Царица

Инния удивила Ариэну ещё больше, чем Варт. Куда только подевалась та болезненно-худенькая некрасивая девушка, которую Ариэна помнила с осени?

— У меня, наверное, вид, как у дохлой рыбы, — кокетничала молодая мать, любуясь прильнувшим к её груди младенцем. — Я совершенно не высыпаюсь.

Может, Инния и правда не высыпалась, но выглядела она прекрасно, а когда переглядывалась с Вартом, глаза её сияли от счастья.

Обряд действительно не занял много времени. Ребёнка окунули в ванну с морской водой, потом полили из кувшина пресной, после чего дали подержать названым родителям. Каждый из них, взяв младенца на руки, громко произнёс его имя — Димелис. Следуя обычаю, названые отец и мать сделали своему наречённому подарки: Тамран — кинжал в позолоченных ножнах, Ариэна — диллиновую подвеску в виде шестиконечной звезды.

— Он родился немного раньше срока, — сказал Варт. — А всё потому, что накануне был праздник, и мать этого парня весь вечер хохотала до одури.

— А кто меня смешил? — шутливо вскинулась Инния.

— Она чуть живот не надорвала…

— Значит, ваш сын будет весёлым, — заверил счастливых родителей Тамран. — Это же хороший знак, что смех ускорил его приход в этот мир.

— Да наверное, будет, — кивнул Варт. — Всё время улыбается.

И он с гордостью посмотрел на своего первенца.

"Увидит ли когда-нибудь Тамран улыбку своего ребёнка?" — подумала Ариэна. И тут же постаралась отогнать грустные мысли подальше Она была очень рада за Иннию и Варта. Молодая пара выглядела совершенно счастливой, и чувствовалось, что Варт давно уже стал полноправным членом семьи.

— Он ещё с осени ходит с нами на промысел, — сказал Тирел. — А началось с того, что сын заболел, вот мне и пришлось взять в море Варта. Не тянуть же сети одному. Силы у меня уже не те. Раз взял, другой… А потом сам попросился. Понравилось. Ну а мы и не против. Парень повеселел, перестал хоть смотреть на всех исподлобья. А когда выяснилось, что Инния беременна, он и вовсе изменился. Стал какой-то задумчивый… И всё возле неё старался пристроиться. Сядет рядом — словно стережёт. Она в сад или на огород — он за ней. Смотрим — она, вроде, не шарахается. А однажды подошёл ко мне и спрашивает: "К моему сыну не будут относиться хуже из-за того, что его отец пират и… вообще?" Я говорю: «Вообще» было некрасиво, но этот ре6ёнок будет моим внуком, так что любовь и забота ему в этой семье обеспечены. И почему ты решил, что это будет сын?" А он: "У всех моих братьев сыновья. И у отца ни одной дочери. У нас на острове даже поговорка была — "От мужчины из дома Ганнара — либо мальчик, либо сиффер". Так одну заразную болезнь называют. Она чаще у развратников 6ывает. Семейка-то у него — будь здоров! Он тут порассказывал… Знаешь, пожив среди таких людей, этот Варт мог бы быть куда хуже. Рос, как зверёныш, которого все пинали, вот и привык рычать да кусаться. Теперь отвыкает, хвала Найяре. Отец его промотал почти всё состояние и всех детей разогнал. Варт с четырнадцати лет среди пиратов был. Хорошо, что мы вырвали его из этого логова. Я вот иногда думаю… Вся эта история начиналась так скверно, а потом оказалось, что всё к лучшему. Мы ведь и не чаяли нашу Иннию замуж выдать. Ты же помнишь, какая она была. Парней на острове меньше, чем девушек… А получилось, что дурнушка Инния вышла замуж раньше всех своих подруг. Да ещё и красавца отхватила. А сама-то как расцвела! И больше не заикается. Всё повернулось к лучшему. И всё благодаря тебе, царица Аранхайи.

— Нет, Тирел, это не моя заслуга. Спасибо твоей дочери, что она его простила. И вам — за то, что не стали его пинать, как это делали многие.

— Ты ведь тогда что-то увидела? Во дворе перед замком… Я помню, какой у тебя был взгляд.

