Благородный разбойник

– Но какое до этого дело герцогу Ланкастеру? Его-то что интересует?

Леди Меланта улыбнулась и покачала головой:

– Золото, Елена. Золото и власть. Я читала брачное соглашение. Он готов отдать свой отказ на право и твое приданое, чтобы в обмен получать налог с рудников Монтеверде. Твой брак позволит ему заключить союз с одним из богатейших княжеств Италии. Он приобретает влияние в Арагоне и Португалии, надеясь, что это поможет ему вернуть Кастилию. Разумеется, пока ты к нему благоволишь. Но ты можешь стать больше, чем пешкой в чужой игре.

– Как? Я не знаю.

– Учись. У тебя острый ум, насколько я знаю, – так пользуйся им. Слушай, что я тебе говорю. Будь осторожна с теми, кто похваляется, что имеет власть. Ищи тех, у кого она есть на самом деле.

– Я попытаюсь.

– Ты должна сделать больше, чем попытаться. Не упускай из виду любую мелочь. Остерегайся яда. Отличай льстецов от врагов, которые улыбаются и хвалят тебя, готовясь уничтожить. Там сотни опасностей! – Леди Меланта закрыла глаза. – Да простит нас Господь, теперь я понимаю, что укрывать тебя здесь было серьезной ошибкой. Уже нет времени научиться всему, что ты должна знать, Елена. Не всегда происходит то, чего ожидаешь. Будь готова ко всему. Будь умна, отважна, если необходимо, действуй по обстоятельствам. Благоприятный случай найдется. Будь мудра и хладнокровна.

– О! – Элейн отвернулась, испуганная. – Делать все, за что Кара всегда меня бранила!

Ее крестная холодно засмеялась:

– Кара уже не годится тебе в учителя. В Монтеверде она была овцой среди волков. Но ты... у меня есть кое-какая надежда.

– Конечно, я ведь другая, правда? – обиделась Элейн. – Необыкновенная женщина! Хотелось бы мне оказаться столь необыкновенной, чтобы сбежать.

Она думала, что леди Меланта сделает ей выговор за дерзкие слова. Вместо этого крестная лишь произнесла:

– Такого я для тебя не хотела, Елена. Но это случилось.

Церковные колокола пробили полдень, затем перешли на праздничный перезвон.

– Будь осторожна, – тихо сказала леди Меланта, встав рядом. – Не говори никому, что у тебя на душе. Никогда. Не верь никому, Елена. Не верь никому.

Глава 3

Элейн покинула Англию под звуки фанфар, на собственном корабле под командованием рыцарей-госпитальеров с Родоса и в сопровождении конвоя из тридцати судов.

Трюм был заполнен ее свадебными нарядами, подарками и ящиками с печатями герцога Ланкастера. Там же ехал и белый олень короля Англии. Впереди развевались флаги с белым крестом святого Иоанна и красным – святого Георгия, на мачте реял двадцатифутовый зеленый с серебром вымпел Монтеверде. Но все это не производило никакого впечатления на графиню Ладфорд и ее раздражительного спаниеля. Леди Беатрис охотно согласилась сопровождать Элейн – это придавало ей значительности и, кроме того, позволяло достичь Рима быстрее и без лишних расходов. Однако графиня Ладфорд, казалось, выглядела менее довольной, чем сама Элейн, оттого, что они неожиданно поменялись ролями. Хотя старая леди была христианкой, но явно почитала неблагодарность за достоинство.

Еще до Лиссабона графиня прогнала всех слуг, настояв, чтобы на корабле ей прислуживала Элейн. Та не возражала против работы, даже радовалась, что нашла себе занятие. Но леди Беатрис все не устраивало. Лампа ночью горела слишком ярко. Днем Элейн не делала ничего, чтобы ослабить жару. Это она устраивала качку. Из-за нее спаниель облаивал птиц. То она ходила слишком быстро, то голос у нее был слишком громким. Но когда Элейн ходила медленнее и говорила тихо, графиня обвиняла ее в том, что она бесшумно ползет, – как змея.

К тому же титул принцессы вынуждал Элейн, несмотря на жару, носить тяжелые одежды из бархата и горностая. Все, за исключением леди Беатрис, обращались к ней почтительно, осыпали пустыми похвалами и комплиментами. При такой качке она не могла ни читать, ни писать. Утешение Элейн находила в молитвах своему ангелу-хранителю, прося снова превратить ее в обычную девушку из Сейвернейка.

Правда, не только Элейн вызывала раздражение графини Ладфорд. Несмотря на принадлежность к воинственному ордену, рыцари оказались для леди Беатрис не слишком достойными попутчиками. Если госпитальеры вели корабль ради безопасности в середине конвоя, графиня желала идти с краю, чтобы поймать ветер. Если они предлагали для отдыха бенедиктинский монастырь с удобными гостевыми помещениями, графиня заявляла, что не выносит напыщенный орден бенедиктинцев и может спокойно отдыхать лишь среди бедных монахинь. Но самые тяжелые ссоры вызывало то обстоятельство, что в знаменитом воинственном ордене говорили на семи языках, поскольку его члены были выходцами из всей Европы. Два госпитальера, назначенные командовать эскортом, имели наглость родиться французами, и никакие грубость или презрение не могли превратить их в англичан.

Большую часть дня Элейн ухаживала в каюте за леди Беатрис, поэтому так и не увидела знаменитые Геркулесовы столбы, когда корабль выходил в Средиземное море.

После того как они потеряли из виду испанский берег, Элейн сняла многослойную жесткую одежду и меха. Теперь она носила простое серое платье, которое могла расстегнуть на груди, и белый шарф, прикрывавший волосы и обнаженные плечи. Элейн даже сняла кольца, а волосы заплела в две косы и уложила на голове.

Собрав остатки завтрака графини, она готовилась к выходу. Морская болезнь, державшая леди Беатрис в постели, не помешала ей допить португальское вино и ругать госпитальеров за нерасторопность. Рыцари терпеливо сносили ее гневные тирады, бормоча извинения, когда удавалось их вставить. И было за что: с рассвета корабль плыл в одиночестве по пустынному Средиземному морю, без всяких признаков конвоя.

По-видимому, никто не понимал, как могла случиться такая беда.

Еще до пробуждения леди Беатрис два рыцаря-командора уверяли Элейн, возвращавшуюся с молитвы, что, должно быть, сделаны поправки в судовом компасе. Они рассчитывали, что до полудня конвой непременно появится.

Госпитальеры славились как прекрасные мореходы, поэтому Элейн полагала, что они знают, о чем говорят. Но графиня была не столь оптимистична, по крайней мере не столь снисходительна, когда ей представлялась такая благоприятная возможность отчитать кого-нибудь.

– Нам осталось только молить Бога, чтобы вы оказались лучшими воинами, чем моряками, когда нападут пираты! – В гневе леди Беатрис очень напоминала своего курносого спаниеля, подбородок у нее дрожал от отвращения. – К счастью, принцесса одета, как жена мельника. Язычники вряд ли обратят на нее внимание, они всегда похищают знатных христианок вроде меня!

Рыцари что-то пробормотали в ответ. Они поклонились Элейн, когда она выходила из каюты с бельем и грязной посудой. Но, проходя мимо, она не заметила в их взглядах особого раскаяния. Возможно, госпитальеров позабавила мысль, что какой-нибудь пират окажется столь неблагоразумным, чтобы похитить леди Беатрис.

Элейн сочувственно им кивнула, ее совсем не волновала пропажа конвоя. Если ее молитвы были услышаны, они бы выкинули компас за борт и навсегда забыли, куда направляются. Она задержалась на нижней палубе, чтобы помочь служанкам ополоснуть посуду в огромной бадье, которую матросы подвесили к мачте. Сначала они не обратили внимания на громкий крик, вполне обычный, когда члены команды занимались своей работой. Но крики повторились, наверху забегали, послышался топот ног.

Палуба вдруг накренилась. Корабль, сделав резкий поворот, уложил всех ничком на палубу. Служанки завизжали. Посуда громыхала в бадье, когда та, расплескивая воду, начала угрожающе раскачиваться взад-вперед.

Несколько секунд Элейн лежала в оцепенении. Графиня выкрикивала из каюты приказы. Спаниель пронзительно лаял, служанки замерли от ужаса. Элейн вдруг поняла, что ее нога попала в капкан из пеньковой веревки, и прижалась к доскам, когда огромная бадья полетела в ее направлении, окатив се водой.

Только этого не хватало, подумала она, но тут же забыла о мелких неприятностях, услышав крик:

– Пираты!

Она вспомнила Раймона, словно он мог ее спасти. Вместо него явился ангел-хранитель и простер над нею свои крылья. Времени на раздумья или молитвы не было, она знала одно: если преодолеет страх, освободит ногу, то сумеет отползти назад, оказавшись вне досягаемости тяжелой бадьи.

Наконец Элейн встала и перевела дух, успев прикрыть ладонью рот служанке.

– Молчи! – прошептала она. – Хочешь, чтобы нас обнаружили?

Корабль покачивался на волнах, паруса обвисли, но Элейн не слышала ни шума битвы, ни абордажных криков. К счастью, никто из служанок не пострадал. Они лежали на нижней палубе, уставившись на Элейн расширенными от ужаса глазами.

– Спрячьтесь!

Пока служанки торопливо искали укрытие среди тюков соломы и парусины, Элейн вскарабкалась по трапу и осторожно выглянула из люка.

Графиня под лай спаниеля продолжала хрипло выкрикивать указания. Рыцарей-командоров видно не было, но команда и воины стояли у бортов, держа наготове копья и арбалеты.

Сначала Элейн не заметила другое судно, а потом, когда паруса корабля наполнились ветром, она увидела над высоким бушпритом голую мачту. До нее донеслось пение, низкий, глухой повторяющийся звук, похожий на дьявольское уханье, доносящееся из самого ада.

Держась за крышку люка, Элсйн вылезла на палубу и оттуда увидела вторую пиратскую галеру. Подгоняемая мощными ударами весел, она спешила к ним, то разрезая страшным носовым тараном воздух, когда поднималась на гребень волны, то снова рассекая воду.

Элейн, как во сне, беспомощно наблюдала за происходящим. Их корабль немного прибавил скорость, и галера не успела его протаранить. Элейн с ужасом глядела на разукрашенный бушприт, на поднятые арбалеты, на яростные бородатые лица под тюрбанами. Каждая секунда, казалось, давала надежду, что корабль чудом проскользнет мимо галеры, избежав столкновения.

Рев команд последовал одновременно: из каюты на корабле и с палубы галеры. Ближние весла мгновенно поднялись, указывая в небо, с корабля засвистел град стрел. Раздался оглушительный треск, будто разверзлись небеса, когда таран, проскользнув под кормой, снес штурвал.

Корабль продолжал двигаться, хотя был теперь словно раненый бык меж двух волков. Быстро подошла вторая галера, пение звучало в нарастающем ритме, пираты, не обращая внимания на стрелы, готовились к абордажу. Первая галера опять поворачивалась к ним.

Когда пираты ринулись на борт, чья-то рука подхватила Элейн, бесцеремонно потащила к каюте и втолкнула ее внутрь. Дверь захлопнулась. Элейн тут же огляделась в поисках чего-нибудь подходящего, чтобы загородить вход.

– Помогите мне! – крикнула она леди Беатрис.

На этот раз графиня удостоила ее вниманием. Она вскочила и с поразительной энергией ухватилась за край одного из сундуков, Элейн взялась с другой стороны. Они вместе подтащили тяжелый ящик к двери, а потом навалили сверху остальной багаж. Опустившись на пол за устроенной баррикадой, обе стали ждать в удушающей жаре. Даже спаниель успокоился, только громко дышал под кроватью. Элейн слышала вопли язычников, рев команд, глухие удары, всплески, невнятные крики.

Леди Беатрис взяла ее руку. Хотя пальцы у графини дрожали, но пожатие было крепким. В другой руке она держала маленький кинжал, одну из тех прелестных, украшенных драгоценными камнями вещиц, какие придворные дамы носят за поясом-корсетом. С мрачным видом старая леди махнула им в воздухе, будто поражая нападавшего, и передала его Элейн.

– Не говори им, кто ты, девочка, – прошептала она.

В первый раз Элейн восхитило мужество графини. Она взяла кинжал и, перекрестившись, вознесла молитву своему ангелу-хранителю, чтобы он не покинул ее именно сейчас.

Как бы в ответ на корабле воцарилась странная тишина. Элейн заглянула в маленький иллюминатор, прислушалась. Сквозь переборки и дверь она смогла различить только слабые голоса. Потом, кажется, совсем рядом возобновилось пение гребцов и вдруг – удивительно! – стало удаляться. Элейн вытянула шею, но увидела блеск голубой воды и белые паруса другого корабля.

Какое-то время она ждала. Если команда отразила атаку, почему никто из их эскорта не соблаговолил явиться и сообщить им об этом? Она уже хотела залезть на сундук и посмотреть, что происходит снаружи, но графиня схватила ее за руку и потянула назад.

Корабль вздрогнул, когда о борт ударилось другое судно. Элейн вопросительно посмотрела на леди Беатрис. Тут раздался отчетливый голос:

– Pax![1]

Последовавший за этим разговор Элейн не могла разобрать, но интонации были спокойными. Даже веселыми.

– Мадам? – наконец донесся до них из-за двери голос рыцаря. – Мадам, опасность миновала, хвала Господу.

Леди Беатрис не ответила. Но позаботилась о том, чтобы с помощью Элейн стоять гордо, опершись на трость и вскинув подбородок, как будто ничто ее не волновало. Госпитальер без труда отодвинул их баррикаду и оглядел каюту.

– Леди, вы не пострадали?

Графиня указала тростью на сундуки.

– Взгляните на этот беспорядок.

Элейн в мокром платье жалась сзади, а леди Беатрис величественно стояла на палубе, пока матросы укладывали на место багаж, освобождая проход. Спаниель опять залаял, но тут же умолк, когда хозяйка стукнула тростью у самого его носа.

– Кто этот мошенник? – с отвращением спросила она, глядя на богато одетого незнакомца.

Возможно, он только что спас им жизнь, но леди Беатрис не собиралась благодарить его за это.

– Капитан Хуан ди Ампошту. У него есть новости. – Госпитальер торжественно поклонился. – Он хотел бы почтительно довести до сведения мадам, что мавританские пираты здесь слишком многочисленны и дерзки.

Капитан вошел в каюту и с преувеличенной вежливостью преклонил колено.

– Простите мое дерзкее желание предложить свои услуги даме.

Графиня стукнула тростью.

– Полагаю, вы француз, – презрительно заметила она.

Капитан посмотрел на нее и улыбнулся, не вставая с колен.

– Нет, миледи, я португалец. И я почту за честь предложить вам христианский вооруженный эскорт, если позволите.

– У меня уже есть христианский вооруженный эскорт, – ответила леди Беатрис, пренебрежительно махнув в сторону рыцаря. – Если это можно так назвать.

– Миледи, я предлагаю вам свою галеру для сопровождения этого медлительного судна. Она быстроходна, хорошо вооружена и защитит вас от корсаров. – Он замолчал и оглядел каюту. – Сожалею, что мы не прибыли раньше, чтобы избавить вас от такой напасти. Мы охотимся за этой бандой, миледи. – Он с сожалением взмахнул руками. – Но они бежали, словно крысы, едва завидев нас.

– Значит, вы способны внушить страх в отличие от наших отважных рыцарей, – процедила леди Беатрис.

Госпитальер слегка нахмурился, однако промолчал.

– Мадам, ваши люди вели себя достойно, – вежливо сказал Ампошту. – Я видел пять трупов в воде, и среди них ни одного христианина. Простите, невозможно защитить такой корабль, как этот, от галер. Слава Богу, что мы случайно вас обнаружили, а то бы... – Он посмотрел на Элейн и покачал голо вой. – Даже не хочется думать о последствиях.

– И что вы предлагаете, капитан?

– Я предлагаю вам защиту, миледи. Вместо утраченного руля мы бы могли поставить направляющее весло и сопроводить ваш корабль в безопасное место.

– Сколько это стоит?

Ампошту сделал отрицательный жест, как будто вопрос устыдил его.

– Мне говорили, вы совершаете христианское паломничество, миледи. Какой-нибудь подарок на память, не важно. Что сочтете возможным, когда мы будем расставаться.

– Какое счастье, что вы нас встретили, – сказала леди Беатрис, – после неумелых действий этих братьев с Родоса. Но ведь они французы, прости их Господи.

Капитан улыбнулся и посмотрел на госпитальера.

– Благослови их Бог. Мы почти друзья со святым орденом Сент-Джона.

Рыцарь склонил голову, но промолчал. Кажется, ему нечего было сказать. Элейн опасалась, что недели унижений со стороны графини, а теперь еще бесчестье, связанное с их собственным навигационным просчетом, вообще отбили у рыцарей охоту к несению службы. Ампошту понизил голос.

– Нет, мадам, я не считаю вас какими-нибудь торговцами шерстью. Но если миледи с ее служанкой изъявила бы желание плыть дальше на моем судне, это было бы частью нашего договора. Я почту это за честь. А помещение... – Он с улыбкой пожал плечами. – Думаю, оно больше устроит вашу милость.

– Графиня! – резко произнес госпитальер. – Я бы вам не советовал.

Элейн подумала, что рыцари уже могли бы чему-нибудь научиться в обращении с леди Беатрис. Его слова предопределили ее решение.

– Замечательное предложение, капитан, – ответила графиня, стукнув тростью о палубу. – Теперь проследите за нашим багажом.

Госпитальер низко поклонился и сделал шаг назад, освобождая дорогу капитану. Возможно, он все-таки чему-то научился.

Элейн одолевали беспокойные мысли, когда она переходила на борт галеры капитана Ампошту. Она слышала про серали и наложниц, а капитан был похож на сарацина, хотя носил христианский крест. Устроив их в просторной каюте среди ковров и диванных подушек, он первым делом подарил леди Беатрис серебряные четки.

Команда была вежливой и хорошо обученной, еда здоровой, удобства не шли ни в какое сравнение с прежними. Галера обладала такой скоростью, что могла кружить вокруг их тяжело плывущего корабля, словно борзая на обширном пастбище вокруг медлительного быка.

По молчаливому согласию ни госпитальеры, ни леди Беатрис не упомянули, кто такая Элейн и куда они направлялись. Это давало основание предполагать, что любезность Ампошту не совсем убедила графиню. Но под дружеским влиянием капитана леди Беатрис стала более добродушной, почти веселой. Он был щедр на подарки, рассказывал ужасные истории о собственном пленении у мавров, чем окончательно расположил к себе графиню, которая обожала страшные сказки.

Его гребцы так умело работали веслами, что Элейн могла даже гулять по палубе, когда галера рассекала волны, только усиливая качку на идущем под парусами корабле.

Она была довольна, что ее считали простой служанкой. Ветер облегчал тягостную жару Средиземного моря. У нее, как и у леди Беатрис, улучшилось настроение, грусть начала пропадать, тоска по Раймону стала не такой острой. Элейн все реже мечтала о том, чтобы он был рядом и они бы вместе любовались необыкновенной красотой закатов и серебряным блеском волн под звездами. Наверняка Раймон никогда еще не видел ничего, подобного этому прозрачному морю.

Дозорные заметили на горизонте капер с алыми парусами, но когда галера Ампошту полным ходом двинулась в его сторону, тот быстро исчез. Капитан очень сетовал, что не посмел оставить без защиты поврежденный корабль и потому отказался от преследования.

– Это побережье? – спросила на третий день Элейн, указывая на серовато-белое пятно у линии горизонта.

– У тебя отличное зрение, – одобрительно сказал капитан. – Пока нет. До Италии еще неделя пути, мы идем против ветра. Это остров Иль-Корво, или Рейвен. Прекрасное место, хорошо защищенное. Кстати, уведоми свою хозяйку. Если графиня пожелает денек отдохнуть, мы зайдем и пополним запасы воды.

Какое счастье постоять на твердой земле хотя бы один день. Элейн поспешила сообщить об этом графине.