошо! Вы все верно поняли. Сейчас решайте свои профессиональные вопросы – и займемся погрузкой на борт спецконтейнеров груза 0075!
В 15.55 экипаж спецрейса занял места в пилотской кабине десантного «Ил-76». Майор Курдин включил бортовую связь, отдав приказ:
– Экипаж, готовиться к запуску!
Чуть позже он запросил:
– Экипаж, доложить готовность согласно листов контрольных проверок.
Прошли доклады:
– Помощник готов!
– Штурман готов!
– Связист готов!
Получив разрешение на взлет, Курдин бросил в микрофон:
– Поехали!
Взревели двигатели, самолет начал разбег по взлетно-посадочной полосе. Набрав скорость подъема, он плавно оторвался от земли, убрав шасси, резко поднимаясь вверх.
Спустя некоторое время командир вновь вышел на связь:
– Курс 135 градусов.
– Курс 135 градусов подтверждаю, эшелон занят! – откликнулся штурман.
– Ну и ладненько, включаю автопилот.
Командир корабля нажал кнопку на панели справа от себя.
– Высота 10 000 метров, скорость 900 километров в час.
Переключив управление самолетом на автоматический режим, Курдин повернулся к бортинженеру, чье кресло находилось посередине кабины сзади кресел командира корабля и его помощника:
– Леша! Слышал я, гулять скоро будем?
Чудин изобразил удивление:
– О чем это ты, командир?
– Как о чем? О твоей грядущей свадьбе с некой Лизонькой Расиной?
Бортинженер покачал головой:
– И что за гарнизон? Откуда только все все знают?
– Как откуда? Сор'ок-то сколько в этом году над городком летает, не заметил? Вот они на хвосте новости и разносят.
В разговор вступил радист:
– Если бы они еще только реальные новости разносили и не бродили больше по земле, в модных юбках, эти говорливые сороки…
– Ты-то чем недоволен, Витя? – спросил командир. – Образцовый прапорщик, примерный семьянин, не пошел бы в свое время в школу прапорщиков, сейчас, глядишь, уже эскадрильей командовал бы. А то и полком, с перспективой лет этак через семь заполучить лампасы и шитые звезды на золотые генеральские погоны.
– Как говорится, каждому свое, – ответил радист, – а до лампасов ты, командир, тянись, мне они ни к чему. Того, что есть, хватает. Насчет же языков бабских – не вам мне рассказывать, как они из любого примерного семьянина в момент отъявленного ловеласа сделают.
– Ну это понятно, городок есть городок, тем более закрытый. Женщинам делать нечего, вот они и перемалывают косточки тем, кто в поле их зрения попадает. Но о тебе я ничего такого не слышал. Уж до чего моя – любительница посплетничать, но тебя ни разу не задевала. А она, кажется, знает о других больше, чем те сами о себе. Удивляюсь, когда познакомились, в торговом доме Переслава, такой скромницей представилась! Да и потом, пока не расписались, тихая была. А в городке словно кто подменил ее. Нет, дома Катя спокойная, хозяйственная, услужливая. А как с подругами встретится, не узнать. Но, повторяю, о тебе, Витя, я от благоверной не слышал ничего в плане сплетен. Напротив, говорила как-то: смотри, мол, какая семья у Будиновых. Всем бы так жить. Так что тебя-то возмутило? Ладно, если выступил бы Гена Захарченко. Но ты?
– И я попал на языки наших милых дам.
– Да ты что? Когда? На чем? Почему ничего не знаю?
Будинов попытался уйти от неприятного разговора:
– Тебе это надо, командир? Давай лучше замнем тему!
– Нет уж, Виктор Степанович, колись. Полет у нас долгий, молчком не просидишь, так что давай, выкладывай, на чем и когда спалился?
Штурман поддержал командира:
– Ну, чего примолк? Рассказывай! Не мне ж одному постоянно отбиваться?!