— Мало ли, что я увидела. Варт сам пожелал повернуться к свету. Инния это поняла и не оттолкнула его. Большинство детей зачаты во тьме, но это не мешает им становиться для близких источником света.

Этот сезон тумана сильно затянулся, о чём Ариэна нисколько не жалела. По утрам она подходила к окну и улыбалась, глядя на мерцающую стену, возведённую морским божеством вокруг острова счастья. За этой стеной был мир, в который не хотелось возвращаться. Временами серебристая пелена затягивала весь остров, вернее, все три острова, но длилось это лишь несколько часов. Местные жители говорили, что арилловый туман способствует более частому появлению обычного. Ближе к берегу этот обычный, похожий на пар, туман смешивался с арилловым и тоже искрился, хотя и очень слабо.

Ариэна и Тамран любили такие дни. Казалось, что сорвавшиеся со своей высоты облака растеклись по земле, заполнив кипящим небесным молоком все низины. Некоторые дома и сады совершенно терялись из виду, а очертания холмов расплывались в серебристо-белой дымке. Иногда туман был такой густой, что скрывал и холмы. Лишь самая высокая гора с развалинами древнего дворца да башни Скалистого Замка вздымались над облачной бездной, словно призраки, уже наполовину одевшиеся материей.

Ариэна и Тамран латали по всему Ди-Милону. Они то поднимались над туманом, то погружались в него, словно ныряя в пучину хаоса, где мимо них проплавали смутные силуэты. Образы, которым суждено либо стать реальностью, либо раствориться в небытии, дабы потом возникнуть на другом полотне, на другом слое божественной паутины. Иногда у Ариэны было такое чувство, будто они с Тамраном за6лудились где-то в Междумирье. Там, где можно встретить умерших и ещё не рождённых, где можно найти дорогу в другой мир, но только вернуться обратно уже не удастся…

Однажды, проплутав в мерцающем хаосе почти до ночи, Ариэна и Тамpaн очутились возле призрачного замка. Парящий над туманом дворец и Гиамара сверкали так ярко, словно они были в этом мире единственной реальностью, а всё остальное поглотил и растворил в себе хаос. Всё вокруг превратилось в иллюзию, и убежище можно было найти лишь в этом дворце, наполненном светом Гиамары.

Подлетев к нему совсем близко, Ариэна и Тамран увидели изящные арки, стройные колонны и пилястры вдоль покрытых рельефами стен, высокие окна и лёгкие, с заострёнными крышами башни. Перед ними был дворец, сотканный из материи, похожей на свет и гораздо более реальной, чем камень и металл. Из той самой единственной подлинной материи, по сравнению с которой любая другая материя — всего лишь иллюзия, тень божественного творения. Ариэна и её возлюбленный готовы были поклясться, что слышат тихую музыку — слишком нежную и красивую, чтобы её могли исполнять люди на инструментах, сделанных людьми. Эта музыка была светом. Вернее, одним из его проявлений — как и весь этот замок… Дворец был застывшим светом, а музыка — голосом света… Или божества, которое поселилось здесь и время от времени зазывало гостей. Этот голос, зовущий Ариэну и Тамрана, звучал и становился светом — ярким, но не слепящим. И таким нежным, что в нём хотелось раствориться. Ариэна протянула руку к призрачной стене и невольно вскрикнула — её пальцы коснулись чего-то, напоминающего гладко отполированный камень. Но уже в следующее мгновение камень превратился в материю, похожую на воду или на плотный воздух. Рука Ариэны погрузилась в призрачную стену и наткнулась на преграду — неощутимую, но совершенно непреодолимую. А замок стал бледнеть и таять на глазах, утрачивая чёткость очертаний. Вскоре его коле6лющийся силуэт рассыпался на множество осколков, которые, мерцая, как звёзды, постепенно гасли и растворялись в тумане. И когда Звезда Смерти засияла в ночном небе в полную силу, на окутанном туманом холме остались только развалины из грубой материи.

— Я клянусь, что нащупала стену, — сказала Ариэна, когда они с Тамраном сидели дома за ужином. — Совсем ненадолго, но я уверена, что мне не показалось. Это была гладкая каменная стена.

— Этим ты меня уже не удивишь, — усмехнулся Тамран. — Ты же мастерица превращать иллюзии в реальность… И перетаскивать предметы из одного мира в другой.

— В этом мире замок разрушен…

— А в каком-то цел. В каком-то пространственно-временном слое он цел и состоит из привычной нам материи. Говорят, некоторые избранницы Найяры открывали этот замок и позволяли людям входить туда. Может, и у тебя получится?

— Может… Только лучше об этом никому не знать, — пробормотала Ариэна. — Во всяком случае пока. Я боюсь этого замка. Войти туда непросто, но проще, чем выйти.

— А войти ужасно хочется, — признался Тамран. — Этот дворец похож на ловушку. Зовёт и манит…

— Я это тоже почувствовала. А значит, надо обходить его подальше.

— Зачем обходить, если можно облететь?

— По-моему, скоро ты разучишься передвигаться на своих двоих…

К призрачному замку Ариэна и Тамран больше не приближались, но на трёх островах было где побродить и полетать. Иногда они подолгу парили над морем, то спускаясь к самой воде, то поднимаясь так высоко, что окружённый туманом Ди-Милон казался островком бытия среди бесконечного хаоса. Тамрану не терпелось окончательно избавиться от страха перед морем — этого неосознанного, впитанного с молоком матери страха, которому был в большей или меньшей степени подвержен каждый чистокровный диввин.

Ариэна научила мужа нырять в туманные колодцы. Спускаясь на дно, они собирали "звёздные осколки", а потом сидели на каком-нибудь выступающем из воды валуне, и Ариэна делала из тумана картины: дивные сады, сверкающие золотыми шпилями замки, прекрасные города, где нарядные дома окружали рощи с фонтанами и статуями, а по улицам бродили ручные звери. Забыв о своём царстве под названием Новая Аранхайя, юные царь и царица придумывали мир, в котором им хотелось бы жить. Просто жить, не обязательно править… Он походил на привычный им мир, только был ещё красивей. И там никто ни с кем не воевал. Иногда они выдумывали нео6ычных существ и даже чудовищ, правда, скорее смешных, чем страшных. Однажды, когда они сидели на маленьком каменном островке недалеко от кораллового рифа, Ариэна сожгла нить аранхи, и едва нежно-лиловый дым смешался с туманом, созданная Ариэной картина превратилась в иллюзию — вроде тех, в которые она входила в круглой 6ашне. Сад с диковинными животными, голубые горы на горизонте, утопающий в зелени замок — всё засияло яркими красками и стало настолько неотличимо от реальности, что Ариэна и Тамран едва не забыли, где они на самом деле находятся. Они оказались в центре иллюзии, совершенно скрывшей от них море с клубящимся над ним туманом. Они видели только тот туман, который, участвуя вместе с огнём и паутиной в магическом действе, создавал вокруг них придуманные ими картины. Ариэна взяла Тамрана за руку и повела по аллее сказочного сада к замку из белого и голубого камня. Его шпили и купола сияли, словно застывший солнечный свет.

— Странно ступать по земле, которую не чувствуешь под ногами, — сказал Тамран, погружая пальцы в густые заросли иллюзорного кустарника. — Заколдованный ветер… Жаль, что нельзя понюхать эти цветы и войти в этот замок.

— Создавать настоящую реальность способны только боги, — вздохнула Ариэна. — Вернёмся на остров, иначе останемся тут навсегда и превратимся в призраки.

"А если использовать ариллин, — подумала она. — Ведь этот «звёздный» туман о6ладает гораздо большей магической силой, чем арилловый…"

В следующий раз Ариэна подожгла не только нить, но и крошечный кусочек ариллина. Едва «звёздный» туман смешался с тем, который клубился над морем, она представила себе картину с садом и бело-голубым замком. Иллюзия возникла тут же. Ощущение реальности было просто потрясающим. Ариэна поймала себя на непреодолимом желании сделать этот выдуманный мир действительно реальным. Хотя бы ненадолго. У неё мелькнула дерзкая мысль — не воспользоваться ли солнечным огнём? Тем, что исходит непосредственно от солнечного великана, сына Великой Аранхи, которого она сделала царём этого мира… Небо и солнце в созданном Ариэной мирке были иллюзорными, но настоящее солнце было рядом. Иллюзия заслоняла его, словно плотная занавеска, но Ариэна всем телом ощущала его тепло. День стоял ясный, и золотистые лучи пронизывали клубящийся над морем туман. Ариэна заставила себя сосредоточиться и увидела сквозь ставшую полупрозрачной «занавеску» этот подсвеченный солнцем туман. Держа на ладони кусочек ариллина, она представила се6е, как притягивает солнечные лучи, собирает их в пучок и… Они действительно устремились к "звёздному осколку"! Мгновение — и в руках Ариэны засиял золотистый шар. Она зажмурилась, удивляясь, что этот сгусток солнечного света не обжёг ей ладони.

— Солнечный огонь, — прошептала она. — Оживи картинку. Сделай этот мир настоящим!

Она подбросила светящийся шар вверх. Он рассыпался на множество золотых искр, которые, ярко вспыхнув, тут же исчезли, а магическое полотно с «нарисованной» Ариэной картиной перестало быть прозрачным. Оно снова заслонило от Ариэны и Тамрана морскую гладь и мерцающий над ней туман. Их снова окружал сказочный мир — такой прекрасный, что хотелось войти в него и остаться там навсегда. Они даже вскрикнули от удивления и восторга, когда, войдя в эту иллюзию, вдруг почувствовали под ногами твёрдую землю. Всё вокруг было настоящим — трава, цветы, деревья…

— Ну и чудеса! — воскликнул Тамран. — Бежим к замку! Ужасно хочется посмотреть, что там. Может, там кто-то есть…

Но войти в замок им не удалось. 3а его высокой резной дверью зияла чёрная пустота, из которой тянуло холодом. Казалось, один шаг — и Ариэна с Тамраном окажутся в той вселенской тьме, что царит между мирами…

"Где мы? Неужели в Междумирье? — подумала Ариэна. — Неужели это я его создала… Нет, не совсем так. Я сумела в него попасть. Здесь особенно ощущается, что материя — это иллюзия, и состояние её зависит от наших мыслей, желаний. Своей магией и волей я сделала этот мир реальным… Ну или почти… Сколько он сможет просуществовать в таком состоянии?"

Словно в ответ на её вопрос дверной проём стал увеличиваться, и зияющая чернота надвинулась на Ариэну и Тамрана, угрожая поглотить их. Они кинулись прочь, но почва уходила у них из-под ног, и они уже чувствовали спиной ледяное дыхание вечности. Ариэна вспомнила, как в круглой башне спешила вернуться из картины-иллюзии на каменный круг пола — единственную точку опоры, единственную зацепку за привычную реальность. Они с Тамраном должны были как можно скорее оказаться на той плоской вершине каменного островка, с которого шагнули в иллюзию. Пронизанное туманом море стало частью этой иллюзии, а камень, видневшийся посреди иллюзорной полянки, связывал их с реальностью. Но надолго ли? Тьма уже засасывала рощу, цветник и подбиралась к поляне с маленьким каменным островком — частицей их мира…

"Нет… Нет! Великая Аранха, позволь нам вернуться! — мысленно молила Ариэна. — Мы должны вернуться в свой мир!"

Тьма, поглотившая уже почти весь сказочный сад, исчезла, когда Ариэна и Тамран, задыхаясь, упали на плоский влажный камень. На мгновение Ариэне показалось, что он колеблется и на ощупь напоминает что-то вроде плотного студня, но едва вокруг посветлело, как он снова стал твёрдым и гладким. А над морем заискрился пронизанный солнцем туман.

— Да, солнечного великана опасно дёргать за волосы, — пробормотала Ариэна.

— Что? — спросил Тамран, щурясь от удовольствия.

Ледяная тьма отступила, вокруг опять была середина лета, и вместе с туманом их окутывало тепло. Он даже не испугался. Ариэна вдруг поняла, насколько он ей доверяет, и ей стало стыдно. Тамран знал, что её магия дала с6ой, но он даже не подозревал, какая опасность им только что угрожала.

— Создавая иллюзию, не стоит использовать паутину, ариллин и солнечный свет, — сказала Ариэна. — Такая разновидность тройной магии небезопасна. Можно прожечь дыру в полотне и выпасть…

— Куда?

— В Междумирье. А там всё слишком подвержено изменению. Там трудно контролировать ситуацию. Или надо быть более опытным магом. Из Междумирья можно попасть в любой мир, в любое пространство… Хвала Аранхе, всё обошлось. Камень недаром считают символом вечности. Философ-маг Асталон говорил, что в камне обитают могущественные духи, что в нём сконцентрирована огромная сила, дающая ему какую-то власть над пространством и временем. Мы успели ухватиться за него, потому и удержались на краю бездны. Он не дал нам соскользнуть в вечность.

— Сейчас я расцелую этот камень. А тебя хорошенько отшлёпаю за твоё магическое хулиганство…

— Ты знал, с кем связываешься! — засмеялась Ариэна, отбиваясь от мужа.

— Вообще-то мне понравилось. Всё же стало настоящим… Может, в следующий раз прихватить с собой в такую иллюзию пару камешков?

— Нет, Тамран, это не поможет. Асталон говорил, что особой силой обладают только камни, прочно связанные с телом земли. Вот как этот каменный остров, на котором мы сидим. Это же вершина горы, а гора упирается в грунт. И круглая башня тоже. Центральная часть нашего дворца, включая эту башню, вырублена из скалы. Остальное потом пристроили. Не удивительно, что Эрения создавала свои магические картины именно в этой башне, где сила камня, уходящего в глубины нашего мира, помогает не заблудиться в иллюзии. Духи живого камня, не оторванного от того места, где он был со времени сотворения мира, крепко держатся за этот мир. И нам помогают в нём удержаться. Вот как сегодня. Но всё же камень, как и любая другая материя, во власти Великой Аранхи. Этот каменный островок недавно был центром моей иллюзии. Хорошо, что мы вовремя вернулись на него и припали к нему, умоляя богиню оставить нас в нашем мире. Во всяком случае я ей молилась. Ещё немного — и он бы исчез… То есть, он бы, конечно, остался — так же, как и море. Он бы исчез для нас. Позже, чем море, но всё равно исчез бы. Тогда бы мы не смогли вернуться в наш мир. Правду говорят, что одно книжное знание даёт немного. Сколько я всего начиталась тогда по ночам в би6лиотеке Дома Знаний, в том числе сочинений по магии… Многое становится понятным, только когда проверишь на деле… Но я же просто не ожидала, что смогу создать такую иллюзию. Я не думала, что сумею выйти в Междумирье…

— Ты создала не иллюзию, а реальность. Всё было настоящее…

— Это была зыбкая реальность, Тамран, — покачала головой Ариэна. — Людям далеко до богов. Иначе все искусные маги создавали бы свои миры — земли и солнца… Нет, людям это не дано. Моя реальность оказалась недолговечной. Она рассыпалась, как замок из песка, и мы едва не канули в бездну. Я повела себя легкомысленно. За6авляться с магией опасно.

— Да уж, — усмехнулся Тамран. — К тому же ты зря расходуешь силу.

— Насчёт этого не беспокойся. Мне всё легче и легче создавать иллюзии. Силы на это уходит совсем немного. Меня тревожит другое. Я ведь уже хорошо отдохнула, я это чувствую. Но картины прошлого и будущего видеть не могу. Дело не в усталости… Это тьма мешает мне видеть. Тьма, которая поселилась во мне. Наверное, она растёт, Тамран. Маттар стала частью меня…

— Перестань! — он крепко прижал её к се6е. — Та, что победила Маттар, не может оказаться во власти тьмы. Всё вернется. Ты снова сможешь видеть сквозь время, но… Честно говоря, я предпочёл бы, чтобы этот дар к тебе не возвращался.

— О чём ты говоришь, Тамран! Ведь…

— Да, я знаю, нам так легче воевать, — с лёгкой досадой перебил Тамран. — Но мы же не намерены воевать всю жизнь.

Какое-то время они молчали, блаженно растянувшись на тёплом камне. Туман клубился над водой, словно пар. Когда Тамран заговорил снова, голос его звучал нерешительно.

— Ариэна, я давно хотел тебя спросить… Ты только не думай, я не из тех, кто смотрит на жену, как на самку, которая должна дать приплод… Родись у нас ребёнок, я бы, наверное, жутко ревновал тебя к нему. Ты же знаешь, какой я эгоист. Ни с кем не хочу тебя делить. И всё же я хотел спросить… Пророческий дар действительно обрекает избранницу на бесплодие?

— Не знаю. Среди аранх пророческим даром обладают только бесплодные особи, а у людей всё сложнее. Каэна говорила, что колдунье гораздо труднее забеременеть, чем женщине, не обладающей магической силой. И чем больше колдунья использует силу, тем меньше у неё возможности родить ребёнка. Если же избранница всё-таки становится матерью, её магическая сила уменьшается. И особенно это сказывается на способности предвидеть. Именно поэтому многие аранхины-пророчицы предпочитали безбрачие. Некоторые, конечно, заводили любовников, но делали всё возможное, чтобы не понести. А если это всё же случалось, спешили избавиться от плода.

Ариэна думала, что Тамран сейчас спросит, как бы в такой ситуации поступила она, но он заговорил о чём-то другом.

Больше она иллюзий не делала, только изредка забавы ради лепила из тумана фигуры, быстро тающие в воздухе. Это было безопасно и не требовало никаких усилий. Обследуя Ди-Милон, они с Тамраном нашли множество чудесных уголков. Больше всего им понравилась маленькая тихая заводь с коралловым рифом. Арилл на Среднем Острове рос вдоль всего берега. В этой заводи его заросли перемежались с зарослями коралла, отличаясь от них только цветом. Арилл всегда был белым, с лёгким голубовато-зелёным отливом. Кораллы же, радуя глаз множеством ярких и нежных красок, напоминали подводный цветник. Сейчас это был цветник с подсветкой — выделяя туман, арилл всегда немного светился. Сидя на выступающих над водой валунах, Ариэна и Tамpaн могли подолгу любоваться игрой красок в прозрачной, пронизанной струями тумана, а иногда и солнечными лучами воде. Каждый раз, когда в игру вступало солнце, коралловый риф превращался в сказочное царство, и Ариэна невольно завидовала юрким золотистым рыбкам, которые чувствовали себя в этом царстве хозяевами. Ариэна с Тамраном иногда ныряли среди рифов, но они были здесь не хозяевами, а гостями. Причём незваными. Им постоянно приходилось быть начеку, чтобы не столкнуться с медузой акинтией, похожей на большой плавающий цветок. Её нежно-лиловые «лепестки» оставляли на теле волдыри, которые проходили не раньше, чем через два часа и здорово чесались. Унять этот зуд помогал лист при6режного растения тапиллус. Его, хорошенько разжевав, прикладывали к ожогу. Хвала Найяре, тапиллус на Ди-Милоне рос по всему берегу.

На Лесном Ариэна и Тамран бывали редко. Этот островок очень напоминал Див-Аранху, и они не нашли здесь ничего необычного, кроме разве что одной маленькой пещерки среди густого сосняка. Её пол и стены покрывал удивительно мягкий серебристый мох, прохладный даже в сильную жару. Однажды они отдыхали там после охоты, оставив подстреленного Тамраном куна возле самого входа. 3анявшись любовью, они не заметили, как какой-то лесной хищник, скорее всего варлок, стащил добычу. Серебристый мох приятно холодил их разгорячённые тела, они пьянели от аромата хвои… И от счастья. Потом они уснули и проспали до вечера. А домой вернулись, когда взошла Гиамара и на самом высоком холме Среднего Острова засиял призрачный замок.

Иногда они бывали на Скалистом. В подвалах замка сохранились кое-какие запасы — копчёное мясо, вино, соленья, мука и даже сушёные фрукты. Большую часть продуктов Ариэна и Тамран переправили в посёлок. Слуг в замке не было.

— Да сбежали они, — сказал Тэкус. — После того, как пираты отбыли на материк, в гавани оставалось одно маленькое судно. Оно исчезло в тот день, когда мы тебя нашли, Ариэна. Лихана и её дружки догадались, что тебя нашёл кто-то из посёлка. Сначала, наверное, хотели отпереться, если что… Дескать не знаем, как её угораздило. Они же считали тебя мёртвой. А потом поразмыслили и решили удрать. Они же знали, что на Среднем тебя любят, а их могут заподозрить в чём угодно. Покровителей у них тут больше не было, все на материк подались…

Пустой и мрачный Скалистый замок выглядел совершенно заброшенным, но Ариэна поймала себя на том, что ей здесь гораздо уютней, чем в Круглой Башне. Здесь она не чувствовала себя пленницей. Наконец-то появилась возможность изучить этот замок как следует. Однажды, засидевшись допоздна в библиотеке, Ариэна с Тамраном решили не возвращаться в дом на холме. Они легли спать в покоях Ариэны, на огромной кровати, которая так и стояла наполовину заправленная с того злополучного утра. Ариэна сдёрнула запылившиеся покрывало и простыни и постелила чистое 6ельё — оно хранилось в большом сундуке возле шкафа с одеждой.

В эту ночь ей приснилось, что они с Тамраном охотились на Лесном и потеряли друг друга. Ариэна решила подождать его возле их любимой пещерки среди сосен — они договорились в случае чего встретиться там, но на месте пещеры почему-то оказалась древняя гробница, над входом которой можно было разглядеть рельефное изображение восьмиконечной звезды. Герб династии Симерада… В этом склепе покоился прах её последнего представителя. Заметив в глубине гробницы свет, Ариэна осторожно вошла под низкие сумрачные своды. Источником света был огонь, горящий на алтаре. На том самом, возле которого стояли царь Ассеан и аранхина Тимена. Пламя трепетало, бросая оранжевые отблески на пыльные плиты пола. Настоящее пламя на настоящем алтаре… Древнее святилище, изображённое на стене, теперь было продолжением гробницы. Стена исчезла. Картина стала реальностью, и её персонажи ожили. Ассеан первый заметил Ариэну и улыбнулся ей. Это была улыбка победителя — приветливая, благосклонная и…. торжествующая. В этом торжестве чувствовалось что-то зловещее. Ариэна отчётливо видела нить, которую опускала в огонь возлюбленная Ассеaнa. Да это 6ыла не нить, а целая верёвка… Или нить Маттар?! Вот она вспыхнула огнём и превратилась в молнию. Вернее, в огненную змею, и эта змея с шипением устремилась к Ариэне. Дверь гро6ницы оказалась запертой снаружи, у Ариэны не было ни нити Дамеи, ни арилла, и она чувствовала, что попала в ловушку.

— Зачем ты это делаешь? — обратилась она к Тимене, но разглядев подругу царя получше, потеряла дар речи. Из таинственного полумрака древней гробницы на неё смотрело улы6ающееся личико Алимы.

Ариэна проснулась со странным ощущением слабости. Пережитый во сне испуг словно обессилил её. Ей казалось, что эта огненная пиявка — нить Маттap — успела насосаться её крови. Было ещё очень рано, и Ариэна попыталась снова заснуть, но овладевшее ею чувство тревоги упорно прогоняло сон. Она встала и выглянула в окно. Сезон тумана подходил к концу. Над морем лишь кое-где серебрилась мерцающая дымка, поэтому Ариэна заметила корабли, когда они были ещё далеко от берега. Пять судов, идущие вереницей, явно держали курс на Ди-Милон. Кому понадобилось сворачивать к маленькому архипелагу, который издавна пользовался дурной славой? Может, эти люди нуждались в помощи и радовались возможности пристать хоть к какому-нибудь берегу… Ариэна решила не тратить время на домыслы. Люди на этих кораблях могли оказаться кем угодно — и мирными торговцами, и пиратами. Хорошо, что она не отправила железных демонов обратно в Див-Аранху.

Когда флотилия входила в гавань Скалистого, все демоны уже собрались во дворе замка. Дни стояли жаркие, дождей не было уже давно, и три острова превратились в один, сверху похожий на трилистник. В середине лета прибрежные пески между Лесным, Средним и Скалистым заливало только во время сильных приливов, что не мешало людям переходить с одного острова на другой вброд. С той скоростью, какую могли развивать демоны, домчаться от Лесного до Скалистого было недолго.

"Надеюсь, они никого не напугали, когда скакали через Средний, — несколько запоздало встревожилась Ариэна. — В посёлке уже многие встали…"

Она не сразу заметила, что Тамран проснулся.

— Судя по твоему виду, ты опять колдуешь. Что-то случилось?

— Выгляни в окно.

— Значит, ты опять вызвала чудовищ, — хмуро констатировал он, изучив обстановку.

— Ну а как же! Правители острова — и без свиты, без охраны…

— Хочешь произвести на гостей впечатление?

— Да. Это особенно важно, когда гости незваные, и не знаешь, что у них на уме. Нам надо поскорей привести себя в порядок и…

— Привести себя в порядок? Единственное, что я могу сделать, так это напялить на себя тунику, в которой вчера ползал по скалам. Кстати, твоя выглядит ещё хуже, моя дорогая царица-сорванец.

— Ничего. Забыла тебе сказать, что в прошлый раз обнаружила на пятом этаже гардеробную. Там сундуки и шкафы просто ломятся от нарядов. Таких, что и царям не стыдно надеть. Всё цело и ни пылинки. Одежда чем-то обработана, и 6ез магии явно не обошлось.

— Опять чудеса! Как же ребята Нэйи всё это не прибрали к рукам? Они так долго тут жили.

— Дверь в гардеробную была за гобеленом. Он в одном месте провис, я только потому её и заметила.

— Наряды потомков Нэрминара, сваливших отсюда сто лет назад… Что ж, Аландир любил повторять: новое — это хорошо забытое старое, а мода всегда возвращается… Послушай, может, лучше вообще не высовываться и незаметно понаблюдать за этими гостями?

— Нет. Гости должны сразу понять, что здесь есть хозяева. Иначе они могут тут же вообразить хозяевами себя. Мне бы этого не хотелось.

— Видно, ты и впрямь из потомков Нэрминара. Ладно… Гостей мы этих не звали, но встретим их, как подобает. Честно говоря, меня тоже настораживает этот неожиданный визит.

"Гостей" оказалось не меньше сотни. Это были мужчины военного возраста, как говорили в Див-Аранхе. Лиммерины. Все имели при себе оружие, но на пиратов вроде бы не походили. Впрочем, на торговцев тоже. Разгружать корабли они не стали. Сразу двинулись к замку — видимо, решили разведать, что к чему.

Внешние ворота были открыты. Когда же распахнулись вторые, ведущие во двор цитадели, непрошеные гости оцепенели от изумления. В огромном, похожем на площадь дворе их встретила юная чета в длинных расшитых туниках и плащах, которые сияли, словно серебристо-голубое пламя. При помощи тумана Ариэна сделала старинные наряды ещё более эффектными. За царственной четой выстроилась шеренга чудовищ, при виде которых одни «гости» попятились, а другие схватились за мечи.

— Не вздумайте обнажать оружие, — спокойно, но твёрдо произнёс Тамран. — Иначе наши слуги решат, что вы желаете нам зла, а они очень преданны своим хозяевам.

— Ваши слуги? — спросил рослый мужчина лет сорока, возглавлявший отряд чужаков. Он пришёл в себя раньше других. — Но кто они? А вы кто такие?

— Мы хотим задать вам тот же вопрос, — улыбнулся Тамран. — И мы вправе первые получить на него ответ.

Главарь ответил не сразу.

— Мы торговцы с острова Киммелен. За6лудились в тумане.

— Вы плаваете в сезон тумана без ведущих? — удивилась Ариэна.

На островах многие владели примитивной магией. Одни умели лепить из тумана быстро тающие в воздухе фигуры, другие — накладывать охранное заклятие на арилл, который использовался при строительстве домов. Никто не считал таких людей настоящими магами. Так называемых ведущих тоже не считали, но их талант ценился высоко. И хорошо оплачивался. Они могли видеть в тумане — даже в безлунные ночи. Всматриваясь в туман, ведущий вступал в контакт с духами арилла, прося их предупредить об опасности, и туман чётко обрисовывал всё, что было впереди по курсу корабля и представляло для него угрозу — будь то подводные камни или встречное судно.

— Один наш ведущий занемог, а второй слишком устал, — сказал главарь. — Вот мы и попали сами не знаем куда.

Ариэна чувствовала, что он лжёт. Эти люди знали, куда плыли. И с курса они не сбивались.