Рассказ о двух сестрах

— Шарлота, – выплюнула она.

— Шарлота, – поправился он, так улыбаясь, что вызвал в ответ робкую улыбку.

— Каролина тоже есть, — заставило ее сказать чувство справедливости. – Ей пятнадцать.

— И таким образом, слишком молода, чтобы быть самостоятельной, как мне кажется.

Допущение, что она так же слишком молода, заставило зловеще сузиться ее глаза и сказать с нескрываемым сарказмом:

— Вы меня отчитываете?

— Даже и не собирался.

— Поскольку мне не пятнадцать, — сказала она, – я всегда хожу на прогулки одна.

— Я так и подумал.

— Хорошо, не всегда, но очень часто, — призналась она, успокоенная его тоном. – Но, катаюсь, действительно, одна.

— Тогда почему сегодня не верхом? — спросил он, становясь возле нее на колени.

Она почувствовала, как ее губы сжались в неприятную гримасу.

— Кто-то взял мою кобылу.

Его брови удивленно приподнялись.

— Кто-то? – переспросил он.

— Гость – вымученно ответила она.

— Да, — сочувственно сказал он. – Многие из гостей слоняются без дела и скучают.

— Как нашествие саранчи, — пробормотала она, не успев сообразить, что была непростительно груба к человеку, который оказался вовсе и не хамом, каким обрисовала его сестра.

Нашествие саранчи для нее, а для него свадебными гостями, в конце концов.

— Простите,— быстро сказала она, глядя на него с извинением.

— Не извиняйтесь,— ответил он. – Как Вы думаете, почему я выехал на прогулку?

Она моргнула.

— Но это – Ваша свадьба!

— Да, — буркнул он. – Это верно, не так ли?

— Так, — ответила она, делая вид, что воспринимает его вопрос буквально, хотя поняла, что он имеет ввиду что— то совершенно иное.

— Я доверю Вам маленькую тайну, — сказал он, слегка касаясь ее ботинка. – Разрешите?

Она кивнула, стараясь не поскуливать, пока он стаскивал с нее ботинок.

— Свадьбы, — торжественно объявил он, – это все для женщин.

— Подозреваю, что для этого нужен, по крайней мере, еще один человек.

— Совершенно верно, — согласился он, полностью освобождая ее от ботинка. – Но в действительности, что еще нужно делать жениху. Кроме как стоять у алтаря и ответить «да»?

— Он должен сделать предложение.

— Уф— ф, — фыркнул он. – Это только один момент, кроме того, это случается задолго до свадьбы. К тому времени, когда происходит само торжество, это едва вспоминается.

Шарлота знала, что его слова были правдивы. Не то, чтобы ей когда— нибудь делали предложение, но поинтересовавшись у Лидии о том, как виконт предлагал ей руку и сердце, та только вздохнула и , пожав плечами, сказала:

— Я и не помню. Что-то ужасно банальное – я уверена.

Шарлота сочувственно улыбнулась будущему шурину. Лидия никогда хорошо о нем не отзывалась, но в то же время и плохо – тоже. Фактически Шарлота ощущала в нем родство душ. Ведь сбежали же они одновременно в поисках мира и тишины.

— Я не думаю, что у Вас перелом – предположил он, ощупывая ее лодыжку.

— Уверена. Что это не перелом. Завтра уже будет лучше.

— Завтра? – уголок его рта скептически приподнялся. – Думаю, что нет. Пройдет по крайней мере неделя, когда Вы сможете ходить, не испытывая дискомфорт.

— Меньше недели!

— Хорошо, возможно, меньше. Я не врач. Но еще некоторое время Вы все же будете хромать.

Она издала страдальческий вздох.

— Я буду выглядеть потрясающей подружкой невесты! Как Вы думаете?

Нед не понял, что она имела в виду. По правде говоря, он толком не обращал внимания на тонкости организации венчания. Но довольно хорошо мог симулировать интерес. Он вежливо кивал и бормотал что-то определенно не имеющее смысла. Но выражающее заинтересованность. Поэтому он пытался не выглядеть слишком удивленным, когда она воскликнула:

— Теперь мне не придется этого делать!

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами и, ощутимо волнуясь, заявила:

— Я могу это передать Каролине, а сама спрячусь сзади.

— Сзади?

— В церкви, — объяснила она. – А, может, сбоку, мне неважно, где. И, возможно, мне не придется принимать участие в этой несчастной церемонии.

— Я! О…! – ее рука прикрыла рот, а лицо залила краска стыда. – Простите. Это же Ваша «несчастная церемония», не так ли ?

— Столь же несчастная, насколько это возможно себе представить, — сказал он, искренне забавляясь, наблюдая за ее лицом. – Это точно.

— Это все желтое платье, — проворчала она, как— будто это все объясняло.

Он мельком взглянул под поля ее зеленовато— коричневой шляпки, совершенно уверенный, что никогда не поймет логику работы женского ума.

— Прошу прощения?

— Я должна быть в желтом платье. Можно подумать, что мало того, что необходимо пережить эту ужасную церемонию, так еще Лидия выбрала желтый цвет для моего платья подружки невесты.

— Почему церемония ужасная? – спросил Нед, внезапно чувствуя себя довольно напуганным.

— Лидия знает, как ужасно я выгляжу в желтом, — сказала Шарлота, игнорируя его вопрос. – Как жертва чумы. Общество, вероятно, будет с криками ужаса убегать из церкви.

Нед должен был бы чувствовать тревогу от мысли о его свадьбе, превращающейся в повальную истерию, но вместо этого был встревожен фактом, что нашел такую перспективу скорее утешительной.

— Что будет на церемонии? – спросил он снова, напоминая себе, что она так и не ответила на его предыдущий вопрос.

— Вы видели программу?

— Еще нет, — ответил он, начиная думать, что возможно это было его ошибкой.

Она взглянула на него явно с жалостью.

— Вы должны были это сделать, — это было все, что она сказала.

— Мисс Торнтон, — строго проговорил он.

— Это будет очень долго продолжаться, – сказала она. – И будут птицы.

— Птицы? – эхом отозвался он, пытаясь скрыть за кашлем прорывающийся наружу хохот.

Шарлота подождала, пока его лицо примет серьезное вид и с обманчиво— невинным выражением спросила:

— Вы не знали?

Он оказался совершенно не способным сохранять серьезное выражение лица.

Она рассмеялась звонко и заразительно, и неожиданно произнесла:

— А Вы совсем не такой, как Вас описывала Лидия!

Его это заинтриговало:

— Не такой? – спросил он, стараясь не выдавать своей заинтересованности

Она судорожно сглотнула, из чего он сделал вывод, что она сожалеет о невольно вырвавшихся словах. И все же она должна было хоть что— то сказать, и он стал терпеливо ждать, пока она пыталась как— нибудь спасти ситуацию.

— По правде говоря, Лидия особенно и ничего о Вас и не говорила, из чего я и сделала вывод, что Вы слегка высокомерны.

Он сел на траву возле нее. Было очень приятно находится в ее обществе, после постоянной необходимости быть в центре внимания толпы гостей в Торнтон— Хилл.

— И почему же Вы сделали такой вывод?

— Я даже не знаю. Просто предположила, что если бы Вы не были высокомерным, то проводили бы больше времени с Лидией.

Она нахмурилась:

— Ну, в смысле… в …

— В беседах.

— Точно.

Она ослепительно ему улыбнулась, и у Неда перехватило дыхание: Лидия никогда ему так не улыбалась. И что еще хуже – ему это было и не нужно.

А Шарлота Торнтон улыбалась всем своим существом. Улыбка таилась в ее глазах, изгибе губ и, казалось, даже исходила из ее кожи.

Черт, эта улыбка пробудила такие чувства, которые он никогда не должен испытывать к невестке. Он должен немедленно встать, придумать правдоподобную историю того, как он доставит ее домой на своей лошади и на этом закончить их маленькое приключение, потому что нет ничего более предосудительного, чем его возникшее желание к невестке. Ну, ладно, не к невестке, но через пару дней она ею будет

Эта торопливость могла вызвать у нее недоумение, ведь он абсолютно прозрачно намекнул о своем нежелании принимать участие в предсвадебных хлопотах. Не объяснять же, что некоторые его анатомические особенности ведут себя неприлично и становятся слишком очевидными!

Поэтому он решил просто наслаждаться ее компанией. Со дня своего приезда это было первое приятное времяпрепровождение. Черт, она была первым человеком, который не пытался его поздравить, или, как в случае с его сестрой и кузиной, указывать, как ему жить.

Он нашел Шарлоту Торнтон совершенно очаровательной и свою неуместную реакцию на ее улыбку отнес на счет чего— то странного, непонятного, смущающего, но совершенно не причиняющую вреда для продолжения их милого знакомства.

— Право, — продолжала она говорить, явно не обращая внимания на его физиологические изменения. – Если бы Вы побольше общались, то, полагаю, Лидии было бы больше что мне рассказать!

Нед был уверен, что его будущая жена не отличается разговорчивостью, и относил это к ее достоинствам

— Возможно, — сказал он немного резче, чем собирался, — она не болтлива!

— Лидия, — фыркнула Шарлота. – Едва ли. Она всегда мне рассказывает все о….

— О ком?

— Ни о ком, — быстро сказала она, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Как бы не хотелось Неду узнать о чем же таком тайном рассказывала Лидия, преданность ее сестры была несомненной. И она не станет выдавать секреты его невесты.

Забавно. Но ему и в голову не приходило, что у такой женщины, как Лидия, могут быть тайны. Она всегда казалась такой… мягкой. Фактически, именно ее мягкость и уступчивость стали для него решающим аргументом в пользу их союза. Если уж он не собирался любить свою жену, то его должен устраивать ее характер.

— Думаете, уже можно возвращаться?

Проследив за ее взглядом в сторону Торнтон-Хилла, Неда охватили сомнения. Он с удовольствием еще остался бы здесь, с Шарлоттой, но предположил, что это будет довольно непристойно дальше оставаться с ней наедине. Кроме того, он уже чувствовал себя менее возбужденным и мог встать, не приводя никого в смущение. Хотя вряд ли такое невинное создание как Шарлота Торнтон знала, что означает выпуклость в его бриджах.

— Сохраним нашу встречу в тайне? – эхом его мыслям спросила она.

Он улыбнулся.

От всего нашествия саранчи.