Радист вздохнул:
– Да рассказывать, собственно, нечего! Так, мелочовка, из которой бабы раздули целую историю…
– Ты долго телиться будешь?
– А, ладно! Все одно узнаете! Короче. Поехал я в пятницу вечером в город…
– Зачем? – тут же спросил бортинженер.
– С другом детства встретиться. Я же местный, в Переславе родился, учился, сюда же после школы прапорщиков вернулся. Надеюсь в полку и до пенсии дослужить. Друг в четверг мне позвонил – признаюсь, неожиданно позвонил. Третья дочь родилась. Предложил отметить. Отказаться не мог, предупредил супругу и поехал. Встретились на площади Победы. Поздравил Игорька, так его зовут. Поговорили о том о сем. Пошли в кабак «Русский лес» – не на улице же или в какой-нибудь рыгаловке событие отмечать. А я давно в этом «Лесу» не был. Как зашли, так я и охренел. Не кабак, а черт-те что. Музыка гремит похлеще «Ту-22» на взлете, из посетителей либо мужики в дорогих костюмах, с перстнями и браслетами на руках, либо молодежь бесноватая. Официантки в мини-юбках, длинноногие, сисястые, как на подбор. А главное – посреди зала помост. На нем шест до потолка, а вокруг шеста голая девица такие кренделя выделывает, что охренеть! И, в натуре, вся голая.
– Что, и без трусов? – спросил Чудин.
– Сказал же, голая! То задницу отставит, то ногу задерет, так что все видно. Имею в виду интимное место. Выбритое до блеска. Я Игорьку – пойдем, мол, отсюда; а он ни в какую, говорит – ты в своем гарнизоне совсем от жизни отстал. А жизнь, мол, вот она. Новая жизнь.
Штурман рассмеялся:
– Дорого бы я дал посмотреть на твою, Витя, физиономию, когда перед ней голая девица задницей вертела!
– А ты ничего не увидел бы. Там прожектора на девку нацелены, а те, что освещают зал, мигают вспышками.
– Ну и что дальше?
– Дальше? Дальше официантка усадила нас за столик. Игорек заказ сделал. Коньяк, закуски всякой, фруктов. Вы знаете, я мало пью, а тут, чтобы в себя прийти и не чувствовать полным идиотом, лишнее принял. Весело стало. Потянуло в туалет. Пошел. Когда вернулся, за нашим столиком две размалеванные дамочки сидят. Игорек чего-то им втирает, они ржут, как лошади.
– Дамочки-то, наверное, красивые? – поинтересовался командир экипажа.
– Не то слово! Прически пышные, вразлет. Одна блондинка, другая брюнетка, сиськи в два моих кулака, на виду, только сосков не видать, ноги в черных чулках, но и ляжки видны, так как вместо юбок – узкие полоски кожи. Охренеть, одним словом. Мне бы свалить оттуда, но коньяк все в башке перемешал. Сел на свое место. Блондинка ко мне. Спрашивает, как насчет того, чтобы расслабиться по полной? С защитника Родины, мол, много не возьмет. Скидку сделает. А Игорек еще наливает. Пошел вразнос. Что дальше было, помню плохо: пили, танцевали, курить выходили... В общем, все как в тумане. Потом на улицу вышли. Игорек такси подзывает, а тут из-за угла от пятиэтажки парочка выходит. И – мне: Будинов, ты? Пригляделся и протрезвел: зампотех батальона обеспечения с женой! Он меня и окликнул. А я бухой в хлам, под боком шлюха, и такси подваливает. Картина Репина. А вы ж знаете Марину, жену зампотеха: ей только попадись, а уж она позаботится, чтобы сплетни городок паутиной накрыли!
– И ты что, сел в такси и укатил с другом и девочками? – поинтересовался штурман.
– В том-то и дело. Не сообразил сразу, что остаться надо было да с зампотехом и женой его в городок ехать. Сел в тачку. И только возле отеля мозги врубились. Отвязался по-быстрому от Игорька и шлюх, двинул на остановку. А как домой приехал – маршрутку еще где-то полчаса ждал, – так моя уже все знает.
Курдин удивился:
– Не понял, Маринка сразу к твоей, что ли, двинула?
– Нет… Моя пекинеса нашего прогуливала, а тут зампотех с женой и подкатил. Ну, Марина и не пожалела красок описать, где и с кем они с мужем меня видели. Капитан, козел, подтвердил.
– А что ты хотел, она его крепко каблуком прижала! Без жены Кошкин никуда…
– Ну, твоя, Витя, и отыгралась, как встретила муженька, так?
– Если бы так! Было бы легче… Молчком встретила. В глазах слезы. И ни слова. Ушла в спальню, закрылась и до утра плакала. Слышал! Мне пришлось в зале на диване обустраиваться. И чувствовал я себя, мужики, последним подлецом, хотя ничего ведь особого не сделал. Ольге не изменил, а то, что по пьянке с бабами в кабаке танцевал, так это ерунда. Тем более всего один-единственный раз. И все равно чувствовал себя хреново, особенно утром.
– Да, утром хуже всего. А если вдобавок и не помнишь половины из того, что начудил накануне, то вообще вилы. Но перед вылетом-то помирился с женой?
– Помирился. Попросил выслушать. Рассказал все, как было. Поняла.
– Повезло тебе с супругой, Витя. Где бы мне такую найти? – вздохнул штурман.
Курдин усмехнулся:
– Ну уж точно не среди того контингента, с кем ты развлекаешься.
– Согласен, но не сидеть же мне монахом в городке? А обхаживать жен офицеров считаю последним делом. Хотя у нас немало таких, что не против гульнуть на стороне. Но для меня это западло. А потому и снимаю девочек в городе. Вот только любовь как-то не завязывается, знакомство все больше заканчивается сексом безо всяких там комплексов и эмоций. Трахнулись – разбежались.
– Погоди, но была же у тебя учительница? Ты и в городок на Новый год ее приглашал. Помню, миниатюрная такая, стройная женщина. Симпатичная.
– Была! Да вся вышла. Нет, можно было, конечно, с ней и по-серьезному – кстати, она как раз и хотела создать семью, но... слишком уж пресной оказалась училка. И все вроде при ней, и умная, и чистоплотная, в хате ни пылинки, цветочки в горшочках, сама ухоженная, начитанная, вкус отменный – а вот чего-то не хватало.
– И чего же тебе еще не хватало? – спросил радист.
– Не знаю, Витя, как объяснить... Одно слово и нахожу – пресная. Не было в ней того, что зажигает и сжигает дотла. Слишком уж все правильно. Скучно.
– Ну, конечно, тебе покой противопоказан. Подавай авантюристок! Вот с ними не скучно!
– Да, представь себе, не скучно. Да и жениться я не собираюсь. Успею хомут на шею надеть.
– Успеешь, конечно, только тогда такой, как учительница, рядом может и не оказаться. Но, ладно. Штурман, что у нас с курсом? – закруглил обсуждение командир.
– Курс 135 градусов, командир! – доложил Захарченко.
– Курс 135 градусов, – повторил Курдин и вновь обернулся к бортинженеру:
– Так ты, Андрюша, не сказал боевым товарищам, скоро ли на твоей свадьбе гулять будем?
Чудин улыбнулся:
– Думал, обо мне забыли.
– И не надейся!
– Да вижу! По свадьбе скажу вот что: решили мы с Лизой подать заявление в загс сразу после этой командировки. А уж свадьбу сыграть, когда распишут, – в загсе таких, как мы, очередь на месяц вперед.
Слово подал офицер по парашютно-десантному оборудованию, старший лейтенант Полузин:
– Могу подсобить, Андрей!
– И чем же ты можешь подсобить, Вова?
– Тем, что распишут тебя с Лизой в любой удобный для вас день.
– Ты что, по совместительству в администрации города подрабатываешь?
Поделиться книгой: