Помоги проекту - поделись книгой:
— Спасибо, — поблагодарила Настя, внимательно всех выслушав. — А пробовал ли кто-нибудь сбежать отсюда?
От нового шквала — нет, это была буря! — её чуть не сбило с ног. Да, оказывается, сбежать совсем несложно, особенно если учесть тот факт, что у Табуреткина плохая память, и он точно не помнит, сколько девчонок в его коллекции, а если отодрать от коробочки бумажку с именем, то он вообще не вспомнит о беглянке. Но! Что делать в большом, огромном внешнем мире уменьшенной в двести раз девочке? Кто-то сбегал, но после нескольких дней странствий возвращался обратно.
— А кое-кто и не вернулся, — мрачно сообщила девчонка в чёрном свитере.
— Всё равно мы все умрём, — сказала девочка в каком-то чёрном балахоне и с ошейником на шее.
— Ах! — испуганно вскрикнула какая-то узкоглазая девочка и упала в обморок.
Девочка с ошейником бросила на неё презрительный взгляд и полезла назад в свою коробочку с надписью «Тика».
— Но зачем мы ему? — задала Настя новый вопрос.
— Для коллекции, просто для коллекции, — ответила девочка в свитере. — Как любой коллекционер, он обожает любоваться предметом своей одержимости.
— Лучше бы он мыл нас почаще, — заметила какая-то лохматая девчонка и почесала себе живот.
Девчонки, запищав, окружили её и запели:
— А у Тошки вошки, а у Тошки вошки!
«Сумасшедший дом», — подумала Настя и сказала вслух:
— Нет, надо выбираться отсюда.
Но её никто не слышал. Посмеявшись над лохматой Тошкой, девчонки принялись забавляться — кто-то прыгал по начерченным на тетрадном листе квадратам с числами, кто-то играл в салки, кто-то, разбившись на кучки, беседовал о чём-то важном. Настя попыталась присоединиться к одной из таких групп, но вовремя поняла, что девчонки обсуждают моду: что нужно носить в этом сезоне, какие цвета можно сочетать, а какие — нет.
У Насти голова пошла кругом. Она отошла в сторону и тоскливо посмотрела вниз. Где-то там, далеко, был пол. У девочки закружилась голова.
— Эй, новенькая! — позвал её кто-то.
Оглянувшись, Настя увидела белокурую девочку с ослепительной улыбкой. Одета она была в красивое платье красного цвета.
— Ты что,
— Нужно попытаться, чтобы потом не жалеть о том, что могло бы быть, но не было, потому что я не решилась, — ответила Настя.
— Тогда откуси с другой стороны гриба, — сказала белокурая девочка.
— Что-что? — не поняла Настя.
Девочка рассмеялась, и Настя поняла, что та шутит. Отсмеявшись, девочка достала крошечную косметичку и начала пудрить свой красивый носик.
«Может, вцепиться ей в кудри?» — подумала Настя, но тут девочка, спрятав пудреницу, сказала:
— Можно спуститься вниз по шнуру от лампы. Но подняться обратно, наверх, будет очень сложно. Даже невозможно!
Настя снова подошла к краю стола и посмотрела вниз. Потом, вздохнув, она направилась к лампе. Никто больше не смотрел в её сторону, никого она больше не интересовала.
Шнур от лампы был толстый и грязный от пыли. Преодолевая отвращение, Настя вцепилась в него и медленно начала сползать вниз. Злость на Табуреткина ещё не улетучилась, а потому девочке было немного легче, чем если бы ей уже овладело отчаяние. «Ужасное чудовище! — думала о злом волшебнике Настя. — Скотина! Уж в суде-то ты попляшешь!»
Когда ноги Насти коснулись дощатого пола, силы её были почти на исходе.
Здесь, внизу, было ещё грязнее, чем на столе. Тут и там валялись яблочные огрызки, обёртки от конфет, сломанные карандаши и другой мусор. Стараясь ничего не касаться, Настя пошла вперёд и тут, наверное, ей улыбнулась удача — она увидела в стене под столом маленькую нору. Которая, безусловно, куда-то должна была вести. Настя задумалась. Когда она была большой девочкой, то не боялась мышей, но теперь ситуация была несколько иная. Какая-нибудь глупая мышка вполне могла принять маленькую девочку за свой завтрак. С другой стороны, если ей хватило смелости спуститься со стола, неужели теперь она струсит и повернёт обратно?
Она оглянулась, подобрала с пола какую-то палку (наверное, обломок от спички) и, размахивая палкой перед собой, словно дубиной, вступила под неровные своды норы. «Существует какое-то правило для лабиринтов, — подумала Настя, шагая неведомо куда. — Надо только вспомнить, какое». Но пока она вспоминала, где-то впереди забрезжил свет. Настя отбросила палку и сломя голову побежала вперёд. И тут, на самом выходе, дорогу ей что-то перегородило. Это был маленький скелет, он грустно лежал на полу норы. Рядом с ним Настя увидела бумажку с надписью: «Алёнка-4».
Настя, содрогаясь от ужаса, переступила страшное препятствие и вскоре очутилась на улице. Свежий воздух опьянил её, солнце — ослепило, звуки — оглушили. Вокруг была высокая трава, по небу весело бежали облака, а где-то вдалеке гудели на разные голоса автомобили.
«Что же теперь делать? — начала ломать голову Настя. — Может быть, чтобы подрасти, нужно что-нибудь съесть?»
Мимо с ужасающим жужжанием пролетел блестящий жук.
— Мог бы и подвезти меня немного! — с обидой крикнула ему вслед девочка.
И она побрела куда-то вперёд, сама не зная куда. Спустя несколько часов ноги её настолько устали, что чуть не отваливались, а желудок стал настойчиво требовать пищи. Прислушиваясь к урчанию в животе, Настя упрямо переставляла онемевшие ноги…
— Эй, смотри, куда прёшь! — услышала она грубый голос.
Настя ошарашено оглянулась. Она стояла у обочины дороги, какой-то водитель погрозил ей волосатым кулаком, потом сел в свой автомобиль и уехал, обдав её выхлопными газами. И Настя снова была своих обычных размеров. По дороге с рёвом мчались машины, никому не было до неё дела. Настя перевела дух и снова осмотрелась. Позади неё стоял старый покосившийся дом с потемневшими стенами. В окнах, как она и думала, были фиолетовые занавески. Лес из травы, по которому девочка с таким трудом пробиралась столько часов — это была жалкая лужайка перед домом Табуреткина. Да и сам дом был жалок. Настя хорошенько запомнила адрес злого волшебника и отправилась домой.
Вечером на этом месте остановился полицейский автомобиль с мигалками. Из него вышли двое полицейских и Настя со своей мамой.
— Ну и где же дом твоего Табуреткина? — устало спросил один из полицейских.
Девочка не могла поверить своим глазам. Дома не было. Он исчез. Осталась одна лужайка с жухлой травой, на которую даже смотреть было скучно.
— Он был тут! — закричала Настя.
Она несколько раз пробежала по лужайке, расставив руки, словно пытаясь поймать что-то невидимое. Потом заплакала и села в машину.
— Настя, тебе, видимо, всё это приснилось, — успокаивала её мама.
— Наверное, — обессилено кивнула Настя.
Она устала и чувствовала себя опустошённой. Никто ей не поверил, даже мама.
— Ну, веселее! — подбадривала мама. — Чисть-ка зубы и ложись спать.
Настя послушно поплелась в ванную комнату. Когда она выдавила из тюбика на щётку зубную пасту, то услышала где-то внизу тихое шуршание. Она посмотрела вниз и замерла от ужаса. У её ног кружилась длиннющая многоножка. Она была огромная и мерзкая. И тихий звук, который услышала девочка — так шуршали по кафелю многочисленные лапки многоножки.
— Как видишь, я многое могу, — сказал Табуреткин.
Он смотрел на Настю из зеркала, висящего над умывальником. Глаза его были колючие и сердитые.
— Почему ты убежала? — спросил он.
— Убирайся из моей ванны! — зло прошептала Настя; она не хотела до поры до времени беспокоить маму.
— Я мог бы превратить тебя в жабу за то, что ты обхитрила меня, — сказал Табуреткин.
— Убирайся! — Настя чуть повысила голос. — Я сейчас позову родителей! Папа застрелит тебя из двуствольного ружья!
Табуреткин противно хихикнул.
— А ты знаешь, если бы ты осталась в моей коллекции, то могла бы жить долго,
— Убирайся! — заорала Настя и обеими руками ударила по зеркалу.
Осколки разлетелись в разные стороны, только чудом девочка не поранилась.
Табуреткин пропал, и больше она его никогда не видела.
Моха в бокале
Во времена своей бурной молодости, будучи совсем ещё неопытной и неразумной мухой, Моха часто попадал в разные истории. Впрочем, тогда и солнце светило ярче, и воздух был чище…
Так вот, однажды совсем юный Моха посетил с дружественным визитом замок одного короля. Сосредоточенно размахивая маленькими крылышками, жужжа, маленькая муха деловито летала по мрачным коридорам, благоразумно держась подальше от огней факелов. Настроение у Мохи было так себе, он не совсем ещё оправился от неприятностей, о которых вы узнаете чуть позже. И вдруг раздался мелодичный звон — Моха с размаху влетел в огромный хрустальный кубок, из которого король каждый вечер перед сном пил самое лучше вино из королевских погребов. Отец этого короля, тоже король, но уже умерший, всю жизнь собирал коллекцию отборных вин. Его сын, нынешний король, это вино пил, и притом ни с кем не делился.
Придя в себя после столкновения, Моха облетел вокруг бокала, пробежал крошечными лапками по его краю. Стекло было таким тонким, что даже от таких маленьких лапок едва слышно звенело, дрожало.
А потом Моха влетел внутрь бокала. Бокал был наполовину полон какой-то жидкостью, вишнёво-красной на просвет. «Интересно-интересно», — подумал Моха, окуная лапки в напиток. Ему стало почему-то смешно. Жидкость необычно пахла, и необычным был её вкус… «Надо сделать какую-нибудь гадость», — хихикая, подумал Моха. Почему-то он не рассчитал очередной вираж и опять врезался в хрустальную стенку бокала, но теперь уже изнутри. «Забавно, — подумал Моха, — я, кажется, плаваю. Быть может, я превратился в рыбу?»
Кое-как выбравшись, Моха обсушил крылышки и полетел по своим делам дальше. Но полёт проходил странно. Иногда ему казалось, что он слишком часто машет крылышками, иногда — что он летит задом наперёд… «Неужели это мои крылья? — удивлённо думал Моха. — Я, кажется, лечу. Да, это мои крылья! А это мои лапки! Ура! У меня есть лапки!» И далее в том же духе.
Покинув замок, Моха решил навестить одну знакомую Принцессу. Она жила не в этом замке, а даже не в соседнем, но то были такие давние времена, что принцы и принцессы встречались на каждом шагу, не то что сейчас. Принцесса принимала в это время уроки бальных танцев, поэтому Моха, спикировав на цветочную клумбу возле школы, упал прямо на землю и стал ждать окончания занятия.
Время пролетело незаметно, вскоре в вертящихся стеклянных дверях появилась стройная фигурка Принцессы. Она торопилась домой до наступления темноты, поэтому даже не успела сменить балетные туфельки на более удобную обувь. Принцесса уже прошла было мимо, но её острые глаза заметили-таки Моху. Она остановилась и присела на корточки над маленькой мухой, которая беспомощно и бестолково шевелила лапками в воздухе.
— Привет, Моха, — улыбнулась Принцесса.
— Привет, Принцесса! — радостно закричал Моха.
— С тобой всё в порядке?
— Конечно! Всё просто отлично! Можно, я провожу тебя домой?
— Можно, — и эта милая Принцесса, которую звали Фелиция, протянула Мохе руку.
Теперь Моха превратился в человека. Тогда, в пору своей молодости, он выглядел ещё очень даже ничего, и если бы не глупое выражение лица, то его можно было бы принять за какого-нибудь учёного или алхимика. На Мохе была чёрная куртка, из-под которой выглядывал ворот шёлковой тёмно-зелёной рубашки, чёрные штаны до колен, чёрные чулки и чёрные туфли с серебряными пряжками. В общем, это был очень немодный костюм на то время, но Моха всего мало задумывался, что надеть.
Когда он превратился в человека, мышление его изменилось, хотя всё равно мысли оставались путанными и сворачивали куда-то в сторону, как и ноги Мохи.
— Что случилось? — теперь Принцессе пришлось выпрямиться — их глаза были на одном уровне.
— Кажется, я упал в стакан с вином, — медленно ответил Моха. — И чуть не утонул…
— Да ты совсем пьяный! — не то рассердилась, не то огорчилась Принцесса. — Так, Моха! Быстро лети… нет, сегодня летать лучше не надо… быстро иди домой и ложись спать!
— Нет! Я хочу проводить тебя домой, — Моха упрямо замотал головой. — Я совершенно трезв! Ну, может быть, чуть-чуть… Можно я понесу твою сумку?
Принцесса смирилась, отдала полиэтиленовый пакет Мохе, и они пошли по дорожке на восток. Постепенно дорожка стала тропинкой, многолетние ели и сосны смыкались над ними.
— Как же тебя угораздило…
— Можно, я возьму тебя за руку? — спросил Моха, ноги которого почему-то заносили своего хозяина куда-то направо.
— Можно, — со вздохом разрешила Фелиция.
Моха неожиданно для самого себя превратился в муху (сумка упала на землю), пробежал по руке Принцессы от кончиков ногтей до белого плеча, чуть не упал в разрез её платья, но тут Фелиция щелчком пальца сбросила его с себя. Моха упал на землю и опять стал человеком.
— Извини, — быстро проговорил он, украдкой потирая шишку на лбу. Он взял её за руку и они пошли дальше.
Незаметно беззаботное веселье Мохи улетучилось, её место заступила беспросветная печаль. Он уронил голову на плечо Принцессы и заплакал.
— Что произошло, Моха? — ещё раз попыталась допытаться Принцесса.
И, горько вздыхая и пуская поочерёдно слёзы и сопли, Моха поделился с Фелицией последними трагедиями своей жизни. Будучи мухой, он познакомился с одной замечательной мушкой. («Ах, Фелиция, какие у неё чудесные глазки! А элегантные, изысканной формы лапки!») Он начал ухаживать за этой мушиной красавицей, но едва она увидела, как он случайно превращается в человека, то в ужасе сбежала, и больше он её не видел. («Неужели её сожрал какой-нибудь вечно голодный паук?» — тут Моха чуть не разрыдался, но вовремя одумался.) Вторая трагедия, которая произошла с Мохой, была не менее печальна. Уже в образе человека он познакомился с одной замечательной девушкой. Она была белошвейкой и дочерью белошвейки, а он представился чулочных дел мастером. («Совсем ещё юная, почти дитя, прекрасное, невинное создание!») Моха приносил ей сладости, безделушки и с удовольствием наблюдал, как она простодушно радуется его нехитрым подаркам. Но однажды он превратился в муху и сел ей на губы… Тут Моха остановился, прислонился к дереву и засопел, украдкой смахивая слезу из глаз.
— Представляешь, Фелиция: её вырвало! А потом она назвала меня мерзким, отвратительным насекомым! И что нам лучше расстаться. И если бы я не сбежал, она опрыскала бы меня каким-то ядохимикатом… А потом я смотрел, как она выносит на мусорную кучу все мои подарки…
— Эх, Моха, — сказал Принцесса, — у меня та же проблема. Тот симпатичный свинопас, в которого я была влюблена полтора месяца, оказался просто негодяем, жуликом и даже брачным аферистом. Его разыскивали в трёх королевствах и одной республике. Мне пришлось отобрать у него все мои фотографии и отрубить ему голову. С тех пор прошло… — Принцесса начала загибать тонкие красивые пальцы и называть дни недели, — …прошло шесть дней!
— Фелиция, ты не понимаешь… — сказал Моха. — Ты в любом случае останешься Принцессой, любой, кто посмотрит на тебя, даже в любой одежде, поймёт, что ты Принцесса. А я — как кусок камня, с одной стороны чёрный, а с другой белый. Но я не могу быть только чёрным или только белым. Не могу и не хочу! И серым — тем более! Серых камней вон сколько вокруг…
— Моха, глупый Моха, — сказала Принцесса. — Ты зря думаешь, что ты такой уникальный.
— Да ничего я не думаю, — пробурчал Моха. — И я действительно глупый.
Принцесса вдруг остановилась.
— Всё, тут мы расстанемся, — не терпящим возражения голосом известила она. — Дальше я пойду одна, а ты осторожно иди домой.
Моха попробовал настоять, но Принцесса пояснила, что в окрестностях её замка бродят вурдалаки, вечно голодные и злые. Вдобавок, спорить с принцессами — дело безнадёжное. Моха вглядывался в темноту, но так и не смог увидеть впереди что-то, хотя бы напоминающее замок.
— Вурдалаки, да, — пробормотал он. — А ты не боишься?
— Нет, — Фелиция рассмеялась. — Я с трёх лет тут грибы собираю — чего мне бояться? И потом — я ведь
— Можно я тебя поцелую на прощание? — спросил Моха.
— Нет, — она отрицательно покачала головой.
Поделиться книгой: